Kitobni o'qish: «Заяц из пятиэтажки»

Shrift:

Владимр Дерендяев

Заяц из пятиэтажки

Глуши моторы!

Жил-был Ерошкин. Совершенно обыкновенный Ерошкин. И профессия у него была обычная. Сторож в магазине игрушек. Ерошкин уважал свою работу, а его директор магазина уважал, и всё было хорошо.

Но пришло время, когда директору магазина его друзья стали говорить, что он не шагает в ногу со временем, что сторож – это ненадёжно и не модно. Тот подумал-подумал, посчитал денежки и установил сигнализацию. А Ерошкина вызвал в кабинет, напоил чаем с вафельками и сказал:

– Ну, вот Ерошкин, дождался ты счастливого момента. Теперь тебе можно на работу совсем не ходить.

И вручает ему удочку пластиковую и карточку тоже пластиковую.

– А вот здесь, Ерошкин, тебе премия. Хочешь к морю поезжай, а хочешь – телевизор покупай. Жидко-кристаллический.

Ерошкин совсем не удивился. Вот нисколечко не удивился. Ну может быть совсем чуть-чуть. Да он даже уже и сам мечтал поскорее выбраться на речку, закинуть удочку и ловить пескариков. Так и сказал директору:

– Теперь точно поеду. Сначала на речку, потом к морю… Или наоборот.

Пожал он директору руку, сказал «спасибо» и ушёл заслуженно отдыхать.

А в магазине игрушек вместо Ерошкина стала работать сигнализация с видеокамерами и датчиками. Директору магазина очень нравилось включать сигнализацию на ночь: везде в окнах начинали мигать малюсенькие огоньки, видеокамеры бесшумно разворачивали свои глазконосики на полки, окна и двери, а в торговых залах паутинкой растягивались цветные лучики специальных фонариков. Директор магазина садился в свою машину, огладывался на витрины магазина, улыбался и говорил сам себе:

– Вот теперь всё как у людей.

И всё было хорошо целых три дня и три ночи. А потом у директора магазина зазвонил телефон. Ночью. Звонок был с номера, который не определился. Но директор взял телефон и сказал тому, кто звонил:

– Алло, я слушаю.

В ответ в телефоне кто-то детским голосом серьёзно сказал:

– Они поехали.

Директор спрашивает:

– Кто поехал? Куда поехал?

А телефон отвечает:

– Они.

И всё. И замолчал телефон.

Директор решил, что кто-то по ошибке ему позвонил. Подумал так и заснул снова. А утром как всегда он в свой магазин приехал. Отключил сигнализацию и стал двери открывать. Вот открывает он двери, ещё только чуть-чуть открыл… Ещё только маленькая щёлочка была, и директор хотел ключи из замка достать. Но тут в щёлочку, которая появилась, вдруг вылетает что-то. Директор аж отскочил. Отскочил, поглядел вокруг, ничего не обнаружил и решил, что это муха какая-то вчера залетела, а сегодня вылетела из магазина. Стал он дальше двери открывать. А дверь, что странно, со скрипом каким-то открывалась. Директор ещё подумал: «Смазать надо», и снова дверь на себя потянул. И тут такое началось!

В открытую дверь на улицу вылетела целая стая чего-то жужжащего.

– Осы! – закричал кто-то.

Но это были не осы, это были самолёты. Маленькие, игрушечные самолётики с моторчиками. Они пролетели чуть выше головы директора и своими пропеллерами взъерошили директору остаток кудрей. За маленькими самолётами полетели самолёты двухмоторные. Продавщицы, что стояли у входа, завизжали и рассыпались по кустам. Грузчики были посмелее и половчее: они залезли на верхушку большого тополя, что стоял на другой стороне дороги.

А сам директор магазина, – у него хорошая реакция была ещё с детства, – он забежал в магазин и захлопнул двери. И он вовремя это сделал. Потому что к дверям уже приближалась эскадрилья вертолётов, а по полу в сторону главного входа двигалась колонна игрушечных грузовиков. Впереди колонны ехала полицейская машина, она свистела и моргала проблесковым маячком. Колонна на огромной скорости ехала прямо на директора, он закрыл глаза: жизнь пронеслась сотней кадров… Один кадр остановился, он почувствовал себя маленьким мальчиком: ему купили большой игрушечный самосвал, ещё даже без мотора, нужно было рычать, чтобы вообразить себя настоящим водителем. Тогда он умел быстро ползать на коленях, и рычал он тогда не тише и не хуже настоящего самосвала КАМАЗ.

