Kitobni o'qish: «Атос»
Атос
Дамочки из клубов любительского собаководства делят собак на мальчиков и девочек. Ах, какой у вас мальчик или ах, какая у вас девочка, – с восторгом сюсюкаются они. Совсем другое дело – охотники. Люди на первый взгляд суровые и непреклонные во всех отношениях, они и вещи называют своими именами. Если самец, значит – кобель. Если самка, значит – сука.
Это в разговорах с людьми к охоте отношения не имеющими. Зато между собой охотники общаются на своем охотничьем языке. И на том самом языке заячий хвост, допустим, называется цветком, а хвост лисий – трубой.
Так что окажите милость, скажите мне, пожалуйста, что за человек такой жёсткий и суровый во всех отношениях, коль обыкновенный заячий хвост называет цветком?
Так что никогда не поверю я в охотничью жестокость. Это лишь стереотип такой, – коль ружьё в руках, так обязательно нижняя челюсть вперёд и заиндевелая сталь во взоре. На самом деле всё это далеко не так. А если и так, то разве что чуть-чуть, – самую малость, с поверхности лишь. Внутри же настоящий охотник нежен, мягок и даже слегка пушист. Поэтому самец гончей породы у охотников-гончатников вовсе и не кобель, а выжлец, и самка не сука, а выжловка.
А вот хвост у них, что у того, что у этой, называется одинаково – гон. Но про хвосты позднее, и то, если настроение позволит.
Фокстерьера Атоса назвать выжлецом вряд ли кто удумал бы. Мелковат ростом – даже в самом высоком месте до хозяйского колена не достаёт – всего-то на высоту резинового сапога. Но для фокстерьера в самый раз. Потому что выведена эта порода специально для охоты на лис в норах. В тесноте подземных лазов и переходов крупные габариты, как вы понимаете, совершенно ни к чему.
Конечно бывает, что и гончак в азарте погони кидается в узкий лаз за понорившимся хитрым зверем. И застревает там.
Застрянет, и ну орать благим матом. Хорошо ещё если близко застрянет. Прибежит охотник, вытащит за задние лапы. А если глубоко до узкого места успеет забраться?
Вот уж горе, так горе. И собаке, и охотнику. Внизу, под землёй, собака голос рвёт, наверху охотник туда-сюда бегает – сердце надрывает. Ведь помочь надо приятелю, а как? Ружьём землю не вскопаешь. Хорошо, коль топор есть, – вырубит верного друга из неволи. Да только охоте на сегодня всё равно конец.
А лисе что, – выбралась через дальний отнорок, да и убежала.
Не то с фокстерьером. Маленький и юркий, он пролезет следом за зверем в любую норную узость, схватит добычу и вытащит наружу. Потому что именно для того и создан. Потому и название такое – фокс-терьер. Фокс на английском языке – лиса, а терьер – собака. Если на русский язык перевести, то получится лисья собака.
Но охотники, как мы уже поняли, люди хоть и мягкие изнутри, внешне суровы и немногословны. Для такого человека сказать, что он держит дома какую-то там невероятную лисью собаку, просто невозможно представить. И совсем другое дело заявить: фокстерьер, мол, у меня. А то и просто – фокс или фоксик.
И коротко, и ясно, и в то же время с нежностью.
Так и с Атосом. Все звали его исключительно по имени, и лишь в застольных беседах с друзьями-охотниками – кобельком, фоксом и мушкетёром. Причём мушкетёром – вполне заслуженно.
Мушкетёрская порода
Кто такие мушкетёры знает, наверное, самый нерадивый школьник. Потому что даже нерадивейший из нерадивых читал книжку про Атоса, Портоса, Арамиса – трёх мушкетёров французского короля и их надёжного приятеля шевалье д'Артаньяна. Я уже не говорю о прилежных учениках и тем более отличниках, те, конечно же, читали и помнят об удивительных приключениях четырёх друзей.
Понятное дело, у каждого может возникнуть вопрос: а какое, собственно говоря, отношение могут иметь слуги средневекового французского короля Людовика XIII к современной собаке, пусть и английской породы. Вернее, тем более английской. Известно, что роман «Три мушкетёра» описывает события очередной вооружённой заварушки между Францией и Англией. Потому собаку английской породы более логично было бы назвать каким-нибудь английским именем. Бэкингем, например, что ли. Тоже достойный и благородный персонаж.
Тут возражений, конечно же, нет абсолютно – Бэкингем персонаж достойный всяческого восхищения. Да вот имя это больше подходит для какого-нибудь чопорного дога. Но не юркого пронырливого фокстерьера.
Да и вообще, вспомните, сделайте милость, кто же был истинным и постоянным противником четырёх неуёмных приятелей? Против кого они то и дело с завидным постоянством обнажали клинки своих верных шпаг? Разве то были англичане? Да, Боже мой, вовсе же нет! То были одетые в чёрную форму гвардейцы кардинала.
Теория переселения душ
Есть на нашей планете места и даже целые страны, где верят в переселение душ. Люди в тех странах считают, что всякое существо на Земле: не только каждый человек, но и каждая корова, собака и любое другое животное или даже растение имеют свою душу. Души эти, в принципе, у всех одинаковы и различаются лишь по размерам.
