Kitobni o'qish: «Звездный разведчик»
Глава 1
Дымчатая короткохвостая ящерица пробежала по высокому бархану, оставляя за собой тонкую ниточку следов, и испуганно зарылась в горячий песок. Мертвую тишину, в которой можно было расслышать даже шелест осыпающихся песчинок, нарушил приближающийся рокот ракетных выхлопов. Прозрачное марево, поднимающееся с земли, закачалось.
Казалось, что вздрогнуло даже раскаленное добела солнце, застывшее на выцветшем голубом небе, даже редкие клочья белых облаков и те пугливо повернули в сторону.
Уродливые тени пронеслись с огромной скоростью над взрывающимися пылью песчаными холмами. Два звездных разведчика в боевых космических скафандрах, управляя ранцевыми двигателями, направлялись к самому центру пустыни.
– Как тут тихо и спокойно, – мечтательно проговорил один из них в микрофон. – У меня даже появилось желание построить здесь небольшой домик, чтобы дожить остаток своих дней. Жаль только, что в этих местах даже раскаленный воздух опасен для дыхания, гулять вечерами не получится. Я уже взмок, хоть кондиционер работает на полную мощность.
– Вечерами здесь как раз прохладно, а ночью даже холодно, – ответил второй разведчик, щелкая кнопками на клавиатуре, закрепленной на скафандре у левого локтя. – А насчет покоя… Кажется, начинают просыпаться, если засмотришься на местные красоты, старости у тебя, Пирс, уже не будет.
– Ничего же нет: ни дорог, ни домов, ни посадочных площадок, ни одного человеческого следа на песке. Ты мог ошибиться…
– Но не в этот раз. Мои датчики уже начинают регистрировать какую-то активность. Кажется, начинается… Вводи мою программу и включай автопилот.
В паре километров от них вверх взметнулся столбом песок, из него вынырнули башенки автоматических пушек. Одновременно в динамиках скафандров прозвучал суровый мужской голос:
– Люди в космических скафандрах, вы находитесь на запретной территории, немедленно покиньте ее или будете уничтожены.
– Удивляюсь тебе, Траст. Как тебе удается добираться до сверхсекретной информации?
– Переходим на другой канал, не хватало еще, чтобы все услышали такие интимные подробности моей жизни.
– Сделано.
– А я оставлю себе оба, вдруг что-то интересное скажут. Так вот, за мной гонялась еще со школы вся полиция Земли, они тоже недоумевали. Программу ввел? Сейчас посмотришь, как она работает, два дня над ней сидел…
– Ввести-то ввел, да только не уверен в твоих хитростях. Может, лучше как в старые времена, вручную?
– Не успеешь среагировать, пушки стали более скоростными, а будут еще и ракеты. Язык не прикуси, маневры будут немного резковаты.
В воздухе стали разрываться снаряды, автоматические пушки начали обстрел. Скафандры, подчиняясь программе, взмыли к блеклому небу, потом резко опустились вниз, так что песок заклубился от завихрения. Пирс выругался.
– Черт! Все-таки прикусил, правда, не язык, а губу.
– Я тебя предупреждал, а это только начало, чем ближе к цели, тем круче будут пике. А вот и ракеты…
Скафандры снова поднялись резко вверх, отклоняясь в сторону от стайки самонаводящихся ракет, и понеслись к вращающимся башням, изрывающим огонь. Снаряды рвались рядом, казалось, что еще мгновение, и их разнесет на куски. Но Траст, похоже, учел все, скафандры сделали еще один замысловатый пируэт и опустились в мертвой зоне.
– Ну что, продолжим или ты все еще сомневаешься в моей компетентности?
– Продолжим. – Пирс вырвал провода из управляющей консоли пушки и, подсоединив к своему компьютеру, начал вводить какую-то программу со своего компьютера. – Были пушки ваши, стали наши и стрелять будут только туда, куда мы разрешим.
Траст подключился к другой консоли, его задача была сложнее – он открывал ворота в ад. Песок поднялся и двинулся в сторону вместе с огромным люком. Пирс заглянул в глубокую шахту и восторженно присвистнул.
– Да тут целый город можно разместить. Будет где поразвлечься. Лазеры отключил? А другие ловушки?
