Kitobni o'qish: «Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах», sahifa 4

Интересно отметить что и в США массовая постройка новых кораблей началась во второй послевоенной десятилетке (новые тяжелые авианосцы, атомные подводные лодки, ракетные крейсера и эсминцы, десантные корабли) Можно только гадать какой бы флот был бы создан по второй десятилетней программе военного кораблестроения.

* * *

По итогам работы комиссии Л.П. Берия, с учетом корректив, внесенных Народным комиссариатом судостроительной промышленности, Совет Народных Комиссаров СССР постановлением от 27 ноября 1945 г. № 2988-883 «О десятилетнем плане военного судостроения» утвердил программу строительства кораблей ВМФ и программу закладки линкоров и крейсеров, помимо предусмотренных к сдаче. Всего с 1946 по 1955 г. предполагалось ввести в строй советского ВМФ 4 тяжелых крейсера, 30 легких крейсеров, 188 эсминцев, 177 сторожевых кораблей, 367 подводных лодок, 945 охотников за подводными лодками, 828 торпедных катеров, 54 монитора, 370 бронекатеров, 816 тральщиков, 195 десантных кораблей и 1876 вспомогательных судов.

Всего десятилетний план предусматривал постройку 5850 боевых кораблей и вспомогательных судов, в том числе 589 кораблей основных классов. Из последних 199 должны были вступить в строй до 1 января 1951 года. Кроме того, в 1953–1955 годах предполагалось дополнительно заложить два линейных корабля (1955 год), три тяжелых крейсера (один – в 1953 году и два – в 1955-м) и семь легких крейсеров (два – в 1953 году, три – в 1954-м, два – в 1955-м).

Кроме этого в этом постановлении были предусмотрены меры по восстановлению судостроительных и машиностроительных заводов, пострадавших в период войны, и строительство новых предприятий.

Постановление от 27 ноября 1945 года не затрагивало стратегических аспектов, обоснованных ранее в проекте Наркомата ВМФ: корабли распределялись по всем четырем основным морским театрам и по флотилиям – Каспийской, Амурской и Дунайской. В оперативно-тактическом отношении утвержденный план выглядел значительно слабее проекта. С исключением из программы авианосцев район активных операций эскадр надводных кораблей на каждом флоте ограничивался радиусом действия истребительной авиации берегового базирования. Подводные лодки лишались не только поддержки своего надводного флота в отдаленных районах, но и в значительной степени надежного обеспечения развертывания. Большое количество малых подводных лодок, сторожевых кораблей, тральщиков, малых охотников, торпедных и других катеров явно обозначало оборонительные тенденции плана, рассчитанного на удержание господства в прибрежных водах (согласно документу – «обеспечение благоприятного оперативного режима»).

Несмотря на впечатляющий количественный объем десятилетнего строительства флота, последнему даже к 1956 году не обеспечивалась возможность развертывания во внешних морях и в океанах, где авианосные соединения американского и английского флотов сохраняли преимущества в ударной мощи и боевой устойчивости. Подводные лодки Советского ВМФ, направленные на океанские коммуникации, ожидала совершенная система противолодочной обороны, доказавшая во время Второй мировой войны свое превосходство над многочисленным германским подводным флотом.

Недостатки в стратегическом и оперативно-тактическом обоснованиях послевоенного строительства ВМФ во многом объяснялись слабостью военно-морской теории. Проблемы развития отечественного флота уже в 30-х годах не обсуждались не только в открытой, но и в закрытой печати. Дискуссионное обсуждение альтернативных предложений еще перед войной сменилось борьбой за воспитание «единства взглядов», которое обеспечивалось уже принятыми «решениями Партии и Правительства». Споры в различных закрытых комиссиях ограниченного состава касались в основном частных или второстепенных вопросов. Во всяком случае, затрагивая оперативно-тактические аспекты, эти споры не касались морской стратегии. Разрешались они также в узком кругу Политбюро или руководства ВМФ, где свобода выражения взглядов имела известные ограничения.

