Kitobni o'qish: «Везунчик»

История нашей страны в последние лет тридцать полна разнообразных, а порой просто удивительных событий, вообразить о возможности которых любому советскому человеку было бы абсолютно невозможно. Однако, вряд ли кто-нибудь будет спорить, что именно в этот промежуток времени произошло столько всего невообразимого прежде, захватывающего и порой страшного. Об одном из подобных эпизодов из того времени будет рассказано здесь. Имена и фамилии персонажей, а также названия организаций являются вымышленными и в случае их совпадения с реальными людьми и объектами это следует считать совершенно случайным. Но все изложенное чистая правда. Что касается содержания записок главного действующего лица, предоставленных мне в порядке любезности его дочерью, то здесь мне трудно что-либо комментировать – это его мысли, его настроение. Это тоже отражение времени.

Итак …

Как сотрудник книгоиздательского центра «Фокус» Сергей трудился не шатко, ни валко. Нет, он, конечно, не слонялся без дела по многочисленным закоулкам большого здания, , что ему поручалось, он выполнял точно в срок. Но здоровый и циничный азарт у него напрочь отсутствовал, никого удивить, а тем более переплюнуть он совершенно не стремился. Признаться, когда-то такой азарт у него был. Это было давно – лет 10-15 назад, когда он на волнах всеобщей предпринимательской экзальтации пытался с несколькими единомышленниками создать с ними на паях собственное издательство. Проект не состоялся, с приятелями – пайщиками он разругался, хотя больших денег он и не потерял – их у него с самого начала попросту не было. Теперь творческое рвение старшего редактора отдела отечественной художественной литературы проявлялось на работе только в исключительных случаях, когда ему попадалось действительно что-то достойное быть напечатанным в одном из крупнейших издательств страны. Вкус у Сергея был классический, интернет-беллетристики он не любил, бессюжетных произведений тоже. Но приходилось служить – поэтому основное рабочее время Сергей тратил на редактирование серийного творчества после того как ридеры уже выносили свое предварительное положительное решение по отдельным опусам исходя из концепции той или иной издательской линии. Главным правилом серийного метода отбора была похожесть содержания нового текста на то, что уже однажды издавалось и было съедено массовым потребителем. Сергей со своей работой справлялся легко.

В издательство Сергея пригласил на работу один из его бывших однокашников по Литинституту, профессиональная судьба которого сложилась удачнее Серегиной, –так он лично считал. Хотя Сергея многие его бывшие однокашники считали исключительно везучим человеком и дали ему кликуху «Везунчик». Причина была проста – Сергей не сидел без работы и брался за все. После института он не стал корпеть над романом или сборником стихов, сидя на шее у родителей как многие другие его сокурсники, а удачно устроился корреспондентом в одну из популярных молодежных газет и стал разъезжать по стране с заданиями редакции. Так он довольно долго знакомился с реальной жизнью разных уголков страны, что было полезно для любого творческого процесса и накопления жизненного опыта. И зарабатывал на жизнь.

Сергей знал, что Лукич стоял у истоков создания этого успешного предприятия, он был его неформальным самым главным редактором и автором издательских идей. Слава книгоиздательского центра «Фокус» гремела по всей стране, но и благодаря некоторым авторам успешной массовой литературы уже шагнула за ее пределы. Однако главный финансовый фокус «Фокуса» заключался в его не особой разборчивости – он издавал все подряд, для всех и каждого в отдельности, от ребенка дошкольного возраста до эстетствующего маргинала. В этом как раз и состоял секрет его успеха.

Был дождливый день в конце августа. Сергей сидел за рабочим столом и смотрел на экран монитора, где просматривал очередной текст с правками ридера. Это было очередное «мыло».

В кабинет заглянул Семен.

– Привет, Серега, зайди ко мне.

– Привет, – несколько замешкавшись, ответил Сергей.

Семен редко спускался на второй этаж со своего третьего, директорского этажа. Чаще происходило наоборот.

Сергей поднялся и неторопливо пошел к своему бывшему однокашнику. Кабинет Семена не отличался помпезностью, все было вполне в деловом стиле. Только большой кожаный диван, стоящий вдоль стены со свернутым на нем пледом в шотландскую клетку, придавал кабинету несколько небрежно – творческий вид. Сергей знал, что Лукич изредка любит заночевать прямо на этом диване.

Семен сидел за рабочим столом и, глядя в монитор, стучал по клавиатуре. К одному уху был плечом придавлен мобильник.

– Да, да, я понял, через месяц, – говорил он кому- то, – ну все, пока.

Он развернулся в кресле лицом к Сергею.