– Что смог – убрал. А то, что находится внизу, мне отсюда недоступно…
– Выходит, если ты что-то не заметил, то отправимся на тот свет? – Пирс шагнул в шахту, отозвавшуюся урчащим эхом. – То есть все как всегда: на друга надейся, а сам не зевай…
Траст прыгнул за ним, не сводя взгляда с экрана компьютера. Оба затормозили у самого дна, поднимая густую пыль, и отключили двигатели. Здесь было намного прохладнее. В длинных пустых туннелях, расходящихся веером от центральной шахты, горели редкие лампы. Стояла густая тишина, нарушаемая сейчас шелестом песка, осыпающимся сверху.
– И куда сейчас? – спросил Пирс, рассыпая себе под ноги горсть небольших белых шариков. Траст защелкал кнопками.
– Прямо перед тобой блок «А», в нем находится охрана, за моей спиной блок «С», вероятнее всего наш друг там. Больше ничего не удалось узнать: ни сколько человек внутри, ни какие неприятности подготовлены для непрошеных гостей. Но как только влезу в систему, все станет ясно. На полу других ловушек нет, можем идти…
Пирс бросил еще горсть шариков на металлический пол, наблюдая за тем, как Траст прорезает небольшим лазером стену туннеля, подбираясь к управляющим кабелям.
– Мог бы и не портить стену, есть более легкие пути.
– А ты зачем здесь соришь? Или у тебя появилась новая привычка – метить свою территорию?
– Не о себе забочусь, а о тех, кто пойдет за нами, для них гостинцы. Не нравится мне это, а говорил, что все будет просто.
– Не так я говорил. – Траст подключил свой компьютер к серебристому кабелю. – Сказал, что будет как всегда, а значит, много шума и стрельбы…
– Это мне сразу было понятно. – Пирс зашагал вперед по туннелю, его голос гулко звучал в наушниках. – Слышу шуршание гусениц, три, нет, уже четыре боевых робота ползут по туннелю. Я пока с ними разберусь, а ты скачивай информацию, хотелось бы узнать больше об этом месте, а то еще заблудимся в городе и дорогу домой не найдем.
Траст просмотрел все, что появилось на его экране, и восхищенно присвистнул.
– И что тебя так порадовало?
Лампы в туннеле мигнули, где-то в глубине комплекса послышалось завывание сирены, потом освещение включилось на полную мощность.
Пирс перепрыгнул через первого боевого робота и, пользуясь тем, что датчики на мгновение потеряли его, содрал бронированной рукавицей обшивку, добираясь до консоли.
Из-за поворота, водя пушками из стороны в сторону, появилась еще одна боевая машина. Белые шарики, которые Пирс бросил на пол, взорвались, наполняя помехами пространство. Робот на мгновение замер.
– Две новости, и обе плохие…
Вой сирены усилился, потом из глубины туннеля послышались хлопки и скрежет.
– Выбери, какая из них хуже, с нее и начинай.
Пирс перепрыгнул с одного робота на другого, робот, которого он перепрограммировал, пополз вперед.
– У них тут связь по проводам, как в каменном веке, так что моя глушилка нам не помогла. Сигнал тревоги уже ушел на спутник.
– А вторая новость? – Разведчик закончил перепрограммирование второго робота и теперь, спрятавшись за изгибом туннеля, наблюдал, как выползают еще два робота…
– Подстраховывает охрану десантный звездолет, находящийся на орбите, с него сюда направляются три челнока, набитые под завязку десантниками, время подлета сорок минут.
– Успеем добраться до нужного блока?
– Вряд ли, роботы – только первая часть обороны, дальше нас ждет лазерная галерея, она работает автономно, отключить я ее отсюда не могу. Есть сенсорные мины, двенадцать бронированных дверей, захлопнувшихся после сигнала тревоги, три автоматические пушки, простреливающие коридор, но это уже по твоей части, и еще десяток ловушек, характер которых мне пока неизвестен. Подойдем ближе, скажу что-то более конкретное. Так что даже при всем желании не успеем, можно уходить. Говорил тебе, что это авантюра…
– Прорвемся, не в первый раз. – Пирс промчался вперед и, подкатившись под робота, начал его перепрограммировать. – Иди за мной, если десантники пойдут тем же путем, им придется бороться со своей боевой техникой, это даст нам еще минут двадцать. Считай, что мы проводим разведку боем. Лучше один раз увидеть, чем потом узнать, что в жизни все не так, как в твоих файлах.
