Kitobni o'qish: «Эмоциональный контур»
Глава 1. Начало смены
Дверь за Кешей Стоуновым захлопнулась с усталым вздохом, будто сам старый многоквартирник провожал его на каторгу. Воздух на улице был густым и теплым, пропитанным вчерашним дождем и сегодняшней пылью – обычный коктейль мегаполиса перед тем, как дневная жара высушит лужи и поднимет с асфальта новую порцию городской грязи. Кеша поежился, хотя холодно не было. Просто сама мысль о предстоящих трех сутках в «рубке», его персональном аквариуме с мониторами, вызывала внутренний озноб. Работа не пыльная, даже слишком легкая для его мозгов, заточенная под сети и протоколы, как ключ под замок. Но именно эта легкость и бесила. Как и необходимость вообще что-то делать.
Он прошел мимо обшарпанной стены дома, украшенной слоями полусмытых граффити и свежим, наглым росчерком какого-то юного вандала с баллончиком. У бордюра его ждал фотомобиль. Глупое название, прилипшее лет тридцать назад, когда корпорация «ФотонТранзит» запускала свои первые автономные такси. Реклама трубила: «Быстро, как вспышка фотокамеры!» Смешно, учитывая, что нынешние модели по скорости не сильно превосходили допотопные бензиновые рыдваны, но название прижилось, стало синонимом любого городского электрокара под эгидой монополиста. Теперь все эти безликие, обтекаемые капсулы на колесах назывались фотомобилями. Кеша провел картой доступа по гладкому боку машины, дверь беззвучно отъехала в сторону, открывая стерильный салон.
Фотомобиль тронулся плавно, вливаясь в утренний поток. Город разворачивался за окном во всей своей противоречивой красе. Вот взметнулся в небо зеркальный шпиль нового бизнес-центра, ловящий солнце и слепящий отражениями. Его подножие утопало в тени старых доходных домов с потрескавшейся лепниной, где на ржавых балконах сушилось белье, а в подворотнях копился мусор, который городские службы не успевали или не хотели вывозить. Улица вильнула, и сверкающий фасад сменился глухой кирпичной стеной какого-то заброшенного завода, окна которого были заложены или зияли черными дырами. По стене, словно вены, ползли пучки старых кабелей, давно обесточенных, но не демонтированных – памятники ушедшей эпохе связи, соседствующие с тонкими, почти невидимыми нитями оптоволокна, бегущими к ближайшему узлу передачи данных.
Мимо проплыл сквер – островок тщательно подстриженной зелени с умными скамейками, предлагающими подзарядку и вай-фай, но воздух здесь все равно был тяжелым от выхлопов проспекта неподалеку. А вот и сам проспект: рев двигателей (не все еще пересели на тихие электрокары), сияющие витрины бутиков, отражающие спешащую толпу и тут же, за углом, – узкий переулок, мощеный брусчаткой, где пахло сыростью и кошками, а из открытого окна подвальной мастерской доносился стук молотка. Старые медные водосточные трубы, покрытые зеленой патиной, выглядели почти благородно на фоне облупившейся штукатурки.
Кеша смотрел на все это без особого интереса. Он родился и вырос в этом городе, его контрасты были привычны, как воздух. Его взгляд цеплялся за другое: за новую камеру наблюдения на столбе, явно установленную криво; за открытый люк телефонного коллектора, из которого валил пар (прорыв теплотрассы или просто сырость после дождя?); за мерцающий рекламный щит, который выдавал странные артефакты изображения – битые пиксели складывались в нечитаемые символы. Обычные городские глюки, ничего особенного. Работа для других отделов. Его дело – следить за цифровыми потоками, за тем невидимым океаном информации, что пронизывал весь этот бетон, стекло и металл.
Фотомобиль свернул к серому, монументальному зданию городской администрации. Здесь контрасты были сглажены – все выглядело солидно, чисто и функционально. Почти стерильно. Подземный паркинг, лифт, коридор с тускло светящими лампами. Еще один день, точнее, трое суток сурка в стеклянной банке. Кеша приложил пропуск к считывателю у входа в святая святых – Центр Управления Городскими Сетями. Дверь открылась, впуская его в прохладный, гудящий мир мониторов и серверов. Его смена началась.
