Kitobni o'qish: «Владимир – мой любимый город. Стихи 2024»

Владимир. Мой любимый город

Владимир – мой любимый город.

Лесов, полей над Клязьмой даль

оберегаешь. Вечно молод.

Ты помнишь радость и печаль:

истории крутой изломы

Руси Великой и Святой,

рассвет, упадок, бури громы,

пожары, веры век златой.

Могучих храмов звон тревожный,

святых отцов небесный свет

и православья непреложный

хранишь российский дух, завет

беречь Отечество и веру,

примером, мудрой головой

блюсти от нечисти и скверны,

любить, лелеять город свой.

Алмазом на Кольце былинном

стоишь и процветаешь вновь

в короне золотой старинной,

заботу даришь и любовь.

Цвети, расти и умножай

богатство, крепость, духа силу,

мой чудный, добрый, милый край

во славу Бога и России!

Город Владимир. Счастливцев и Несчастливцев

Смотри, мой друг, в какой прекрасный город

мы прибыли: театр и храмы.

Не зря терпели дождь, нужду и холод,

я снова полон сил, душою молод.

Что жизнь? Комедии и драмы.

Сквозь лес судьбы стремится к свету муза,

но долг тернист под ликом неба.

Паяц и трагик – крепче нет союза,

так скинем с плеч усталость жизни груза.

Достань скорей вина и хлеба.

Вот здесь, на камне, на исходе лета

закатим скромный и душевный пир.

Владимиру пошлём слова привета,

добра желая, вдохновенья, света.

Как дивен и прекрасен мир!

Быть может, на подмостках жизни новой

найдётся место для артиста грёз,

и где-нибудь на улице Садовой

за дверью со счастливою подковой

ждёт тёплый кров без нищеты и гроз.

Счастливцы, Несчастливцы милы Богу,

благоволящему дарами.

Спасибо сцене, образу и слогу,

театру, публике за путь-дорогу,

зовущую сильней с годами.

(Памятник провинциальным актерам во Владимире.)

Город Владимир. Театр

Театр: комедии и драмы,

душевный крик, страстей огонь,

горячный блеск в глазах и шрамы

на сердце. Сцена – мой амвон.

Я слушал проповеди грешных

и, упиваясь в состраданьях,

сам не желал печалей бренных,

жизнь видя в сценах и мечтаньях.

Но, созерцая миражу,

блистательной игре артиста

и вдохновенью, куражу,

я прятал в пелене батиста

за ширмой слёз, в букетах роз

боязнь судьбы ударов, гроз.

Как сострадать легко из зала,

чтоб данность смертью не пронзала.

Театр… Любезные печали.

Душа не дышит прежним жаром.

И сердце, и глаза устали.

Прошли волнения угаром.

Пожар убит судьбы ударом.

Театр: комедии и драмы,

душевный крик, огонь страстей.

Люблю… Но стали Божьи храмы

теперь мне ближе и важней.

Владимирский русский оркестр (основан в 1989 году)

Снова оркестр мой русский звучит,

зрителю дарит радость души!

Музы и света брызжут лучи.

Долг наш – Отчизне вечно служить!

В творчестве, вере проложенный путь.

Преданны предкам. Нас не согнуть.

Город любимый, дивный, родной!

(Город Владимир дивный, родной!)

Жизнь уместилась в награде одной:

радовать, верить, быть и любить,

мудрость искусства людям дарить.

Радугу чувств для мира, добра

чудный оркестр душою вобрал.

Взмахом руки маэстро вознёс

силу, надежду, радость до слёз

славу, победу, память и честь…

Зал рукоплещет! Браво! Не счесть

глаз благодарных – это и есть

счастье, призванье, небесная весть.

Город мой чудный, снова звучит

(Город Владимир. Снова звучит)

русский оркестр. Сияют лучи

музы и духа, света души.

Долг наш – Отчизне верно служить.

Застыла милая Мещёра

Дыхание Мещёры, дух

таинственный её могучий

снега укрыли. Нем и глух

крещенский зимний лес дремучий.

Дышать не смеют звери, птицы.

Уснул смертельный страх в ночи.