Траст подхватил рюкзак со своим оборудованием и побежал следом, гремя металлическими башмаками скафандра. Пирс уже стоял у первой бронированной двери, задумчиво ее разглядывая.
– Открывается изнутри вручную, – прокомментировал его друг. – Сталь многослойная, с воздушными прослойками. Ковырять ее будем до утра, а десантники приземлятся через тридцать две минуты.
– Понятно. Ты мне всегда нравился за обстоятельность и глубину проникновения в проблему. – Пирс выдвинул консоли роботов и начал вводить новую программу. – Скажи, из чего сделаны стены и какой грунт за обшивкой?
Траст защелкал кнопками.
– Почва – глина и песчаник, туннель облицован стальным листом толщиной пять миллиметров.
– Пробиться можно…
Роботы открыли стрельбу из пушек по стене, минут через пять в ней образовалась вполне приличная дыра.
– Пойдем дальше как кроты, но, похоже, ты прав, не успеем. Нужно пробивать черный ход. Покажи мне направление до блока «С».
– У твоих роботов кончатся снаряды, прежде чем мы пройдем хотя бы сотню метров.
– Это точно, но у меня тоже кое-что припасено. – Пирс снял с плеч небольшую лазерную установку, закрепил ее на турели робота, и тот двинулся вперед.
– Тогда не хватит зарядки, – усмехнулся Траст.
– У меня три робота, буду их менять, один остается на подстраховке.
– А ты мне всегда нравился за то, что никогда не сдаешься.
Продвижение шло медленно, несмотря на то что почва была мягкой. Третий и последний роботы замерли не более чем в десятке метров от стены нужного им блока.
– Десантники уже здесь. – Траст посмотрел на экран. – Разворачиваются в боевое построение, с ними пять боевых роботов. Ух, какая красота! Твои пушки разворотили челнок и подбили одну боевую машину…
– А я рассчитывал по крайней мере на полчаса боя…
– Хорошо хоть это у тебя получилось, десантники теперь вынуждены отползать, чтобы подбить пушки ракетами. Ох, красота, еще двух роботов не стало, десантники ими прикрывались во время отступления.
– Надеюсь, что они им всех роботов подобьют, – пробурчал Пирс, задумчиво глядя на экран своего компьютера. – Не ошибиться бы с расстоянием…
– Три челнока, в каждом по два, минус пока три, прошу прощения, уже четыре. Двух пушек как не бывало, все… больше пушек нет.
– Жаль, хорошее было оружие. Эх, знать бы все заранее, я бы лучше подготовился.
– Это… в мой адрес?
– А в чей же еще?
– Вину признаю, но сделал все, что мог. Если бы ты меня не торопил, узнал бы больше…
– Интересно, сколько бы ты копался? Даже на то, чтобы выяснить, где прячут Зигина, тебе понадобилось почти пять лет…
– Против меня работали лучшие специалисты Земли. Ты, например, знаешь, что этой тюрьмы не существует?
– Точно не существует – одна иллюзия, – Пирс снял со спины сверток и стал не спеша его разворачивать, – но сделано достаточно добротно и красиво.
– Вот именно, эта тюрьма выдержит налет целой армии, и сбежать из нее невозможно. Если бы мне не попала информация о поставках продовольствия десантным базам, я бы никогда ее не нашел. Да и то до конца не был уверен…
– Это мне уже понятно. Жаль, дальше не пройдем, заряды кончаются. Скачивай информацию, какую можно, потом пригодится…
– Уже сделано, но у них тут свои хитрости. Основные данные в главном компьютере, а он к сети не подключен…
– Десантники спустились в шахту, идут за нами. Минут через двадцать будут здесь, твой робот их надолго не задержит. Кстати, знаешь, кто у них командир?
– И кто же этот счастливчик? – Пирс стал собирать длинноствольное ружье.
– Наш однокурсник Джонни – уже полковник.
