Kitobni o'qish: «Иллюзия смерти»

Глава 1. Жизнь до смерти

«Не говорите мне о жизни после смерти, я вас спрашиваю о другом: есть ли жизнь до смерти?» …

На вопрос мы можем ответить, что жизнь до смерти существует, и эта же жизнь продолжается после смерти…

На улице небольшого волжского города глубокая летняя ночь. Небо покрыто яркими звездами, которые своими лучами стараются проникнуть всюду, где не встречают препятствий. В восточной части небесного купола красуется желтоватый полумесяц. Вдоль центральной довольно широкой дороги с обеих сторон, словно часовые стоят панельные высотки, перед которыми растут редкие молодые деревья. В старинном поселении этот новый микрорайон спроектирован и обустроен для рабочих крупного завода, расположенного в двух километрах от жилых застроек. До начала двухтысячных годов, когда предприятие обанкротилось, оно обеспечивало работой около семи тысяч человек. Люди трудились, строили планы на будущее и вдруг в одночасье оказались никому не нужны. Рады были те, кто успел уйти на заслуженный отдых, но и они с огромным разочарованием наблюдали, как некогда известный на весь Советский Союз завод превращался в бетонные скелеты разрушенных производственных цехов….

Полупрозрачные занавески в двухкомнатной квартире на третьем ярусе девятиэтажки чуть приглушают мерцающий свет далеких светил. В приоткрытое окно время от времени дует слабый ветерок, прогибая легкие шторки и создавая замысловатую игру теней на полу и на стенах. Слышно как тикают ходики на бетонной перегородке, да где-то вдалеке в частном секторе незлобиво перелаиваются собаки. Иногда нарушит тишину проезжающий под окнами автомобиль. Тихий провинциальный городок мирно погрузился в сон, даже байкеры, облюбовавшие асфальтированную без выбоин дорогу в эту ночь не насилуют двигатели мощных импортных мотоциклов….

Однако Алексей Михайлович, лежа в двуспальной кровати рядом со своей супругой, долго не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, невольно перебирая в памяти события сегодняшнего дня, особенно его вторую половину…. После многих откладываний визита в местную поликлинику, он, наконец, решился посетить специалиста. Находилась больница недалеко от дома, и будущий пациент не спеша прогулялся пешком. Однако вскоре почувствовал усталость, появилась неприятная одышка. Пришлось присесть на одну из лавочек у подъезда близ стоящего многоквартирного дома. Отдохнув, доплелся до намеченной цели…. Минут двадцать пришлось посидеть в коридоре районной лечебницы в ожидании приема кардиолога. Наконец, Татьяна Николаевна освободилась и, увидев знакомого больного в проеме двери, первая поздоровалась с ним. Услышав приветствие в ответ, произнесла привычные в таких случаях слова:

– Присаживайтесь. Как вы себя чувствуете? Принимаете ли лекарства, что я выписала вам в прошлый раз?

– Таблетки пью, не пропускаю. Но, Татьяна Николаевна, мне кажется, они уже не помогают. Давление более-менее держится возле нормы, а пульс редкий раз ниже сотни ударов в минуту…и постоянно задыхаюсь. Вот и сегодня прошел до вас пешочком, не торопясь, а устал так, словно бегом бежал во всю прыть. Так дорогой пришлось отдохнуть на лавочке минут пять….

– С вашей аритмией это неудивительно…. И как долго у вас такое самочувствие?

– Около десяти дней. К вам никак не соберусь, все думал, что наладится само. Ведь когда начинал курс лечения и пульс держался не выше семидесяти и не задыхался….

– Раздевайтесь до пояса, ложитесь на кушетку. Сделаем кардиограмму, посмотрим, как бьется сердечко….

А после этой процедуры врач категорично произнесла:

– Вам просто необходимо полежать недельки две в нашем кардиоцентре. Серьезно полечиться в стационаре…. Я вам выпишу направление.

– Может как-то без этого? У меня дочка с зятем все ругаются, вот я и понервничал. Попью еще лекарство, и все пройдет?