Тиха природа, затаиться

велит живому. Всё молчит.

Застыла милая Мещёра.

Мороз безжалостно царит.

Рассветом поздним вспыхнет споро

луч солнца, землю озарит.

Короткий день, как передышка,

меж бездной мрака и весной.

Безмолвны тени, еле слышно

снег с елей вьётся белизной.

Все запахи лесные спят

под пухлым саваном пушистым.

Смолистых шишек аромат

сковал хрустальный блеск искристый…

Терпи, надейся, уповай

на миг прекрасный: свет весенний

подарит рыжий каравай

бескрайней ласковой вселенной.

Дыхание земли и дух

непобедимый и могучий

наполнят ароматом вдруг

прекрасный лес родной, поющий.

Весной растопит вновь оковы

основа жизни, Божий Свет.

И ‘облака смешной подковой

оставит ангел добрый след.

Небо 33 (Колесо обозрения)

Дремлет утром древний город:

зелень парков, тишь домов,

даль безбрежна, неба полог,

тихий звон колоколов.

Милый город на ладонях.

Парка городского сень

крутит колесо спросонья,

будит август новый день.

Все кресты церквей лучами

вторят солнцу! Благодать.

Купола небес ключами

храмов освящают рать.

Я дарю ЛЮБИМОЙ город:

Вот он с неба до земли,

здесь я был и юн, и молод,

не расстанусь с ним!.. Летит

«НЕБОТРИДЦАТЬТРИ» сквозь лето!

Городского парка вновь

море радости и света

шлёт горячую любовь.

С высоты полёта птицы:

С днём рождения! – кричу!

Мой Владимир будет сниться:

Рай! Восторг! Я ввысь лечу!!!

Мещёра. Изменчив март

Изменчив март. Весенним светом

уже наполнились поля.

Сосульки с солнечным приветом

на крышах изб огнём горят.

Лишь лес угрюмый и холодный

зимы уснувшей стон хранит.

Бранит сосновый бор дородный

речных ледовых глыб гранит.

Намедни разыгралось солнце,

по руслу Клязьмы лопнул лёд.

Сквозь льдины мутное оконце –

водой бурливой взломан гнёт.

Но ночь морозом разъярилась,

весенний зов закован льдом.

Лукошко солнца растворилось,

промёрз лесной звериный дом.

К полудню шаловливый ветер

развеял сумрак, облака

и успокоился… Лик светел

весны-красы, возобладал.

Изменчив март. Лучистым светом

Мещёра дышит. Пусть порой

зима бушует, скоро лето! –

весна нам ворожит с тобой.

Первый снег

Радость первозданная –

лёг на землю снег –

манна, Богом данная.

Зорьки ясной свет.

Даль морозной дымкою

спрятала леса.

Клязьма первой льдинкою

смотрит в небеса.

Высь Собор Успения

держит над землёй.

Дар благословения

снега пеленой.

Храм святой Княгининский.

Солнца блеск в кресте.

Мой родной Владимирский,

верный во Христе,

монастырь под девственной

чудною зарёй

ласково приветствует

русский край родной.

Улиц тихих сонная

негой благодать.

Колокольно-звонкая

весть: Пора воздать

славу Богу Вышнему,

Троице Святой.

Лик парит над крышами

солнца золотой.

Город просыпается,

куполов шатры

звоном наполняются:

Всем небес дары!

Мещёра. Крещенский лес

Течёт во мгле струёй тугою

ручей мещёрский озорной.

Всё кажется иным, другою

наполнен лес ночной красой:

крещенский сумрак. Плач дождливый

прогнал мороза след игривый,

и серый снег вокруг берёз

играет блеском неба слёз.

Богоявленская водица

бежит, спешит, в мой мир стремится;

притихший лес молчит. Не спится.

Поёт ручей; сказанье дивно –

Мещёре ночь внимает смирно…

Прошло двух тысяч больше лет:

потоки Иордана плыли,

громОвый глас и Духа свет

Христа Спасителя омыли.

Богоявление святое

открыло людям высший смысл,

предназначение благое

и путь от персти к небу ввысь.

