Kitobni o'qish: «Основы современной социологии. 15 фундаментальных законов»

© В. Н. Шутов, 2015

© ООО Издательство «Этерна», 2015

* * *

Введение

Многое из того, что здесь изложено, может показаться читателю уже известным. Но это далеко не так, книга содержит немало принципиально нового. К тому же нужно основательно потрудиться, чтобы не просто сформулировать отдельные положения, акцентируя внимание на их весомости, но тщательно их обосновать, придав им статус фундаментальных социальных законов и подтверждая всеобщий охват ими мировой истории. Не менее важно связать эти законы воедино, то есть создать систему, в которой каждый закон был бы крепко связан с другим.

Автор давно стремился к своей заветной цели – сформировать систему таких социальных законов, действие которых распространялось бы на продолжительные периоды времени. Подходя к этой цели с разных сторон, он уделил должное внимание различным сферам человеческой деятельности /1–4/. Настало время для завершающего аккорда.

Современная цивилизация достигла таких успехов, о которых наши предки не могли и мечтать. Физика элементарных частиц, генетика, микроэлектроника, средства телекоммуникации, космическая техника – вот далеко не полный перечень тех сфер человеческой деятельности, которые далеко вырвались вперед. Даже такая консервативная наука, как история, ныне подвержена заметной динамике, последние открытия основательно подтачивают ее каркас, сложившийся еще в XIX веке.

Теперь самые обыкновенные люди, не говоря уже о заметно эрудированных, кое-что знают о законах Ньютона, Максвелла, Менделеева, знакомы с некоторыми правилами построения микро- и макромира. Но мало кто разбирается в законах социологии. Спросите об этом любого встречного, и вы скорее всего получите не очень вразумительные ответы. Ну разве что упомянут А. Смита, К. Маркса, вспомнят о так называемых законах диалектики и наговорят немало общих мест насчет демократии.

Ученые видят причину такого положения в недостаточном развитии самих социально-экономических дисциплин. Вот, к примеру, что они говорят: «…современная социология в своем организационном и научно-техническом плане находится на этапе становления. Поэтому не следует слишком переоценивать ее достижения в области теории и методологии социального познания» /5/, «Экономическая наука в начале XXI века не может объяснить многие происходящие процессы усложняющейся экономической действительности» /6/.

Можно было бы оправдаться, ссылаясь на то, что социология – наука молодая, серьезные основания которой заложены лишь в XIX веке. Однако ряд наук, родившихся в XX веке, достиг несравненно более высоких результатов. Пока в социологии больше эмпиризма и описательности, чем основополагающих истин, хотя, разумеется, и она накопила немало знаний. Сегодня социология, если опираться на большинство современных публикаций, не способна ответить на целый ряд вопросов, не дает систематизированного каркаса представлений, который позволил бы надежно объяснить суть социальных явлений прошлого, настоящего и будущего, не изобилует четко сформулированными и органично увязанными с историей фундаментальными законами.

Конечно, некоторые работы в этой сфере талантливы, полезны и более чем своевременны /7–10/. В ряде работ выдвигаются постулаты, претендующие на статус фундаментальных законов, некоторые из них интересны /11–15/. И все же целостного комплекса фундаментальных законов в современной социологии нет. Встречаются даже суждения, что такого рода законов не может быть в принципе /11, 12/.

Современная прогностика, являющаяся «лакмусовой бумажкой» социологии, выглядит особенно невзрачно. Вот какие высказывания можно обнаружить у ряда авторов:

– «…на определенном этапе развития того или иного общества складываются новые классы неустойчивых динамических социальных систем, поведение которых является случайным» /16/;

– «Постоянным будет только изменение», «Будущее представляется бесконечным непрерывным рядом частных событий, сенсационных открытий, невероятных противоречий и новых дилемм» /17/;

– «Предсказать сегодня будущее – занятие малонадежное, мир находится в кризисном состоянии очередной бифуркации, когда на дальнейший ход истории могут повлиять факторы, которые представляются нам второстепенными» /18/;

– «Истинная природа надвигающихся явлений имеет неопределенный характер» /19/.

