Kitobni o'qish: «Пятый: Наставник, девушка и коза»

ПЯТЫЙ: Наставник, девушка и коза

– Марк Руций Барр! Да вставай ты уже! Хватит дрыхнуть! Ещё немного и станешь как я!

Я проснулся не от хриплого голоса декана Десимуса Агазона, а от страшного холода, который заставлял моё тело содрогаться от дрожи. Несколько минут не мог понять, где я, потом не мог пошевелиться, ощущая на себе тяжесть, из-за которой было трудно дышать.

– Марк, ты болван! – сварливым тоном произнёс мой наставник. – Ты собираешься вылезать наружу или так и будешь лежать под горой трупов?

Что? Трупов? Только теперь я понял, что лежу в яме, а сверху на меня набросаны тела моих мёртвых товарищей из VI легиона. Вот это, кажется, рука тессария Кальва Тарпея, а это нога толстяка Летнула. Медленно я протискивался сквозь окоченевшие останки легионеров. Голова болела так, что из носа хлынула кровь, и некоторое время я приходил в себя, уже видя сквозь просвет огромную красную луну и слыша чавканье снаружи.

– Отдохнул? Ползи дальше и поищи там оружие что ли. А то эта гадина тебя сожрёт в два счёта, – нудил декан над самым ухом.

Гладиус командира будто сам скакнул мне в руку, отчего я улыбнулся, словно встретив лучшего друга.

– Молодец, а теперь коли её!

Клыкастая морда, обросшая шерстью, жадно рвала на части ногу Катона, заливая слюной землю. Клинок дважды вонзился в пасть зверя, прежде чем он, всхрапнув, замер, дёрнув на прощание задними лапами.

– Молодец. А теперь осмотри себя внимательно и окажи посильную помощь, – декан стоял передо мной в начищенных доспехах, застёгнутом под подбородком шлеме и с копьём на плече.

Именно таким я чаще всего видел его в учебном лагере, куда нас бросили после освобождения из тюрьмы. Противная, вечно ухмыляющаяся рожа, слегка постукивающая себя древком по плечу. Этим пилумом он и колотил новобранцев, когда мы неизбежно совершали ошибки.