«Дар» kitobiga sharhlar, 106 sharhlar

Такого волшебного, пьянящего, богатого, неожиданного и интересного русского языка как в романе «Дар», вы точно нигде больше не найдёте. Набоков гениально описал все тонкости работы над литературным произведением, открыл и по полочкам разложил механизм возникновения поэтического вдохновения.

В произведении полно раскрываются второстепенные персонажи. Набоков красочно описывает их предыстории – у каждого своя драма, своя судьба. Этот роман о становлении талантливого автора, который показывает его разные стороны.

Я пытаюсь представить себе человека, который ставит "Дару" оценку "три" или "два". Простите, дорогие, но это одна из лучших когда-либо написанных книг. Слава Богу, это не только мое мнение.

То ли рецензия, то ли призание в читательской любви. Нелюбителям субъективности и злоупотребления местоимением «я» в отзывах – не читать.

«Дар» для меня оказался наиболее совершенным, наиболее поглощающим, наиболее сложным – и композиционно, и стилистически – из всех произведений Набокова «русских лет» (на данный момент мной прочитаны все романы и повести этого периода). Думаю, не погрешу против истины, если назову этот роман жемчужиной русского модернизма.

Отзыв Владислава Ходасевича на обложке книги довольно точен:

Щедрый вообще, в «Даре» Сирин... решил проявить совершенную расточительность. Иногда в одну фразу он вкладывает столько разнообразного материала, сколько другому, более экономному или менее одаренному писателю, хавтило бы на целый рассказ.

Это действительно так. Многослойность, многоплановость, многосюжетность – характерные черты «Дара». Этот роман – словно огромное дерево с густой кроной: множество человеческих судеб, множество разных историй вплетаются в основной сюжет, отрастают от него отдельными ветками и веточками, листьями и листочками – а кое-где это лишь набухшая, так и не раскрывшаяся почка. А всё вместе это представляет собой настолько органичное и совершенное творение, что оторваться от чтения – чтения непростого, нередко заставляющего возвращаться на несколько страничек назад – невозможно.

Автобиографические моменты в романе очень интересны, я очень люблю вот это присутствие самого автора в книгах. Набоков вообще любил внести в свои произведения хоть толику автобиографичности, а «Дар» и вовсе считается автобиографическим романом. Я уже несколько месяцев параллельно с книгами Набокова читаю его биографию ( Владимир Набоков. Русские годы - Брайан Бойд ), и мне особенно интересно улавливать в сюжете это авторское «я». Знаю, многие читатели обвиняют Набокова в язвительности, мизантропии, резкости в отношении несимпатичных ему людей и неприглядных человеческих черт. Но для меня все это меркнет перед его отношением к людям любимым, близким. Какой великолепный образ отца в романе, какая глубокая сыновья любовь! Ну а если знать биографию писателя, то читать это можно было не иначе как с комом в горле.

Роман в романе – глава четвертая, художественная биография Чернышевского «от Набокова» – мне был особенно интересен ввиду того, что уже перечитано было «Приглашение на казнь», уже известно было, кто послужил прототипом для образа Цинцинната, уже прочитано было и кое-что из критики по этому поводу. Было интересно читать «Дар» практически сразу после «Приглашения», сравнивать образы набоковских Чернышевского и Цинцинната. Литературная критика, кстати, в этом вопросе меня только запутала: на распространенное мнение большинства о том, что это язвительная сатира (что и читателю вроде бы более очевидно), другие парируют утверждением, что здесь речь скорее идет о симпатии и жалости.

С другой стороны, лично мне это не кажется главным, мне видится в биографии Чернышевского прежде всего творческий манифест Набокова, выступающего против непременного служения музы каким-то социальным идеалам, против воспитательно-морализаторской роли литературы, против недолитературы, литературы «низшего сорта», жертвующей эстетическими категориями во имя «высоких идей». Прекрасно помню, как когда-то меня, еще школьницу, поразило в творчестве Набокова именно это – как классическая литература может быть настолько «невоспитательной», ничего не навязывающей, ни к чему не призывающей и ничему не поучающей. Конечно, Набоков не уникален в своих творческих принципах, но для меня он был и останется первым писателем, читая произведения которого я получала то самое эстетическое наслаждение. Он научил меня этому, после знакомства с ним моя планка претензий к стилистике литературного произведения поднялась так высоко, что я сама этому порой не рада. При этом, конечно, ошибочно считать набоковские романы графоманией, лишенной проблематичности писаниной, искусством ради искусства. Просто некоторые читатели любят попроще – ближе к делу, так сказать, – но это не обо мне.