Так что хотя в прогностике иногда и высказываются полезные идеи /20–23/, они не исправляют общего состояния неопределенности. Очевидно, что это недопустимо. Современное общество с изобилием в нем многозначных, сложных, подчас скрытых от нашего взора связей между социальными объектами настоятельно требует фундаментального базиса, сопоставимого с базисом таких важнейших наук, как физика, химия, биология и др.

Однако обвинять одну социологию в таком ее состоянии не следует. Гуманитарная сфера вообще заметно отстает от научно-технической. Для этого достаточно сопоставить уровни развития, динамику и степень соответствия пульсу времени различных научных дисциплин, различных сфер человеческой деятельности. Если микроэлектроника, космонавтика, генетика и многие другие науки опережающими темпами рвутся вперед, давно обогнав багаж знаний «среднего человека», то гуманитарная сфера во многом продолжает питаться из старых источников. Нередко она топчется на месте и пятится назад.

Западная культура, которая сегодня во многом доминирует, далека от совершенства. Выдающийся социолог России А. Панарин писал, что эта культура родилась и продолжает питаться из трех основных источников: иудо-христианской духовности, греческого логоса и римского правового порядка /24/. Анализируя такую ситуацию, он делает заключение, что культура Запада остро нуждается в «альтернативной мироустроительной идее» /24/ и что восточная культурная волна по-серьезному только вступает в диалог с Западом. Ответить на вопрос, что будет дальше, мало кто берется. Современной философии также необходимо обновление. К примеру, петербургский ученый А. Н. Иезуитов, автор так называемой философии взаимодействия, полагает, что для самосохранения и развития человечества требуется создание новой философии /25/. Такое положение не может не сказаться на социологии, которую можно рассматривать как прикладную часть философии.

Итак современная социология нуждается в создании надежного фундамента. Богатейший исторический материал в наличии имеется, дело – за аксиоматическим базисом. Настоящая книга посвящена тому, чтобы очистить этот фундамент от мусора малополезных теоретических наслоений, показать глобальные рельсы, по которым протекает наше социальное развитие. В книге представлены 15 фундаментальных социальных законов. Их число может быть увеличено, но именно эти законы представляются автору наиболее значимыми для нашего времени. Приведено также немало других законов, отличающихся меньшей универсальностью.

Глава 1
Социология и современный мир

1.1. Общество, в котором мы живем

О современном состоянии общества говорят сегодня много и по-разному /9, 11, 17, 19–23, 26–36/. Одни высказываются с немалой долей пессимизма, другие с надеждой, третьи довольны нынешним положением и открывающимися перспективами. Мы не будем подробно разбирать здесь все это во многом противоречивое разноголосье. У нас задача иная, она заключается в формировании устойчивого каркаса фундаментальных законов.

Однако будет полезно упомянуть основные проблемы современности и ее новые, наиболее характерные черты, которые настоятельно требуют ответных мер.

1. Борьба между социальными организмами различного уровня и их дифференциация не заканчиваются на данном историческом рубеже. Она будет продолжаться, причем продолжаться в том числе из-за тотальной вовлеченности в нее колоссальных масс населения, из-за разрастания и усиления международных связей.

1. Основные инструменты этой борьбы по сути остались прежними: военно-техническое превосходство, экономическое и политическое давление. На нее существенным образом будут оказывать влияние два фактора. Первый заключается в осознании опасности перерастания борьбы в широкомасштабную войну с применением средств массового поражения, второй – в том, что сегодня истинным владыкой мира становится не держащий меч воин, не представитель родовой аристократии и тем более не «человек сохи», а по сути владелец денежного мешка.

1. Характер военных действий существенно изменился, тотальных войн, одновременно охватывающих многие государства мира, пока нет. При этом для победы над не очень сильным государством-противником можно эффективно воздействовать на его верхи, прельщая покладистых и отодвигая в сторону неугодных. Можно с относительной легкостью переориентировать средние сословия, возбудить или нейтрализовать массы, не захватывая государственную власть в свои руки, а дирижируя ею со стороны.