Утвержденный десятилетний план предусматривал постепенное наращивание темпов кораблестроения, достигавшего максимума к 1955 году. В этом году, в частности, предусматривалось ввести в строй 2 тяжелых, 5 легких крейсеров, 36 эсминцев, 39 сторожевых кораблей, 6 больших, 42 средние подводные лодки и десятки других кораблей и катеров. Наркомсудпрому, Наркомстрою, Главвоенпромстрою, Наркомтрансмашу и НКВД предстояло до 1950 года восстановить и реконструировать 27 судостроительных заводов, в том числе завершить строительство заводов № 402 в Молотовске и № 199 в Комсомольске-на-Амуре. Кроме этого, предполагалось построить восемь новых специализированных судостроительных заводов в Ленинграде, Таллине, Николаеве, Херсоне, Осипенко, Комсомольске-на-Амуре и Благовещенске.

Строительство тяжелых крейсеров возлагалось на завод № 402 и николаевский завод № 444 (им. А. Марти), каждый из которых должен был построить по два корабля. Легкие крейсеры предполагалось строить на ленинградских заводах № 189 (Балтийский, 13 единиц) и № 194 (им. А. Марти, 10 единиц), а также на николаевском заводе № 444 (7 единиц), эсминцы – на ленинградском заводе № 190 (им. А.А. Жданова, 58 единиц), николаевском заводе № 445 (им. 61 Коммунара, 49 единиц), заводах № 199 (52 единицы) и 402 (29 единиц). Все большие подводные лодки предстояло построить заводу № 196 в Ленинграде, а средние – заводам Ленинграда, Николаева и Горького (№ 112 «Красное Сормово»), Специализация заводов предусматривалась и при создании кораблей других классов, катеров и вспомогательных судов.

На предприятия, обеспечивающие судостроительные заводы вооружением, броней, механизмами, также возлагались конкретные задачи. К 1956 году предстояло выпустить пятнадцать 220-мм, сто одиннадцать 152-мм и четыреста семь 130-мм башен, 193 тыс. тонн корабельной брони.

Постановление не конкретизировало номера проектов кораблей, но на практике НКСП в 1945–1946 годах добился утверждения крупносерийной постройки легких крейсеров проекта 68-бис, эсминцев проекта 30-бис и малых подводных лодок типа «М» XV серии, которые являлись морально устаревшими. Правда, для постройки больших и средних подводных лодок было решено разрабатывать новые проекты с учетом германского опыта. Начались и работы по проектированию новых тяжелых крейсеров, сторожевых кораблей, тральщиков, торпедных катеров и других боевых единиц.

* * *

В октябре 1946 года Советом Министров СССР было принято второе постановление по десятилетнему плану военного кораблестроения, в котором речь шла о плане проектирования и строительства кораблей по новым, послевоенным проектам, о создании для них соответствующего нового вооружения, механизмов и оборудования.

С принятием десятилетнего плана военного кораблестроения были внесены соответствующие изменения в четвертый пятилетний план. В Законе о пятилетнем плане подчеркивалось: «Увеличить судостроение в 1950 г. вдвое по сравнению с 1940 г. Обеспечить строительство в СССР сильного и могучего флота. Построить для советского флота новые корабли и новые морские базы».

Выполнение данной программы, разумеется, не могло сделать советский флот океанским. Сравняться с ВМФ США нам по-прежнему было пока не по силам. Но все же создание нового советского ВМФ началось и сделано это было весьма своевременно. Всего за месяцем ранее 29 октября 1945 года, президент США Г. Трумэн сформулировал концепцию американской внешней политики. Суть ее сводилась к тому, чтобы вынудить Советский Союз пойти на уступки и согласиться с видением Вашингтоном того, каким именно должен стать послевоенный мир, как и на каких началах он должен быть организован. При этом Г. Трумэн объяснил, что позволяет ему столь уверенно говорить о подобном внешнеполитическом курсе. США, даже после демобилизации вооруженных сил, «будут иметь величайший военно-морской флот на земле», «одну из самых мощных авиаций в мире». Ну, а «атомная бомба… делает развитие и осуществление нашей политики более необходимым и настоятельным, чем мы могли предполагать это шесть месяцев назад» заявил публично президент США. Теперь уже не приходилось сомневаться, какой станет политика Атлантического союза и каких регионов земного шара коснется требование Трумэна: «Мы считаем, что все страны должны пользоваться свободой морей».

