Kitobni o'qish: «Тренер»
«Дорога к славе прокладывается трудом».
Древнеримский мыслитель Публий Сир, 1 век до нашей эры.
Глава первая. Нападение
Небольшой приволжский городок готовился к зиме. Земля вокруг многочисленных деревьев, растущих вдоль дорог и улиц, окуталась золотистыми листочками, словно покрывалом. А всего три месяца назад они изумрудной зеленью радовали глаз, украшая собою и без того живописное старинное поселение. Ночные заморозки сушат почву, облагораживая пожухшую траву хрустальными бусинками. Однако, днем всюду грязь и лужи. Впрочем, для конца ноября погода вполне обыденна. Осенний день короток, смеркаться начинает рано. Во многих домах уже после обеда загораются окна. Слабый свет электрических лампочек, пробивающийся сквозь стекло до земли почти не доходит. Одинокие пешеходы торопятся покинуть мрачные улицы и вернуться в свои теплые жилища. Дина кинула взгляд на висящие на стене ходики. «Шесть часов… Пора»,– подумала она, по привычке поправив очки с толстыми линзами и отложив в сторону учебники для седьмого класса. Домашнее задание почти готово, а непрочитанная глава о Великом Новгороде займет не более двадцати минут. Любимый предмет по истории не тяготил и не портил дневник плохими оценками. Впрочем, для Дины пятерки казались привычными по всем дисциплинам. В прихожей рубленого дома, принадлежащего матери, она одела старенькое серое пальтишко, резиновые сапоги и, приказав девятилетнему брату запереть за ней дверь, вышла на улицу. Дворняга Вега, привязанная на цепь возле входа в дом, выскочила из конуры. При виде маленькой хозяйки, энергично завиляла хвостом, выражая, таким образом, свою любовь и преданность. Крупная рыжая собачина четвертый год охраняла жилище, отгоняя лаем и злобным рыком непрошеных гостей. Девочка, проходя мимо, привычно коснулась ладошкой лохматой головы и ловко увернулась от грязных лап, которыми охранница, в порыве собачьего восторга пыталась обнять свою кормилицу. Она точно знала – девочка с бидончиком в руке принесет долгожданную еду. Вдогонку благодетельницы раздались негромкие собачьи подвывания, мол, торопись, я проголодалась.
Дина зябко передернула плечами, подняла воротник на пальто и быстрым шагом направилась в кафе «Отдых», расположенный в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Спальный район, где она проживала, состоял из одноэтажных в основном деревянных домиков и назывался почему-то Поповкой. Он расположен в окрестностях железнодорожного и автомобильного вокзалов. В стародавние времена здесь стояла небольшая Успенская церковь, однако, владеющая значительным участком земли, облюбованной под строительство домов местными попами. Возможно, этот факт и дал такое странное название микрорайону. А по какой причине городские власти не провели уличное освещение, для местных жителей оставалось загадкой. Свет исходил только из окон плотно стоящих зданий, да немного от блеклой Луны изредка выглядывающей из-за плотных облаков. То тут, то там блестели лужи, покрытые тонким и ненадежным ледком. Девочка старательно обходила их стороной, иногда сворачивая с узкой тропинки на мокрую увядшую траву. Ей предстояло перейти железную дорогу, а дальше путь пролегал дворами пятиэтажных домов стоящих вдоль широкой улицы Островского. Пищевое заведение работало до девятнадцати часов и в конце смены можно забрать остатки неиспользованной пищи для не набалованной деликатесами собаки.
Старший повар Татьяна Николаевна, невысокая, полная пятидесятилетняя женщина встретила Дину приветливой улыбкой. А как могло быть иначе? Ведь проживала здесь же рядом на Поповке, можно сказать по соседству, более десяти лет считалась подругой Дининой матери Маргариты Борисовны Семеновой. Изредка заглядывала к ней в гости, чтобы выпить чашечку чая и поделиться городскими новостями.
–Как твоя мама, как ее здоровье? – обыденно поинтересовалась работница пищеблока.