2. Человечество вступило в эпоху замкнутого существования, когда результаты антропогенной деятельности в каком-либо одном социальном образовании без релаксации на окружающей среде (что наблюдалось раньше) неизбежно оказывают влияние на общую ситуацию в мире /9, 21, 26, 30, 37/. Безнаказанно воздействовать на природу ставшей теперь маленькой Земли уже нельзя. Обостряются экологические, демографические и другие проблемы, заслониться от них не удастся /1–4/.

3. Научно-техническая и «зеленая» революции XX века привели к ряду подвижек социального свойства. Теперь можно освободить подавляющую часть населения планеты от сельскохозяйственной деятельности. Такого еще 100 лет назад не было. С одной стороны, это позволяет в принципе направить значительную часть населения на ускорение научно-технического прогресса, но с другой – приводит к образованию объемных паразитирующих пластов. Сегодня в сфере производства предметных ценностей во многих странах занято не более 30 % населения. Если считать, что в сфере управления, контроля и науки функционирует ∼10 % населения, то все иные пласты составляют более 60 %.

1. В предшествующие эпохи массовые слои, подкрепляющие и отчасти выстраивающие общество снизу, занимались производительной трудовой деятельностью, освобождая от нее ограниченную по объему верхнюю часть общества. При этом они могли более или менее натуральным образом удалять из своих рядов недоброкачественные элементы. Теперь в развитых странах освобождена от продуктивной деятельности большая часть населения. Возник не люмпен-пролетариат, а люмпен-потребитель. Естественный или хотя бы рациональный отбор сменился другим. Теперь основными критериями отбора, точнее, продвижения к привилегированному положению стали финансовый (по объему финансовых или ликвидных материальных средств) и социально-статусный (по положению в обществе) критерии. Эти критерии работали и ранее, но в наше время они стали подавляющими. Стимулов к честному, добросовестному, плодотворному труду становится все меньше.

4. В последнее время человек подвергся новой атаке. Речь идет о сверхнагрузках на биологическом, психологическом и генетическом уровнях. Тело человека пронизано различными излучениями, оно находится под воздействием электрических, магнитных и электромагнитных полей, «питается» набором медицинских препаратов и трансгенных продуктов и т. п. Наступают ограничения в здоровой воде и здоровом воздухе. Развитие медицины, из гуманистических соображений продлевающее жизнь тяжелобольным и дающее им право на размножение, как это ни парадоксально, еще более способствует ускорению изменений биологических свойств человека. Иммунитет падает, а новые вирусы и микробы не дремлют.

5. Расслоение людей на планете по уровням потребления, могущества и объему собственности достигло невиданных размеров /1–3, 20, 31–33, 38/. У одних несметные богатства, колоссальные возможности и непомерная власть, у других – прозябание на задворках. Расслоение людей в принципе нельзя считать социально недопустимым, проблема в том, что сегодня, как, впрочем, зачастую и ранее, это расслоение не соответствует критерию социальной справедливости (см. /2–4/). Как писал А. Зиновьев, интеллектуальный уровень правящих слоев зачастую оказывается на поверку не выше среднего /22, 23/.

Такое положение в наше время пагубно по двум основным причинам:

– оно не соответствует условию интенсивного развития общества, поскольку «осаживает» наиболее достойных и талантливых;

– повышается вероятность негативных последствий от неверных, некомпетентных и даже опасных решений, принимаемых в верхних эшелонах власти.

6. Национальные проблемы обречены на обострение. В значительной степени этому способствуют всевозможные ограничения и запреты, возводимые вокруг этой важнейшей проблемы. Налицо двойственная политика ряда государств, когда, с одной стороны, пропагандируются идеи интернационализма, распространяются демократические принципы и т. п., а с другой – резко ограничиваются или форсируются национальные тенденции, ставятся тормоза на пути серьезного изучения этой архиважной проблемы. Дестабилизация даже не очень высокого уровня, нарушающая сложившуюся систему межнациональных отношений, способна породить невиданные по масштабам выплески национального характера. А поскольку национальные движения не оформлены должным образом, они могут принимать крайне агрессивную форму. Налицо опасность возгорания сложенного историей огромного нагромождения «дров» от искр «забродившего» национализма.

