Kitobni o'qish: «Битва Света и Тьмы. Река Скорби», sahifa 6

И слышал стоны в камне, в каждой траве.

Змея Горгона, с чешуёй из стали,

Владела царством, души поглощала.

Её дыханье обращало в камень плоть,

И в сердце мира поселяла только злость.

Рес, юный воин, с мечом из лунной стали,

Отправился в путь, где тени танцевали.

Он шёл сквозь лес, где шепчут древние духи,

И сквозь болота, полные тоски и муки.

Его сопровождал лишь верный волк,

С глазами мудрыми, знающими толк

В путях опасных, в лабиринтах лжи,

Где смерть подстерегает на каждом рубеже.

Он встретил нимфу, что плакала у ручья,

Она поведала о силе Горгоны, зля.

О том, что зеркало, из серебра луны,

Единственный шанс избежать её войны.

Рес отыскал его, в пещере горной,

Где эхо времени звучало монотонно.

И вот, предстал он перед ликом змеиным,

Сжимая зеркало, с сердцем непобедимым.

Горгона взвыла, увидев отраженье,

И в камень обратилось её злое творенье.

Раздался грохот, рухнули стены тьмы,

И мир вздохнул, освобождённый от чумы.

Но Рес исчез, как утренний туман,

Оставив лишь легенду, словно дивный сон.

Герой, что пламя надежды возродил,

И в памяти людской навеки след оставил.

И до сих пор, когда луна сияет ярко,

В лесах шепчут о подвиге Реса, жарко.

О том, как смертный, с сердцем полным веры,

Победил чудовище, развеяв тьмы химеры.

***

Филоктет: Песнь о боли и славе

На Лемносе, где ветер воет дико,

Оставлен был герой, забыт судьбой.

Филоктет, лучник, с раной гнойной, липкой,

В пещере жил, терзаемый тоской.

Когда-то плыл он с войском на Трою,

Стрелы Геракла в колчане храня.

Но змея ужалила, и боль, как злая

Богиня, завладела им, пленя.

Одиссей, хитроумный и коварный,

Решил, что стоны воина мешают.

И брошен был Филоктет, бедный, старый,

На острове, где чайки лишь летают.

Десять лет он жил в мучениях жутких,

Охотясь на птиц, чтоб голод утолить.

И стрелы Геракла, меткие и чуткие,

Помогали ему выжить, не сломить.

Но пророчество гласило, что без стрел

Троя не падёт, не будет взята.

И вновь Одиссей, с Неоптолемом смел,

Приплыл на Лемнос, словно злая плата.

Неоптолем, сын Ахилла, юный, честный,

Сначала лгал, чтоб стрелы получить.

Но совесть мучила, и голос небесный

Велел ему правду говорить.

Филоктет, обманутый и раненый,

В гневе хотел убить их, отомстить.

Но Геракл явился, словно данный

Свыше знак, чтоб воина простить.

«Иди в Трою, Филоктет, – он молвил строго, –

Там исцелишься, славу обретешь.

Стрелой своей ты поразишь врага,

И Трою, наконец, ты низвергнешь!»

И внял Филоктет гласу божества,

Оставил Лемнос, остров одинокий.

И в Трое, где кипела битва злая,

Он стал героем, сильным и высоким.

Так песнь о боли, брошенности, мести,

Преобразилась в песнь о славе, силе.

Филоктет, забытый, но воскресший,

Навеки в мифах имя закрепил.

***

Песнь о Крылатом полуконе

В горах, где ветер воёт песнь седую,

Где скалы в небо тянутся стеной,

Родился зверь, невиданный, чудной,

Гиппогриф – полуконь, полуорёл, герой.

Отец его – могучий грифон гордый,

С когтями острыми, как лезвие меча,

А мать – кобылица, дикая и гордая,

Что вольно скачет, гривою шурша.

И взял он от отца – глаза горящие,

И клюв, что камень в крошку обратит,

И крылья, в небесах парящие,

И нрав свирепый, что в душе кипит.

От матери же взял он стать прекрасную,

И грацию движений, и бег легкий,

И шерсть шелковую, как ночь атласную,

И ум пытливый, к знанию глубокий.

Он в небесах кружил, как вихрь бушующий,

И тень его скользила по земле.

Он был властитель, вольный и могущий,

И страх вселял в сердца, кто видел во мгле.

Он дружбу знал, но лишь с душой отважной,

Кто честен сердцем, и не знает лжи,

Тому он верен будет, как слуга присяжный,

И в битве защитит, от всякой сажи.

Легенды ходят о его полетах,

Как он сквозь тучи мчится, словно гром,

Как он спасал людей, в забытых гротах,

И возвращал надежду в каждый дом.

Так пусть же славится Гиппогриф крылатый,

Что меж мирами вольно пролетает,

Символ свободы, сильный и богатый,

И песнь о нем вовек не угасает!

Конец