– Мама работает, пока не болеет, – ответила Дина, подавая пустой бидончик под съедобные отходы.
– Передавай ей привет. Скажи, как-нибудь к вам загляну. На, держи ужин для своей собаки. Беги домой, пока не остыло.
Прилежная ученица взяла в руки заметно потяжелевшую фляжку и быстрым шагом направилась к своему дому. Перешагнув еще раз рельсы «железки», семиклассница заметила в темном переулке взрослую мужскую фигуру. Сквозь линзы очков она расплывалась в большую неопределенную тень. Да и слабо светящий месяц, словно специально спрятался за покрывалом темных облаков. Мужчина шел довольно быстро прямо на Дину и та, при его приближении непроизвольно сошла с тропинки вправо. Незнакомец изменил направление движения и вновь перекрыл дорогу. Она метнулась влево, и цепкие мужские руки схватили за воротник пальто. Пятнадцатилетняя девушка в подобной ситуации оказалась впервые и не вполне осознавала, что нужно от нее взрослому человеку, от которого исходил неприятный запах алкоголя и чего-то похожего на солярку для тепловозов. Дина с отвращением ощущала везде лезущие руки незнакомца, не зная, что делать. Сердце сжалось от страха, казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Она пыталась оттолкнуть от себя это чудовище, непрестанно говоря: «Не надо, ну, не надо». Ей хотелось закричать, но вместо громкого крика почему-то получались сдавленные почти хрипящие звуки.
Между тем, нападавший насильник, оторвав пару верхних пуговиц на пальто, судорожно засунул свои похотливые лапы под кофту в то место, где у взрослых женщин находится грудь… Но у худого подростка весом сорок пять килограммов нащупать что-либо не удавалось. Мысли Дины судорожно метались и…она, наконец, отчаянно, насколько смогла, закричала:
–Помогите! Хоть кто-нибудь помогите!
Собственный крик побудил ее к активной защите. На какое-то мгновение она освободилась от цепких рук. При этом тяжелым бидончиком с размаха треснула мужика по голове. Тот взвыл от злости и со всей силой кулаком ударил девочку по лицу. Дина упала на землю, однако, не потеряв сознание, и… решила притвориться мертвой. Этот прием она знала из любимой телепередачи «В мире животных». Опоссум, обитающий в Северной и Южной Америке, при нападении более крупных хищников падает на землю и замирает. Глаза при этом становятся застывшими, словно стеклянными. Обычно звери мертвечину не трогают и уходят… Но нападавший преступник хоть и обладал звериными повадками, однако зверем не являлся. Он навалился на лежащую девочку всем телом, стараясь разорвать на ней одежду. Для подавления сопротивления, с силой ударил головой о мерзлую землю. Намерения его не вызывали сомнений. К счастью в момент, когда Дина закричала, рядом оказались жители соседних домов. Крепкий тридцатилетний дагестанец Магомет и дядя Вася, мужичок в рассвете сил, добрый и улыбчивый. Они с двух сторон почти одновременно рванули на крик о помощи. При этом кавказец выкрикивал какие-то ругательства на своем непонятном языке. Для Дины в тот момент эти звуки казались самыми приятными на свете, в них слышалось спасение.
Нападавший злодей, видя такое подкрепление, вскочил и побежал вдоль железной дороги. Магомед с сожалением посмотрел ему вслед. Он бы легко догнал и обезвредил насильника, но…на земле лежала беспомощная девочка, к тому же из соседнего дома. Не мог он бросить ее в такой ситуации, а когда убедился, что жизни Дины ничто не угрожает, от преступника и след простыл. Дагестанец и дядя Вася помогли девушке подняться на ноги, отряхнули от грязи одежду и под руки повели ее домой. При этом Магомед поднял бидончик с остатками отходов и нес его до самого подворья. Дядя Вася дорогой молчал, а уроженец Кавказа темпераментно спросил:
–Слушай, кто этот шакал? Я найду его и клянусь Аллахом, ноги выдерну!
Дина робко ответила:
– Я его не знаю, вышел вот из этой улицы и сразу набросился.