Дверь в «рубку» закрылась за Кешей с глухим щелчком пневматического замка, отсекая его от остального мира. Здесь, на минус семнадцатом этаже, царил вечный сумрак и холод. Коридоры были выложены блеклой серой плиткой, а воздух вибрировал от низкочастотного гула – это дышали жизнью и прохладой бесчисленные стойки с серверами, мозговым центром мегаполиса, расположенные в соседних залах. Температура за пределами рубки держалась на уровне, оптимальном для железа, а не для человека – чтобы выйти покурить на специально отведенную площадку у лифта или просто сходить к автомату за чашкой чего-то горячего, приходилось натягивать куртку, иначе пробирало до костей за пару минут.
Но внутри его крошечного мирка, три на три метра, было тепло. Система климат-контроля работала исправно, поддерживая комфортную температуру. Стены были покрыты звукоизолирующими панелями серого цвета, на полу лежал практичный антистатический линолеум. Из мебели – только массивный рабочий стол, заваленный проводами и переходниками, и видавшее виды офисное кресло, которое Кеша давно подстроил под себя, смирившись с его скрипом. Единственным источником света были потолочные панели, дающие ровный, безжизненный свет, и, конечно, сами мониторы.
Пять штук. Они стояли полукругом, занимая большую часть стола, их экраны отбрасывали разноцветные блики на лицо Кеши и на пыльные поверхности вокруг. Это был его командный пункт, его окно в город и его цифровая клетка.
Первый монитор, крайний слева, показывал интерфейс системы связи с экстренными службами. Сейчас на нем была активна вкладка полицейского радиообмена и чата. Кеша мельком глянул на обозначение патрульной машины, за которой ему было поручено присматривать в эту смену – «Наряд 17». Имена мелькнули: Виктор Резнов, Полина «Понна» Волкова. Виктора он знал – пересекались пару раз по рабочим вопросам, матерый, немногословный коп старой закалки. А вот Понна… Имя было незнакомым. Новенькая, значит. Наверняка еще полна энтузиазма и веры в справедливость. Кеша хмыкнул про себя – город быстро это лечит. Пока канал молчал, лишь изредка потрескивал статикой и пропускал короткие, рутинные сообщения других нарядов.
Второй монитор был выделен под прямую связь с Георгом Бисковичем. Старый инженер-историк, местная легенда администрации. Ходячая энциклопедия по всем этим древним кабелям, пневмопочтам и первым городским сетям. Кеша иногда обращался к нему за консультацией, когда сталкивался с аномалиями в реликтовых сегментах инфраструктуры, которые официально давно не использовались, но почему-то продолжали фонить в общую систему. Георг работал где-то наверху, этаже на двадцатом, если не выше, в своем кабинете, заваленном чертежами и пыльными артефактами. Удивительно, но он тоже заступил на трехсуточную смену – какой-то срочный проект по архивации данных. Они были почти приятелями, насколько Кеша вообще мог кого-то считать приятелем. Георг был одним из немногих, с кем можно было перекинуться парой фраз, не чувствуя острого желания немедленно прекратить разговор. Сейчас на мониторе висел стандартный статус «На месте», указывая, что Георг доступен для связи.
Третий монитор, самый большой, центральный, был отдан под систему видеонаблюдения. Сотни маленьких окошек мозаикой покрывали экран, показывая живые картинки с тысяч камер, разбросанных по всему городу. Перекрестки, площади, парки, входы в метро, коридоры зданий. Изображения постоянно менялись, подчиняясь заданным алгоритмам или ручному управлению Кеши. Можно было развернуть любую картинку на весь экран, приблизить, отмотать запись. Огромный, всевидящий глаз, который, впрочем, чаще всего смотрел в пустоту или фиксировал мелкую городскую суету. Кеша редко вглядывался в детали без необходимости, для него это был просто еще один поток данных, визуализированный и постоянно обновляющийся.
Четвертый монитор, справа от центрального, был главным рабочим инструментом Кеши. На нем отображалось состояние городских сетей. Сложные графики загрузки каналов, диаграммы состояния серверов, логи систем безопасности, карта сетевой инфраструктуры с индикаторами состояния узлов. Цифры, символы, строки кода, постоянно бегущие отчеты. Именно здесь он отлавливал сбои, аномалии трафика, попытки вторжения. Большую часть времени система работала стабильно, и его задача сводилась к рутинному мониторингу и подтверждению автоматических отчетов. Зеленые индикаторы, ровные графики – значит, все в порядке. Желтые или красные требовали внимания. Сейчас все было преимущественно зеленым, лишь пара незначительных желтых флажков в старых сегментах сети, на которые обычно никто не обращал внимания.
