Kitobni o'qish: «Лилигурия»

Глава 1

Ром и Гуля сделали несколько осторожных шагов по травяному ковру, опоясывающему холмы с чуть срезанными вершинами и, переглянувшись, одновременно остановились.

– Тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает?

Девушка инстинктивно перевела свой парализатор, висевший на поясе комбинезона, в режим готовности к работе.

– Кажется. Но пока не могу определить, насколько это опасно для нас.

Ром Арчин, светловолосый рослый крепыш, сверкнул из-под забрала шлема прищуром синих глаз и затоптался на месте, пытаясь определить, откуда исходит опасность. Он, как и большинство людей из космического десантного отряда, высадившегося на планету Х2М звезды L38567ЭД, имел не только профильную профессию космобиолога, но и анопарапсихолога. На Земле, в Центре подготовки их много чему учили, в том числе готовили чутко воспринимать факторы внешнего воздействия. Например, в девяноста случаях из ста Ром, не оборачиваясь, спиной и затылком мог почувствовать, кто на него смотрит: чем-то рассерженный человек или виляющая хвостом собака, изготовившаяся к прыжку рысь или пролетающий над ним коршун.

Вот и сейчас он чётко ощущал идущие к нему флюиды недоброжелательства, но не мог понять от кого или от чего они исходят. Изучение планеты только началось, и пока никаких признаков разумной жизни не было обнаружено. А тут какой-то тягучий пристальный взгляд тебе в спину… Не хотелось бы первые шаги по планете сопровождать стрельбой налево и направо, как это делали когда-то жестокие сыны Европы, покоряя индейцев Америки.

Гуля Сабирова, единственный космоботаник в их отряде, стройная, темноволосая девушка, чью точёную фигурку не портил даже полевой комбинезон, вдруг встрепенулась:

– Ром, смотри какая прелесть!

На склоне ближайшего к ним холма росли несколько красивых кустов необычной формы. Они были похожи на старинные канделябры, в которых вместо свечей горели ярко-красные продолговатые цветы. Их было по три на каждый отросток. Ром уже обратил внимание на особенности местной флоры. Тут и стволы, и ветки деревьев и кустарников, и даже трава и цветы имели троичные разветвления. В переплетениях веток, метаясь от одного цветка к другому, порхали крупные бабочки с красными разводами на крыльях. Лучи яркого, почти белого светила отражались от крыльев и создавали блики в тени цветочных кустов. Ром навёл резкость встроенного в шлем монокля и ещё раз удивился. С каждого бока порхающих созданий было по три крылышка! Они сделали несколько шагов вдоль склона холма, но вскоре парень дотронулся до плеча девушки рукой, призывая её остановиться. Он почувствовал и теперь уже отчетливо, откуда исходил сигнал опасности.

Слева от холма, где они увидели бабочек, пролегала неглубокая ложбинка, которая тянулась вглубь гряды холмов. Люди заметили, что здесь, как и на Земле, были и горы, и моря, и озёра, и реки. Почти вся поверхность этой планеты была покрыта густыми лесами. С помощью тепловизионной аппаратуры даже через лесной покров было выявлено множество форм животного мира. Так что лес буквально кишел жизнью. Но здесь, среди безлесных холмов животным делать было нечего и, тем не менее, тягучий, тяжёлый взгляд исходил именно из них. Арчин выдвинулся вперёд, заставив девушку идти следом за ним, и медленно побрёл по ложбинке. И вдруг, через несколько шагов он встал как вкопанный. Гуля, занятая созерцанием живописных холмов, ткнулась в его спину.

– Ты чего, Ром?

– Смотри!

Он показал рукой на довольно утоптанную тропинку, вьющуюся за поворотом. Она упиралась в… нору, в которую даже при большом желании человек протиснуться не смог бы. Над лазом в нору нависал козырёк соседнего холма, а перед самой норой была вытоптана приличная площадка. Рому в какой-то момент даже показалось чьё-то неуловимое движение внутри.