– Заставить лечиться я вас, конечно, не могу. Но уверяю, само не пройдет, вам все-таки шестьдесят три года, а не тридцать. Имейте в виду, при подобном заболевании иногда происходит неожиданная остановка сердца, порой даже во время сна. Шутить с аритмией нельзя. Так что решайте.

Это «решайте» и мешало уснуть. Он, как и многие представители человеческого рода панически боялся стационаров. Анализы, одно обследование за другим будут выявлять все новые заболевания, которые тяжелым грузом лягут на нервную систему и больно ударят по весьма незначительной пенсии. А неведение…в любом случае лучше знания, что жизнь вот-вот оборвется. Опять же новые знакомства с соседями по палате, бытовые неудобства, не ахти какое питание…. Да и вообще в этом возрасте любые изменения режима жизни крайне неприятны сами по себе. Алексей Михайлович с завистью поглядел на спящую супругу Верочку, которая чуть слышно похрапывала на своей половине кровати и подумал: «Дочь Юлька-то ей такая же родная, как и мне, а она спит без задних ног и ни о чем не переживает…. И сердце не болит, и нервы в порядке. Одним словом торгашка». Он иногда упрекал свою половину, мол, не перенапряглась, работая до самой пенсии директором продуктового магазина. На что всегда получал ответ, что и сам «не сильно уставал в отделе снабжения любимого завода». Однако невеселые мысли все же прервались, наконец пришедшим забытьем….

…Он шел по воде какого-то озера вместе с незнакомым странным юношей. Тот невысок ростом, худощав и возраста не более тридцати пяти лет. А вот одежда…, на ногах светлые сапожки и такие же светлые узкие штаны, именно штаны, а не брюки. На теле серебристая легкая накидка и без какого-либо головного убора. Достаточно длинные волнистые волосы соломенного цвета свободно развевались от дуновения слабого ветра. Внешне весь какой-то миловидный, с добрыми глазами, вызывающими чувство родства и давнего знакомства. О таких людях обычно говорят «не от мира сего»…. Однако все усилия вспомнить, где Алексей мог видеть своего спутника, так ни к чему и не привели. Судя по листве на окружающем водную гладь леса, на улице начало осени. Солнце спряталось за плывущими в небе облаками, однако еще светло. Время явно чуть перевалило за полдень. «Вода в озере, наверное, холодная, но не настолько, чтобы превратиться в лед»,– подумалось бывшему снабженцу. Однако хождение по ней не вызывало ни малейшего удивления, словно это для него обычное, повседневное занятие, ничем не отличающееся от прогулки по тротуару. Мужчины шли бок обок, но молча, будь-то, оба точно знали, куда и зачем направлялись…. Жидкость под ногами казалась стеклянной твердью, однако Алексей почему-то был уверен, что это обычная вода в текучем состоянии. Дул легкий ветерок откуда-то с запада, но, ни волн, ни зыбкой ряби на поверхности не наблюдалось. Между тем посередине водоема довольно интенсивно кружилась воронка по часовой стрелке размером не менее пяти метров.

– Что это такое? – спросил у незнакомца Алексей Михайлович.

– Это пуп Земли, – ответил тот, не добавляя при этом никаких пояснений.

А как-то спросить, уточнить, что имел в виду этот загадочный юноша, пенсионер постеснялся. Почему-то возникло непреодолимое желание усердно помолиться Господу, именно сейчас и именно здесь. Конечно, он считал себя человеком верующим. Время от времени посещал храм, но верил не настолько фанатично, чтобы отбивать поклоны при крестном знамении перед каждой иконой или другой православной святыней. А тут…какой-то непонятный «пуп Земли». Однако он как-то по-будничному встал на колени рядом с водоворотом, и стал шептать про себя «Отче наш…», наклоняя голову до касания с водой. При этом она почему-то не ощущалась мокрой и даже не мочила брюки. Спутник Алексея стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди, и спокойно наблюдал за ним.