Наверное, я отвлекаюсь, но где же еще объясняться в любви к писателю, как не в отзыве на книгу, название которой – «Дар»?! Еще одно читательское обвинение Набокову, которое мне встречалось, – обвинение в тщеславии, осознании себя талантливым (да что там, гениальным! ) писателем. А мне это не претит, нисколько. Ну не всем же великим писателям, претерпевая тяготы и лишения, непременно должно писать в стол и умирать, не будучи признанными при жизни. На долю Набокова тягот и лишений тоже достаточно выпало. А как писатель он, ощущая силу своего гения и тонко чувствуя грань между литературой и ее подобием, был для себя и довольно жестким критиком – о чем и в «Даре» написано достаточно, а не только вот это

ты будешь таким писателем, какого еще не было, и Россия будет прямо изнывать по тебе, - когда слишком поздно спохватится...

в определенной степени равное, пожалуй, пушкинскому «Я памятник воздвиг себе...» У него был ДАР, он его осознавал, развивал, оттачивал, использовал, он был известен при жизни и оставил после себя внушительную подборку замечательных произведений. Спасибо, Владимир Владимирович, за Ваш дар!

P.S. Одно только плохо: после Набокова долго невозможно приступить к нормальному чтению других книг.

Мне очень стыдно и неловко, но я не поняла. Не смогла проникнуться этой прозой, не вкусила величия автора и не поймала отблеска гениальности и таланта.

История молодого эмигранта Федора Годунова-Чердынцева не только не заинтересовала, она вообще казалась темной липкой жижей, которая стекает со страниц и хватает меня за руки, утягивая в свое нутро. Главный герой каким-то чудом очутился в Берлине 20-х годов, как будто просто перенесся из Российской империи на крыльях попутного ветра. Он вольный художник, вернее писатель, живет за счет подработок и переводов, какой-то помощи друзей, участия добрых знакомых. Федор то пишет стихи, то пробует себя в прозе и вспоминает отца, то вдруг берется за биографию Чернышевского (того самого, который "Что делать?") и публикует ее в скандальном ключе.

"Дар" это то, что дано главному герою от природы, его видение мира и умение выразить этот мир через слово. Уверена, что Набоков великолепно описывает жизнь сквозь призму такого дара. Но читать мне это это было тяжело и тошно. Длинные предложения, по ходу которых забываешь с чего все началось, да и вообще теряешь уверенность в их согласованности. Невероятно вскипячённые метафоры и совершенно отмороженные эпитеты. Перескоки мыслей. Запутанность сознания и реальности с вымыслом. Боль в глазах. Отказ логики.

Но было кое-что, от чего иногда проливался луч света, и я упорно продолжала читать. Это невероятно меткие описания. Например, как кот так быстро побежал по комнате, что его полоски чуть было не отстали от своего хозяина. Или про то, что слова провозят нужную мысль контрабандой. Или вот это: он любил себя страстной и вполне разделенной любовью. Это же настолько в точку! И вот за такими прелестями я охотилась во время чтения, они вели меня как светляки через трясину.

А еще очень понравилась часть про воспоминания главного героя о своем отце - этимологе с мировым именем, путешественнике и настоящем джентльмене-помещике, если можно так выразиться. Эти воспоминания окрашены тем теплым светом детства, который каждый хранит в своем сердце глубоко и трепетно, не расходует понапрасну. Эта часть читалась на одном дыхании, ведь тут автор дарил безвозмездно то тепло и свет, что были в его душе.

Наверняка книга очень любопытна с профессиональной точки зрения, и я даже могу понять почему ее считают вершиной творчества Набокова. Работа со словом в ней ведется феноменальная. Но мне далась книга тяжеловато, ее надо не читать, а пить. Видимо, до этого напитка я пока не дозрела.

Книга великого писателя. Такой язык, потрясающей красоты русский язык, эти метафоры, это описание природы небывалой чувственности и выразительности и острая наблюдательность, насмешка, сарказм и презрение к персонажам, в большей степени встречающимся на пути главного героя.