Приблизиться к ней люди так и не рискнули. К вечеру все исследовательские группы отряда доложили о своих впечатлениях и находках командиру отряда Алику Тугуеву. Сообщение Рома и Гули Алика не очень заинтересовало.

– Кроме вас эту огромную территорию со странными холмами исследовали ещё четыре группы, и все они видели такие же норы. Что тут особенного? Живут в них какие-нибудь хомячки и пусть себе живут.

Сабирова неопределённо повела плечами. Для неё авторитет Тугуева, которому она тайно симпатизировала, был непререкаем. В отличие от неё и Ромы для него это была уже четвёртая дальняя экспедиция. А Ром, наоборот, набычился и упрямо замотал головой.

– Алик, это не хомячки и не сурки. Я кожей чувствую интеллект. Чужой, холодный, даже враждебный, но интеллект!

Тугуев смерил взглядом расстояние от диска заходящего светила до горизонта. В этих широтах рядом с поясом экватора сумерки очень короткие. Он приподнял стекло шлема и сделал несколько осторожных вдохов. Какое-то время местная атмосфера позволяла дышать, не прибегая к защитным средствам. А вот три предыдущие экспедиции, в которых он принимал участие, были, по сути, не совсем удачными. Планеты, что люди открыли и посетили в этих экспедициях, были или очень огромные, или слишком мелкие. И они не имели такой шикарной атмосферы как здесь. Алику было с чем сравнивать, и эта планета его буквально очаровала. Чистая в смысле техногенности, зелёная, с океанами и морями, очень похожими на земные, бескрайними лесами, в меру напоённая влагой, эта планета была наградой людям за долгие поиски нового пристанища для человеческой цивилизации, задыхающейся от множества проблем на своей истощённой альма-матер.

Алик снова смерил темнеющий на глазах небосвод и опустил стекло шлема.

– Хорошо, что ты предлагаешь?

Ром, наоборот, поднял стекло своего шлема и вдохнул в себя посвежевший воздух. Полуденная жара пошла на спад, и воздух приятно освежал разгорячённое лицо.

– Разреши установить ТВК напротив обнаруженной норы, и мы уже завтра утром будем знать с кем или с чем мы имеем дело.

Тугуев задумчивым жестом снова толкнул стекло шлема вверх. Он был старше и опытнее Арчина и знал, чем заканчиваются необдуманные, авантюрные поступки. Ещё с орбиты космобиологи экспедиции с помощью приборов определили, что в этих лесах есть очень крупные животные. Какие из них хищные или нехищные ещё не разобрались. А этот парень толкает его чёрте на что. Но, с другой стороны, Ром Арчин был единственным профессиональным анопарапсихологом в их отряде, и если он действительно почувствовал что-то такое-этакое… Да и ТВК – тепловидеокамеры, пить и есть не просят, животинок, случайно набредших на них, не испугают.

Он, соглашаясь с Арчиным, молча кивнул и, подойдя к трапу челнока, крикнул:

– Баров, Мигов, на выход!

Треноги с ТВК парни установили в двадцати метрах от лаза, ведущего в обнаруженную нору, когда диск светила уже коснулся горизонта. Утром, когда группы исследователей разошлись по своим маршрутам, Тугуев с Ромом принялись за материал, отснятый ночью. Камера включалась, только реагируя на движение. Первое включение одной из камер ни для ума, ни для сердца ничего не дало. Перед её объективом быстро промелькнуло что-то лёгкое и невесомое. Скорее всего, это была ночная пернатая хищница. В объектив другой камеры попали несколько грациозных созданий, видимо случайно забредших в эту холмистую местность. Но потом…

Сначала они увидели, как из норы высунулась чья-то круглая голова. Камера автоматически увеличила изображение, переводя его из режима тепловидения в нормальный режим, при этом давая сноску о предварительных антропологических данных этого существа. Согласно этим данным, существо имело рост не более метра. Его череп был абсолютно голым. Но настоящий шок люди испытали, когда рассмотрели глаза существа. Их было три! Они были глубоко посажены и порой, когда были открыты, сливались в один огромный узкий и длинный глаз. Удивило и его дальнейшее поведение. Когда, выйдя из норы, существо заметило редко мигающий зелёный огонёк диода камеры, оно замерло, причём надолго, так как камера, не улавливая движения, временно отключилась. При новом её включении два крайних глаза яростно вращались, осматривая всё кругом, а средний, не отрываясь, смотрел на зелёный огонёк камеры.