– Вот шайтан позорный, повезло ему сегодня. Узнаешь кто, в милиция не надо. Мне скажи, я сам с ним разберусь, как мужчина.
Дина промолчала. Она ощущала мелкий озноб во всем теле, словно при высокой температуре. Хотелось одного – оказаться в своей комнате, залезть с головой под одеяло и… спрятаться от злого и страшного мира.
У калитки дома стояла Маргарита Борисовна и с тревогой смотрела на приближающуюся компанию. Мужчины, не дожидаясь благодарности, передали девочку матери из рук в руки, развернулись и ушли каждый по своим делам. Родительница в растерянности, не сказав: «Спасибо» за спасение своего чада, взяла Дину руками за плечи, и слегка сотрясая, словно пытаясь привести в чувство, резко, но негромко спросила:
–Доча, что случилось? Я места себе не нахожу. Вега завыла как сумасшедшая, рвалась с цепи, словно почуяла беду. Я и выскочила…
Не отойдя от пережитого шока, Дина застыла рядом, прикрывая полами пальто обнаженное тело. При этом она всхлипывала, ничего не отвечая. Однако, заметив пристальный вопросительный взгляд матери, со слезами бросилась ей на шею. Маргарита Борисовна, с силой прижав к себе родную кровиночку, сквозь накатившие слезы прошептала:
–Диночка, Диночка, пошли в дом, там все мне расскажешь. Пошли, пошли родная.
Преданная Вега смотрела на возникшую перед ней сцену умными и все понимающими глазами, не издавая ни звука. Маленькая хозяйка молча вывалила из бидончика остатки еды в собачье блюдо и вошла в дом, даже не погладив по привычке самого верного своего друга. В прихожей семиклассница сняла сапожки и прямо в пальто пробежала в небольшую комнату к старенькому шифоньеру, в котором висела одежда. Младший брат девятилетний Юра сидел в кресле в одних трусиках и смотрел мультики по старенькому черно белому телевизору. Увидев краем глаза, как сестра судорожно и быстро сняла с себя пальто, переодела рваную кофточку, оторвался от экрана и в явном испуге следил за происходящим. Спросить о том, что происходит у старшей почти взрослой сестры, он не решился. Однако когда Дина удалилась на кухню, выскочил следом и встал в дверях. На табурете сидела мать в верхней одежде, не сняв платок с головы и…с заплаканными глазами. Сестренка уселась напротив. Маргарита Борисовна, обращаясь к Юре, строго произнесла:
– А ну ка иди в комнату, смотри свои мультики. Нам с твоей сестрой поговорить нужно.
Младший братик с обидой развернулся и ушел. А девочка подросток, понимая, что мама ждет немедленных объяснений со слезами на глазах и всхлипываниями довольно сумбурно поведала родительнице подробности нападения. Маргарита Борисовна слушала, не перебивая, а когда дочь закончила свой рассказ, тихо спросила:
–Диночка, он точно с тобой ничего плохого не сделал?
–Да нет мама. Меня спасли Магомед и дядя Вася.
–Может нам обратиться в милицию? Ты его запомнила?
–Нет, там темно было,…только какой-то странный запах.
– Тогда будь хитрее, в школе никому про этот случай не рассказывай, а то засмеют.
–Мне и рассказывать-то некому. Нет у меня близких подруг. Только Катя Москалева…так она живет в Ангарске… Но я и ей об этом писать не стану…
Мать с нескрываемым сожалением произнесла:
–Жалко твой старший брат Игорек с нами не живет… Он бы за тебя заступался, а Юрка-то маловат еще…
Немного помолчали и девочка, машинально поправив очки сказала:
– Мама, я хочу заниматься боксом, чтобы уметь защищаться. В районе АЗЛК я слышала от мальчишек, тренер Слиба тренирует детей. А в бору кто-то ведет секцию самбо.