Такая изначально девственно чистая, она стала самой исчерканной из всех книг в моей библиотеке. «Дар» — это чёрная жемчужина, книга книг, истинно выдающееся творение. Говорить о сюжете не приходится. Как описать произведение, в котором всё дышит великой русской литературой? События второстепенны. Рассказать что-либо внятное о сюжете очень сложно. Потому что это роман чувств и переживаний. Ведь перед нами метароман, тонкий и живой. Здесь каждое предложение как переполненная чаща, содержит в себе тысячи смыслов. А когда ещё эти смыслы для вас доступны, то это настоящее наслаждение! Сам текст — это река, поток, поэма. Неспроста тут так много гоголевского. В этом произведении нашли отражение все те темы, которые волновали Владимира Набокова. НеДаром некоторые критики считают его самым лучшим в творчестве писателя. Здесь есть и ностальгия по родительскому дому, и бабочки, и первая любовь, и главное — поиски того самого Дара! ⠀ Я не переставала бегать из одной комнаты в другую, чтобы зачитать понравившуюся страничку(или две, три, четыре...) родным. ⠀ Хватит, больше не буду разглагольствовать. Бросайте всё! Читайте «Дар» ⠀ Обсудим?:) Как вам Набоков и этот роман, если читали? ⠀

Дар Набокова как писателя он такой, несколько с душком. Не думаю, что для русского человека (человека, воспитанного в русской культуре, вобравшей в себя все тяготы русского народа) по-честному может быть приятна проза Набокова в смысле её идеологии. А как бы не утверждал блистательный писатель обратное -- она там есть. Никогда не замечали, что в наиболее выгодном свете в его романах предстают герои -- его прототипы, выходцы из непременно дворянского сословия, а не какие-то мещане и ,Боже упаси, пролетарии? Очень англосаксонский, на самом деле подход. Притом, что набоковское представление о счастье просто источает протестантский образец счастья, что с точки зрения простого русского человека и есть мещанство.

Отдельно стоит сказать о языковом "даре" писателя. Не секрет, что многие современные прозаики (особенно беллетристы) благополучно забывают о третьем ките, тщательно пестуя двух других: харизматичных героев и нестандартный сюжет. А этот третий кит -- то самое пресловутое владение словом, по которому мы отличаем абзац Толстого от абзаца Достоевского или Чехова, ибо именно он выражает уникальный стиль каждого автора. Набоков, несомненно, владеет своим неповторимым стилем в совершенстве. Однако, Владимир Владимирович принадлежит к родоначальникам той ветви русской литературы (эмигрантской), которая сосредоточила свои силы исключительно на эстетической стороне дела в ущерб смысловой. Из неё же вышли такие "классики", как Саша Соколов и, например, Владимир Сорокин, отчаянно экспериментирующие со словом и формой, доводя это до гротеска. Роман "Дар" является апофеозом такой идеологии. Как такового сюжета в романе нет, есть только бесконечное себялюбование автора своим "Даром". По мере развития сюжета мы узнаём в чертах Фёдора Годунова-Чердынцева, молодого литератора-эмигранта, ненавидящего всё немецкое, самого автора романа. Как и у Набокова, литературный путь героя начинался со сборника довольно слабых, впрочем, стихов. Однако, в пятой главе в воображаемом диалоге с поэтом Кончеевым, чьего авторитета добивается Фёдор Константинович, мы понимаем, что сам-то Набоков оценивает их весьма высоко. Далее следует бесконечная игра слов, метафоры, порой настолько забубённые, что представить это невозможно, это возможно лишь вкушать на слух. Однако, если подход рассуждений о предметах, которые невозможно вообразить, но возможно понять, уместен в разрезе, например, теоретической физики и высшей математики, то в литературе поистине неоправдан, ибо это уже музыка, а не литература. Четвёртую главу романа долго не печатали. И, как читатель, я, честно говоря, могу понять почему (хотя и не поэтому). Пожалуй, первый на моей памяти случай, когда сарказм может быть настолько низким и занудным одновременно. Такое впечатление, что Набоков питает кровную месть к Чернышевскому, по причине того, как последний являлся одним из видных идеологов социализма, чего сам Набоков с его аристократизмом не терпел органически. Читать эту самую большую, кстати, по объёму главу дико скучно, впрочем, как и вторую. Единственное за, что можно действительно восторгаться писателем -- он поразительно точно описывает природные явления, сами метафоры попадают в цель, это ювелирное ощущение окружающего мира. Вообще, проза Набокова -- это диалектика форм, физических состояний, и в этом они с Достоевским занимают ортогональные позиции, ибо для последнего литература -- диалектика души и детальное описание психических состояний. Набоковская же проза крайне кинематографична и создаёт напряжение. В этом искусстве, на мой взгляд и заключается дар самого автора одноимённого романа.