Пока на верфях Ленинграда и Николаева, Молотовска и Комсомольска-на-Амуре, Горького только готовились к закладке первые корабли, отдуваться приходилось дипломатам.

Еще в июле 1945 года сотрудники Наркоминдела М.С. Ветров и т. Л. Жданов, прогнозируя развитие событий, отмечали: «Из доставшихся нам в наследство вопросов, имеющих историческое прошлое и сохранивших значение в настоящем, вопрос об обеспечении наших сухопутных морских границ на северо-западе отличается своей давностью, а также тем, что в настоящих условиях значение его не уменьшилось, а значительно возросло». И пояснили: обеспечение «наших выходов в Атлантический океан и входа к нам из Атлантического океана обнимает в первую очередь проблему шпицбергенскую… Обе мировые войны неоспоримо доказали, что пользование Великим северным морским путем требует мероприятий, могущих обеспечить нам этот путь… Вполне естественно, чтобы в таких пунктах, которые обеспечивали в эту войну немцам господство над северными союзническо-советскими коммуникациями, теперь мы, по договоренности с норвежцами о совместной обороне этих районов, получили бы право на создание военных морских и воздушных баз в Киркенесе, Варде, Вадсе, Тромсе и других, а также на Шпицбергене и острове Медвежьем».

* * *

Создание будущего флота Сталин планировал в два этапа. Это был единственно реальный план, с которым могла справиться судостроительная промышленность, и который обеспечивал бы безопасность государства с морских направлений и, в то же время, гарантировал постепенное наращивание наступательных военно-морских сил. На первом этапе предполагалось создать достаточно ограниченный по возможностям флот для боевых действий в закрытых и окраинных морях. Такой флот мог бы, во взаимодействии с ВВС, обеспечивать господство в прибрежных водах. Кроме этого такой флот мог обеспечить поддержку сухопутных войск на приморских направлениях, т. е. выполнять те же задачи, что и ВМФ СССР во время Великой Отечественной войны, хотя и на более качественном уровне.

Кроме этого этот условно «прибрежный» флот» должен был исполнять и роль учебного. Он должен был послужить учебной базой для обучения и воспитания кадров будущего «большого» (океанского) флота, строительство которого предполагалось начать после 1956 года.

По этому поводу И.В. Сталин говорил Н.Г. Кузнецову так:

– Я вам советую на этом этапе иметь побольше легких крейсеров и эсминцев. На этом вы бы создали хорошие кадры. С кадрами у Вас обстоит плохо. Вам даже трудно принять от немцев 8 машин.

Под «машинами» Сталин имел в виду принятые в качестве трофеев у немцев легкий крейсер «Адмирал Макаров» (бывший «Нюрнберг»), а также несколько эсминцев и подводных лодок.

При этом, судя по всему, по замыслу Сталина, если первый «прибрежный» флот должен был включать в себя корабли довоенных проектов, хотя и несколько усовершенствованные, то относительно второго «большого» флота замыслы вождя были совершенно иными.

Этот «большой» океанский флот, по замыслу Сталина, должен был включать в свой состав корабли уже совершенного нового поколения, вооруженные атомным оружием и ракетами.

При этом постройка и ввод в строй новый кораблей были не распределены равномерно по всем годам, а спланированы с нарастанием, т. ч. постройка основного количества кораблей приходилась на последние годы. Это было логично. Ведь в начале одновременно с закладкой первых корпусов, предстояло еще привести в порядок после войны сами судостроительные заводы, мощность которых можно было увеличивать только постепенно.