– Ну и экземплярчик нам попался! – Тугуев нервно дёрнулся и показал на глаза, – не глаза, а амбразурная щель.

У разных народов Земли сохранились мифы о циклопах, у которых на лбу горел один, но огромный глаз с доброе блюдце. А тут целых три глаза! Линия носа существа едва угадывалась, но носовое отверстие чётко просматривалось из-за вздувающейся и опадающей тонкой перепонки. Покатый лоб нависал над глазницами. Узкие удлинённые уши, большой ощеренный рот… Портрет существа был не слишком привлекателен.

Видимо убедившись в безопасности, существо сделало несколько неуклюжих шажков и, подойдя вплотную к одной из треног с ТВК, принюхалось к странному тихо жужжащему прибору. Чуть обернувшись к входу в нору, оно протянуло руку, и оттуда выскочило другое существо, но только лишь для того, чтобы сунуть первому смельчаку древко короткой пики с тускло блеснувшим наконечником. После чего оно тут же пулей вернулось в нору. Выставив пику перед собой «смельчак» легонько коснулся камеры наконечником пики.

В этот момент камера дала максимальное увеличение его лица. Оно совершенно не походило на человеческое, но и на морду хомячка тоже не смахивало. Было видно, как глаза продолжали работать автономно друг от друга. Левый и правый постоянно вращались влево-вправо и вверх-вниз, и лишь средний неотрывно смотрел на зелёный мигающий диод камеры. На лице трёхглазого появилось подобие улыбки. Длинно прорезанный рот открылся, и в нём блеснули матовые ряды зубов. Трёхглазый снова, на этот раз смелее ткнул пикой в камеру, и тренога пошатнулась. Он испуганно отскочил на шаг назад и вдруг, издав рассерженный стрекочущий звук, ударил пикой прямо в «зелёный глаз». На этот раз тренога с ТВК не устояла и грохнулась на траву. Испуганное последствиями своего поступка, существо со всех ног кинулось в нору. Вторая камера в этот момент зафиксировала на ночном визитёре подобие одежды. Тощий зад трёхглазого прикрывала набедренная повязка, опоясывающая поясницу и далее восьмёркой одетая на обе ноги.

– Вот же гадёныш! – Тугуев сокрушённо выковыривал пальцем остатки светодиода, – взял и искурочил нашу старушку!

Ром поморщился от досады. Нашёл о чём жалеть! Вторая-то камера жива-живёхонька. Да и на «Леде» их ещё штук пять в резерве.

– Алик, так ты убедился, что наше предварительное заключение об отсутствии здесь разумной жизни было поспешным?

Тугуев с сожалением отложил ТВК в сторону.

– Я знаю только одно. Возник юридический казус. Колонизации землянами может подвергнуться лишь такая планета, которая не имеет, так сказать, своих законных хозяев. Мы ведь не англосаксы, которые в своё время начхали на законы и просто вырезали на корню индейцев Северной Америки. Мы русские, у нас всегда была другая историческая миротворческая миссия – учить миролюбию других и самим учиться жить в мире с другими народами.

Алик, задумавшись, сморщил лоб, при этом его чёрно-смолистые кустистые брови взлетели вверх, а на лице застыла недоверчивая улыбка.

– Впрочем, судить об интеллекте этих существ только по одному скоротечному эпизоду было бы неправильно. Видел, как оно сигануло обратно в нору после падения треноги? Любой зверёк на его месте поступил бы ровно так же.

Ром тем временем вернул запись к моменту, когда весь экран заполняло лицо трёхглазого.