Явленьем Бога в плоти, в крови

сыновьим телом от Отца

в прекрасном, чудном Духа крове

наполнены теперь сердца.

С фаворским облаком чудесным,

с водой реки, текущей вспять,

с огнём небес, во храм сошедшим,

хочу Христа душой познать.

Давно теченьем Иордана

указан путь в ночи земной.

Мой лес могучий, первозданный,

ручей певучий мой лесной

подарят агиасмы влагу

на целый год своей водой.

Наполнен будет мир во славу

явленья Троицы Святой…

Течёт во мгле струёй тугою

ручей мещёрский озорной,

заботой, ласкою, любовью

оберегает край родной.

Голос Левитана. Город Владимир. Памятник

Перекрёсток Московской и Муромской.

Звон собора. Купечества дом.

Тихой, старой Владимирской улочкой,

наслаждаясь покоем, бредём.

Ароматом былинным из булочной

век прошедший назад не придёт.

Принимал тут заказы военный

и гражданский портной у господ –

у него народился известный

для Союза сын в памятный год.

Юдка бредит мечтой сокровенной

быть артистом! Столица зовёт…

Труд, терпение, воля, упёртость.

Говор «окает», внешность кричит.

Щуплы плечи. Характера твёрдость.

Норов хмурый Московский рычит.

От завета от древнего робость.

До вершины добрался… Почти.

Вождь услышал!!! Статьёю из «Правды»

взвилась жизнь, поднялась на дыбы.

Век голодный, трагический, славный.

Голос – зов ритуальной трубы.

Сводок слёзы, и выбранный правый

поворот у советской судьбы.

В репродукторе жизнь отражалась:

умерщвляла надежды война,

но Отчизна героев рожала,

битва выла, смертями больна.

Дождалась, дотерпела, зажала

в сталь объятий Победы волна…

Не дожил до восьмого десятка

голос Родины, голос родной.

Там, где Курской смертельною схваткой

август взвился огнём и дугой,

юбилейной и памятной датой

сердце встало – путь кончен земной.

Видишь, город Владимир любимый,

Левитан репродуктором льёт

в память правды глас бодрый, незримый,

вспомнив беды и славы полёт…

Вечер тёплый; и нетерпеливый

внук гулять деда снова зовёт.

Перекрёсток Московской и Муромской.

Современный кричащий оклад.

Богатырь удивляется улочкой:

новостроек светящийся ряд…

Прогуляемся с внуком до булочной.

Быть, Владимир, с тобою я рад.

Город Владимир. Рождественская мистерия

Две тысячи лет, нарождаясь и тая,

звезда Рождества будит счастье в сердцах.

Пусть славить Младенца, с Небес прилетая,

являются ангелы светом в глазах.

Январской мистерии тайна святая

царит Старым Городом в узких дворах.

От танцев, гуляний иду без оглядки.

Здесь, в храме, святые ждут, лики, дары.

Играя всю жизнь с Богом в глупые прятки,

построил песочные «храмы», «дворцы»…

Пусть свет Рождества Славой в добрые святки,

зовёт благодать, что в тени до поры.

Ворот Золотых крепкий стан белоснежный

проводит напутствием: Верь и люби…

Зов церковки древней негромкий и нежный.

Узорами зимними город увит.

Прими, помоги!.. Маловерный и грешный,

быть частью хочу! – гулко сердце стучит.

Январской мистерии тайна святая:

Младенец, Мария, волхвы и дары…

Пусть снова и снова в душе расцветая,

о, Боже, восходят заветы Твои!

Мой город любимый, безверьем не тая,

традиции правит, молитвы творит.

Поля и леса без конца и без края…

Звезда Рождества надо мною парит.

Владимиръ святЫй ликом в сердце горит.

Лицей

Октябрьский вечер. Старый, дивный особняк.

Летают шумной стайкой лицеисты.

У арки древний дуб, таинственный добряк,

внимает веку. Месяц серебрится.

Под этим древом был я дерзок, счастлив, юн:

бурливой жизни краткий миг-отрезок

калил характер – бесшабашен, резок…

Дарила alma mater свет, тепло, приют.