Продолжалось это действо не менее двадцати минут. Затем незнакомец, словно почувствовав, что Алексей собирается подняться, спокойно направился к берегу, противоположному от того, откуда они начали движение. На берегу стояла, по-видимому, очень старая рубленая церковь. От времени бревна и доски почернели, а крест на деревянном куполе наклонился в сторону, грозясь вот-вот упасть. Она явно давно заброшена верующими прихожанами. Перекошенная дверь оказалась незапертой, и путники вошли вовнутрь. На стенах ни одной иконы, сквозь грязные окна где-то там наверху еле-еле пробивался свет, всюду паутина и ощущение какого-то уныния и запустения. Вдруг из темного угла на Алексея неожиданно набросились два не очень старых мужика…. В каких-то старинных зипунах и шапках на голове. Однако выражения лиц казались совсем не добрыми, а перекошенными от злобы. Их беспричинная ярость невольно передалась и пенсионеру. «Грабители, – подумал он,– совсем обнаглели, средь бела дня в бывшем храме»….

В молодости бывший снабженец увлекался боксом, даже имел первый взрослый разряд, но ударить нападавших незнакомцев ему никак не удавалось. Происходила даже не драка, а непонятная возня, отнимающая много сил, но не приносящая видимого результата противоборствующим сторонам. Тем не менее, бывший боксер улучил момент и взглянул в сторону своего напарника…. А тот держал входную дверь, не позволяя вломиться вовнутрь еще не менее десяти разбойникам. Они издавали какие-то агрессивные звуки, еле различимые угрозы. Алексей Михайлович крикнул своему попутчику:

– Может вам помочь?

– Ты, главное удержи этих двоих, а с теми, что снаружи я справлюсь.  И помни, что   Господь призывает человека к покаянию и спасению до последней минуты его жизни. В эту последнюю минуту еще отверсты двери милосердия Божия всякому, толкущему в них. Никто да не отчаивается! Последние минуты человека могут искупить всю жизнь его….

На этом странный сон оборвался. Но в памяти остались необычные последние слова юноши, сказанные как бы, и не к месту. Алексей Михайлович мог повторить их буквально, при этом не до конца осознавая смысл. Он непроизвольно взглянул на настенные часы, которые показывали три часа ночи. Стараясь не разбудить супругу, бывший снабженец слез с кровати, привычно сходил в туалет и улегся обратно. Быстро уснуть не получалось, невольно перед глазами крутился только что виденный сон и…звучала фраза сказанная в конце. Главное, что его поразило, необычная реальность видения, словно это и не сон вовсе….

На этот раз ему ворочаться с боку на бок пришлось не менее часа. Забылся только под утро, и…сразу оказался в какой-то столовой или ресторане. В общей раздевалке еле нашел свободное место, чтобы повесить свои пальто и зимнюю шапку. Про то, что на улице середина лета он даже не вспомнил. Раздевшись, присел за длинным сервированным столом, где сидели, как ему показалось на первый взгляд, незнакомые люди в каких-то темных невзрачных одеждах. Он непроизвольно спросил свою соседку, женщину лет пятидесяти, одетую во все черное:

– А что здесь происходит?

– Алешенька, ты только не пугайся, но ты умер, и мы собрались помянуть тебя.

Она назвала именно так уменьшительно ласкательно «Алешенька», чем крайне его удивила. Так его называла покойная мама, и то только до третьего класса общеобразовательной школы. Кстати сказать, среди присутствующих ее не оказалось.

– Да вы что? Я же живой…. Вот я вас всех вижу и вы меня тоже. Этого не может быть….

– Умер ты Алешенька, умер, – зашумели люди со всех сторон, – просто ты этого еще не осознал. Так часто бывает….

Проснулся пенсионер в холодном поту…. Страшный сон ему показался коротким, но часы показывали восемь тридцать утра, и с кухни слышался шум переставляемой посуды. Супруга Вера Павловна готовила завтрак. Пора вставать…. Обычно ночные видения на пенсионера особого впечатления не производили и он их быстро забывал. А тут…. Весь следующий день пытался понять, что это – фантазия вышедшего из-под контроля сознания или намек высших сил на что-то значимое для него самого или его семьи. В принципе он уже принял решение полежать в стационаре, но не сегодня, а через день или два. Во время привычного завтрака супруга заметила какую-то задумчивость и необычную молчаливость сотрапезника и спросила:

– Ты ничего не рассказал мне о визите к врачу. Что она порекомендовала? И как ты себя чувствуешь сегодня?