Отметим, что предварительная подготовка ко второй послевоенной десятилетней программе развития ВМФ СССР началась в том же сентябре 1945 года, одновременно с созданием кораблей «прибрежного» флота.

Так уже в 1946 году начались работы по созданию ракетного оружия. Что касается работ по созданию атомной бомбы, то они начались еще раньше.

Хорошо известно, что военно-морской флот – это очень дорогое удовольствие. Иметь по-настоящему сбалансированный и боеспособный флот могут позволить себе немногие мировые державы. Кроме этого, на проектирование, создание и введение в боевой строй новых кораблей, их механизмов и боевых систем уходят многие годы, а то и десятилетия. Ошибки в этом вопросе обходятся государству всегда очень дорого, как в материальном, так и в военном плане.

Именно поэтому Сталин терпеливо выжидал, хотя бы первых результатов восстановления промышленного потенциала, а также первых результатов работы советских физиков в атомном проекте. Ему важно было понять, что мы можем получить для армии и флота в будущем и как это можно будет наиболее эффективно использовать. Именно поэтому Сталин и был предельно консервативен при рассмотрении предложенной ему Н.Г. Кузнецовым первой послевоенной программы кораблестроения, не без оснований, считая ее лишь промежуточной, предназначенной, как мы уже говорили, для подготовки командных кадров и восстановления мощностей судостроительной промышленности.

Не лишне заметить, что и в США массовая постройка кораблей нового поколения, включавшая тяжелые авианосцы, атомные подводные лодки и ракетные надводные корабли, началась так же только во второй послевоенной десятилетке. Руководство США также ждало результатов от своей науки и, только получив их, принялось за создание нового перспективного флота. Так что в своих замыслах Сталин не был одинок.

* * *

Вскоре после упразднения Наркомата ВМФ, 5 января 1947 года И.В. Сталин провел еще одно совещание по обсуждению программы строительства флота на 1946–1955 годы. И хотя Н.Г. Кузнецов еще формально оставался руководителем военно-морского ведомства, на этот «форум» его не пригласили. Это значило, что участь Кузнецова, как руководителя была уже предрешена, и его мнение на данном этапе Сталина уже не интересовало. В этом была несомненная ошибка Сталина, так как присутствие Кузнецова было полезно.

Показательно, что в обсуждении проектов подлежащих постройке кораблей, помимо ряда адмиралов, активное участие на данном совещании приняли представлявшие Генеральный штаб маршалы А.М. Василевский и И.С. Конев. Как вспоминал в своих дневниках участник того совещания Ф.С. Октябрьский, по общему молчаливому мнению военных моряков, все рассматривавшийся проекты надводных кораблей обладали серьезными недостатками: слабая зенитная артиллерия, малый район плавания, недостаточная мореходность. Почему к присутствующие адмиралы, включая самого Ф.С. Октябрьского не решились высказать свое мнение, он не написал. Однако можно предположить, что присутствовавшие адмиралы не обладали тем авторитетом, которые имел не приглашенный на совещание Кузнецов и его ближайшие сподвижники, Галлер, Алафузов (снятые со своих должностей????) и Исаков (по болезни), которых также не пригласили. Соглашательская позиция присутствовавших адмиралов не осталась без внимания Сталина.

Владимир Антонович Алафузов

В итоге он упрекнул присутствовавших моряков в нежелании «прислушаться к промышленности» и утвердил представленную ему редакцию программы. Согласно ее, до конца 1955 года стране предстояло построить все те же 5850 боевых кораблей и вспомогательных судов, включая 589 кораблей основных классов и исключая авианосцы. Для выполнения Программы Госплан СССР запланировал выделение более 21 млрд. рублей (в ценах 1946 г.), при этом 13.8 млрд. рублей отводилось на строительство 34 крейсеров и около 8 млрд. рублей – на создание 352 подводных лодок.