– Тупица Джонни? Какая приятная и неожиданная встреча, давно хотелось его повидать, он мне как-то в баре зуб выбил, а на другой день меня отправили в дальний космос, так что рассчитаться не удалось.
– Поздравляю, скоро его увидишь, – Траст заметно нервничал. – Какие у нас дальнейшие планы?
– Будем уходить. У нас была всего одна попытка, и надо признаться в том, что она провалилась. Осталось только попрощаться с Зигином, и пойдем.
Пирс прицелился в стену, наводя ружье по экрану, и нажал спусковой крючок. Выстрел был оглушающим – несмотря на мощный тяжелый боевой скафандр, разведчика откинуло отдачей к стене.
– Что это такое? – спросил Траст, когда к нему вернулся слух. – И мог бы предупредить, что это будет очень громко, я бы чувствительность понизил.
– Предупредить не мог, первый раз испробовал. Небольшая пушка, но очень специализированная. Ею можно пробить все, даже сталь и бетон. К тому же можно калибровать скорость, так что если я не промахнулся и не ошибся в расчетах, то пуля, а с ней и динамик с микрофоном сейчас лежат на полу в камере. Надеюсь, ты правильно разобрался в схеме?
– У них тут не подписано, кто и где сидит, так что можем попасть и к какому-нибудь тайному родственнику императора. А ты уверен, что не убил того, к кому мы так стремились?
– Зигин – разведчик. Не сомневаюсь, что сейчас он лежит где-нибудь в углу, с любопытством ожидая, чем все закончится.
– Друзья мои, – послышался в их наушниках чей-то усталый голос. – Вас ли я слышу?
– И мы тебе рады, Зигин, – рассмеялся Траст. – Как твои дела? Мы тут проходили мимо, решили заглянуть, а то ты даже не пишешь, совсем о нас забыл…
– Тихое местечко себе выбрал, – пробормотал Пирс, разбирая ружье. – Я уже решил домик здесь построить, чтобы отдохнуть на старости лет. Людей нет, тишина, покой, что еще нужно для счастья?
– Сколько у вас времени? – спросил Зигин. – Как я понял, дальше вы пройти не можете, а десантники уже на хвосте?
– Все правильно. Поболтать с тобой сможем по дороге домой, а вот вытащить в этот раз не получится. Плохо мы подготовились, да и кто знал, что тебя упрячут в такое место? Я бывал и в правительственных бункерах, оставшихся после Третьей мировой войны. Так вот они по сравнению с твоей тюрьмой всего лишь летнее бунгало. За что такой почет? Даже как-то завидно…
– Не завидуй, тюрьма есть тюрьма. А объяснять ничего не буду, иначе и вы здесь скоро окажетесь.
– Назови хоть имя того, кто тебя сюда засунул. – Траст посмотрел на экран. – Мы с ним разберемся…
– Зачем вам мои проблемы? К тому же до этого человека вы не доберетесь, слишком высоко сидит, придется воевать со всей империей.
– Ты же наш друг, нам без тебя скучно. В следующий раз подготовимся лучше, тогда и взорвем твою тюрьму. Воевать, конечно, плохо, но, если будет нужно, мы попробуем. Десантники робота в туннеле взорвали, больше их ничто не держит, нужно уходить, иначе в этой норе нас и поймают.
– Нам действительно пора. – Пирс ввел новую программу роботам, они медленно поползли обратно. – Мы уходим. Прости, что так получилось. Не ожидали, что здесь все так серьезно поставлено.
– Спасибо за попытку, друзья. – Пирс и Траст полезли обратно через нору в туннель, вслушиваясь в усталый голос– Приятно было с вами пообщаться. У меня есть к вам небольшая просьба…
– Подожди, Зигин. – Пирс достал из сумки на плече пульт. – Сейчас будет немного шумно. Траст, десантники в боевых скафандрах?
– С чего бы? Они же прибыли сюда поразвлечься, а не для встречи с нами. Скафандры легкие, адаптированные для сражений в пустыне, защита есть, но слабая. Шлемы, легкие респираторы…
– Замечательно, на это я и рассчитывал. – Пирс нажал кнопку. Шарики, разбросанные им по полу шахты и туннеля, взорвались, выбрасывая клубы газа. – Вперед! У меня еще кое-что есть в запасе, так что прорвемся.