– Она посоветовала мне пройти курс лечения в нашем кардиоцентре, полежать в стационаре….

– И что ты решил? – продолжала допытываться Вера Павловна.

– Думаю, через день-два недельки на две сменю место жительства, познакомлюсь с молодыми медсестрами, – пытался отшутиться пожилой мужчина.

– Хорошо, если никто не согласится с тобой знакомиться, а то, что делать-то будешь, притворишься мертвым? – поддержала шутку некогда любимая женщина.

– Да, кстати, Верушка, сон мне сегодня приснился чудной какой-то…. Будь-то я по воде большого озера, с незнакомым юношей гулял, как по асфальту и при этом даже не удивлялся своей способности. Потом в старой церкви на берегу на меня какие-то злые мужики напали…. И юноша помогал мне с ними справиться. Кстати, я ощущал его своим давним знакомым, даже родным, но…вспомнить не смог, где, раньше, видел…. И слова какие-то странные мне сказал, они, прочно, засели в моей памяти –  «И помни, что   Господь призывает человека к покаянию и спасению до последней минуты его жизни. В эту последнюю минуту еще отверсты двери милосердия Божия всякому, толкущему в них. Никто да не отчаивается! Последние минуты человека могут искупить всю жизнь его…». Молодой юноша мне пожилому мужчине…и такие поучения. Уснуть не мог до утра, все думал и думал…. А потом, когда все-таки забылся, увидел сон еще более странный…. Я сидел в ресторане с незнакомыми людьми на моих поминках. Все присутствующие в черном одеянии и… мне сказали, что я умер. Ни одного знакомого человека. Но одна женщина обратилась ко мне – Алешенька, как раньше мама называла. А мамы на поминках не оказалось…. Главное, я им говорю, что я живой…. А они мне: «Нет, ты умер, но пока не осознаешь этого»…

– Да…. Ну, и сны тебе снятся. Сплошные кошмары…. Как раз ты напомнил вовремя, мы с тобой давненько храм в деревне не посещали, с батюшкой Владиславом не общались. Завтра воскресенье, поехали на воскресную службу с утра. Свечки за здоровье живых и упокой родителей поставим. Помолимся, чтобы у Юленьки с мужем все наладилось…. «Москвич» – то твой на ходу?

В свою бытность работника отдела снабжения Алексей Михайлович через свое родное предприятие приобрел «Москвич-2141» серого цвета и тот верой и правдой служил ему более десяти лет. И предприятие-то уже давно развалилось и машины эти сняты с производства, хорошо, что в свое время основными запчастями запасся….

– Да на ходу, чего ему будет, только бензинчику надо заправить. Знаешь, а я не против того, чтобы батюшку посетить, вдруг и мой сон он поможет понять.

Поутру в воскресенье в гаражный кооператив, расположенный недалеко от дома, где проживала пожилая пара, Алексей Михайлович пошел один. Его супруга присела на лавочку возле подъезда в ожидании экипажа. По дороге у бывшего снабженца вновь появилась одышка, заставившая присесть на одну из скамеечек во дворе ближайшего дома. Прекрасная летняя погода, голубое небо практически без облаков, и солнце, приближающееся к зениту, настроили его на лирический лад и улучшили самочувствие. Отдохнув, двинулся дальше. Мощная железная дверь хоть и с трудом, но отперлась. Распахнув обе половинки ворот, подложил под них специально приспособленные кирпичи, чтобы случайно не закрыло ветром. Привычно вставил ключ в замок зажигания.

Однако верный советский автомобиль никак не хотел заводиться. Правда стрелка бензобака находилась возле нуля, но топлива километров на десять должно бы хватить. И вдруг, когда уже аккумулятор натужно провернув коленный вал, грозился вот-вот совсем умереть, двигатель, чихнув пару раз, наконец, заработал. Дав ему прогреться, несколько минут, Алексей Михайлович потихоньку двинулся в сторону своего дома.

– Ты чего как долго возился-то? – спросила уставшая ждать супруга.

– Застоялся мой верный конь, еле завелся…. Ну, в пути раздышится.