– Дина, бокс совсем не девчоночий вид спорта. Да тебе и нельзя. Помнишь, что окулист сказал, когда ты записалась в секцию гимнастики? А самбо…ну, я не знаю, надо посоветоваться с врачом…
… Семь лет назад. В первый класс школы имени Д.А. Фурманова Дина Семенова пошла в возрасте восьми лет и среди одноклассников оказалась самой старшей. Правда, невысокая, худенькая девочка не очень выделялась в группе физическими данными. Зато умела читать и считать, при этом обладала незаурядной памятью. Мама и воспитательница детского садика Ирина Александровна заметили в юном даровании стремление к учебе еще в раннем возрасте и помогали, как могли в освоении азов начальных классов. Кстати сказать, азбуку в садике Дина познавала не одна, а вместе с мальчиком – Мишей Бахаревым. Даже устроили некое соревнование, кто быстрее научится читать настоящие книги… Однако первокласснице хотелось развиваться всесторонне и, узнав, что учительница физкультуры Вера Павловна ведет секцию гимнастики, без раздумий записалась в нее. Вообще в школе достаточно уделялось внимания физической подготовке детей. Во дворе оборудована открытая площадка для игры в мини футбол. В летнее время во время перемен там всегда полно мальчишек. Правда, они просто носились по пыльному полю, время от времени взбираясь на металлические «шведские стенки», вкопанные прямо в землю.
Внутри помещения учебного заведения имелся и спортивный зал. Конечно, он не мог похвастать разнообразием инвентаря, но маты, брусья и кольца в наличии имелись. Тренировки по гимнастике оказались довольно изнурительными, однако Дина через них пыталась как-то самоутвердиться. Ей не хотелось в глазах одноклассников оставаться «ботаником» в очках с обидными прозвищами «Линза» и «Гитлеровна». Последнее обзывательство связано с отчеством… Адольфовна. Впрочем, отец, которого Дина и не знала, к немцам и тем более к фашистам отношения не имел. Со слов матери странное имя он получил в обычной русской семье. В деревне, где он родился, это имя в то время почему-то считалось модным. Внеклассных тренировок по гимнастике Дина не пропускала. Старательное выполнение указаний тренера не замедлили дать результат. Очень быстро первоклашка научилась делать шпагат и страшно гордилась этим, далеко не у всех детей он получался. Нелишне отметить, что растяжки, приобретенные во время занятий гимнастикой, Дина поддерживала на протяжении всей своей жизни. В будущем они очень пригодились…
Однако наступило время планового посещения глазного врача. Говорят, каждый человек несет по жизни «свой крест». Если это так, то у юной гимнастки этим «крестом» является зрение. Оно с рождения оказалось очень слабым и с возрастом положение дел только ухудшалось. Опасаясь, что ребенок совсем ослепнет, Маргарита Борисовна обошла в городе всех окулистов. Пару раз даже ездили в областной центр к самым квалифицированным специалистам. Однако видимых улучшений не наступало. Зато общеизвестно, что врачам, назначающим лечение, лишь бы что-то запретить, причем самое приятное, а порой и нужное человеку. Словно именно от этого и зависит исцеление. И, по мнению эскулапов, от медицины Дине противопоказаны любые физические нагрузки. Конечно, это противопоказание записано в медицинскую карту, и она лежала на столе врача, ведущего прием. В этот раз им оказалась стройная, средних лет женщина с пронзительным строгим взглядом. Белоснежный халат придавал доверия к его носительнице и внушал внутреннее спокойствие. Врач с помощью офтальмоскопа через глаза, казалось, заглянула в самую душу юной пациентки. Довольно долго что-то рассматривала, но, не обнаружив неприятных изменений заметно «подобрела»:
–Ну, что ж, у вашей девочки не так уж все и плохо. Никаких признаков, говорящих об ухудшении на глазном дне я не увидела…
Данная информация, словно бальзамом легла на сердце матери, и она решила похвастать достижениями своего чада:
– А у меня Диночка записалась в секцию гимнастики. Ей так нравится,… уже садится на шпагат.
Лицо окулиста вновь приобрело строгое выражение:
–Занятия придется прекратить. Физические нагрузки не способствуют улучшению зрения, скорее наоборот.