– Слушай, есть дело. Я тебе скажу коротко и ясно. От одного олигарха – его

фамилию ты знаешь, поступил необычный заказ – создать своеобразную энциклопедию Москвы, то есть буквально в алфавитном порядке от А до Я.

Круглое лицо Семена излучало искрящуюся доброжелательность, карие, выразительные глаза улыбались сквозь толстые линзы очков в дурацкой роговой оправе, отполированная лысина с заушными кустиками волосинок, казалось, тоже радостно приветствует Сергея.

Он продолжал:

– Отбор понятий, которые будут включаться в энциклопедию, олигарх оставляет за собой. Он будет давать нам их по несколько штук то ли в неделю, то ли в месяц. Пока я не понял. А нам через несколько дней надо будет дать ему готовый продукт на одобрение или для правки и внесения возможных изменений. Известно в узких кругах, что этот товарищ не лишен определенного литературного вкуса и, что отнюдь не странно, чувства юмора. Правда, что это за юмор я лично не знаю. Говорю тебе это для того, чтобы ты был готов ко всякому. Видимо, требования к нашему продукту будут не простые, хотя сейчас понять их весьма проблематично. На выходе в результате нашей кипучей работы должна получиться книжка, то есть «Московская Энциклопедия», автором которой, как ты уже наверное догадываешься, будет этот милый олигарх.

– А имя? Как все-таки его зовут? – спросил Сергей.

– На фиг тебе сейчас его имя. Потом, когда мы сдадим ему готовый продукт, и он за него с нами полностью рассчитается, тогда ты и узнаешь. Сейчас ни к чему.

Зачем тебе расстраиваться раньше времени. Это я шучу, – он рассмеялся.

– Короче, за каждую принятую статью на одну букву нам будут платить 10 штук зеленых в конверте. Ты понял, Везунчик?

– Сколько их них будет моих и сколько всего статей надо написать? – по-

Деловому точно задал вопрос Сергей.

– Твоих будет 30 % от каждого поступления, а статей как минимум 28. Не думаю,

что будет несколько на одну и ту же букву. Хотя – кто знает…. На твердый и

мягкий знаки статей точно не будет, – Семен жизнерадостно рассмеялся.

– Это что же – я в итоге получу примерно два лимона рублей? (курс того времени – примечание автора), – не веря себе и быстро посчитав в уме, а считал он с детства хорошо, спросил Сергей. За текущим курсом рубля к доллару он следил машинально – курс ежедневно обновлялся на его мониторе среди других справочных данных.

– Немного больше, старик. Курс растет. Но главное без вычетов.

Сергей давно мечтал о новой машине. Старая 14-ая модель Жигулей уже давно просилась на свалку. Были у него и другие лелеемые планы, почвы для реализации которых не предвиделось.

Семен тем временем продолжал.

– Но имей в виду, что ты как писатель или, скорее, очеркист должен угадать и попасть в самую точку. Надо, чтобы получилось. Как это сделать – не очень пока понятно. Но надо начать, попробовать, а там будет видно. Штука в том, что ты был выбран не случайно – институт окончил в том же году, что и олигарх, в определенной степени занимался бизнесом, его родители, как и у тебя, что на мой взгляд несколько странно, – ха-ха-ха … – тоже московские и так далее. В общем, твоя биография и твой послужной список его вполне удовлетворили. К этому я добавил от себя о твоей творческой стороне, о твоих публикациях в журналах, о том что ты все время что-то пишешь, хотя и мало печатаешься и это лишь потому, что пишешь не для всех, что у тебя есть собственный неплохой почерк, есть стиль и т.д.

– Задачу в принципе понял. Но в каком ключе писать? Могут ведь быть разные варианты.

– Ты знаешь, не заморачивайся. Исходи из своего ощущения времени и места. Тебе дают понятие, ты вызываешь собственные воспоминания и ассоциации, ты сопоставляешь, противопоставляешь и, наконец, составляешь текст. Если не угадал с первого раза, тебе подскажут. Второй раз будет правильным. В общем, начинай.

Только не надо никаких больших исторических ракурсов – это же не обычная энциклопедия и ты не историк-краевед. Для начала – вот, – сказал Семен и протянул Сергею небольшой лист бумаги, на котором было крупно напечатано :

ВСХВ – ВДНХ – ВВЦ
«Яма»

– На пару дней тебе хватит, – продолжил Семен, – если не угадаем настроение

заказчика сразу, угадаем чуть позже. Должны угадать. В любом случае за это говорит вероятное совпадение поколенческих ощущений. Для нас в целом это очень важный заказ, который упал на нас как снег на голову, а от денег нос не воротят. А если все полностью состоится, ты представляешь потом тираж тысяч десять, который он выкупит весь для реализации? – он откинулся в кресле и зажмурил глаза.