Сначала заехали на заправку в районе молокозавода. Там образовалась небольшая очередь из машин, и минут пятнадцать пришлось ожидать, прежде чем залили полбака бензина. Затем двинулись дальше….

По обе стороны дороги, как только выехали за город, виднелся смешанный лес. Зеленые молодые березки вперемежку с елями и соснами создавали неповторимый пейзаж средней полосы России. Водитель любовался им с некоторой ностальгией, вспоминая далекое детство, проведенное в деревне, окруженной такими же лесами…. Вера Павловна прервала непроизвольно возникшее молчание:

– А мне сегодня тоже странный сон приснился…. Явился ко мне мой Ангел Хранитель, очень красивый юноша и обратился с вопросом: « Хочешь, я покажу твою жизнь?». «Хочу», – ответила я. Ангел поднял меня над землей. И я словно увидела всю свою жизнь и две пары следов, идущих рядом. « А чей след рядом с моим?» – спросила я. «Это мой, – ответил Ангел, – я сопровождаю тебя всю жизнь». « А почему на поворотах видна только одна пара следов?». «Это самые трудные периоды твоей жизни», – ответил Ангел.

«И что же, ты бросал меня в самые трудные минуты?» – Возмутилась я. «Нет, я нес тебя на руках…»,– тихо ответил Ангел….

– А почему ты не рассказала про это за завтраком?

– Самое странное то, что вспомнила ночное видение только сейчас, по дороге к церкви….

Рассказанный Верой Павловной сон произвел сильное впечатление на супругов и они какое-то время молча смотрели по сторонам. Нарушать возникшую тишину совсем не хотелось. «Ну и семейка у нас, – подумал Алексей Михайлович, – почти в один день приснились сны и мне и жене, мягко говоря, необычные…». Однако вслух он ничего не сказал. А его супруга не удержалась от вопроса:

–А как ты думаешь, Алеша, в моем сне Ангел не пытался предупредить меня о каких-то сложностях в жизни…или беде?

– Ну, что ты какая мнительная? Это просто фантазия отдыхающего мозга,…она ничего не значит и все будет хорошо….

В молодости Алексей произносил эту фразу довольно часто, говоря в шутку: «Все будет хорошо, и мы поженимся». Однако в данную минуту он озвучил ее не полностью, сам не зная почему. Свежая зелень вдоль обочины привлекала взоры воскресных паломников, а свет яркого солнца на безоблачном небе невольно поднимал настроение, разгоняя страхи и мрачные предчувствия. Его тепло, щедро раздаваемое всем людям без исключения, молодым и старым, добрым и злым, словно давало понять – есть кто-то, кто нас всех любит и помнит.

Показалась небольшая белокаменная церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Слева виднелся остроконечный шпиль, окрашенный, яркой синей краской с небольшим позолоченным куполом и крестом на самом верху. К нему примыкала пристройка с пятью куполами на крыше. Один позолоченный, размером чуть больше остальных и четыре такие же синие, как и основной шпиль. Огорожен храм невысоким кованым забором со столбами из красного кирпича. Центральный вход украшен фигурными металлическими воротами черного цвета с позолоченным крестом наверху. Справа от них Алексей и припарковал свою машину. Прошли пешком через небольшое кладбище при церкви ….

Перед каждой дверью храма супруги крестили лоб и склоняли голову. Прихожан оказалось не очень много. Осмотрев почти каждого, Алексей не увидел никого из своих знакомых. На утреннюю службу опоздали на полчаса, зато отстояли до конца, не забывая время от времени совершать крестное знамение и поясные поклоны. После чтения кафизмов, тропарей и псалмов, как обычно, батюшка Владислав произнес поучительную проповедь. Начало ее Алексей слушал небрежно и без интереса, но вдруг ухо прорезали страшные слова:

–…Священное Писание повсюду называет адские муки вечными: это учение постоянно проповедовалось и проповедуется святою Церковью. Господь наш Иисус Христос несколько раз в святом Евангелии подтвердил грозную истину. Преисподние темницы представляют странное и страшное уничтожение жизни при сохранении жизни. Там полное прекращение всякой деятельности; там – одно страдание; там господствует лютейший из сердечных недугов – отчаяние; там плачи и стоны, не привлекающие никакого утешения душе, раздираемой ими; там узы и оковы неразрешимые; там тьма непроницаемая, несмотря на обилие пламени; там царство вечной смерти. Так ужасны адские муки, что ничтожна пред ними лютейшая из земных мук – насильственная смерть.