* * *
Данька – худенький, невысокий двенадцатилетний мальчуган с голубыми глазами, яркими пятнами выделяющимися на смуглом лице, открыл дверь небольшого домика, затерявшегося на окраине огромного мегаполиса, и прокричал с порога:
– Мама, мне удалось достать немного еды. Я мыл посуду, и дядя Берд заплатил за работу продуктами…
Мальчик прошел по узкому темному коридору, заглянул в спальню и вздрогнул от неожиданности. Кровать была пуста, серая смятая простыня валялась на полу, а в воздухе остался стойкий запах обезболивающих лекарств, которые последнее время постоянно принимала его мать.
– Мама?!
Данька заглянул с испугом под кровать, ожидая обнаружить мертвое тело, лежащее на грязном полу, но никого не увидел. Он вздохнул с облегчением и побежал на кухню, но и здесь было пусто, только на пластике валялась ярко-желтая пластиковая кружка в лужице разлитой воды.
– Мама!!! – отчаянно закричал мальчик что было сил, уже ни на что не надеясь. Сердце его суетливо застучало. – Где ты?!
– Зачем кричишь? – услышал он за спиной усталый голос.
Еще нестарая женщина в выцветшем голубом халате вошла в кухню и, тихо простонав от подступившей боли, села на стул. Ее глаза, такие же пронзительно-голубые, как и у мальчика, смотрели твердо и даже немного сурово.
– Я испугался, – выговорил, чуть заикаясь от пережитого, Данька. – Пришел, а тебя нет. Вот принес немного еды.
Он положил на стол промасленный пакет, который все еще сжимал в вспотевших руках.
– Сядь, Даниил. Мне нужно с тобой поговорить…
– Ты куда-то ходила? Но тебе нельзя вставать, врач не разрешил…
– Это сейчас неважно. – Мать опустила голову, собираясь с силами, ее лицо побледнело. Губы были серые и потрескавшиеся, а под глазами чернели огромные круги.
– Но доктор сказал, что нужно лежать…
– Замолчи, Даниил. – Она выдохнула воздух и сморщилась от подступившей боли. – Дай собраться с мыслями. – Женщина выпрямилась и положила руки на стол; кожа на них была настолько тонкой и прозрачной, что легко различались даже мельчайшие сосуды. – Я должна тебе кое-что рассказать.
Мальчик открыл было рот, но женщина предостерегающе покачала головой:
– Просто молчи и слушай. Я скоро умру…
– Но мама…
– Молчи, не мешай мне, пожалуйста. – Лицо матери снова скривилось от нового приступа боли. – То, что я сейчас скажу, очень важно. – Она помолчала, собираясь с силами. – Не знаю, как сложится твоя жизнь. Вряд ли тебя ждет что-то хорошее. Надеюсь только на то, что тебе удастся каким-то невероятным образом выжить. Иногда случаются чудеса, и если ты хоть немного удачлив…
– Но мне всегда не везет, какая может быть удача?
– Трудно говорить, для этого требуется много сил, а их у меня почти не осталось, не перебивай, а то я так никогда и не закончу. Не такого будущего я для тебя хотела, но так получилось. – Женщина закашлялась.
– Ты не умрешь, мама, – быстро проговорил Данька, воспользовавшись паузой. – Я заработаю денег на лекарство, и все будет хорошо…
– Прошу тебя, помолчи…
– Обещаю, не скажу больше ни слова, если ты сейчас же ляжешь в постель.
– Хорошо. Только до кровати мне не дойти, очень устала.
– Я помогу. – Мальчик вскочил и, обняв женщину, повел ее в комнату. Она едва передвигала ногами, каждый шаг давался ей с трудом, на лбу выступили капли холодного пота.
Мама хоть и весила немного, но для Даньки и этот вес был непомерно большим. А она даже маленький порожек смогла переступить только после нескольких неудачных попыток.
Когда добрались до спальни, оба тяжело дышали. Женщина сразу легла, Данька прикрыл ее худенькое тело одеялом и сел рядом. Она долго переводила дыхание, прежде чем снова заговорила.