– Вот здесь я с тобой не соглашусь. Не каждый день это существо встречается с необычным и опрокидывает страшный для него предмет с одним горящим да ещё зелёным глазом. И вообще на этой планете я обнаружил одну любопытную странность. У местных аборигенов три глаза. Бабочки, которыми мы с Гулей сегодня любовались, тоже имеют по три крылышка. Даже цветочные кусты имеют разветвления из трёх веток, на каждой из которых растёт по три цветка. Тут даже у травы тройные стебельки. А тут на аборигена уставился один мигающий да ещё зелёный глаз, как тут не испугаться! А лицо! Смотри, как работают крайние глаза. Как пристально и осмысленно смотрит средний. В нём читается вопрос, мысль, удивление ну и конечно страх.

Тугуев, а вслед за ним и Арчин вышли из челнока и невольно зажмурились. Светило слепило глаза. Алик кивнул головой в сторону холмов.

– Ты не находишь, что они какие-то странные? Вершины словно срезаны. Да и располагаются не абы как, а в определённом порядке, чем-то напоминающим планировку…города. И что интересно, кроме «твоей» обнаружены и другие норы.

Арчин встал таким образом, чтобы лучи света не слепили глаза.

– Алик, в норы нам не пролезть, у нас другие габариты. Да и опасно это. Кто их знает, что у них за пики – с простым наконечником или смазанные какой-нибудь ядовитой гадостью. У нас же есть на «Леде» комплект ловчей сети. Мы его пока ни разу не задействовали. Так может пора пустить сеть в ход? Переговори с Краевым, пусть даст добро на…поимку одного из этих существ. Ведь те, кто из нор наблюдает за нашими исследователями, не торопятся знакомиться с нами. Мы так целую вечность можем ухлопать впустую, не добившись нужного результата. Поверь, этот способ гораздо гуманнее выкуривания их из убежищ, или отстрела по методу тех же англо-саксов. А поймав это существо, мы выйдем на прямой, хоть и принудительный контакт; зато дело по изучению планеты пойдёт быстрее.

Павел Краев серьёзно заболел, когда корабль экспедиции только ещё приближался к этой планете. Он был уже немолод и, скорее всего, в его организме от всех переживаний проснулся рецидив давней болезни. Ася Лян, главный врач отряда, предварительно определила у него разновидность малярии Боло, которую он подхватил много лет назад на одноимённой планете в звёздной системе Гаруса. Лян категорически запретила начальнику экспедиции не только участвовать в высадке на поверхность планеты, но и фактически добилась размещения его в корабельном изоляторе.

Так уж сложилось, что с Краевым у Арчина отношения не заладились с самого начала их знакомства. Бывает же такое – не понравится человек с первого взгляда и всё тут. Вот и Краеву чем-то не приглянулся слишком, на его взгляд, ушлый парень, пытавшийся во время полёта в шутку или всерьёз читать мысли своих товарищей и даже начальника экспедиции. А Ром просто тренировался, так сказать, набивал руку и накапливал пока ещё небогатый опыт.

Тугуеву мысль этого толкового парня понравилась, и он снова полез в челнок.

Глава 2

На этот раз в качестве приманки в том месте, где стояла тренога с камерой, на землю положили светящийся шар величиной с футбольный мяч, на поверхности которого произвольно менялись красочные голограммы, среди которых были фигурки людей, треугольники, круги, цифры, чёрточки и галочки и прочие знаки. На корабле такие шары были в каждой жилой каюте. Жизнь на нём не отличалась излишним разнообразием. А программа этого голо-графического прибора позволяла иногда окунуться в воспоминания, посмотреть родные пейзажи, уви-деть свой дом, родителей, детей. В прибор была заложена и программа светомузыки. Этот последний вариант выбрали как наиболее предпочтительный. Музыка, сопровождающаяся игрой света, должна была отпугивать животных и, наоборот, возбуждать любопытство существ, не лишённых разума. Над шаром, на нижней ветке корявого дерева закрепили и замаскировали ловчую сеть, которая должна была «выстрелить» вниз, как только кто-то из трёхглазых приблизится к шару хотя бы на один метр.