Слово Божие и содействующий слову Дух открывают нам, при посредстве избранных сосудов своих, что пространство между небом и землею, вся видимая нами лазуревая бездна, воздух, поднебесная, служит жилищем для падших ангелов, низвергнутых с неба. Падшие ангелы рассеяны во множестве по всей прозрачной бездне, которую мы видим над собою. Они не престают возмущать все общества человеческие и каждого человека порознь; нет злодеяния, нет преступления, которого бы они не были зачинщиками и участниками; они склоняют и научают человека греху всевозможными средствами. Когда душа христианина, оставив свою земную храмину, начнет стремиться чрез воздушное пространство в горнее отечество, демоны останавливают ее, стараются найти в ней сродство с собою, свою греховность, свое падение, и низвести ее во ад, уготованный дьяволу и ангелам его. Так действуют они по праву, приобретенному ими.

Этот Херувим, с сонмом ангелов падших, князь воздушный, князь мира и века сего стал на пути от земли к Раю, и с того времени до спасительного страдания и животворной смерти Христовой не пропустил по пути тому ни одной души человеческой, разлучившейся с телом. Врата небесные заключились для человеков навсегда. И праведники и грешники нисходили во ад. Врата вечные и пути непроходимые открылись пред Господом нашим Иисусом Христом, который, восприяв вольную смерть, сошел Пресвятою Душою Своею и не разлучившимся с нею Божеством во ад, сокрушил его вереи и врата, освободил его пленников. Все, явно отвергшие Искупителя, отселе составляют достояние сатаны: души их, по разлучении с телами, нисходят прямо во ад. Но и христиане, уклоняющиеся ко греху, недостойны немедленного переселения из земной жизни в блаженную вечность. Самая справедливость требует, чтоб эти уклонения ко греху, эти измены Искупителю были взвешены и оценены. Необходимы суд и разбор, чтоб определить степень уклонения ко греху христианской души, чтоб определить, что преобладает в ней – вечная жизнь или вечная смерть. И ожидает каждую христианскую душу, по исшествии ее из тела, нелицеприятный Суд Божий….

Терпения дослушать проповедь до конца у четы Петровых не хватило. Впрочем, у Алексея Михайловича, как и у большинства живущих на Земле, имелось ложное убеждение, что все, что касается смерти, это касается других людей, не его. Соответственно и страсти посмертные его еще долго не ожидают. Однако в потаенных уголках души возникла неприятная тревога…. Обойдя помещение храма, и расставив горящие свечи Богородице Марии и Спасителю, а также Святым, встали в небольшую очередь на исповедание. Увидев знакомых, но давно не бывших в храме прихожан, батюшка Владислав тихо произнес:

– Конечно, я могу вас исповедовать сегодня, но без причастия. Слишком давно вы посещали меня в последний раз, да и сегодня опоздали. Давайте мы так с вами решим, приезжайте в следующее воскресенье к самому началу службы, по окончанию я вас исповедаю и причащу, если вы пожелаете…. А сейчас у меня по договоренности крещение младенцев, вон люди с детьми стоят, ждут этого таинства. Неудобно их заставлять ждать….

– Отец Владислав, мы, конечно, приедем, – нерешительно начал Алексей Михайлович, – но… можно мне с вами немного поговорить с глазу на глаз? Я вас совсем недолго задержу, буквально на минутку.

Получив согласие, священник и пенсионер отошли подальше от людей, ходящих по храму и крестящихся возле икон. Батюшка Владислав по возрасту казался чуть старше прихожанина. Среднего роста и телосложения, с седыми волосами, зачесанными назад и умным, проницательным и строгим взглядом, он невольно вызывал уважение у любого собеседника. Алексей Михайлович кратко рассказал о своих ночных видениях и спросил:

– Вы не поможете разобраться, что бы все это значило?