– Никогда бы не оставила тебя одного, но так получается. – Мать улыбнулась и непослушной рукой провела по Данькиным волосам. – Придется тебе выживать самому. К сожалению, твой отец сейчас сидит в самой охраняемой тюрьме Земли и оттуда никогда не выйдет. Он болен той же болезнью, что и я, и скоро умрет…
– Отец?! – Мальчик даже привстал от неожиданности, – У меня есть папа?
– Отцы есть у всех, даже у тебя, – грустно усмехнулась женщина. – Только так получилось, что он тебя никогда не видел, хоть и знает о твоем существовании.
– Почему так случилось, мама? Мой папа преступник? Убийца?
– Нет, Даниил, он хороший человек и никого не убивал. Просто так сложились обстоятельства. Больше ничего не могу тебе сказать. Не потому, что не хочу, просто это опасное знание, оно может погубить тебя.
– Но я должен знать хотя бы его имя. Обещаю, что никому не скажу.
– Надеюсь, ты все когда-нибудь узнаешь сам. – Мать тяжело вздохнула. – Возьми вот это. – Она протянула Даньке большой перстень из черного тяжелого металла со странными серебристыми вкраплениями. – Таких в империи всего два, одно – у меня, второе – у твоего отца. Нам их дали звери, чтобы мы могли открыть храм, только нам не удалось даже добраться до него…
– Какой храм? Какие звери?
– Помолчи, Даниил. – Лицо женщины скривилось от боли. – Мне трудно сосредоточиться. Очень больно. Никому и никогда не показывай этот перстень, кроме тех, кто нам его дал…
– А кто это?
– Даниил, прошу тебя, постарайся выжить, хоть знаю, что это будет невероятно трудно. – Мать побледнела еще больше. – Улетай с Земли в глубокий космос, там есть люди, которые помогут тебе, и, может быть, тебе удастся то, что не удалось нам…
– Но как я туда попаду, если мне всего двенадцать лет? – Мальчик даже заморгал от неожиданности. – В экипаж звездолета меня не возьмут, а место пассажира на корабле стоит так дорого, что и многим богачам не по карману.
– Ты улетишь, твой отец обещал, что устроит это…
– А как он это сделает, если ты сама сказала, что он сидит в тюрьме?
– Не знаю, Даниил, как это произойдет, но твой отец всегда выполняет свои обещания. Если сказал, что ты улетишь с земли, значит, так и будет…
– А куда?
– Потерпи, все скоро сам узнаешь. Покажи, что ты принес, есть хочется…
– Конечно, мама, – обрадованно вскочил с места мальчик. – Дядя Берд выбрал нам самую вкусную еду.
Он выскочил из комнаты, забежал на кухню, схватил пакет и метнулся обратно.
– Вот, мама. Тебе понравится, это хорошая пища, никакой синтетики…
Мать лежала не двигаясь, глядя на него пустыми мертвыми глазами.
Мальчик сначала даже не поверил своим глазам, он потряс ее за плечо, потом несильно ударил по щеке, но глаза так и остались пустыми, а свесившаяся рука упала на пол с глухим стуком.
Только что все было хорошо, мама говорила с ним, хоть до этого много дней молчала, и вдруг нет ее и не будет больше никогда…
Данька упал на колени, пытаясь согреть своим теплом остывающее тело, шептал что-то, плакал, заливая слезами рваный халат. Но часа через два тело стало окончательно холодным и чужим, и мальчуган понял, что чуда не произойдет, его мать и на самом деле умерла. Он поплакал еще немного, потом пошел на кухню. Там открыл пакет с принесенной снедью и, не ощущая вкуса, стал есть.
Так всегда учила мама: «Неважно, что с тобой происходит, главное, чтобы ты мог справиться с бедой, а для этого нужно быть в форме. Сначала поешь, а потом подумай, что необходимо сделать в первую очередь».
Мальчик налил в стакан воды и выпил. Вода была безвкусной и теплой и отдавала какой-то химией. Он взял тряпку и тщательно вымыл пол, подобрав желтую мамину кружку.