Таким образом казалось, что спортивная карьера загублена на корню и нет никакого шанса доказать одноклассникам, что она не только «зубрилка», а физически полноценный человек…
…Между тем и спаситель дядя Вася добавил проблем. Случайно встретил на улице маму Ирки Морозовой, одноклассницы Дины, проживающей в соседнем доме. Та поздоровалась и формально спросила:
–Как дела? Как здоровье?
А дядя Вася по доброте душевной рассказал о своем вчерашнем подвиге… И на другой день школа встретила «Гитлеровну» неопределенными улыбками и перешептываниями за спиной. И без того девочке, переживающей из-за своей внешности, жилось не сладко, а тут еще добавились слухи, о, якобы, совершенном в отношении ее насилии… Дети порой очень жестоки. Однако доказывать что-то злорадствующим одноклассницам Дина не собиралась. Она привыкла к неоправданным обвинениям, насмешкам и унижениям. Привыкла, но не смирилась. В душе ощущалась уверенность, что рано или поздно наступит день, когда она докажет свою состоятельность. А злые языки умолкнут сами по себе…
Глава вторая. Катя Москалева
Старший брат Дины Игорь после окончания школы поступил в Ленинградский университет, где и познакомился со своей будущей женой Ириной. Ее мама украинка, папа белорус. До учебы в Питере проживала в городе Припять всего в трех километрах от Чернобыльской АЭС. После известной всему миру катастрофы семья Ирины получила значительную дозу радиации. Всех жителей из опасного района стали расселять. Ирине повезло. Она оказалась жителем мегаполиса, красивейшего города СССР – Киева. Причем супруге Игоря выделили отдельную квартиру. Для молодой девушки данный факт воспринимался подарком судьбы. По окончании учебного заведения молодожены, естественно, переехали в огромный город, ощущая в душе радужные перспективы. И действительно оба нашли работу по специальности, обзавелись новыми знакомыми. В общем, прижились. Изредка Игорь со своей супругой наведывался и в родные места, повидаться с мамой, любимой сестренкой и младшим братиком. В очередной приезд по лету он пригласил пятнадцатилетнюю Дину к себе в гости:
– Посмотришь, как мы живем, познакомишься поближе с Ириной, она тебе покажет Киев во всей красе.
Середина июля, до конца каникул еще есть время, и школьница радостно и кратко ответила:
– Я согласна.
От брата Дина слышала много восторженных отзывов о древней столице Руси, которая преобразилась в многомиллионную метрополию. Появилось непреодолимое желание увидеть ее воочию. Да и по Игорю постоянно скучала… Пока жили вместе, он всегда помогал во всех делах, зачастую заменяя ей родного отца, которого она ни разу в жизни не видела.
В Киев ехали втроем, поездом с пересадкой в Москве. Ирина оказалась хорошей собеседницей. Она увлеченно рассказывала о своей семье, о том, как познакомилась с будущим мужем и само собой о том, как они хорошо устроились. Не скрывала восхищения старинным городом, много рассказывала интересного об общеизвестных исторических местах и улицах. Дорога пролетела незаметно. По приезду на место столица Украины показалась Дине даже прекраснее, чем она представляла в своих фантазиях. Разочарования не наступило, скорее наоборот. Широкие улицы и проспекты, на которых странным образом уживались старинные храмы с позолоченными куполами и современные здания из стекла и бетона. Причем последние, стараниями архитекторов настолько гармонично вписывались в городской пейзаж, что значительная разница в годах застройки почти не ощущалась. До конца отпуска у Ирины оставалось десять дней, и все свое время она посвятила сестре мужа. Водила ее по всему городу, словно заправский экскурсовод знакомила с местными достопримечательностями. Все увиденное дополняла интересными пояснениями.