Глава третья
Реформирование наркомата ВМФ

С окончанием Второй мировой войны и ликвидацией 4 сентября 1945 года Государственного Комитета Обороны, И.В Сталин временно восстановил довоенную систему управления Вооруженными силами СССР. Полное руководство военно-морским флотом в мирное время, как и раньше, было возложено на общесоюзный Народный комиссариат Военно-морского флота, который с 1939 года бессменно возглавлял адмирал флота Н.Г. Кузнецов.

Ввиду особой значимости вопросов строительства армии и флота, в январе и феврале 1946 года И.В. Сталин вынес их на всестороннее обсуждение на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б). По итогам этих обсуждений, руководством страны была намечена широкая программа практических мероприятий по реализации военной политики государства, законодательно закрепленных в Законе о пятилетнем плане, принятом сессией Верховного Совета СССР в марте 1946 года. При этом первостепенной задачей И.В. Сталин объявил перевооружение советских Вооруженных Сил на новейшие образцы вооружения и военной техники и реформирование его структуры, в соответствии с опытом Великой Отечественной войны и военно-политическими реалиями. Решения Сталин, как всегда, принимал быстро и кардинально.

Уже 25 февраля 1946 года указом Президиума Верховного Совета СССР Народный Комиссариат Обороны СССР был преобразован в Народный Комиссариат Вооруженных сил СССР, а Народный Комиссариат Военно-Морского Флота СССР был упразднен. При этом военно-морские структуры были подчинены Наркомату Вооруженных сил СССР.

В своих воспоминаниях «Крутые повороты» Н. Г. Кузнецов о реформировании Сталиным ВМФ отозвался весьма легковесно: «Сталин не желает вникать во флотские вопросы и поэтому принимает неправильные решения». В данной фразе явственно звучит лишь обида отставленного от «руля власти» человека, но не человека, стремящегося оставить потомкам объективную картину событий. Высказывание Н.Г. Кузнецова не выдерживает никакой критики.

Приведем только один противоречащий этому утверждению факт. Уже 21 мая 1945 года в Москве, на совещании военачальников, И.В. Сталин дал указание: «…Демобилизация должна коснуться частей ПВО и кавалерии. Она не должна коснуться танковых войск и ВМФ». С танковыми войсками все понятно – они и только они являлись на тот момент ударным кулаком советской армии, главным мерилом ее боевой мощи в случае боевых действий против Японии и серьезным аргументом в случае осложнений с союзниками. Что же касается ВМФ, то на тот момент реального противодействия огромному англо-американскому флоту он оказать не мог. Поэтому в данном случае Сталин заботился исключительно о сохранении кадров флота на перспективу – для будущего океанского ВМФ. Разве данное решение Сталина говорит о его нежелании вникать во флотские дела или о том, что это решение было неправильным? О других послевоенных решениях Сталина мы еще будем подробно говорить ниже, пока же скажем, что они также, вопреки утверждениям Н.Г. Кузнецова, всегда были четко продуманы, своевременны и логичны.

Из другой книги воспоминаний Н.Г. Кузнецова «Накануне» следует, что идея упразднить Наркомат ВМФ в голову Сталину пришла совершенно неожиданно, и решение он принял спонтанно, нисколько его, не продумав: «В начале 1946 года на одном из совещаний, где речь шла совсем о других делах, Сталин вдруг обратился к присутствующим:

– Не следует ли нам упразднить Наркомат Военно-Морского Флота?

Вопрос был поставлен неожиданно, никто не осмелился сразу высказать свое мнение. Поручили Генеральному штабу продумать его и доложить свои соображения правительству. Я тоже попросил какой-то срок, чтобы обсудить этот вопрос в своем наркомате и прежде всего в Главном морском штабе. Основываясь на опыте Отечественной войны, мы составили доклад. Исходили из убеждения, что современные операции действительно требуют совместного участия различных видов и родов Вооруженных Сил и управления ими из одного центра. Мы считали, что вопрос поставлен правильно и объединение Наркоматов обороны и Военно-Морского флота целесообразно. Но каждый вид Вооруженных Сил должен иметь и достаточную самостоятельность. Поэтому, доказывали мы, разумно оставить бывшему Наркому ВМФ, как бы он ни назывался в дальнейшем, широкие права, в том числе и право обращаться, как в правительство, так и в другие наркоматы. В Генштабе, как высшем и едином оперативном органе, надо сосредоточить лишь все оперативные проблемы, планирование развития боевых сил и средств на случай возможной войны. Этот доклад был направлен Председателю Совнаркома И.В. Сталину, но нигде не обсуждался. Вскоре меня вызвали в Наркомат обороны, и я узнал, что решение уже состоялось. 25 февраля 1946 года вышел Указ об упразднении Наркомата ВМФ. Так и было сказано – упразднить…»