И, наконец, пятый монитор, крайний правый. Его личное пространство в этом казенном мирке. Сейчас на нем была открыта вкладка с каким-то простеньким онлайн-пасьянсом – Кеша иногда раскладывал его, чтобы убить время. Рядом были видны иконки стриминговых сервисов, музыкального плеера, пара форумов по совершенно отвлеченным темам. Этот монитор был его отдушиной, способом сбежать от монотонности работы, не покидая кресла. Можно было включить сериал в фоновом режиме, слушать музыку или просто читать всякую ерунду в интернете. Главное – чтобы это не мешало краем глаза следить за остальными четырьмя экранами.
Воздух в рубке был сухим от работающей техники. Пахло немного пылью и пластиком. На столе рядом с клавиатурой стояла кружка с недопитым остывшим кофе с прошлой смены и пустая пачка из-под чипсов. Кеша лениво потянулся, размял затёкшую шею. Три дня. Семьдесят два часа в этом бункере, наедине с гудящими машинами, светящимися экранами и призраками информации, бегущими по проводам огромного, спящего или только просыпающегося города наверху. Он вздохнул и подвинул мышку к четвертому монитору, чтобы пробежаться по стандартным утренним отчетам. Рутина. Пока что – просто рутина.
Кеша размял пальцы, хрустнув суставами, и уселся поудобнее в кресле. Начало смены. Ритуал, доведенный до автоматизма. Первым делом – четвертый монитор, сердце его работы. Он пробежался по основным показателям: загрузка центральных серверов – в норме, температура в хранилищах данных – стабильна, сетевой трафик – без аномальных всплесков. Зеленые индикаторы ровными рядами смотрели с экрана, успокаивая своей предсказуемостью. Он открыл лог систем безопасности – пусто. Точнее, не совсем пусто, а полно рутинных записей об отраженных мелких атаках ботнетов, стандартных попытках сканирования портов – обычный фоновый шум интернета, который система отсекала автоматически. Пролистал отчеты по состоянию резервных каналов связи – все активно, готовы к переключению. Еще раз взглянул на карту сети – пара желтых точек в старых районах, там, где медные кабели еще не везде заменили оптоволокном, но это было хронической проблемой, известной и некритичной. "Пока дышит", – лениво подумал Кеша. Проверка заняла не больше пяти минут.
Затем взгляд скользнул на первый монитор. Канал 17-го наряда. Тишина, если не считать едва слышного шипения эфира. Где-то там Виктор и его новая напарница Понна начинают свой патруль, колесят по просыпающемуся городу. Кеша мельком представил себе их машину, ползущую сквозь утренние пробки. На втором мониторе статус Георга Бисковича все так же горел зеленым – "На месте". Никаких сообщений. Старик, наверное, уже зарылся в свои пыльные бумаги где-то на двадцатом этаже. Третий монитор с мозаикой камер наблюдения жил своей жизнью, показывая тысячи фрагментов городской рутины. Люди спешили на работу, дворники лениво мели тротуары, редкие машины проезжали по еще пустынным улицам спальных районов. Ничего заслуживающего внимания.
Работа сделана. По крайней мере, та ее часть, что требовала активного вмешательства в первые минуты смены. Теперь можно было переходить к основной части его времяпрепровождения здесь – ожиданию. Кеша потянулся к пятому монитору. Его личный оазис. Пробежался по списку сохраненных сериалов. Исторические драмы? Скучно. Научная фантастика? Слишком много думал о технологиях на работе. Комедии? Не то настроение. Пальцы остановились на иконке с изображением покрытого инеем боевого топора и рунического камня на фоне звездного неба. «Саги Ледяных Ветров». То, что нужно.
Он кликнул плей. Заставка развернулась на весь экран: под эпическую, гулкую музыку с волынками и горловым пением камера пролетала над фантастическим миром. Это была не Земля. Здесь фьорды были глубже, горы выше и острее, а небо переливалось незнакомыми созвездиями и туманностями, видимыми даже днем. Мир вечной зимы и низкого, багрового солнца. Длинные, узкие драккары викингов скользили не по обычной воде, а по рекам жидкого, мерцающего света, текущим между ледниками цвета индиго. Сами корабли были сделаны из темного, почти черного дерева, но укреплены пластинами из металла, который тускло светился голубым – звездный металл, добытый из упавших метеоритов, единственное, что могло выдержать клыки ледяных змеев, обитавших в этих световых реках.