Особое впечатление на Дину произвела Киево-Печерская лавра – один из первых монастырей Древней Руси. Правда, день ее посещения выдался довольно хмурый. Тяжелые тучи медленно плыли над головой, грозя в любую минуту пролить свои слезы на безрассудных горожан. Но этот факт никак не мешал двум экскурсантам, увлеченно разговаривающим между собой. Ирина на минуту замолчала, позволив своей гостье осмотреться и прийти в благоговейное восхищение старинными зданиями из кирпича, хранящими многовековую историю. Затем как-то тихо, но торжественно произнесла:
– Лавра по праву считается важнейшей православной святыней, третьим Уделом Богородицы. Находится практически в центре мегаполиса, на правом, высоком берегу Днепра. Занимает два холма, разделённых глубокой ложбиной, спускающейся к широкой реке. В Ближних и Дальних пещерах лавры покоятся мощи православных святых. Однако имеются и захоронения мирян, например, могила Петра Столыпина.
Не успела договорить, как из-за темных облаков буквально на минутку выглянуло солнце, неожиданно ослепившее блеском позолоченных куполов древних храмов всех людей вокруг. Словно знак с небес, подтверждающий слова Ирины.
Раздался пронзающий сердце бронзовый звон колоколов на Большой колокольне. Она оказала незабываемое воздействие на провинциальную жительницу. Восьмигранная четырёхъярусная башня с позолоченным куполом в окружении прилегающих церковных строений, выглядела настоящей русской красавицей. Ирина, прекрасно понимая состояние Дины, продолжила рассказывать:
–Диаметр основы составляет почти тридцать метров, толщина стен первого яруса около восьми. Высота святыни девяносто шесть с половиной метров. Второй ярус оснащён тридцати двумя колоннами. Они стоят группами между восемью окнами. Третий ярус окружён шестнадцатью ионическими колоннами. На колокольне подвешены тринадцать колоколов суммарным весом шесть тысяч пудов! Среди них Успенский весом в тысячу пудов!
Дина внимательно слушала и восторженно удивлялась столь обширным знаниям вновь приобретенной родственницы. Между тем поднялись на обзорную площадку. С нее взору паломников предстал вечный огонь – громадная чаша и такая же огромная женщина из бронзы с мечом и щитом, символом мира. Не менее получаса стояли молча. Гостья смотрела во все стороны широко открытыми глазами, стараясь оставить в памяти все до мельчайших подробностей. Затем не спеша спустились вниз.
–Сейчас я тебе покажу знаменитый Андреевский спуск – один из старинных путей, соединяющих Верхний город, его центральную часть, с торговым Подолом, – сказала Ирина.
–Ого, какой он огромный, – непроизвольно вырвалось у Дины.
–Да. Он пролегает от Контрактовой площади до Десятинной и Владимирской улицы. По-сути, это музей под открытым небом, одна из главных туристических достопримечательностей украинской столицы. В зданиях, вдоль центральной дороги, работают художественные галереи, выставки, театры и художественные мастерские. Расположены многочисленные сувенирные лавки.
Девочку, которая кроме маленького волжского городка нигде не была, просто захлестывали эмоции от всего увиденного и услышанного. Время летело незаметно…
Однако, в гостях хорошо, но…пора и честь знать. Да и каникулы подошли к концу. Всю поездку к брату и экскурсии Дина решила описать в дневнике. Для этого купила большую общую тетрадь и, почти не задумываясь, выплеснула в нее вновь обретенные знания. С этого и начались ее регулярные записи, в которых она в дальнейшем просто общалась сама с собой, восполняя накопившийся душевный вакуум… Игорь проводил сестренку до железнодорожного вокзала, помог приобрести билеты, и, обняв на перроне руками, неожиданно разревелся.
–Ты приезжай к нам еще. Я скучаю по тебе… и по Юрке. Приезжайте, как-нибудь вместе… и мамку с собой прихватите.
Растроганная пятнадцатилетняя девочка до Москвы ехала одна. Правда, в те времена жизнь казалась менее опасной, чем после развала советской империи. Добралась до столицы, без каких либо проблем, от корки до корки успев прочитать взятую с собой книгу Каверина «Два капитана». С Киевского вокзала на метро доехала до Ярославского, купила на деньги брата билет до своего города и села на лавочку в зале ожидания. До отбытия поезда оставалось целых три часа, и Дина бесцельно озиралась по сторонам, разглядывая спешащих пассажиров и прислушиваясь ко всем объявлениям по местному радио. Рядом оказалась довольно высокая, но стройная девушка года на три-четыре постарше ее самой. В жизни говорят, бывает такое, что родственные души чувствуют друг друга с первой минуты. Девчонки встретились глазами, взаимно улыбнулись и одна из них представилась:
– Я Катя Москалева. А тебя как зовут?