Однако упразднение Наркомата ВМФ и передача его функций Наркомату обороны была лишь первым этапом задуманной Сталиным военной реформы. Уже 15 марта 1946 года последовал второй этап – Наркомат Вооруженных Сил СССР был переименован в Министерство Вооруженных Сил СССР.

Одновременно до лета 1946 года шло и переформирование упраздненного Наркомата ВМФ. В результате этого реформирования, в структуре Министерства Вооруженных Сил СССР было образовано Главное командование Военно-морскими силами (ВМС), в ведении которого состояли Военно-морской флот, морская авиация и войска береговой обороны.

Отныне бывший Нарком стал именоваться Главнокомандующим Военно-Морскими Силами и первым заместителем министра Вооруженных Сил СССР, объединившего под единым руководством сухопутные войска, ВВС, ВМС, а несколько позднее и войска ПВО страны.

На нового Главкома ВМС возлагались следующие обязанности: управление ВМС и обеспечение их боевой готовности; разработка и утверждение программ по боевой подготовке, наставлений и уставов; организация и руководство оперативной подготовкой командования и штабов ВМС, участие в разработке Генеральным штабом планов оперативного использования ВМС, организация противовоздушной обороны на морских театрах средствами ВМС, разработка планов и осуществление мероприятий по береговой обороне, руководство строительством военно-морских баз, руководство разработкой мобилизационных планов и обеспечением мобилизационной готовности ВМС, учет и подготовка офицерских, старшинских кадров запаса ВМС, руководство и контроль за проектированием, ремонтом и модернизацией боевых кораблей и вспомогательных судов, руководство развитием и совершенствованием всех средств боевой техники кораблей и вооружения ВМС, обеспечение ВМС вооружением, техникой и специальными видами снабжения, обеспечение мореплавания на морях Союза ССР, разработка мероприятий по обеспечению внешних морских коммуникаций и ряд других функций. В состав новых органов управления Главкома ВМС входили: Главный штаб ВМС, Управление боевой подготовки, Главный штаб авиации ВМС, Политическое управление, Гидрографическое управление, Управление береговой обороны, Научно-технический совет с научно-техническим комитетом и финансовый отдел.

Следует сказать, что реформирование ВМФ проходило в очень непростой политической ситуации. 22 февраля 1946 года поверенный в делах США в Москве Д. Кеннан доложил в Вашингтон: «В сравнении с западным миром, в целом Советы все еще остаются значительно более слабой силой. Следовательно, их успех будет зависеть от реального уровня сплоченности, твердости и энергичности, которую следует достичь западному миру. В наших силах влиять на этот фактор».

А 5 марта последовало выступление экс-премьера Великобритании У. Черчилля в колледже американского городка Фултон. В своей речи У. Черчилль обрушился на внешнюю политику СССР, обвиняя его в экспансионизме, в захвате Восточной Европы, над которой опустился «железный занавес». В завершении речи. Черчилль призвал англо-саксонские страны объединиться, и, используя монополию на атомную бомбу, дать отпор «агрессивным замыслам Советского Союза». Тот факт, что рядом с Черчиллем находился аплодировавший ему президент США Г. Трумэн, говорило о том, что озвучена была их общая новая политическая позиция. Таким образом, союзнические отношения СССР с США и Великобританией в одночасье рухнули. Началась эпоха т. н. «холодной войной», которая в любой момент могла превратиться в «горячую».