След прошлых лет уж виден в мыслях и лице…

Какие радость и восторг творил лицей!

Любви, учёбы, спорта, знаний годы

растили терпеливо, чутко всходы.

Живи и процветай, священный дом наук,

любимый мой и новых поколений друг!

Фатьяновский праздник. Вязники

Алексей Иванович Фатьянов.

Сорок лет… Как мало жизни спел!

Соловьиной песней да с тальянкой:

«Родиной», «Крылечком» и «Полянкой»

заслужить любовь людей успел.

Как просты родные, звонки песни!

На сердца ложатся с первых строк.

Вязниковский наш шальной кудесник.

Века прошлого и нового ровесник –

выпал соловью короткий срок.

В песнях милых, искренних и добрых

свет, любовь, надежда, вера, даль,

неба, Клязьмы синие просторы,

ритмов, рифм богатые узоры,

радость, шутки, смех, война, печаль…

Алексей Иванович Фатьянов.

Ярок след! Как много жизни спел!

Стих, душа твои летят «Тальянкой»!

Вязниковской солнечной полянкой

ты Россию всю объять успел!

С доброй вязниковскою полянкой

всей России сердца песню спел!

Курлово

Притаились в лесах и болотах Мещёры

мой посёлок родной, моя Родина, дом,

соловьиные песни, луга да просторы,

и «Мальцовская гута» с тяжёлым трудом.

Здесь живут: моя Русь с глухариной зарёю,

радость, вера, любовь, синеокая даль,

тепловозный гудок над трубой заводскою,

буйной юности смех, добрых улиц печаль.

Деревянная церковь хранит православный

преподобного старца смиренный завет

дух стяжать и любить. Жизни дар самый главный –

верой сердца лелеять Божественный свет.

Снятся Курлово, скромной Отчизны посёлок,

старой улицы детства отеческий дом,

через Насмур до боли знакомый просёлок

и грибные места за тенистым прудом,

тихий лес под морозной, январской вуалью,

предосенняя грусть, лета знойного гром,

плечи мамы под тёплой цветастою шалью

и журавль за окном с проржавевшим ведром.

Я желаю тебе, островок мой мещёрский,

чтоб опять благодать разлилась над тобой,

чтоб заводчик Мальцов (и ушедший Капёрский)

созерцали из далей вновь век золотой…

Притаились в лесах и болотах Мещёры

моя Родина, ветхий, отеческий дом,

соловьиные песни, синь неба, просторы,

и стекольный заводик с тяжёлым трудом.

***

Вечность дышит Небес над родной стороною,

зори мирно плывут, ветры песни поют…

Родом в род память вечна. Сосной вековою

обрету здесь душой злачный, тихий приют.

Порушенные храмы. Кибол

Стоят порушенные храмы

Владимирской святой земли.

Всё кровоточат Церкви раны…

Непоругаем Бог! Терпи,

мой край, уже приходят годы,

растерзанные веси свет

приимут дивный в стены, в своды,

сотрут следы неверных, бед…

«Ки» – камень, «бол» – селян селенье.

Ввысь К’ибол купола воздвиг.

Забыты?! Будет ли прощенье?

Услышим ангела ли крик?

Тот ангел, данный даром, волей,

рукой Небесного Отца,

лелеет в радости и в горе

алтарь в руинах и в сердцах.

Лик каменный – тень Флора, Лавра

от ранних христианских дней

как память, долга святость, правда,

как образ-притча для людей.

Воззвали каменщики-братья.

Колодец тьмы и зла забыт?

Дух православья встАнет в ратях,

от бед собою мир закрыв?

Пусть август (осень) новолетья зовом

впитает классики концерт

под Церкви чудным, вечным кровом –

безбожный будет век отпет.

Квартет – виолончель и скрипки,

тревожный альт – в церковный свод

над Каменкой, в сердец калитки

вливают музой Божий слог.

Восстанут рушенные храмы!

Глаза огнём добра горят.

Пусть музыканты лечат раны,

Заветы Истины хранят.

Во Владимирской области начались благотворительные концерты классической музыки в заброшенных храмах.