Сергей решил воздержаться от вопроса о размере порции своих предположительных потиражных доходов и, наверное, правильно поступил.

Нельзя проявлять алчность, не получив оценки своего труда, которая была пока совершенно непредсказуема. Но шкура еще неубитого медведя маячила на горизонте.

Сергей считал себя творческим человеком. Он имел на это право. Работая некоторое время журналистом в начале перестройки, он объездил всю большую страну и опубликовал солидную пачку материалов, которые вызвали неподдельный интерес читающей публики, склонной демократизировать общество и поощрять свободу творчества. Но самое главное – его статьи и заметки нравились его пишущим коллегам. Позже работа в издательстве не оставляла времени для творчества в рабочее время.

А дома, когда было настроение и в голову приходили разные мысли, он писал для себя обо всем на свете. Называл это «писаниями».

Сергей пришел домой. Приготовил себе кружку растворимого кофе и сел перед экраном компьютера. Есть совсем не хотелось. Надо было сбросить обычную апатию конца рабочего дня и преисполниться хотя бы подобием творческого энтузиазма, который часто подменяет редкие приливы экстатического вдохновения. Он почему-то решил начать с конца – с «Ямы». И вот что получилось:

«ЯМА» – пивной бар на углу Столешникова переулка и Пушкинской улицы

(теперь опять Большая Дмитровка) в подвале старого дома. Сначала – столы со стульями, потом – стоячие места. Всякие пивные закуски, бутерброды из стеклянных шкафов – автоматов. Дым коромыслом, благо курить там разрешалось. Пьяные и не очень разговоры. Практически всегда длинная очередь на вход с улицы в любую погоду. Все 70-ые одно из самых демократичных и популярных мест в городе, куда можно было попасть бедному студенту. Здесь было место встреч непризнанных гениев, которые читали свои гигантские поэмы первому встречному, общались друг с другом мелкотравчатые барыги и разного рода прохиндеи, веселились по поводу и без всякого повода группы студентов. Самое странное, что вспоминается сейчас, – это полное отсутствие внутри милиции и мордобоя. Как – то это регулировалось все само собой, по крайней мере я этого никогда не видел, хотя бывал там частенько с однокашниками на последнем курсе института. «Яма» просуществовала лет около двадцати и продолжала идти навстречу ожиданиям молодежи (и не только) покане закрылась уже в 90-ые. Кстати, именно в «Яме» снимался известный признательный эпизод фильма «Берегись автомобиля».

«Что же еще добавить? Нет, больше ничего не припомню. – подумал Сергей – никаких эксцессов, только общая разнузданная атмосфера мужского сообщества, чуткого к вторжению чужаков. Случайные представительницы женского общества не в счет».

Он добавил еще несколько строк про атмосферу. Получилось совсем мало, но больше ничего не приходило в голову, каких-то невероятных случаев, связанных с этим местом, не вспоминалось.

«Ну что, надо идти дальше пока есть запал», – решил Сергей и принялсястучать по клавишам дальше.

«ВДНХ, она же потом ВВЦ, а раньше ВСХВ. Сначала – это место поедания горячих булочек с сарделькой и мороженого, а потом длительных пивных сборищ. Вот, сразу направо от главного входа – там обязательно кто-то из наших. Или не там, а чуть дальше, все по правой стороне. Детище хрущевской оттепели, нет, скорее борьбы за народные копейки – советский пивбар, место встреч прогрессивной студенческой молодежи. Клуб, где обменивались всеми известными новостями, точнее, новостями , которые были интересны лишь нам, завязывались знакомства, пока еще слишком наивные молодые люди случайно узнавали нечто, скрытое до поры эпохи гласности, пропивались

стипендии и чужие деньги, обменивались дисками и музыкальными познаниями. Это место значило больше, чем английский паб. Сюда приходили студенты со всей Москвы,но больше всего было студентов из близлежащих вузов – из ВГИКА, Финансового и Педагогического институтов.

Почему-то запомнился один рыжий парень, имени которого я не помню, который появлялся там с отменной регулярностью. По крайней мере он там уже был каждый м раз, когда я тоже оказывался там. Все знакомые и я сам считали его студентом. Но однажды случайно выяснилось, что основное время он проводил у фонтана «Дружба народов», где зарабатывал на пивбар и на многое другое, фотографируя приезжих. Судя по всему. Деньги были очень неплохие, ведь с фотографиями возьни в те времена было много».