Думается, что начавшаяся конфронтация с англосаксами и ускорило принятие решения Сталина по ВМФ. И не только по ВМФ. В том же марте 1946 года Сталин объявил, что, несмотря на все послевоенные трудности, бюджет, выделенный на науку в 1946 году, будет увеличен в три раза, а научные работники во всех сферах получат весьма значительные прибавки к своим зарплатам. Последствия сталинского решения сказались очень быстро. Уже к декабрю 1946 года советские ученые, работая в сложнейших материально-технических условиях, располагая слабыми производственными мощностями, осуществили первую цепную реакцию и уже в следующем – 1947 году в СССР пустили в эксплуатацию первый ядерный реактор. Это дало возможность В.М. Молотову в ноябре 1947 года сделать официальное заявление о том, что «секрета атомной бомбы больше не существует». Это был, вне всяких сомнений, великий подвиг всей страны и ее руководителя. Трумэн практически не успел и глазом моргнуть, как Сталин лишил его атомной монополии, о которой кричал Черчилль в Фултоне.

* * *

Понижением статуса ВМФ Сталин не ограничился. В том же 1946 году он произвел и перестановку в руководстве ВМФ. Так начальником Главного штаба ВМФ он назначил, несколько оправившегося от ран, адмирала флота И.С. Исакова.

Поводом для этого послужил весьма неординарный случай. В один их дней начальник Главного Морского штаба адмирала С.Г. Кучеров был вызван на доклад к Сталину. Заслушав его весьма сбивчивый доклад, Сталин начал задавать уточняющие вопросы, на которые недалекий Кучеров не мог ответить ничего вразумительного. Когда же Сталин сделал ему выговор за слабую компетенцию, то и вовсе потерял сознание и рухнул на пол. Пришлось вызывать врачей и приводить его в чувство нашатырем. После этого Сталин, якобы, назвал Кучерова «адмиралом без головы» и посоветовал Н.Г. Кузнецову его заменить.

Главный маршал авиации А.Е. Голованов в своих воспоминаниях написал о снятии Кучерова так: «Верховный Главнокомандующий был недоволен работой Главного штаба ВМФ и считал, что для пользы дела нужно заменить его начальника. Рекомендовали на эту должность адмирала Исакова. Наркомом Военно-Морского Флота тогда был Н.Г. Кузнецов, который согласился с кандидатурой, но заметил, что Исакову трудно будет работать, так как ему ампутировали ногу.

– Я думаю, что лучше работать с человеком без ноги, чем с человеком без головы, – сказал Сталин.

На этом и порешили…»

Что касается «человека без головы» – занимавшего должность начальника Главного Морского штаба адмирала С.Г. Кучерова, то он был назначен с понижением туда, где, по мнению Сталина, мог принести меньше вреда – командующим Каспийской флотилией.

При этом полного взаимопонимания в работе между Кузнецовым и Исаковым на этот раз не сложилось. Из посмертных воспоминаний Н.Г. Кузнецова «Крутые повороты»: «…Заместителем работал такой на редкость нечестолюбивый и порядочный адмирал, как Л.М. Галлер, и несколько иначе было, когда моим первым заместителем был образованный, но довольно честолюбивый адмирал И.С. Исаков. Первый отдал себя целиком флоту и бескорыстно помогал, второй, помогая, требовал за это платы и при случае мог подставить ногу, о чем я откровенно писал, вспоминая один разговор в кабинете И.В. Сталина в 1946 году. Тогда Сталин прямо в его присутствии указал на И.С. Исакова, как на адмирала, настроенного властолюбиво против меня, а тот, смутившись, должен был выдержать при мне это замечание». Что касается И.С. Исакова, то он воспоминаний не оставил и поэтому мы не можем полностью принимать на веру все обвинения Н.Г. Кузнецова в адрес «властолюбивого» Исакова. Скорей всего, конфликт между двумя самими титулованными адмиралами СССР был все же сложнее.