В некотором отдалении от замаскированной сети в засаде залегли трое: Арчин, Эд Пирр и Мар Мигов. Через тепловизионные приборы парни чётко видели и сам шар, игриво испускающий лучики и мурлыкающий тихую незатейливую мелодию, и всю полянку вокруг него. Но через два часа почти неподвижного лежания в засаде их усилия едва не пошли коту под хвост. За своими спинами люди вдруг услышали чей-то тяжёлый и неспешный топот. Когда же Ром, чуть вытянув шею, оглянулся назад, он опешил от неожиданности. На них из гущи леса надвигалось крупное, не меньше земного носорога, животное. Людей оно, скорее всего, в упор не видело, просто шло по своему, обычному маршруту ночной кормёжки. Из ноздрей широкой плоской морды твари в остывший ночной воздух время от времени пыхали мощные струи пара. С высоты своего роста животное вскоре заметило светящийся шар-приманку и к неудовольствию людей вознамерилось познакомиться с ним поближе. Утробно заурчав, оно вдруг стало задними ногами отбрасывать дёрн и траву из-под себя, ну совсем как земной бык, перед которым повесили красную тряпку. Но дело было в том, что путь к шару для него лежал через то место, где залегли люди.

Ром шепнул парням, чтобы они не шевелились, выхватил свой ПП, скорректировал его мощность, сообразуясь с массой зверя и выстрелил. Мастодонт без единого звука осел на землю, но им пришлось прождать ещё целый час, прежде чем из той самой норы высунулся один из трёхглазых. Арчин пригляделся к нему и понял, что на этот раз любопытство одолело совсем другого аборигена. Первый визитёр передвигался достаточно живо, одно его бегство чего стоило. А это существо с полусогнутой спиной шло к цели шаркающей, явно старческой походкой. При этом ни его голова, ни его глаза не метались из стороны в сторону, а свою пику он использовал больше как клюку, тяжело опираясь на неё при ходьбе. Впрочем, удивительное строение глаз позволяло ему не вертеть попусту головой. Боковые глаза следили за тем, что творилось в стороне от маршрута его движения.

Старик, а то, что он был действительно стар, было видно уже отчётливо, не сразу подошёл к сверкающему и «поющему» объекту. Он заворожённо несколько минут смотрел на феерию разноцветных лучиков. Затем, смешно склонив голову к шару, обошёл его несколько раз, всё время приближаясь к нему ближе и ближе. Видимо окончательно убедившись, что шар не рычит и не кусается, он перехватил пику за самый конец и попытался дотянуться до него её кончиком. Но, похоже, в его руках уже не было прежней силы. Наконечник пики безвольно тыкался в землю, не достигая цели. До парней донеслось сердитое шипение и стрекотание со стороны норы. Мар, чуть приподнявшись, попытался выяснить, в чём дело, а потом, улыбаясь, сполз на своё место.

– Зрители в норе, похоже, не слишком довольны нерешительностью старика. Слышите, как шипят?

Ром приложил палец к губам, призывая всех молчать, и тоже чуть приподнял голову над укрытием. Старику видимо самому надоело без толку крутиться на месте. Перехватив пику посередине, он сделал пару решительных шагов к шару… и тут же оказался в ловушке. Мягкая армированная сеть накрыла трёхглазого, и до слуха людей донёсся испуганный вопль, вырвавшийся из нескольких глоток, дополненный протяжным стоном со стороны ловушки.

«Засадники» бегом добежали до запутавшегося в сетке жалобно стенавшего существа, отбросили в сторону его пику. Мар и Эд подхватили добычу, не выпутывая её из сети, а Арчин, захватив шар-приманку, припустил за ними. Каково же было их удивление, когда на полпути к челноку люди оказались в плотном кольце трёхглазых, угрожающе нацеливших на них свои пики! Раздумывать было некогда. Хотя полевые комбинезоны по своей прочности и уступали стандартным боевым скафандрам, всё-таки удары пиками или ножами они выдержали бы, и люди разве что отделались бы синяками на теле. Но рисковать не было смысла. В темноте, разбавляемой только светом нашлемных фонарей, трудно было определить, что в руках у туземцев было кроме пик. Стрела, выпущенная из арбалета или мощного лука с такого расстояния, точно пробила бы обычный комбинезон, а это уже не входило в планы людей.