– Моя мать умерла. – Его голос странно звучал в пустой квартире, отражаясь от безликих стен. – Ее нужно похоронить, а для этого нужны деньги. У меня ничего нет, значит, нужно попросить. Только кого? Дядя Берд, больше в этом городе я никого не знаю…
После того как Данька произнес эту фразу, ему стало как-то спокойнее. Он выглянул в окно, уже стемнело, на улицах зажглись фонари.
– Нужно подождать. Утром все будет по-другому. Горе нужно заспать.
Это тоже были мамины слова.
Мальчик встал. Электричество отключили еще месяц назад, поэтому он достал старую масляную лампу и зажег фитиль, жуткие тени прятались за каждым предметом и тянули к нему длинные призрачные руки.
– Не надо меня пугать, и без вас страшно, – пробормотал он, прошел по пустому коридору и, войдя в комнату, сел на пол рядом с мертвой матерью.
– Мама, – позвал мальчик, хоть и знал, что ему никто не ответит. – Завтра я пойду к дяде Берду и попрошу его помочь. Прости, что не сразу сообразил. Думал, ты очнешься. А сейчас уже поздно. Мне будет трудно без тебя, уже сейчас не знаю, что делать…
Сидеть было неудобно, что-то мешало ему. Данька полез в карман, нащупал холодный перстень, который уперся в бок, и рассмотрел его в неровном свете лампы.
Металл был темным, с вкраплениями серебристых точек. В свете масляной лампы они загадочно мерцали, словно звездочки в ночном небе. А на печатке был выгравирован какой-то знак, напоминающий профиль собаки с желтыми яркими глазами и острыми длинными клыками.
«Наверно, очень дорогой. Если его продать, то можно будет оплатить похороны и прожить какое-то время. Но этого делать нельзя, вряд ли мама простит мне это, – подумал устало мальчик. – Интересно, а где она прятала его все это время?»
В доме было всего две комнаты и кухня, и он там знал все. Может быть, в квартире есть тайная комната, о которой ему ничего не известно? А в ней лежат деньги, которые так позарез необходимы сейчас?
Данька прошел по коридору и заглянул в чулан, он не надеялся там что-то увидеть, просто решил проверить на всякий случай. И очень удивился, увидев в потолке открытый люк, из которого свисала узкая деревянная лестница.
На пыльных ступеньках виднелись мамины следы. Мальчик недоуменно пожал плечами и поднялся наверх. В центре чердака стоял небольшой металлический ящик, загадочно поблескивавший в желтоватом свете лампы. Странной формы ключ торчал в замке.
Данька видел этот ящик и раньше, но он всегда был закрыт, а во время последнего переезда совсем пропал. Оказывается, все это время он был спрятан здесь, на чердаке.
Мальчик поднял металлическую крышку, под ней лежал небольшой мешочек из легкой серебристой ткани, который до сих пор пах мамиными духами. Данька прижал его к груди. Боль в груди чуть ослабла, хоть по-прежнему жгла сердце.
Под мешочком оказался брусочек из темного металла. Когда мальчик взял его в руку, поверхность брусочка замерцала, и на ней проявилась надпись:
«Лучшему штурману боевой эскадрильи». Ниже был выбит пятизначный номер. Мальчик отложил брусок в сторону и взял в руку пластиковый жетон с теми же цифрами, на нем было написано: «Штурман боевого десантного звездолета, высший приоритет».
На дне ящика осталась только пластина из темного металла. Когда мальчик взял ее в руку, сбоку выскочило лезвие. Данька потрогал его, порезался и вложил нож в мешочек, который повесил себе на шею. Больше в ящике ничего не было. Он-то надеялся найти деньги, а не какие-то бруски, которые и продать никому не удастся.
Мальчик разочарованно вздохнул, спустился вниз, убрал лестницу и прикрыл люк. Его глаза закрывались сами собой, было уже поздно, обычно в это время он всегда лежал в кровати и видел первые сны.
– Горе надо заспать. – Он погладил мешочек на груди, вдохнув нежный запах маминых духов. – Тогда, возможно, завтра все покажется не таким безнадежным…
Это была долгая ночь, ему снились кошмары, собака на перстне ожила и гонялась за ним, желая съесть. Он никак не мог от нее убежать, она догоняла и рвала острыми длинными клыками его сердце.