В заместители к И.С. Исакову был определен командующий Северным флотом адмирала А.Г. Головко. Сделано это было с расчетом, чтобы Головко, подучившись некоторое время у опытного Исакова, затем принял его должность.

Из воспоминаний адмирала В.И. Платонова: «В апреле 1946 г. мы прощались с адмиралом А.Г. Головко, отбывавшим в Москву к новому месту службы на должность заместителя начальника Главного штаба Военно-Морских Сил СССР. Вскоре после этого меня вызвал главнокомандующий ВМС адмирал флота Н.Г. Кузнецов и объявил, что на должность командующего Северным флотом он представляет правительству двух кандидатов: вице-адмирала Г.Н. Холостякова, командующего Дунайской военной флотилией, и меня, начальника штаба Северного флота. Беседуя со мной, заместитель министра Вооруженных Сил СССР, кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) Н.А. Булганин поинтересовался моим прохождением службы и, узнав о том, что я пришел на флот по первому призыву комсомола, в шутку обронил: «Ну вот – комсомолец, а виски уже седые». В Полярный я вернулся, уже зная, что буду назначен командующим флотом.

Памятный знак в честь И.В. Сталина в военно-морской базе Северного флота Полярный. Послевоенные годы

* * *

Почему же Сталин отказался от независимого военно-морского Наркомата, который сам же учредил в декабре 1937 года? Разумеется, ни о каком капризе¸ или старческом маразме, как пытаются представить это реформирование некоторые историки, речи не шло. Вспомним, что Наркомат ВМФ Сталин создавал с вполне определенными целями – он должен был стать руководящим органом будущего Большого флота, способного осуществлять самостоятельные операции в Мировом океане.

Учитывая дату упразднения Наркомата ВМФ, Сталин, скорее всего, пришел к такому выводу еще во время войны, решив заниматься кардинальной административной перестройкой военного и военно-морского аппарата сразу же после ее окончания. Что же послужило причиной данного реформирования? Во-первых, разумеется, опыт войны, которая продемонстрировала несоответствие второстепенного вклада ВМФ, на фоне явно раздутых штатов и правомочий отдельного Наркомата. Не случайно, практически на все время активных боевых действий Сталин, как мы уже знаем, просто лишил Наркома ВМФ права на руководство самыми воюющими флотами и вернул их только тогда, когда произошел полный перелом в войне, и наступавшая армия уже не слишком зависела от поддержки флота. Снижение статуса ВМФ в 1946 году объясняется и тем, что, понеся большие потери в Великой Отечественной войне (что касается послевоенного пополнения ВМФ за счет трофейных кораблей, то разношерстные, изношенные и большей свой частью устаревшие, боеспособности ВМФ СССР не прибавили), ВМФ уже объективно «не тянул» на отдельный Наркомат, ни по составу сил и численности личного состава, ни по способности решать самостоятельные оперативно-стратегические задачи в океанах, оставаясь, по-прежнему, прибрежным флотом. Наличие же избыточной государственной структуры, было совершенно нерационально. Упразднение же Наркомата существенно сокращало чиновничий аппарат, который к 1946 году в ВМФ был раздут непомерно. Напомним, что только что закончилась тяжелейшая война, и экономически-финансовое положение СССР было очень тяжелое. Кроме этого, независимость Наркома ВМФ и Главного Морского штаба от Генерального штаба являлось постоянным источником несогласованностей и нестыковок при планировании операций и организации взаимодействия, на фоне чего Сталину приходилось выслушивать постоянные жалобы сторон друг на друга. Что касается ближайших военных планов, то учитывая расклад сил, возможная война с недавними союзниками предполагалось, прежде всего, на европейском театре военных действий. То есть это снова должна была быть война континентальная, в которой ВМФ снова играл бы вспомогательную роль. Кроме этого, мы помним, что Наркомат ВМФ создавался под будущий океанский Большой флот, который так и не был создан. Для оставшихся в строю к 1945 году кораблей, такая громоздкая командная структура, как всесоюзный Наркомат, являлась так же излишней.