– Дина Семенова.
Как-то сразу …завязался абсолютно непринужденный разговор о музыке, книгах, учебе, друзьях. Правда о друзьях рассказывала Катя, а Дине и говорить на эту тему оказалось нечего, не приобрела она надежных подруг ни в классе, ни в школе… Скорее, наоборот, …с самого начала обучения столкнулась с необъяснимой травлей со стороны одноклассников. Или как сейчас модно говорить, с буллингом. В голове невольно возникали грустные мысли: – «Разве виновата я в том, что родилась с плохим зрением? И отчество Адольфовна я ведь не сама выбирала». Но это еще полбеды, реально тяжело воспринимался ребенком тот факт, что никто не хотел с ней дружить. Некому излить душу, «поплакаться в жилетку». Хорошая успеваемость по всем предметам, только отталкивала не очень старательных учеников, добавляя им какой-то завистливой злобы. А первоклашке хотелось общения… Даже мама, самый родной человек не могла заменить подружки-погодки, ведь с ней можно пошептаться о вещах, в которых взрослые «ничего не понимают». Тем более что Маргарита Борисовна, будучи директором картинной галереи, целые дни проводила на работе, оставляя на попечение дочери младшего брата Юру. А он нуждался в ежеминутном контроле и попечении.
Справедливости ради можно отметить, что издевались одноклассники не только над ней. Жажда унижения тех, кто не мог ответить тем же, бывает ненасытна. Конечно, науке психологии данный феномен давно известен во всех его проявлениях. Не секрет, что инициаторами детской травли согласно исследованиям специалистов чаще всего становятся дети, подвергающиеся насилию в семье, а также пережившие психотравмирующие моменты в прошлом. Если отец бьёт и унижает мальчика дома, то с огромной вероятностью на следующий день он попробует отыграться на более слабых одноклассниках. Сегодняшние издеватели еще вчера играли роль жертвы. Очевидно и то, что дети-агрессоры чаще всего плохо учатся, имеют или приобретают криминальные наклонности. Школьная травля причиняет самые неприятные последствия для всех участников. Ученики, подвергающиеся буллингу, пребывают в депрессии, склонны к развитию психических расстройств и нередко предпринимают попытки самоубийства. Причем жертвой травли может стать абсолютно любой ребёнок, вне зависимости от благополучности семьи, заботы родителей и уровня развития или каких-то физических недостатков.
Очевидцы происходящей на их глазах несправедливости зачастую испытывают страх оказаться на месте жертвы и могут присоединиться к буллерам. Либо испытывают чувство вины за своё невмешательство и получают травму наблюдателя. К сожалению, в ситуации травли в школе бесполезно занимать отстранённую позицию. Даже если нападкам подвергается только один одноклассник, наблюдатели получают не меньшую, а порой и большую травматизацию. В психологии даже есть термин «травма наблюдателя». Часто ребёнок не может самостоятельно справиться с опытом наблюдения за продолжающимся насилием. Буллинг причиняет ущерб психическому здоровью не только жертвы, но и детей, которые находятся в позиции безмолвных свидетелей. Ситуация усугубляется тем, что ребёнок в силу возраста не может сам защититься. Это работа взрослых. А Дина замкнулась на себя, не надеясь и не ища поддержки ни у матери, ни у учителей, ни у старшего брата. То, что испытывала она каждодневно, выдержит не каждый взрослый. При этом не черствела душой, сочувственно и без злорадства смотрела на то, как страдали и другие жертвы школьной травли. Толстых мальчиков в классе образовавшаяся группа издевателей колола иголками, а маленького ростом и худого по телосложению Алексея Крайнова силой запихивали в парту, где должны помещаться только учебники. Многие дети сломались от непосильного давления, но…Дине повезло. Забегая вперед, можно сказать спасли ее от серьезнейших душевных травм восточные единоборства…
…Легко понять душевное состояние девчонки-подростка, встретившую, по-сути, взрослую девушку, которая не пыталась возвыситься, унизить или оскорбить. Время летело незаметно, однако вдруг объявили посадку на поезд Кати … Она с Диной обменялась адресами, обняла, словно лучшую подругу, и с повлажневшими глазами побежала на перрон, бросив на ходу:
–Ты только обязательно пиши. Не забывай меня.