Сюжет вращался вокруг клана Ярла Рагнара Стальнорукого, который вел своих людей через проклятые земли Нифльхейма на поиски Сердца Зимы – мифического артефакта, способного остановить наступление Вечной Стужи, порожденной умирающим богом холода Имиром. В этом мире магия была не колдовством волшебников, а суровой силой рун, вырезанных на оружии, доспехах и даже телах воинов. Руны черпали силу не из земли, а из звезд – каждая руна была связана с определенным созвездием или космическим явлением. Были руны Северного Сияния, дающие защиту от холода и иллюзий, руны Черной Дыры, способные поглощать вражеские атаки, руны Кровавой Кометы, вгоняющие берсерков в неистовую ярость.
На экране сейчас шла сцена, где драккар Рагнара осторожно пробирался сквозь поле гигантских, парящих в воздухе кристаллов льда, каждый размером с дом. Кристаллы преломляли багровый свет местного солнца, создавая вокруг мириады радужных бликов и опасных оптических иллюзий. Внутри кристаллов виднелись застывшие силуэты каких-то чудовищных тварей с множеством конечностей. Викинги в тяжелых доспехах из шкур и звездного металла стояли на палубе, напряженно вглядываясь в сверкающий лабиринт. Их лица были суровы, покрыты инеем и ритуальными шрамами. Один из воинов, молодой скальд с татуировкой в виде спиральной галактики на бритом виске, тихо играл на странном струнном инструменте, похожем на лиру, сделанную из кости небесного кита – его музыка должна была успокоить духов льда.
Кеша убавил громкость, оставив лишь фоновый гул эпической музыки и треск льда. Он видел этот сезон уже второй раз, но атмосфера мира «Саг Ледяных Ветров» завораживала – мрачная, величественная и совершенно далекая от его собственной реальности. Он откинулся в кресле, краем глаза поглядывая на зеленые индикаторы четвертого монитора. Город наверху жил своей жизнью, пронизанный невидимыми потоками данных. Здесь, внизу, в его теплой рубке, гудели серверы и викинги сражались с космическим холодом. Пока все было спокойно. Слишком спокойно.
Тишина в рубке, нарушаемая лишь приглушенным саундтреком с пятого монитора да ровным гулом вентиляции, начала давить. Кеша посмотрел на кружку с остывшим вчерашним кофе. Пить это было невозможно. Мысль о том, чтобы одеваться, тащиться к автомату в холодном коридоре и получить порцию коричневатой бурды, вызывала почти физическое отвращение. И тут его осенило. Георг. Старик Бискович сидит там, наверху, в тепле и уюте своего кабинета, где, как помнил Кеша, стояла приличная кофемашина, подарок от какого-то благодарного подрядчика. А еще у Георга должен был остаться его, Кеши, старый термос.
Он перевел взгляд на второй монитор и активировал канал связи. После пары гудков на экране появилось лицо Георга Бисковича. Седовласый, с густыми бровями и живыми, умными глазами за стеклами очков в старомодной оправе. Фон за ним был размыт – стопки бумаг, чертежи, корешки книг.
«Кеша? Что-то срочное?» – голос Георга был слегка скрипучим, но добродушным.
«Привет, Георг. Да нет, не срочное, так… Рабочий момент, можно сказать», – Кеша постарался придать голосу максимум невинности. – «Слушай, ты как там, не сильно загружен?»
«Да как обычно, копаюсь в пыли веков», – Георг усмехнулся, поправляя очки. – «Оцифровываем архивы по старой пневмопочте для городского музея. Увлекательнейшее занятие, скажу я тебе. Особенно схемы прокладки туннелей под старым Финансовым кварталом. Там такие лабиринты…»
«Звучит захватывающе», – Кеша пропустил мимо ушей детали. – «Слушай, Георг, тут такое дело… Помнишь, я тебе термос свой оставлял в прошлый раз? Такой, серебристый, небольшой».
Георг нахмурился, вспоминая. «А, да, кажется, был такой. Стоит где-то тут, вроде бы. А что?»
«Не мог бы ты… оказать неоценимую услугу коллеге, запертому в ледяных подземельях?» – Кеша изобразил на лице страдание. – «Налить в него кофе из твоей чудо-машины? Самый крепкий, какой она умеет. А то местные автоматы – это просто оскорбление кофейных зерен».