Мероприятия проходят в рамках проекта «Порушенные храмы». Вырученные средства пойдут на восстановление святынь, закрытых и заброшенных в советское время, до которых так и не дошли руки в новой России.

Первый концерт проекта прошел 25 августа 2024 года. Его организовали в летнем каменном храме святых Флора и Лавра в селе Кибол Суздальского района. Это одно из самых древних селений Владимирской земли…

Фонтан на Театральной

Светом наполнен и музыкой город.

Лето прощается, близится холод.

Площадь театра раскинула полог

дивным фонтаном… Владимир. Так дорог

памятью лиц, тихих скверов прохладных,

шалостью лип лет сбежавших нескладных,

радостью зрелости, болью утраты,

счастьем нежданным для поздней отрады.

Осень… Так близко дыханье печальное.

Дай насладиться. Фонтаны хрустальные

бьют и несут к небесам театральные

жизни сюжеты фатально-венчальные.

Внуки, что голуби… Плещутся в брызгах

солнца и радости годы – так быстры!

Падают, блекнут от радуги искры.

К югу летят журавли в долгих мыслях,

с грустью прощаются в вечности выси.

Музыкой, светом наполнен мой город.

Близится холод дождями за ворот.

Площадь театра раскинула полог

дивным фонтаном. Владимир… Так молод!

Суздаль. Стихи. Преподобный Евфимий

Стенает Русь и терпит гнёт

от ига, войн, опустошений,

междоусобиц, нестроений

который день, который год…

***

На Волге, там, где город нижний,

благочестивый, добрый род

дитя лелеял. Дал Всевышний

для будущих времён оплот.

Не сохранил мирское имя

веков далёких скрытный след.

Усердно тихий нравом инок

нёс послушанья много лет.

По воле непреклонной князя

ополья русского земли

пути мирские Неба связью

монахом в Суждаль привели.

Евфимий ( «славы путь обретший» )

Христовым знаком обличён.

Монастыря устой возведший

на путь духовный обречён:

свершилось давнее желанье

нести служенья крест и долг.

Дано до смерти обещанье

монастырю… Всё видит Бог.

Из камня сделана гробница,

как память смертного конца.

Душа, что в небе голубица,

должна трудиться для Творца.

Как труден, узок путь спасенья…

Евфимий преподобный знал:

и дух, и плоть свои в сраженьях

мечом молитвы ввек пронзать.

Великий устроитель Церкви

старинной суждальской земли.

Святого имя не померкнет! –

то совесть знает, долг велит.

Доныне мощи пребывают

для верных помощью… Вовек

подвижников дела сияют,

чтоб видел грешный человек.

Святой Евфимий преподобный,

моли о городе, о нас.

Твоим прошеньем в час прискорбный

Христос надежду преподаст.

Дай, Бог, услышать в празднеств звуке

сквозь смех, веселие, салют,

как, пребывая в Божьем духе,

в монастырях Псалтирь поют.

День испытаний наставленьем

в век настоящий войн и гроз

даст Небо людям во спасенье,

смывая грех сияньем слёз…

***

Живи, мой Суздаль, веруй Богу,

храни свой древний, чудный свет.

Ты православия дорогу

оберегаешь веком в век!

Рождество

Снежная равнина.

Церковь далека.

Белая перина.

Мирно спит река.

Долгий путь долиной

Вьётся меж снегов

Русскою былинной

Песнею веков.

Гул протяжный дальний –

Колокол зовёт.

Луч креста хрустальный.

Вновь душа поёт.

День Христа рожденья…

Праздник Рождества –

Людям для спасенья.

Радость торжества.

Божий православный

Храм в лучах горит,

Тайной самой главной

Сердцу свет творит.

Дар Младенцу-Сыну:

Злато, ладан, смирна.

Просьбы не отринул

Вседержитель мира.

Милая Мещёра

Милая Мещёра.

Дикие леса.

Синие озёра.

Дивная краса.

Лес, луга, болота.

Девственность реки.

Мудрая природа.

Люди далеки.

Берега Сороки.

Заповедный лес.

Узенькой дороги

чуть петляет след.

Вот Бобры-деревня.

Брошены дома.