Известное дело – всё живое на Земле не вечно. Всё рождается, живёт и умирает. Свой возраст есть даже у Земли и далёких звезд. Только срок жизни Земли миллиарды лет, человека – сто лет, а бабочки – несколько дней или даже часов.
По теории переселения душ, когда живое существо заканчивает срок своего земного присутствия, душа не пропадает вместе с телом, а переселяется в другое народившееся существо. Забывая при этом не только навыки и привязанности прежней жизни, но и память о ней вообще.
Память о прошлой жизни пропадает, но остаётся общее её стремление и потому душа благородного мужественного человека никогда не возродится в каком-нибудь кусте крапивы или дудке гигантского борщевика, что болючим ожогом отвечают на любое прикосновение.
Нет, душа благородного существа вполне может проявиться в дубовом ростке или в былинке травы муравы на обочине торной тропинки. Потому что для того чтобы жить и расти, когда тебя ежедневно сминают множеством подметок, тоже необходимо мужество и притом немалое.
Такая вот любопытная вера существует в некоторых странах, и если опереться на неё, то совсем не исключено, что душа фокстерьера Атоса обреталась когда-то в теле королевского мушкетёра. И может быть, чем чёрт не шутит когда Бог приляжет вздремнуть, управляла рукой того самого Атоса, подвиги которого описаны в романе.
Лично я, как человек поживший и даже кое-что повидавший, вполне допускаю такой ход событий. Ведь откуда-то взялась же столь крепкая нелюбовь фокстерьера Атоса к собакам чёрной масти. Причём неприязнь эта была тем яростней и неудержимей, чем больше был рост противника и чернее его окрас.
И этот факт ещё раз подтверждает, что Атосом фокстерьер был назван не напрасно. Ведь кто, как не благородный граф де' Ла Фер, первым кидался навстречу неприятелю, особенно превосходящему в числе. Наверняка найдётся дотошный скептически настроенный читатель, который примется уверять, что такое невозможно в принципе, ведь благородный граф де' Ла Фер – лицо, в отличие от реально существовавшего де' Артаньяна, вымышленное. Литературный, так сказать, персонаж. Без плоти и крови, а, следовательно, и без души. А кто доказал, что литературные герои, изваянные рукой талантливого мастера, принятые и понятые миллионами благодарных читательских душ, не обретают личной независимости в общем информационном поле? И, как следствие того, обретают способность заселять новые сгустки сознания наравне с прочими? Бред, – скажет иной скептик. А разве сотовый телефон или навигационные спутниковые системы ещё совсем недавно не были подобным бредом? – возражу я.
Так что не будем торопиться развешивать ярлыки и ставить преждевременные диагнозы.
Свидетельство благородства
Вот и пришёл черёд рассказать о происхождении пса Атоса. Сказать, что это собака английской породы, значит, не сказать ничего. То же самое, как если бы заявить, будто мушкетёр Атос – француз. Конечно, заявление совершенно верное и бесспорное, но даже в те времена во Франции проживало, наверное, не один миллион человек. Нет, мушкетёр Атос – граф де' Ла Фер – был прежде всего отпрыском и представителем старинного дворянского рода, которому и сам король без зазрения мог пожать руку. И, надо думать, были у графа-мушкетёра соответствующие бумаги. Документы, которые могли подтвердить его происхождение и принадлежность.
Паспорт своего рода, если говорить современным языком. Ведь каждому современному человеку в четырнадцать лет выдают документ – удостоверение личности – паспорт, где записано как этого человека зовут, когда родился, где живёт и прочие необходимые сведения. Был такой документ и у фокстерьера Атоса. Назывался он «Свидетельство на охотничью собаку». Тот же самый паспорт, только ещё более подробный. Кроме фотографии, имени, окраса шерсти и места проживания, здесь были записаны, вот уж чего никто не догадался сделать в человеческом паспорте, имена родителей.
Причём не только мамы и папы.
Так, из Атоскиного свидетельства можно было узнать, что его папу звали Кай, а маму – Джуля. Но у мамы с папой тоже были родители, и свидетельство сообщало их имена. Это были дедушки Вайгач и Туман, и бабушки Злата и Аза.
Следует отметить, что и дедушки с бабушками появились на свет не от сырости, – у них, в свою очередь, тоже были родители, как существовали и родители этих родителей. И у каждого из них было подобное свидетельство: что у папы Кая, что у прапрабабушки с колхозным именем Гланька.
Паспорт с таким подробным описанием всех кровных родственников до пятого колена, надо думать, и не снился ни одному средневековому аристократу. А у фокстерьера Атоса был. Вполне законный повод для того, чтобы задрать нос.
Атос повода для зазнайства в своей родословной не находил и носа не задирал. Бывало, задирал лапу, и то, делал это исключительно на углы строений и стволы кустов и деревьев и никогда, в отличие от кичащихся своим происхождением догов и бультерьеров, на брюки и сапоги хозяйских знакомых.