Директор открыл глаза, колонна была в десяти шагах… И тут большой, тяжёлый с лысой головой директор сжал кулачки, подтянул живот, встал на четвереньки и зарычал, как рычит самый большой в мире самосвал БЕЛАЗ. Это было очень громко! Как в детстве. А может и громче. Даже полки задрожали. Полицейская машина истошно засигналила, но скорость не уменьшила. Грузовички переключились на четвёртую передачу. Директор выставил вперёд ладони, он рычал из последних сил! Ещё секунда – и колонна врежется в него!

Вдруг за спиной директора раздался звонкий крик:

– Глуши моторы!

Полицейская машина с маячком резко затормозила, объехала ладони и мягко стукнулась о лоб директора. Завизжали тормоза грузовиков в колонне.

Тот же голос скомандовал:

– Достать батарейки!

Директор оглянулся. Позади него стоял серый заяц с игрушечным рупором в лапах.

– Это рупор из пиратского набора, – тихо сказал директор.

– Правильно, – ответил заяц, и тут же крикнул в рупор, – я кому сказал, достать батарейки!

Мимо директора пронеслись продавщицы. Они ловко и быстро вынули батарейки у всех грузовичков. Директор сидел на полу и всё ещё рычал мотором. Не громко, тихонечко, как будто на холостом ходу. Кто-то подхватил его за подмышки, посадил на что-то… Он посмотрел на того, кто ему помог. Это был Ерошкин.

Ерошкин по привычке каждое утро после увольнения приходил к магазину. Правда, никогда не заходил. Постоит немного у витрин и дальше идёт. А сегодня он очень кстати тут оказался.

Тут и грузчики уже с дерева слезли. Они расставили игрушки по полкам. Директор всё это время сидел на детском велосипеде и глупо улыбался.

Напротив него, на детских стульчиках сидели Ерошкин и заяц. Заяц грыз морковку и что-то шептал на ухо Ерошкину.

– Ерошкин, – тихо заговорил директор, – а ты вот сейчас с кем разговариваешь?

– Я то? Сейчас? Да с зайцем говорю, – отвечал Ерошкин.

– А-а… ну да…

Директор щипнул себя за ухо, негромко пискнул. Сторож встал со стульчика и начал рассказывать.

– Как-то привезли партию зайцев, а он значит там, с ними был. Говорит, спасти хотел братьев по крови. Он же не знал, что они игрушечные. Продавщицы его даже в витрину выставляли, продать хотели, да уж больно неусидчивый он.

Ерошкин погладил зайца по голове.

– А так он парень хороший. Понятливый и способный. Я когда на пенсию уходил, просил его присмотреть тут за порядком. Детской рацией научил пользоваться, чтоб он мне, если что случится, сообщил.

– Аха, – сказал заяц и откусил морковку, – вот я и позвонил Ерошкину. Я и вам по телефону позвонил, сказал, что они поехали.

Ерошкин подвинул стульчик к директору.

– Просьба у меня к вам. Вы зайца этого не могли бы отпустить? Ну списать… Сейчас он на балансе магазина числится, как игрушка.

Директор оглянулся по сторонам и подвинул велосипедик на котором сидел, поближе к Ерошкину.

– Только ты, пожалуйста, никому не рассказывай, что я с зайцем разговаривал. Ладно?

– Ладно.– Ерошкин снова погладил зайца.

Директор ущипнул себя за ухо ещё раз, встал и пошёл в кулинарный магазин. Купил вкусные тортики, и все-все сидели, кушали, пили чай, мазались кремом и рассказывали друг другу как они бежали в кусты, как залезали на дерево…

Вечером Ерошкин вышел на работу. Он снова стал работать сторожем магазина.

Самолётики из магазина больше не улетали.

А заяц с тех пор живёт у Ерошкина.

В пятиэтажке.