Дух мещерский древний

звуком топора

не разносит свету

радость, звон, как встарь.

Моему привету

дарит эхо даль.

Покосили годы

изб сутулый ряд.

По деревне бродит

грустью жалкой взгляд.

Где Филёс, Федорин?

На погосте спят.

Смерть глубинке вторит:

Ходу нет назад.

Через мостик Кнулы

дальше путь бежит.

Лес, поля уснули.

Вечер в ночь спешит.

Память вновь лелеет

милые места.

Нарма храму внемлет

воздвиженьем Креста.

Старой, чудной церкви

лик встречает ночь.

Свет последний меркнет.

Холод гонит прочь.

Голос позабытый –

нет колоколов.

В церковь вход закрытый

на замок, засов.

Ничего, погоста

звёздный примет свет.

Маленького роста

мамин новый крест…

Милая Мещёра.

Здесь душа моя.

Речка, лес, озёра –

дивные края.

Лес Мещёры

Отчизна. Родины безбрежной

велик, красив и дорог край!

Мне доброй, милой, тихой, нежной

Мещёры лес – дом-крепость, Рай!

От детства дух земли лелеял,

питал с терпением трудом,

дела и время верой мерил,

творя покой и мир кругом.

Шли годы. Быстро, неизбежно

менялся лик людей, земли.

Сердца подвластны воле грешной.

Набатом новый век гремит.

От мала до велика души

погружены в потоки лжи.

Народ тельцу златому служит:

и князь, и нищий… Тьма спешит.

Я помню шумные дубравы

и корабельных сосен бор,

берёзок рощи… Строгий, бравый

лесник служил – молчал топор.

Руси богатство – крепкий, правый

дух православный, как затвор,

оберегал благие нравы.

Бессильны были враг и вор.

Что вижу… Мертвая, Мещёра?!

Рассечены душа и лес!

Проклятье людям злобой чёрта –

наживы бес везде пролез.

Сгноили правду. Совесть стёрта.

Пеньки да гарь. Мой дух отверст.

Болота чернью – крест простора…

Воздет небесный судный перст.

Звереют ветры. Рваны раны.

Долины стонут. Тракт пылит:

рубли, вагонов караваны,

смерть лесовозами рычит.

Порушены природы храмы.

Порядок Божий пал, разбит?

Бульдозеры, лебёдки, краны.

Агонией душа храпит.

На дыбе племя распиная,

хохочет злобный ада царь.

Отравы ядом власть иная

плюёт в Отечества алтарь.

«Князья», «бояре», не икая,

подачки жрут. Алкает тварь.

Чумой рвёт пир, вопя, спиваясь.

Всё круче в небе хаос, хмарь.

Доколе?! Где страны защитник,

попиленной России страж?

Восстанет чести зов забытый,

проснётся в сердце Божий страх?

Закон возмездья – столп гранитный?

Когда же взвоет злобный враг?

Продажный, смрадный слой «элитки» –

вон, прочь в истории овраг!

Я верю! Встанут скрепы лесом:

деревья, дети, совесть, дух!

Воспрянет добрым дивным веком

Россия. Пусть лелеет слух

дубравы шум, природы смехом

разносится Мещёры гул.

Надежда девственным подлеском

с Любовью, с Верой ввысь растут.

Калина

В Мещёре тихой и родной

Калина грезит тёплым летом,

но льёт осенний дождь слепой,

тоскливым жжёт зимы приветом.

Природа средней полосы

над поймой Клязьмы раскидала

слезу дождя, алмаз росы,

кусты Калины кровью алой.

Затянут серым неба свод,

вода рябит свинцовой коркой;

как золото, листва течёт

и тонет в тьме реки бездонной.

Предзимья день Калины пьёт

живую кровь… Но крепки гроздья,

и ярких алых ягод лёд

вбивает стужей в ветки гвозди.

Держись, родная, скоро ночь.

Мороз скуёт ветра и жилы.

Нет силы. Смерть… Но донесёшь

дар жизни свой судьбой нелживой.

Блеснёт река стеклом. Зима

мещёрские скуёт просторы;

Калина, горькая моя,

собой небесных птиц накормишь.