Ром поднял светящийся шар над головой, отвлекая внимание аборигенов на себя, перевёл работу пистолета на самый малый, щадящий режим и повёл излучателем вокруг себя. Кто-то из туземцев, получив короткий болевой укол, бросился наутёк, кто-то смешно запрыгал на месте, а двое или трое упали на землю. Воспользовавшись сумятицей, люди рысью добежали до своей машины.

Глава 3

Тугуев хмуро выслушал доклад Арчина и покосился на пленника, которого Ник Шамов и Мигов уже осторожно выпутывали из сети.

– Ты пошёл на боевое использование ПП? Если об этом узнает Краев, он нам головы поотрывает за самоуправство.

Ром поморщился. Да, виноват, но что было делать? Дожидаться, когда тебе продырявят бок? Но с ответом его опередил Пирр:

– Алик, во-первых не было никакого боевого применения парализатора. Ром остановил угрожающую нам толпу минимальным зарядом. А во-вторых, не сделай он этого, ещё неизвестно, добрались бы мы все до челнока, или нет. А Мигов, встав за спиной озирающегося существа, уже освобождённого от сети, сверкнул зубами:

– Командир, я думаю, что за спасение группы от разъярённой и заметь – вооружённой толпы варваров, Ром достоин высшей награды космопоисковиков – звезды Спасителя Разума первой степени, или на худой конец – лишней пайки на ужин.

Тугуев раздражённо отмахнулся. Он хорошо знал характер Мигова. Мар, даже расчленённый пополам, будет сыпать шуточками.

– Ну что, клиент, кажется, готов к собеседованию?

Эд и Ник растянули в стороны крылья сети и стали по бокам от пленника. Мигов же, придерживая сеть посередине, отступил чуть назад за спину пленника. А за спинами Тугуева и Арчина столпились остальные парни и девушки. Утренние маршруты ради случая знакомства с аборигеном решили отменить. Вперёд протиснулась Гуля Сабитова:

– Да, красавчиком его не назовёшь при всём желании!

Пленник, щурившийся от яркого света, выглядел действительно жалко. Левую ногу он неловко подвернул под себя и теперь, морщась от боли и чуть приподнявшись на тонких руках с дряблой желтоватой кожей, с трудом вытянул её рядом с правой ногой. Его средний глаз сразу нацеливался на говорившего, а боковые глаза бешено вращались в разные стороны, пытаясь хорошенько рассмотреть этих больших, шумных и недобрых существ, которые ему смутно напомнили…

Это было давно, очень давно. Он тогда был всего лишь эрцем, посвящённым в касту тацев, жрецов. Лишь тацы знали о прошлом их мира. Когда приходил последний круг жизни, а тацы это чувствовали очень остро и точно, он искал себе замену и ему, только ему передавал свои сокровенные знания. Так эрц становился тацем. Но кое-что о прошлом их мира удавалось узнать и будучи ещё эрцем. Это в большей степени зависело от того, кто был главным жрецом. Если главный жрец важничал и не допускал эрцев в комнату Предков, то эрцы имели знаний не больше, чем простые лили. Но Тоо повезло. Последние годы верховным жрецом был Циа. Он был отцом всех лили. Он пускал эрцев в комнату Предков и показывал им такое, чего простым соплеменникам знать было вовсе не нужно. Так вот, эти существа, стоявшие перед ним, были очень похожи на тех, которые были на картинках в комнате их Предков.

Но размышления Тоо прервал неожиданный жест существа, которое поймало его на поляне. Ром, присев на корточки перед пленником, протянул к нему ладони, повернутые кверху. Мол, смотри, в них нет ничего. Тоо уставился средним глазом в ладони чужака, а правым и левым неотрывно следил за остальными незнакомцами. Будь на его месте молодой Ру, чужак давно остался бы без пальцев. Но Тоо был слишком стар, чтобы проявлять такую прыть, да и устал он безмерно. К тому же побаливала подвёрнутая нога. Он неуверенно поднял свои ладони, и тотчас же сильные руки чужака помогли ему встать на ноги.