1. Сегодня индивидуализм и низовые формы общинности во многих странах преобладают над более высокими формами общинности /3, 4/. В этих условиях крайний национализм, провоцирующий терроризм, становится еще более опасным. И тогда только техническое превосходство доминирующих цивилизованных стран и их согласованные действия могут обеспечить подавление терроризма, имеющего национальную окраску.

7. В конце XX века капитализм победил в мировом масштабе, сегодня он находится на пике своего могущества и стремится к глобализации мира. На этой стадии финансовый капитал становится доминирующим, он старается возвести общемировую межгосударственную иерархию преимущественно с одним доминирующим государством во главе, то есть построить моноглобальную мировую систему /4/. Это следует из общей логики развития общества, ничего непредсказуемого здесь нет, глобализация является неизбежным продуктом общемировой социальной динамики /1, 2, 4/. Во всяком случае глобализация отражает общемировые тенденции к координации деятельности народов и государств на мировой арене, к предотвращению возможности самоуничтожения человечества в пожаре ядерной войны, к стремлению сформировать международное разделение труда и осуществлять проекты, непосильные для какого-либо одного государства. 1. Однако развитие капитализма в рамках ныне доминирующей западной культуры не обещает ничего принципиально нового. А. Зиновьев утверждал, что западная цивилизация есть «завершенная цивилизация, абсолютно неспособная к развитию» /22/. Становятся понятными высказывания апологетов Запада о так называемом конце истории, то есть достижении такого состояния, после которого никакого радикального социального развития уже не будет. Подобного рода точка зрения появлялась уже не раз, уходя в небытие при каждом новом резком повороте истории. Но остановки не будет, в свое время Н. Моисеев напомнил нам, что «человечество находится на такой стадии самоорганизации, что остановиться добровольно в своем развитии оно уже не сможет» /26/.

1. В прошлом веке началось перенесение значительных производственных мощностей из цивилизованных стран в страны так называемого третьего мира /4/. Это явление приводит к заметным социальным подвижкам. В частности, оно может привести к усилению борьбы за геополитическое лидерство, может поколебать устойчивость геополитических лидеров.

9. Духовная культура в большинстве так называемых цивилизованных стран отступает, как говорится, по всем фронтам /17, 34–36/. Отступает в том числе и религия. Глубокого развития как традиционных религиозных направлений, так и философских учений, которые соответствовали бы духу нового времени, не наблюдается /3/.

1. Этот перечень можно было бы дополнить другими факторами новизны, однако и его достаточно, чтобы прийти к заключению, что современная цивилизация еще далека от состояния, способного обеспечить благодатное существование большинства населения Земли, что никакого застоя не будет.

1. Но это никоим образом не означает, что в социальной сфере нет и не может быть фундаментальных социальных законов, по которым, как по руслу рек, течет наша жизнь. Длительное существование социальных инвариантов в мировой истории показывает, что эти законы обязаны существовать. К таким инвариантам можно причислить наличие социальной организации во всех закоулках Земли, четкое выстраивание системы разделения труда, укрупнение социальных образований по мере усовершенствования средств коммуникаций, близость поведенческих стереотипов в различных регионах, порой не связанных между собой, более или менее единовременное создание новых культур с зарождением новых, мощных социальных образований и др.

В заключение хотелось бы сказать, что человечество так и не смогло достигнуть ни гарантированного мира, ни приемлемой справедливости, принимаемой большинством членов общества, от верховного владыки до рядового труженика. Не удалось приучить к мирному сосуществованию ряд народов, устранить социальную напряженность внутри многих государств. Не создано новых идеологических учений, адекватных духу нового времени, охватывающих большие пласты населения и поднимающих его духовный уровень. Отсутствует добротная социальная теория, которая бы не только надежно объясняла прошлое и настоящее, но уверенно глядела бы вперед.