– Вообще-то к снам церковь рекомендует относиться как к ничего не значащим видениям. Крайне редко сны бывают вещими. Не рекомендуется читать различные толкователи и тем более, нам, священнослужителям не положено в этом оказывать помощь. Однако не хочу тебе отказывать и в качестве исключения, попробую по мере сил помочь…. Второй сон о поминках, возможно, связан с какой-то болезнью, о которой тебе стало известно…. А первый,…твой попутчик, очевидно Ангел-Хранитель. Пуп Земли – однозначно Иерусалим…. В храме на тебя напали бесы и те два, с которыми ты боролся…они внутри тебя. Поэтому твой Хранитель и сказал тебе, чтобы ты сдерживал именно их и не губил свою душу. Сказав про покаяние, которое может спасти душу в последнюю минуту перед смертью, он тебе внушил надежду, чтобы ты никогда не впадал в отчаяние. Помнишь из Нового Завета разбойника, распятого вместе с Христом? Он попал в Рай, раскаявшись на кресте и уверовав во Христа. Однако покаяние должно быть искренним… и в храм надо ходить регулярно, а не время от времени…. А сейчас извините….

– Спасибо вам, батюшка, я все понял….

Про проблемы с сердцем, по мнению прихожанина, батюшка ничего знать не мог и то, что он сам заговорил о болезни, вызывало доверие к правильности разъяснения ночных видений. После душевного разговора бывший снабженец подошел к своей супруге Вере Павловне. Она стояла возле главной достопримечательности этого храма – иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость». Супружеская пара с давних пор перед уходом из церкви ставила свечи и стояла молча возле этого образа минут пять, а затем покидала храм. Эта традиция образовалась сама собой после того, как Алексей Михайлович прочитал в интернете историю чудотворной Святыни.

…Она до Великой Отечественной войны, находилась в церкви соседнего села, и была очень почитаема местными жителями. Но перед самым началом всемирной бойни храм загорелся, как знак приближающейся большой беды. Местные жители собрались вокруг строения в большом количестве, но никто не решался проникнуть в горящее помещение и спасти главную местную святыню. Откуда-то появился очень смелый подросток четырнадцати лет по имени Валентин, проживающий в этом же селе. При нем оказался топор и через церковное окно мальчик проник вовнутрь, так как сама дверь оказалась объята пламенем. Всенародную любимицу юноша разрубил на три части и вытащил их через то же оконце. Следом вылез сам. Взрослые не решились на то, что сделал подросток! Икону, после этого решили везти на телеге с запряженной лошадью в соседнее село, но кобыла шла почему-то очень неохотно. На мосту неширокой речки повозка встала, и как ни погонял извозчик свою «тягловую силу», она не реагировала. Священник местной церкви, передвигаясь на коленях по земле к мосту, умолял икону войти к нему в храм. Вдруг лошадь без понуканий тронулась, и «Всех скорбящих радость» приобрела новое место «жительства»….

Эта история сильно впечатлила чету Петровых и, кстати сказать, посещать сельский храм они стали гораздо чаще. Стоя перед иконой, Алексей Михайлович краем глаза смотрел на таинство крещения, крестили сразу трех младенцев, и не мог вспомнить, совершали ли они этот обряд над его младшей внучкой Вероникой. На обратном пути владелец советской машины спросил у своей второй половинки:

– Верушка, а ты не помнишь, мы крестили Вероничку или нет?

– Не помню. Надо у дочки Юленьки спросить. Наверное, они с Юрой сделали все как надо.

Солнце стояло в самом зените. Алексей Михайлович открыл форточку в машине и со своей стороны, и со стороны супруги.

– Тебя не надует, Верушка?

– Да нет, ветер теплый, – ответила она.

Заботливый муж подвез свою супругу прямо к подъезду их дома, а сам направился в гараж. Поставил автомобиль, запер ворота и пешком неторопливо двинулся к своему дому. Ничто не предвещало беды, и на сердце не было чувства тревоги. Этот путь он проделывал в тысячный раз, все вокруг знакомо вплоть до мелочей, и все казалось обычным. По дороге внезапно дважды кольнуло в левой стороне груди, довольно сильно. Появилась неприятная одышка, ноги ослабли, и голова слегка закружилась…