– И что мы будем с ним делать? – Тугуев посмотрел на Шамова, – Ник, чего отмалчиваешься? Ты же у нас спец по контактам. Давай, давай, подключайся!

Шамов был ещё сравнительно молодым мужчиной, но довольно полноватым для профессии косморазведчика. Правда, свой лишний вес он набрал уже во время полёта. Кто-то от перегрузок и стрессов аппетит теряет, а Ник, наоборот, стал настоящим обжорой. За столом он вполне заменял двух едоков. За такое безмерное чревоугодие ему, особенно от Мигова доставалось больше всех. Да и его фамилия просто располагала к шуточкам. Мар часто перед обедом или ужином широким жестом приглашал на виду у всех Ника к столу одним и тем же возгласом:

– Шамов, пойдём шамать!

Ник давно не обращал внимания на шутки друга в свой адрес. В конце концов, это была всего лишь игра слов. Да и вообще, человеком он был добродушным и не злобливым. Вот и сейчас, присев на корточки рядом с Арчиным, он протянул руку с зажатым в ладони батончиком с витаминным эклером, с которого предварительно сдёрнул половину упаковки. Теперь все три глаза туземца смешно скосились на этот странный предмет, а перепонка носа затрепетала, улавливая запах необычной пищи. Лили собирали в лесу, сушили и ели сырые или слегка обваренные душистые корешки, но всё-таки чаще предпочитали есть мясо яртов или на худой конец земляных шешей. То, что протягивал ему полный чужак, не было мясом, но имело запах пищи. Чужак настаивал, суя ему батончик чуть ли не в рот. И Тоо открыл рот. Но не для того, чтобы вцепиться зубами в протягиваемый ему кусок. Он глухо зарычал, и Шамов инстинктивно отдёрнул руку.

Эрц понял, что этим существам тоже присущ страх. По лицу старика пробежала пренебрежительная ухмылка. Он вдруг требовательно протянул к Шамову руку и тому ничего не оставалось, как отдать батончик пленнику. При этом Ник изобразил на лице самую радостную улыбку, на которую был способен. Но реакция пленника на эту улыбку была странной. Тоо увидел зубы во рту чужака. Такие крупные зубы способны перекусить не только палец лили, но и древко пики. Зажав батончик в руке, он отступил на шаг назад и упёрся спиной в натянутую сеть. Осторожно лизнув подарок длинным узким языком, старик почмокал губами, ощущая послевкусие, и вдруг разом запихнул весь батончик в рот, словно опасаясь, что его могут отобрать.

Шамов тем временем принёс свой ранец и выудил оттуда переносное переговорное устройство.

– Алик, пора нашего молчуна на свежий воздух вывести в, так сказать, естественную среду обитания. Будем азбуку общения набивать.

В тени, создаваемой челноком, Арчин, Пирр и Мигов образовали замкнутый треугольник, в центре которого Шамов и Тугуев попытались «разговорить» пленника.

Ник легонько ударил себя в грудь:

– Ник!

Потом ткнул пальцем в грудь Тугуева:

– Алик!

Затем поочерёдно показал на парней за их спинами:

– Ром! Мар! Эд!

После чего высокому Шамову пришлось изрядно нагнуться перед стариком, прежде чем ткнуть пальцем в его сторону:

– Кто ты?

Старик давно понял, чего требовал от него этот мясистый чужак, но тянул время. Его средний глаз вперился в переносицу Ника, а боковые обшаривали окрестности. Светило ещё не поднялось над верхушками деревьев, но он уже заметил двух лили, прятавшихся в кустах справа от него. Правда, они не стали подкрадываться ближе, а главное, не торопились его освобождать.

Тоо тяжело вздохнул и ткнул пальцем в свою костлявую грудь.

– Тоо, эрц!

– А-а! – торжествующе воскликнул Тугуев, – значит, тебя звать Тооэрц?

Старик сфокусировал все три глаза на Алике и медленно качнул головой. И было непонятно, отрицал он или подтверждал догадку человека.

– Тоо! – его палец опять упёрся в грудь. Затем, выдержав паузу, гордо добавил, – эрц!