–Не забуду, – крикнула вслед школьница.
Оставшиеся полчаса жительница провинциального городка провела, словно в полузабытьи. Она, пожалуй, впервые поняла, как хорошо иметь подругу, простую и незаносчивую с открытой душой и чистым сердцем, с которой нет нужды притворяться, прятаться за какой-то маской, а просто быть самой собой. Эти мысли не покидали Дину и в поезде до самого приезда домой и первое, что она сделала – написала искреннее почти исповедальное письмо своей единственной подруге. Ответ не заставил долго ждать. Завязалась переписка. Привычной стала для ученицы ежедневная проверка почтового ящика, в надежде увидеть долгожданную весточку. Всю корреспонденцию хранила в шкафу под бельем и никому не показывала, она казалась ей сугубо личной, не предназначенной для посторонних глаз. И вдруг однажды Катя замолчала… Почтовый ящик пуст, целую неделю, потом вторую… Наконец, конверт с родным обратным адресом, но…заполненный чужим, незнакомым почерком.
Дина читала слова, и они не складывались в предложения, сердце замерло в ожидании чего-то чудовищно непоправимого. «Здравствуй, Дина, пишет вам воспитатель общежития, где проживала Катя. Письмо ваше пришло 4.02.90, а в это время Кати уже не было в живых – вот такое у вас и у нас горе…». Словно выстрел прогремел над ухом, и невидимая пуля прошила грудь… Дина впала в какой-то шок, мозг не воспринимал информации, она ничего не понимала. Перечитывала снова и снова, в надежде уловить суть страшного письма и…не могла. Строчки сливались, слова, словно переворачивались и становились непонятными… «Поехали они в Тулу 2.02.90 домой, вместе с подругой Ниной Шайкиной. Приехали ночью около трех часов. Нина осталась на вокзале, а Катя вышла на привокзальную площадь посмотреть машину. Спустя некоторое время вернулась с молодым человеком прекрасно одетым и симпатичным. Подошли к Нине, и он спросил, куда ей ехать. Та ответила, и незнакомец предложил ее подвести, по пути «подбросив» до дома Катю. А Нине нужно три часа ехать на автобусе. Несмотря на это, она отказалась. Словно почувствовала какую-то опасность, исходящую от молодого человека. Катя же решилась ехать, не захотела сидеть на вокзале – дом-то совсем близко. Катя и этот молодой человек ушли, а Нина, дождавшись автобуса, отправилась домой. В воскресенье они должны были ехать из Тулы в Ангарск. Нину родители на своей машине привезли к Кате домой – билеты на обратный проезд поездом всегда оставались у Кати. Только тут и выяснилось, что Катя пропала. Бросились по подругам – потом в милицию… Оказалось, погибла она страшно: изрезаны все пальцы – видимо, еще при жизни, семнадцать ножевых ранений в спину, многие из них проникающие. Надругались над ней как над девушкой, по-дикому. А в довершение ко всему, завернув в одеяло, положили на резиновый автомобильный баллон, облили бензином и подожгли. Вот на сорок третьем километре шоссе и обнаружили обгоревший труп. Убийц до сих пор не нашли. Хоронили всем городом – слухи ходят самые разные и страшные, но то, что я написала вам, со слов Нины, которая опознавала труп и со слов милиции. Вот так по-страшному не стало Кати. Написала вам, чтобы вы не ждали больше от нее весточек и чтобы вы знали – может больше не от кого узнать. Простите, если не так что сделала.