Георг рассмеялся. «Опять застрял на трое суток? Сочувствую. Ладно, почему бы и нет. Как раз собирался себе сделать. Так что, полный термос черного, как душа налогового инспектора?»
«Именно так! Буду должен», – Кеша расплылся в улыбке.
«Должен будешь не зевать и следить, чтобы мои цифровые архивы не утекли к каким-нибудь кибер-пиратам», – подмигнул Георг. – «Хорошо, сделаю. Только как тебе его передать? Сам я к тебе вниз не пойду, холодно там у вас, да и некогда».
«Есть же внутренняя пневмопочта между этажами! Капсулу отправь», – предложил Кеша. Это была одна из немногих старых систем, которую поддерживали в рабочем состоянии для быстрой пересылки документов между отделами.
«Точно! Совсем забыл про старушку», – Георг кивнул. – «Отправлю в капсуле с пометкой для тебя. Жди минут через пятнадцать-двадцать. Все, пойду колдовать над аппаратом».
«Спасибо, Георг! Ты лучший!» – Кеша отключил связь и откинулся на спинку кресла с чувством глубокого удовлетворения. Горячий, хороший кофе – это уже делало перспективу следующих 70 часов не такой мрачной. Осталось только дождаться заветного свиста прибывающей капсулы. Он снова перевел взгляд на пятый монитор, где Рагнар Стальнорукий как раз отдавал приказ атаковать гигантского ледяного кракена, выбравшегося из трещины в леднике. Да, кофе сейчас будет очень кстати.
Минут через двадцать на втором мониторе всплыло короткое сообщение от Георга: «Пневмопочта сегодня капризничает, решила прогуляться. Встречай у лифтов твоего этажа через пару минут. Термос везу».
Кеша удивленно поднял бровь. Старая система давала сбой? Нечасто, но бывало. Или старик просто решил размять ноги? В любом случае, это означало, что придется выбираться из теплой норы. Он вздохнул, поставил сериал на паузу и поднялся с кресла. На спинке висела плотная флисовая куртка – обязательный атрибут для вылазок за пределы рубки. Он натянул ее, застегнул молнию почти под горло и сунул руки в карманы.
Дверь рубки открылась, и его тут же обдало волной промозглого холода и гула серверных. Он поежился и быстрым шагом направился по тускло освещенному коридору к лифтовому холлу. Серая плитка под ногами, серые стены, монотонный шум – декорации подземного царства технологий.
У блестящих металлических дверей лифта уже стоял Георг. Он был в своем обычном твидовом пиджаке поверх рубашки, и на фоне стерильного холода минус семнадцатого этажа выглядел немного неуместно, как профессор, случайно забревший в машинное отделение. Щеки старика слегка покраснели от перепада температур. В руке он держал знакомый серебристый термос.
«Вот, держи, герой подземелья», – Георг протянул термос Кеше. От металла все еще исходило приятное тепло. – «Система доставки решила устроить итальянскую забастовку. Пришлось самому тряхнуть стариной».
«Спасибо, Георг. С меня причитается», – Кеша с благодарностью взял термос. Руки сразу ощутили живительное тепло.
«Лучшая плата – твоя бдительность», – улыбнулся Георг. – «Ладно, я наверх, к своим схемам. Если что – вызывай. И постарайся не заморозить тут все окончательно».
«Постараюсь», – кивнул Кеша.
Георг вызвал лифт, двери открылись, и он скрылся внутри. Кеша постоял еще секунду, прижимая термос к груди, а потом быстро пошел обратно, в спасительное тепло своей рубки.
Дверь закрылась, отсекая холод и шум. Он стянул куртку, бросил ее на спинку кресла и с предвкушением отвинтил крышку термоса. Густой, насыщенный аромат свежесваренного кофе ударил в нос. Кеша налил немного в крышку-чашку. Напиток был черным, как и просил, и горячим. Он сделал первый, осторожный глоток.
Крепкий, обжигающий, с легкой горчинкой – настоящий кофе, а не та бурда из автомата. Тепло разлилось по телу, прогоняя остатки утренней апатии. Кеша сделал еще глоток, чувствуя, как проясняется в голове. Вот теперь – да. Теперь смена действительно началась. Он снова уселся в кресло, поставил крышку с кофе на стол рядом с клавиатурой и вернул внимание к мониторам. Сериал про викингов мог и подождать. С хорошим кофе работалось чуточку легче. Или, по крайней мере, терпимее.