я только что вымучила эту книгу и плачу от счастья, что «ЭТО» закончилось

Конечно «на умном» написано, даже очень красиво....

Но почему нельзя вести сюжет по одному , понятному нормальному логическому пути ???

Зачем надо скакать в повествовании как шизофреник от бабочек к Чернышевскому, а потом в парк где автор ходит голым?? Ааа!!

Короче лично я не питаю любви к улетевшим интеллигентам, не приспособленным к жизни, изъясняющимся витиевато и неспособным платить за себя…

Герой этого автобиографичного романа именно такой…

Сорри, Набоков, но ты не в фаворе)))

Честное слово, люблю сложные книги, классиков, предвкушала смакование красивого слога, сильных смыслов…

Красивый слог, смыслы есть.. но читать тааак сложно, что попахивает сумасшествием ! Набоков в этом романе как будто специально путает сюжет, чтобы читатель страдал ! Еще сюжет вялый, поэтому за мыслью следить сложно ..

Ставлю не самую низкую оценку, из уважения к автору, красивому слогу и заложенным смыслам…

но точно хочу уберечь людей от страданий, которые только что сама пережила )) поэтому не рекомендую !!!

На втором курсе один лектор сказал нам "Если вы не можете прочесть книгу, это не причина расстраиваться. Просто вы ещё не готовы. Прочтите сотню других и вернитесь к этой". Я вспомнила об этом, когда начала читать "Дар". Отступать было некуда, поскольку читала её в рамках игры "Долгая прогулка", и я не пожалела об этом, но опыт был удивительный.

Я люблю Набокова. Головокружительно - как писателя и немножко - как мужчину. Он всегда пишет то, что я хочу прочесть. И обычно я могу охарактеризовать это как "Удовольствие". А "Дар" - нет. "Дар" - это "Труд".

Он же... по лени и оптимистической склонности придавать дарованному отрезку времени округлую форму бесконечности...

Трудно было всё время. Сначала - читать. Такое впечатление, что я сижу в маленькой лодке, сюжет - это маяк, а вокруг - море слов. И не просто слов, а эпитетов, метафор, сравнений, ироний, сатир, аллегорий. И я стараюсь плыть, но волны слов откидывают меня всё дальше от берега. Анализ небольшого отрывка показал, что на 1000 слов приходится 80 тропов, а средняя длина предложения - 34. Это стало моим личным маленьким испытанием. Следующей трудностью стал сюжет. Стараясь угнаться за формой, я всё больше теряла содержание. Вот он на литературном вечере, ага, о, уже история о любовном треугольнике, так, а тут уже про мать, нет - уже про отца! Все эти попутчики захватывали меня и настойчиво уводили от основного сюжета. Кстати, было приятно заметить, как грубоватый, обозлённый Владимир Владимирович с бесконечной нежностью описывает бабочек. Над людьми в романе он насмехается, иронизирует, испытывает жалость к их слабостям и недостаткам. Зато полеты чешуекрылых описывает легко и ярко. Как будто в эти моменты он сам освобождается от груза жизни Фёдора Константиновича, своей собственной жизни в эмиграции, и просто наблюдает полёт бабочек.

Ступишин пошел ждать какой-то редкий, почти легендарный номер трамвая...

Фёдор Константинович - фигура наивная и неудачливая, но увлечённая. Всё это общество русских в Берлине - как плохая декорация его итак нестройного положения. Сначала он вызвал во мне подозрение в фальши, но потом развеял их начисто внутренним диалогом с Кончеевым по дороге домой и пропущенным маскарадом с пером в руке. Не только настоящий Годунов-Чердынцев, но и настоящая любовь. Момент у двери, когда по глазам всё стало ясно, вынужденные рамки, невинные прогулки и приоткрытые души. У Набокова если любовь, то особенная.

...наши здешние дни только карманные деньги, гроши, звякающие в темноте, а где-то есть капитал, с коего надо уметь при жизни получать проценты в виде снов, слёз счастья, далёких гор.

Не хочется показаться мелочной или попросту слепой, но то как написан "Дар" меня поразило в большей степени, чем о чём. Насколько же великолепно Владимир Набоков чувствовал русский язык, видел каждое слово, с точностью хирурга выбирал тот или иной вариант. Действительно, дар.