Шамов чуть оттеснил Алика в сторону.

– Тоо, что это? – он показал аборигену только что сорванную травинку.

Безбровые дуги старика поползли вверх. Неужели глупые чужаки хотят заставить его есть фуу, которую жуют лишь пугливые хасы и шустрые шеши?

Видя, что пленник не совсем правильно его понял, Ник терпеливо повторил процедуру контакта заново:

– Ник! Алик! Ром! Эд! Мар! Тоо! А это?

И он глазами показал на ту же травинку. И тут люди впервые увидели улыбку этого существа. Краешки рта, до этого опущенные вниз, резко поднялись вверх, и его лицо заметно преобразилось и даже стало чуть привлекательнее.

– Фуу, – старик ткнул пальцем в травинку.

Дальше дело пошло как по маслу. Шамов то срывал листик с ближайшего куста, то нагибался и поднимал с земли сухую палку, то, взрыхлив дёрн, показывал ему горсть земли, то указывал на руки, ноги, уши и наконец, посмотрев на индикатор прибора, облегчено вздохнул:

– Порядок! Пару минут волнения, и переговорник будет готов к работе.

Выдвинув панель клавиатуры из прибора, он тут же сноровисто защёлкал по кнопкам:

– Готово!

Тугуев, ещё не совсем уверенный, что прибор поможет в общении, всё же включил его:

– Тебя зовут Тоо, так?

Старик разве что не подпрыгнул от неожиданности. Эти чужаки узнали его язык! Все три глаза с интересом сфокусировались на небольшом блестящем предмете в руках человека, задавшего вопрос. Правда, голос оттуда звучал с каким-то металлическим дребезжанием. Он уважительно зачмокал губами. Нет, чужаки не глупые. Они такие же умные, как тацы.

– Так. Меня зовут Тоо.

– Как вы называете свой народ?

– Лили.

Дальше старик лишь тупо и механически отвечал на вопросы. Он был ошеломлён тем, как чужаки быстро понимали всё, о чём он им рассказывал.

– Кто такие тацы, эрцы?

– Тацы – жрецы, отцы нашего народа. Эрцы – посвящённые в это звание.

– Как вы называете свою планету? Ты знаешь, что такое планета?

Старик гордо дёрнул своим подбородком. Чужаки думают, что лили полудикие животные! Как бы не так!

– Лилигурия! Давным-давно на ней жили два народа. Лили остались здесь, гуры ушли.

– Почему и куда ушли гуры? И как они выглядели?

– Гуры были похожи на вас, очень похожи. Но они провинились перед лили и ушли. Никто не знает, куда они ушли.

Тугуев переглянулся с парнями. Ответ старика шокировал их. Неужели земляне уже посещали эту планету? Но на этот вопрос старик точно не смог бы ответить.

– Скажи, гуры были двух – или трёхглазыми?

По лицу Тоо пробежала пренебрежительная ухмылка.

– Нет, они были двуглазыми.

– А они всегда жили рядом с вами, пока не ушли от вас?

– Они жили там, – Тоо двумя руками показал на небо, – а потом спустились к нам, но лучше бы они не появлялись здесь.

– Почему?!

– Они принесли с собой страшную болезнь. Тацы рассказывали, что лили не всегда были такие, – старик показал на себя, – мы были почти такими же высокими, как вы. Но гуры наслали на нас болезнь, мы стали болеть, вымирать и превращаться в уродов. Если и вы спустились оттуда, – он снова показал рукой в небо, – чтобы окончательно погубить нас, мы убьём вас. Нас ещё много, а вас мало.

– Вот как? – Алик растерянно оглянулся на парней. Такого оборота в разговоре с эрцем он явно не ожидал. Этот старик совсем не походил на тупого дикаря.

Через открытую дверь салона челнока многие из ребят тоже внимательно прислушивались к довольно интересному диалогу,

– А может гуры не ушли вовсе, а вы их убили?

– Гуры были большими друзьями лили. Они многому нас научили. Но они принесли смерть нашему народу и если бы не ушли, то мы убили бы их.