Квартира у Ерошкина хорошая, на четвёртом этаже пятиэтажного дома с шестью подъездами. И балкон ещё есть. Не очень большой, но раскладушка вполне могла бы на балконе разместиться. Заяц сразу решил, что пока тепло он на балконе спать будет.

Вот в этой квартире и стали они жить-поживать уже вдвоём.

Ерошкин научил зайца зубы чистить и газеты читать. По вечерам они чай пили с морковным вареньем.

А однажды заяц принес Ерошкину полный пакет яблочной коры.

– Вот, Ерошкин, угощайся, – говорит заяц, – очень вкусно.

– Ну, что ты… я кору не ем, – говорит Ерошкин.

– Да ты не стесняйся, ешь. Мне для друга ничего не жалко. Ну, открой ротик.

И заяц протягивает маленький кусочек коры.

А Ерошкину смешно.

– Ну не ем я кору. Не приучен. Я, если хочешь, могу вот морковки поесть.

– Если в сыром виде не хочешь, давай пожарим, – не унимается заяц, – или сварим. Хотя конечно уже не то… Пользы большой нет и аромат не тот. Пожалуйста, съешь кусочек. Ты сам, потом радоваться будешь и добавки попросишь.

Но Ерошкин не желал есть кору.

И заяц обиделся.

– Что ты за человек такой, – бубнит заяц, – я тебе хотел добротой на твою доброту ответить, а ты… Эх, ты… А ещё друг… Да знаешь, кто ты после этого? Ты не Ерошкин, ты этот… как его… драндулет на постном масле! Вот, кто ты!

– Как это?.. Какой такой драндулет? – спрашивает Ерошкин, – ты, где таких слов нахватался. Да я тебя в угол за это поставлю… в зоопарк отправлю!

Тут у зайца от удивления даже косоглазие пропало.

– Что, правда отправишь меня в зоопарк?

– Честное пионерское отправлю, – кричит Ерошкин.

Заяц, как это услыхал, тут же и заплакал. Горючими слезами. А слёзы у зайцев очень горючие. Они же кору горькую грызут. Полчаса плачет… Час плачет… Ерошкин давай его успокаивать.

– Ладно, не плачь. Я это… куплю тебе калач.

Заяц всё равно плачет. Тогда Ерошкин маленький кусочек коры в рот кладёт. Жуёт и глотает. Заяц всё равно плачет. Ерошкин берёт кусочек коры побольше и снова жуёт. Глотает. Потом ещё кусочек… Заяц начинает наблюдать за Ерошкиным. А Ерошкин жуёт и глотает кору, жуёт и глотает. Всю кору съел. Заяц сам не заметил, как у него слёзы бежать перестали.

– Ты все, что ли съел, – спрашивает заяц Ерошкина.

– Извини, что не оставил, – говорит Ерошкин. – Очень вкусная яблочная кора оказалась. Гораздо вкуснее яблок.

– Конечно вкуснее, – обрадовался заяц. – Тебе ещё принести?

Заяц рванул к выходу, но Ерошкин успел его за уши поймать.

– Слушай… а давай мы с тобой будем яблони на кору выращивать. А потом человечеству расскажем, какая она вкусная и полезная», – говорит Ерошкин.

– Давай, Ерошкин! Давай! – обрадовался заяц.

И начали заяц с Ерошкиным яблони на кору выращивать. Новый сорт вывели. С толстой, сочной и сладкой корой.

А новому сорту яблонь они дали своё название. Простое и понятное: «Дружба».

Ответственный по шпингалетам.

Зайцы редко ходят на работу. И это не потому, что они ленивые и не трудолюбивые. Просто на всём белом свете есть всего лишь один трудоустроенный заяц. Тот самый, что проживает в квартире сторожа магазина игрушек Ерошкина.

Ерошкин раньше тоже не думал, что зайцы должны работать, но однажды… Пришёл он однажды с ночного дежурства и обнаружил, что на всех табуретках ножки обгрызены.

– Нехорошо это, грызть ножки табуреток. А вдруг гости придут? Придут, сядут на табуретку и…

Это Ерошкин когда сел на табуретку, сказал. Зря, конечно он это сделал. Зря он сел на табуретку. Ну, значит, сел он на табуретку – и тут же развалилась она под ним.