Проснулся мальчик рано утром и, перед тем как выйти из дома, зашел в спальню к маме; тело совсем окоченело, лицо похудело и стало строгим и чужим.
– Я пойду к дяде Берду. – Данька погладил мать по твердой холодной руке. – Я ненадолго, только туда и обратно.
Улицы уже заполнялись машинами и людьми. Ревели моторы, пахло выхлопными газами, разогнать тяжелый смог не могло даже солнце, пробившееся между двумя небоскребами.
Дядя Берд стоял за стойкой и кормил завтраком первых посетителей. Увидев Даньку, он чуть улыбнулся толстыми добродушными губами:
– Ты сегодня рано пришел. Плохо спал? У тебя усталое лицо. Как мама? Надеюсь, ей сегодня лучше?
– Она умерла, дядя Берд, еще вчера, – запинаясь, проговорил мальчик. – Поэтому я и пришел так рано. Не знаю, что мне делать…
– Беда. – Хозяин вышел из-за стойки, вытер руки о фартук и, задумчиво пожевав толстыми губами, зашел в свой маленький кабинет. – Подожди немного, я сейчас.
Когда он вышел, лицо его было хмурым и задумчивым.
– Иди домой, малыш. Сейчас приедут люди из похоронного бюро и все сделают как надо.
– У меня нет денег, чтобы им заплатить…
– Не беспокойся об этом, оказывается, уже все оплачено. Похоже, нашелся кто-то из твоих родственников, о ком ты ничего не знаешь.
– Мама мне никогда не говорила, что у нас кто-то есть…
– Это сейчас неважно, поторопись, машина уже выехала.
Черный большой катафалк стоял возле дома, около него находились двое пожилых мужчин, безмятежно разглядывавшие прохожих. Когда Данька подошел к двери, они встрепенулись.
– Мальчик, скажи, в этом доме находится усопший? У нас записан этот адрес…
– Это моя мама умерла. Вы приехали правильно.
– Не повезло тебе. Родственники-то есть?
– Никого, мы одни здесь жили.
– Что ж, тогда все просто…
Мужчина махнул рукой своему напарнику, вдвоем они внесли пластиковый гроб в дом, уложили в него тело и погрузили в катафалк.
– Ты с нами? Мы едем в крематорий.
– А когда будут похороны?
– Сейчас и будут, – грустно усмехнулся пожилой работник. – Как я понял, денег у тебя нет, как и родственников?
– Денег нет, это правда.
– А из родственников только ты один?
– Да, один.
– Тогда по закону города мы обязаны сжечь тело в тот же день.
– Понимаю. – Мальчик забрался в машину. – Я поеду с вами.
В крематории все произошло очень быстро. Мать даже не доставали из пластикового гроба, просто вытащили ее руку и засунули в идентификатор. Мужчина недоверчиво покачал головой, разглядывая то, что появилось на экране.
– Непростая у тебя мама, мальчик. Даже странно, что умерла в такой дыре…
– Что это значит?
– Тут написано, что она была боевым штурманом, у нее даже награды есть. Летала в глубоком космосе. Непонятно только, зачем жила здесь, в городе, когда могла жить в поселке звездолетчиков. Там и жизнь лучше, да и спокойнее, чем в городе.
Гроб поставили на ленту транспортера и под печальную музыку загрузили в печь. А еще через пару минут Даньке вручили теплую пластиковую коробку с пеплом и табличку, на которой было написано имя матери, даты рождения и смерти.
– Это все, – потрепал его по плечу мужчина. – Крепись, парень, отныне ты один. Табличка пригодится, когда приедут люди из социальной службы. Покажешь им, и они отправят тебя в приют. У них не так уж плохо, я знаю, у меня у самого там сын…
– Спасибо, – поблагодарил Данька и зашагал домой. Три квартала он прошел и даже не заметил, в голове было пусто, крутилась только одна мысль: ты один, один, один…
Мальчик наполнил ванну горячей водой и погрузился в нее с головой. Это тоже часто повторяла ему мать: «Если все плохо, поешь, умойся, и станет легче». Он долго лежал в теплой воде, потом грустно произнес:
– Все закончилось, мама. От тебя осталась только горстка пепла. А что со мной будет дальше, не знаю…