А потом, прямо вот так сидя на полу, с обгрызенной ножкой в руках, и принял Ерошкин решение. И недолго думая, объявил его зайцу.

– Завтра же со мной на работу пойдёшь. Хватит дурака валять.

На следующий день, перед тем как идти на дежурство, надел Ерошкин на зайца спортивную шапочку, очки… Посмотрел и говорит:

– Ну вот, теперь ты похож на лыжника финского. В меховом комбинезончике.

И пошли они на работу. Прямо по центральной улице пошли. В автобусе не поехали. Ерошкин знал, что кондукторы автобусные натренированы на распознавание зайцев. А это Ерошкину совсем не к чему было: лишние вопросы, разговоры.

А так, если кто спрашивал, он говорил:

– Вот, сопровождаю зарубежного гостя. Приехал по обмену опытом.

Но местная газета всё равно опубликовала маленькую заметочку под названием: «Наш город становится мировым центром лыжного спорта». И фотографию рядом с заметочкой разместили: Ерошкин идёт по улице и держит за руку кого-то в очках и шапочке. На снимке заяц и правда был похож на иностранного спортсмена.

Целую неделю Ерошкин ходил с зайцем на ночные дежурства. И всё было хорошо: никто больше не грыз дома ножки табуреток.

В первый день заяц на дежурстве просто газеты читал. На второй день он обошёл с Ерошкиным магазин, вместе они проверили запоры, сигнализацию. А на третий день, заяц увидел как Ерошкин в начале дежурства директору по телефону позвонил и сказал:

– Ночной сторож игрушечного магазина Ерошкин дежурство принял.

Увидел заяц это и спросил:

– А можно я тоже так по телефону буду говорить?

– Можно, – отвечает Ерошкин, – но сначала тебе нужно стать настоящим ночным сторожем. А пока ты будешь моим помощником. И как моего помощника, я назначаю тебя ответственным по шпингалетам.

И тут же пояснил:

– Шпингалеты – это такие закрывашки на окнах. Будешь проверять, закрыты они или нет.

Заяц обрадовался, вытянулся в струнку и гаркнул:

– Так точно! Разрешите начать проверку шпингалетов?

– Валяй! – скомандовал Ерошкин.

И заяц стал проверять шпингалеты. В магазине их было штук сто. Заяц их проверил. А когда закончил, снова начал проверять.

Вот так они и работали: Ерошкин и его помощник, ответственный по шпингалетам.

А потом… Пришли Ерошкин с зайцем в очередной раз на дежурство, а у дверей магазин стоит его директор. Директор магазина.

– Ерошкин, ты, почему постороннее лицо допускаешь на территорию магазина? – говорит директор.

А Ерошкин говорит:

– Я вам по секрету скажу, что постороннее лицо я не допускаю. Потому что у него, – и тут Ерошкин показывает на зайца, – нет лица. У него – морда. Да ещё и с усами. Только, пожалуйста, вы больше никому не говорите про это, а то замучают нас вниманием и любопытством.

А директор не был плохим человеком. Он был почти хорошим. Но он был директором.

– Нельзя ему, Ерошкин в магазин. Не положено. Ночью только сторож имеет право быть в магазине.

– А вы его примите на работу. Моим помощником.

И Ерошкин так посмотрел на директора… так посмотрел, что директор сдался:

– Ну ладно. Приму. В виде эксперимента. Если получится, я потом диссертацию напишу «Использование зайцев в торговом деле». Иди, Ерошкин, с ним в отдел кадров и оформляй на работу.

И они пошли.

А в отделе кадров им сказали:

– Вот, пишите заявление. Здесь вот ваше имя поставьте.

– Так имя простое – заяц, – говорит Ерошкин. – Сами поставьте.

– Заяц – это у вас фамилия, вероятно. А нам имя нужно.

– А где их берут? – спрашивает заяц.

– Мама с папой дают.

А заяц же совершенно не был знаком со своим папой и со своей мамой.

И тогда Ерошкин говорит:

– Ладно. Сейчас дам. Значит фамилия – Заяц… а вот имя…

– Я хочу быть Анатолием, – заявляет неожиданно заяц, – потому что я умный и сообразительный.

И тут все посмотрели на зайца. Посмотрели и сказали: