Kitobni o'qish: «Голубоглазое чудовище»

Shrift:

То ли сказка, то ли быль
«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».
Уильям Шекспир. «Гамлет»

* * *

Бегун на дальние дистанции

Мало хорошего бегать по тайге после бодуна! Нормальные мужики переживают его в горизонтальном положении, боясь закрыть глаза – тошнит, а с открытыми – укачивает. А он, малахольный, несется на авось, преодолевая таежный бурелом, как лось, гонимый волчьей стаей. Когда ноги запутывались в тесном переплетении зеленой травы с пожухлой прошлогодней, помимо воли переходил на шаг.

Столько времени и на такое расстояние не бегал ни на уроках физкультуры, ни на марш-бросках в армии. И никогда с похмелья. Сегодня все разом навалилось! Пот заливал глаза, стекал по щекам, приманивая сонм гнуса и комарья. Скорость бега была явно недостаточна, иначе встречный поток воздуха размазывал бы кровососущих паразитов по лицу так же безжалостно, как плющил насекомых об ветровое стекло мчащегося автомобиля. Наддать, чтобы достичь данного эффекта, не было никакой физической возможности. Силы истощались с каждой минутой. Все тяжелей становилось передвигать ноги.

В роли волков – напарники по промысловой артели. Еще вчера вместе колотили кедровую шишку, стоя по щиколотку в воде, поскольку местный кедр рос преимущественно на болоте, после дружно квасили за одним столом. Сегодня гонятся за ним, высунув языки от усердия. Позарились, подлые изменщики, на щедрое вознаграждение за его поимку! Но на нем, собаки, не заработают! Тут они не угадали.

На Родионе рваный тонкий джемпер, брезентовая куртка с капюшоном. Тощие икры скрывало синее трико с белыми лампасами. На ногах – видавшие виды кроссовки. Лохматую голову покрывала замученная годами бейсболка, напяленная задом наперед. За спину закинут потрепанный рюкзак с предметом, являвшимся целью иудушек и причиной его несчастий.

Все в древесной трухе. Перелезая через поваленные ветровалом деревья, неоднократно проваливался в их прогнившее нутро; обомшелая кора, казавшаяся крепкой снаружи, не выдерживала тяжести его худосочного тела.

На очередной опушке, заросшей высоким кустарником, понял, что бежать дальше не сможет. Без кратковременного отдыха не обойтись. Умрет от перенапряжения и одышки, человечество не получит бесценный дар, что покоится в побитом молью рюкзаке, тунгусам доставит неуемную радость. Если узкоглазые и скажут «спасибо», он не услышит. В какую сторону направить натруженные ноги после передышки? Да без разницы! Ежу понятно, что заблудился!

Кувалда, школьный учитель по ОБЖ, бывший десантник, постоянно призывал учащихся при любых чрезвычайных ситуациях «не превращаться в кусок негатива». Заблудившимся советовал тотчас прекратить движение, подавить страх, всесторонне обдумать создавшееся положение.

Что ж, послушается бывалого человека. Первое из наставлений исполнилось само собой, без малейших усилий. Стоит как вкопанный, уперев руки в полусогнутые колени, с всхлипыванием восстанавливает дыхание. Со вторым сложнее. Паника не хотела с ним расставаться, даже усилилась. Это подтвердил анализ ситуации, показавший полную безысходность, усугубленную голодом.

По поводу воды особо париться не стоило. Где-то за спиной осталось болото. На безрыбье и рак рыба. Чем набить желудок, со вчерашнего дня не получавший пищу в нужном количестве? Родион много пил, мало закусывал.

По заверению Кувалды, с голоду в лесу умрет только ленивый. «Еды много. Она повсюду. Ползает, летает, прыгает. На каждом шагу ягоды, грибы, травы и коренья. Собирайте, ловите, не стесняясь».

Конечно, он прав! Но как быть Родиону, который не в состоянии различить съедобное от ядовитого? Дремучее невежество проистекало из-за недостатка образования. В свое время с пацанами много уроков по ОБЖ пропустил, считая их порожняковыми.

Употреблять разных там козявок, кузнечиков, червяков его не заставит никакая сила. Даже под дулом автомата. Даже сознавая, что все они содержат белок, крайне необходимый организму. Ложиться и ждать неминуемый приход голодной смерти? В двадцать-то лет?! Рановато при любом раскладе! Не для того пустился в бега. Бесславный конец мог найти и в Листвянке. Без хлопот и таких вот мучений.

Веретенкин плюхнулся на пень, едва не раздавив зазевавшуюся ящерку. Огляделся. В экую же глушь занесло! А паутины-то сколько на себя нацеплял, продираясь сквозь кусты и высокую траву! Тени от деревьев стали длиннее. Верный признак того, что солнце начало клониться к закату. Здесь и заночует. Утром придут свежие силы, умные мысли.

Над головой пролетела неведомая пичужка, издавая звуки, похожие на скрип несмазанных дверных петель. Усмехнулся. С чем еще горожанин мог сравнить птичий говор?

Вне всякого сомнения, от погони оторвался изрядно. Памятуя про Обамку, кобеля породы лайка, которого тунгусы наверняка прихватили с собой, не избегал заболоченных участков. Пес с острой приветливой мордочкой не раз успешно использовался для охоты на разнообразных животных, поскольку, как и все представители своей породы, отлично работал по следу. Обидное прозвище получил из-за черного окраса шерсти. Нарекли именем заклятого друга России. Иногда в шутку пса обзывали «Барашком Хусейновичем», на что он также не обижался, но хвостом не вилял.

От Обамки мысли перескочили к преследователям. По уму, им тоже пора прекратить активные действия и готовиться к ночлегу. Сесть, как в «мирное» время, у костра, по очереди обжигаться чифирем, «правильным чаем», сваренном на огне в закопченной кружке с продетой в ручку подходящей по толщине веткой, и вовсю костерить Родиона.

Расправив на коленях скомканный носовой платок, Веретенкин вывалил на него содержимое карманов ветровки. Шишка кедровой сосны, неполный спичечный коробок, перочинный нож с несколькими лезвиями, краюха хлеба, три кусочка рафинада, посеревшие от долгого пребывания в брезентовом «застенке». Слезы! Слава Богу, что за свою непутевую жизнь к куреву не пристрастился! К опухшему от комариных укусов лицу быстро бы прибавились опухшие без курева уши. Открытая кожа кровоточила и нещадно зудила. Бил по нервам нудный назойливый комариный писк!

Без промедления отшелушил шишку, навалил в жменю худоватую горсть темно-коричневых орешек, принялся щелкать, не жалея зубов. Перед тем, как проглотить ядра, тщательно их разжевывал. Не ощутил даже легкой сытости. Рассовав по карманам проинвентаризированное имущество, приступил к осмотру рюкзака. Аккуратно застегнутые кармашки пусты. Что ж, ничего не попишешь. Он еще утром не знал, что намылится в побег. Все произошло стихийно. Иначе забил бы рюкзак сырым и вареным. Не вставая с места, нарвал сухого мха и заткнул им ушные раковины, словно берушами. Надоедливая пискотня кровососов стала едва слышна. Победа над одной невзгодой окрылила. Пора подумать о более серьезных напастях.

Когда бежал, обратил внимание, что птицы совсем его не боялись. Непуганые, они не прыскали в разные стороны. Маломальский силок гарантированно обеспечил бы их поимку. Нашел бы в себе решимость открутить головенки. Общипать и поджарить тоже не составило бы большого труда. К великому сожалению, силки не из чего сделать! Подбить птиц палками, как городошники бьют битами по чушкам, тоже не получится. К сожалению, он не обладал необходимой сноровкой. Черт! Куда не кинь, всюду клин! Что, если соорудить клетку из прутьев, коих полно вокруг? Достаточно насмотрелся на то, как плетут корзины, чтобы сотворить нечто подобное. Не совсем же он бестолковый! Приподнимет край изделия, поставит распорку, накидает внутрь ягоды. Кто-нибудь да позарится на дармовое угощение!

Но первым делом надо напиться! В горле пересохло, губы потрескались, язык стал шершавым. Все бы бегали, очертя голову, с приличного бодуна! Родион внимательно огляделся в поисках углублений, в которых могла скопиться вода после вчерашнего дождя. Не подфартит, пойдет к болоту. Между двух толстых корней сосны, вылезших на поверхность, разглядел небольшую лужицу, в которой плавали опавшие листья и V-образные хвойные иголки. Без долгих раздумий распластался на траве, разогнал мусор. Припасть к живительной влаге не успел.

Оранжевое чудовище

– Не пей, козленочком станешь! – пробился сквозь мох незнакомый насмешливый голос. – А то и кем похуже! Наверняка в лужу, помимо меня, испражнялось разное зверье! Да и бактерий в ней немерено! Прокипятить водичку не худо, иначе надолго пробьет днище! О стерилизации слышал? Жалко, пора березового сока прошла! «Подоил» бы березку, все легче стало бы.

Все суставы разом обездвижили. Паралич не тронул лишь мозг. «Капец! Догнали-таки! – пронеслось в голове паническое. – Но как?!» Во время бега неоднократно оглядывался и чутко прислушивался, затаив дыхание. Ничто не вызывало обеспокоенность. Кто это такой шустрый?! Голос не принадлежит ни одному из возможных преследователей. В интернациональной артели все говорят с акцентом: и якут Серега, и эскимос Сашка, и бурят Мишка. Без акцента матом ругаются. А у этого говор правильный, немного рыкающий.

Родион приободрился. Нет ничего хорошего во встрече с незнакомым человеком в глухой тайге, но в его положении это все же лучше, чем рандеву с тунгусами. Не поворачивая голову, освободил от мха уши, буркнул:

– Для этого маломальская посуда нужна! Не поделишься?

– Не держу за ненадобностью. Для кипячения сгодился бы «рожок» из бересты.

– Ерунда! Мы с ребятами пробовали. Береста сгорела раньше, чем вода нагрелась.

Веретенкин продолжал лежать перед лужей, а взгляд рыскал по траве в поисках подходящего сука для возможной обороны. Мужик витийствовал:

– Знаю еще способ. Набрать воду в рот, сесть над костром и ждать, когда она закипит. Шутка! Встал бы с земли. Застудишь «колокольчики», нечем будет девок любить. Лето летом, но пренебрегать техникой безопасности не стоит даже в эту пору. Сырая земля – коварная штука. Высасывает жизненные соки незаметно.

Родион не спеша поднялся. Не потому, что внял совету говоруна. Не валяться же в беспомощном положении в непредсказуемой ситуации! С достоинством отряхнув трико, медленно повернулся к собеседнику. И никого не увидел! Явно, мужик прячется в кустах. К добру ли, к худу ли? На всякий случай добавил голосу агрессивности:

– Не наигрался в детстве в прятки?

Отклика не последовало.

– Если чего боишься, то напрасно. Я – хороший!

И услышал:

– Другого боюсь. Кабы кондратий не пришиб при виде меня!

– Такой ужасный?

– Где-то рядом.

– Выходи! Достаточно того, что предупредил.

– Не пожалей, что на свет родился!

Кусты зашевелились, ветки раздвинулись, и на поляну не спеша, с чувством собственного достоинства, вышло… оранжевое чудовище, испещренное черными полосами. ТИГР! Родион впал в ступор. Всего ожидал увидеть, но только не ЭТО! Выразительные глаза хищника источали мудрость. Могучего зверя с лету назвал бы красавцем, если бы не исходившая от него потенциальная угроза, свойственная диким животным.

Насмешливый голос привел в чувство:

– Чего рот раззявил? Живых тигров не видел? Закрой дупло, а то комары налетят!

– Мертвых – тоже, – только и нашел, что сказать.

Вопреки рассказам очевидцев, столкнувшихся со смертью лицом к лицу, прожитая жизнь не пробежала перед глазами стремительной чередой за считанные секунды. Смутно промелькнул лишь вчерашний день и то его первая половина, до полудня. После память как отрезало по понятным причинам. Сковывавшая волю мысль забилась в мозгу: «Такая, значит, моя смерть?! Черт! Никто не узнает, где могилка моя!»

Явственно представил, как в шею вонзаются мощные клыки и начинают безжалостно рвать его плоть.

Тигр не отрывал от Родиона взгляд и кажется… ухмылялся. Да, ухмылялся! Чего только с испуга не привидится! Вот еще и глаза зверюги показались не янтарно-желтыми, а … голубыми!

Как там Кувалда советовал вести себя при встрече с хищником? Что-то невообразимое: громко петь, смеяться, включить музыку на полную мощь, звенеть в колокольчик, дуть в свисток! Издевательство чистой воды при всем уважении к преподу. Или это был обыкновенный стеб?! Танцевать и смеяться перед лицом смерти, сознавая, что через минуту можешь превратиться в бесформенный кусок мяса?! Неужели находились такие идиоты?

Смотреть ли тигру в глаза? Инстинкт самосохранения подсказывал, что не стоит. Уставишься, приблизишь свою кончину. Примет шерхан упертый взгляд за вызов на поединок и будет действовать на опережение.

Откуда в здешних лесах это чудо-юдо полосатое? Не слышал от местных ни одного упоминания о тиграх. Маловероятно, что зверь сбежал из зоопарка или из цирка. Подобные заведения в крупных городах. А отсюда до районного-то центра с полтыщи верст.

В каком кармане складень? От нападения не спасет, но хотя бы в последние минуты жизни продемонстрирует намек на сопротивление, исполосует полосатую морду. Мужик он или как? Помирать, так с музыкой! Как у Высоцкого? «К чему задаром пропадать?» Можно еще вспомнить, что «русские не сдаются», но это, пожалуй, для другого случая.

Веретенкин попятился и удачно плюхнулся на обжитый пень. Тотчас озарило, словно через пятую точку ума прибавилось. А чего он, собственно говоря, испугался?! Тигр-то ручной! И принадлежит мужику, который так и не выбрался из кустов вопреки данному обещанию. «С какой целью, скотина, выпустил зверя? Демонстрирует плоский юмор? Решил разыграть? Говорит в микрофон, а голос, якобы тигра, транслирует через динамики!»

Тут же отринул бредовые мысли. Такому представлению должна предшествовать серьезная и длительная подготовка. Сам Родион минуту назад не мог предвидеть, что окажется на этом месте. Чего уж говорить про мужика? Напугать хочет! Это ближе к истине, хотя еще не сама истина.

Надо взять себя в руки! Перед хулиганами не показывал испуг, хотя дрожь, бывало, охватывала все тело. Перед животным тем более не стоит труса праздновать. Говорят, они остро чувствуют чужой страх. Хищник может не послушать хозяина. Природный инстинкт возьмет верх, и безжалостные клыки… Ну, это он уже проходил. Бежать бесполезно, как и спасаться на дереве. Огромная кошка по-любому достанет без особых усилий. Тем более расстояние между ними с пару воробьиных скоков. Выход один – достойно встретить смерть. Никому спину не покажет! Ни зверю, ни его хозяину!

Слышал от тунгусов экзотический совет, как вести себя при встрече с медведем. Прикинуться мертвым. У косолапого якобы пропадает к потенциальной жертве интерес. Происходит ли то же самое с тиграми? Что-то нет ни малейшего желания проверить «рецепт» самоспасения на практике.

Родион заорал:

– Эй, ляжка комариная! Если ограбить задумал, так дохлый номер! У меня, как у латыша, хрен да душа!

Мужик молчал.

– Да придержи ты чертову кошку! Она ж меня сожрет и не подавится! Кто знает, что у нее на уме!

– Не сожру. Я не людоед, – задвигал губами тигр, отчего у Родиона создалось впечатление, что это страшилище с ним разговаривает. – Да и поел совсем недавно. За «кошку» не обижаюсь. Против правды не попрешь. Разве что маленькая поправка: я не «кошка», а «кот».

Самоназначенец

Веретенкин вспомнил крылатую фразу, по слухам, принадлежащую полководцу Александру Македонскому. «Нападение – лучшая защита».

– Мужик, в рот тебе селедку с молоком! Хватит прятаться! Не доводи до греха! Не посмотрю, что твой зверь занесен в Красную книгу! Дернется, загрызу, а ты отвечать будешь по закону! Еще от меня получишь люлей! Я сегодня не в настроении! Трубы горят, в животе кишка кишке бьет по башке! Способен на любую пакость!

– Не гони жуть! Одни мы тут, – снова синхронно со словами гада, скрывающегося в кустах, приоткрыл тигр пасть. И так это у него ловко получалось! – Не бойся! Ничего с тобой не сделаю. Я тоже хороший. С виду только страшный. Душой добр и мягок.

– На лбу не написано!

– Верно. Там другое начертано. Да расслабься! Не вижу в тебе угрозу, потому не стану нападать.

Зверь действительно не проявлял признаков агрессии. Не приближался, не напрягал мускулы перед роковым для Родиона прыжком. Короткие полукруглые уши не прижаты к массивному черепу.

Постояв в величественной позе, не спеша лег, небрежно бросив заднюю часть туловища плашмя и скрестив перед собой могучие лапы.

– Шею не сверни, – задвигал губами хищник. – Со мной беседуешь. Говорю же, здесь, кроме нас, ни одной живой души.

Говорящий тигр! Уму непостижимо! Вчера подобное явление с легкостью списал бы на перепой, после которого, мужики рассказывали, мерещатся не только козлоногие чертята. Самому напиваться до бесенят пока не доводилось. Сегодня для галлюцинаций вовсе нет причины.

Если Родион на равных общается с тигром, то вывода два: он сошел с ума или все происходящее – сон. При каких еще условиях можно встретить этакую небывальщину? Разве что монстр прибыл из какой-нибудь аномальной зоны, коих на территории России множество. Но и то подобное чудо невозможно. Две башки, пять лап куда ни шло. Но уметь говорить, притом грамотно, складно? Ни в какие ворота не лезет! В голове не укладывается!

Почему-то категорически не хотелось признаться в том, что у него произошел «сдвиг по фазе». Ясность ума вполне на высоте. Пребывание во сне куда как подходяще. Пускай так и будет. Как же легко договориться с самим собою! А может, так оно и есть на самом деле? Благополучно пребывает в непробудном сне, и ничто ему не угрожает! Скорей всего. Зря, выходит, всполошился!

Перестало учащенно биться сердце, улетучился испуг. Глубоко, с облегчением, вздохнул. Когда, интересно, успел заснуть? Получается, и безумное бегство от вчерашних собутыльников – сон? Слава Богу! Надо же такому привидеться! А как все естественно и натурально выглядит!

– Офигеть и не встать! – воскликнул, окончательно успокоившись и всецело отдаваясь воле сновидения. – Ты точно не людоед?

Можно было и не уточнять. Опасности-то никакой. И услышал:

– Бог миловал.

– Бог мой или твой?

– Ты – верующий?

– По ситуации.

– Понятно! Приспособленец! Хамелеон, по-нашему!

– Я – сомневающийся. Чувствуешь разницу?

– Что сапог, что валенок, все на одну ногу! Бог для всех един. Все сущее на земле – твари Божьи. Твари не в смысле оскорбления, а твари как Божье творение. Сама Земля и Вселенная его рук дело. У меня нет привычки на людей бросаться. В тайге хватает зверья. На людоедство нашего брата толкает крайний голод.

– Не оборотень? – Родиону все прикольней казался диалог с хищником. – Душу дьяволу не продал?

– Якуты оборотнями медведей считают. Они верят, что косолапые некогда были людьми, потому якобы понимают человеческую речь. Но это не мешает им охотиться на топтыгиных. И, обращаю внимание, всегда приговаривают: «Это не мы убили – это русские!» Прикинь, и тут русские виноваты! Как у забугорных политиков! Впрочем, кому говорю? По всему видно, что ты и политика – понятия несовместимые.

– С легкостью соглашусь. Мы в сказке? И лес волшебный, поскольку звери в нем говорящие?

– Разочарую. Лес обыкновенный. Из всего зверья разговариваю я один, уверяю с присущими мне ответственностью и прямотой.

– Тебя заколдовала злая волшебница, превратив в говорящее идолище? – не сдавался Веретенкин, разойдясь не на шутку.

– И тут мимо кассы! Еще варианты есть?

– Сдаюсь! В голову ничего больше не приходит. О каком днище упомянул давеча?

– О твоем, – растянул пасть в улыбке тигр. – Это так предостерег от поноса. Не находишь, что самое время хворост для костра собрать, пока не стемнело?

– Успеется! Какие еще диковинки меня ожидают? Вряд ли твоим появлением дело ограничится!

– Одной невидали недостаточно?

– Маловато, если честно. Жду еще какой-нибудь небывальщины!

– Все же считаешь, что в сказку попал? Чудес больше не будет, обломись! Ты в реальном, а не в иллюзорном мире. Если головой треснулся или ширнулся, я все равно не мираж, не фантом, не химера.

– Я даже не курю! Стыдно признаться, но это мое единственное достоинство.

– Какие твои годы! Со временем приобретешь массу! Заметил, с едой не густо.

– Это еще мягко сказано, – согласился Родион. Подумал: «Сон, а как реально достает голод!»

– Не ценишь свою жизнь! Поперся в тайгу с таким «набором»! Я бы назвал его «набором самоубийцы»! К тайге нельзя легкомысленно относиться! Ее уважать надо! Чем думал? Если головой, то она у тебя явно не самое сильное место! Умный человек ни за что так не поступил бы!

Зверь уму-разуму учит! Еще одно подтверждение тому, что пребывает в бессознательном состоянии.

– Прекращай нравоучения, моралист хвостатый! Не тебе меня наставлять на путь истинный! Все-таки, я – венец природы, несмотря ни на что!

– Согласен, венец. Но какой-то недоделанный, однако.

– Это ты недоделанный! – возмутился Веретенкин. – У меня на руках и ногах одинаковое количество пальцев! У тебя же на передних лапах по пять пальцев, а на задних – по четыре!

– Когда успел сосчитать?

– Раньше знал.

– Так природой было задумано! Я – полноценный представитель своего вида без физических недостатков! А вот над тобой надо еще работать и работать, чем, пожалуй, и займусь. Плохому не научу, не беспокойся.

– Не смеши мои кроссовки, а то подметки отвалятся!

– Не груби старшим, а скажи лучше, за каким лядом в тайгу поперся? Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?

– «Лытаешь» – это «летаешь»?

– Лытать – значит, уклоняться, – снисходительно пояснил тигр.

– Не лытаю! Имею конкретную цель!

– Сгинуть ни за понюшку табака? Судя по тому, как башкой крутил на триста шестьдесят градусов, делаю вывод, что ко всему прочему еще и заблудился!

– Не башкой, а головой! Это у тебя башка. Коли непостижимым образом научился говорить, так подбирай слова!

– Как бы я не изъяснялся, ты точно без царя в голове! Повезло, что на меня наткнулся! Не позволю тебе загнуться, «венец природы»! Ни от голода, ни от всевозможных хищников!

– Не слишком самоуверенное заявление?

– Я знаю себе цену!

– Под благодетеля косишь? Я – большой мальчик, в няньках не нуждаюсь!

– Большой, но не разумный!

– У меня времени не было подготовиться как следует. Все произошло внезапно. Кабы знал заранее, то…

«Боже, перед кем оправдываюсь?! Куда скатываюсь?!»

– Кабы не «кабы», стала бы кобыла мерином!

– Прекращай изгаляться! Не доводи до греха!

– А то что? Меня обижать запрещено. Помимо того, что мой вид занесен в российскую Красную книгу, мы еще взяты и под международную охрану! Давай о тебе поговорим. Не специально ли погибель ищешь?

– Не говори глупости!

– Смотри. Если хочешь быстро умереть, могу подсобить, чтобы долго не мучился. Я сегодня еще ничего хорошего за день не сделал. Время к ночи, а моя «копилка добрых дел» ни на самую малость не пополнилась.

– Интересно, что за «дела» в нее кладешь, и сколько их там?

– Пуста пока, потому и готов за твой счет ее пополнить. С чего-то надо начинать.

– Я тебе в этом не помощник! Давно следишь за мной?

– С той минуты, как разбудил, выбежав из леса.

– С чего решил вылезти? Продолжал бы дрыхнуть. Я угрозу не представлял. Наоборот, ты для меня реальная опасность.

– Сам не пойму. Словно кто свыше надоумил! Что с лицом? Комары?

– Они, твари мелкожопые!

– Кровососы и меня изрядно достают! Так и норовят в глаза залезть!

– Мне от этого не легче.

– Экий ты неженка! Дай оближу. Моя слюна способствует заживлению ран.

– Еще чего! Само пройдет! Еще заражение занесешь!

– Мое дело предложить. Сильно не расчесывай, чтобы подлинная инфекция не попала. Эти кровопийцы – прекрасные переносчики заразы. Женат?

– Бог миловал!

– Вот в этом твоя беда! Один мужик в лес без фото благоверной не ходил. Повесит на шею, и все комары держались от него на расстоянии пушечного выстрела! Была страшнее атомной войны!

– Не каждому сопутствует удача! Но я по-любому не хотел бы такого «счастья».

– Понятно! Всем подавай красавиц неписанных! А где их столько взять, чтобы каждому хватило?

– Рассуждаешь как заправский сводник!

– Рассуждаю как здравомыслящий тигр! Хворост собирай, а я метнусь, добуду что-нибудь нам на ужин. Если подфартит, то сразу и о завтраке побеспокоюсь.

Родион насторожился:

– «Нам»? Хочешь остаться на ночь?! Не спрашивая моего согласия?!

– А зачем? Главное, я не против. Я тебе лапу помощи предлагаю, а ты собираешься референдум устроить: принять ее, не принять?! Неразумно! Беда в равной степени подкрадывается как днем, так и ночью. А я оберегу в любое время суток! Тигр сказал, тигр сделал! Да и надоело неприкаянным одному по тайге шастать. Как говорить научился, на человеческое общение потянуло. Грустно вдруг стало и одиноко! Потому так быстро согласился составить тебе компанию.

– Разве я предлагал?

– Предложи, если легче станет. Долго уговаривать не придется. Я и тут согласен. Выведу на свет Божий в целости и сохранности, в сытости и хорошем расположении духа.

– Типа ангел-хранитель?

– Типа того.

– Умереть не встать!

– Скучно не будет. Немало интересного и познавательного знаю.

– Что-то многовато в одном тигре замешано! Охранник, кормилец, массовик-затейник. Ничего не упустил? Да, самую малость! Умение разговаривать! Позавидовал бы любой китай! И это все мне? За что такая честь?

– Откуда мне знать? Вдруг ты человек хороший, несмотря на свои неказистость и скудоумие? Наверху поняли и меня «подогнали» во спасение.

– Будешь и впредь оскорблять, покажу от ворот поворот! По поводу своей неказистости спорить не стану. Не Аполлон, чего уж. Насчет скудоумия не соглашусь категорически.

– Могу забрать слова назад, – великодушно предложил тигр. – И «неказистость» и «вдруг».

– Ладно, проехали! «Грустно», «одиноко» – это твои резоны. Каковы мои?

– Ну ты даешь! Резон один, но самый главный! Общество со мной, достоинства которого только что перечислил! Без меня сложишь голову не за чих, как пить дать. Я, как ранее сказал, не позволю этому случиться. Возьму над тобой шефство, чтобы лапы… ноги не протянул. Отбросишь когти, то есть гикнешься, то есть окочуришься…

– Будь проще. Скажи: «Умрешь».

– Как еще поразить тебя глубиной своих знаний? Не доживешь, в общем, до зимы в единственном случае: если я зажмурюсь и откину хвост!

– Твердо намерен, самозванец, опекать, пока из тайги не выведешь?

– Неудачно выразился! Опекают малолетних, слабоумных и душевнобольных! Заботиться! Шефство над тобой не составит большого труда. Даже будет в радость.

– У меня характер не сахар!

– Пару дней как-нибудь потерплю.

– «Шефом» прикажешь называть?

– Пустое! Согласен на «приятеля». Более чем демократично. Так и к тебе буду обращаться. Внутренний голос подсказывает, что не зря нас судьба свела! Ничто в мире не происходит просто так, все взаимосвязано. Убедил в своих добрых намерениях или все еще опасаешься моих клыков?

– Уверен, что общение с тобой добром не кончится. Хищник редко уживается с добычей. Это как лед с пламенем. Совместное существование невозможно. Но я тебя не боюсь.

– И правильно. Мои намерения чисты…

– … и непорочны?

– Я хороший. Невооруженным глазом видно!

– Повторяешься! Знаешь, почему не боюсь? В любой момент проснусь и нет тебя, «приятель»!

– Неплохая версия! Реалистичней, чем та, сказочная. Твердо в ней уверен?

– Конечно! Где еще зверь может общаться на равных с гомо сапиенсом?

– Давай укушу всеми своими тридцатью зубами? Иллюзии враз развеются! Или царапну? Тоже мало не покажется.

– Не хочу. Горю желанием досмотреть сон до логического конца. Прикольный! Куда-то метнуться собирался. Или передумал, краснобай?

– Шесть секунд! Одна лапа здесь, другая там. Открывай глаза, не открывай, а я вернусь! Не один, с добычей!

И исчез, гигантским прыжком преодолев расстояние до зарослей, из которых так неожиданно появился.

«Покровители»

Вернулся «приятель» с задушенным зайцем в окровавленной пасти, положил трофей к ногам Родиона. Вовсю скукоживались и с треском разлетались сучья в огненном объятии костра. Костровой едва успевал машинально подкидывать ветки, будучи в прострации, на что хищник не обратил сразу внимания. Зверь пояснил, словно могли возникнуть сомнения в его благородстве:

– Это тебе, земляк! Для себя отдельно добуду. Только передохну.

– Какой я тебе «земляк»? – вяло отреагировал Родион.

– По одной земле ходим! Подумал, что «приятель» как-то вульгарно звучит, запанибратски. «Земляк» – теплее, сердечнее.

– Меня Родионом, между прочим, звать. Фамилия Веретенкин.

– Черт! Что-то я затупил. Сразу надо было спросить! – Только сейчас заметил перевязанную носовым платком левую руку. – Что с лапой, тьфу ты, с рукой?

– Обжег нечаянно, когда костер разводил.

На самом деле сунул «клешню» в огонь сознательно. Хотел лишний раз убедиться, что пребывает в объятиях Морфея. Так, на всякий случай. Убедился, Фома неверующий! Это не сон!!! Боль от ожога вернула ощущение реальности. Вспомнилась первоначальная версия. Все-таки он сошел с ума! Шизофрения чистейшей воды, при которой характерны подобные галлюцинации! Ничем другим не объяснить появление полосатого хищника с противоестественной способностью. Вот только за что Бог лишил его разума? Что Ему сделал худое? Неужели за то, что верит в Него не постоянно, а когда прижмет?

Тотчас задумался о другом. А шизофреники признают себя ненормальными? Постарался убедить себя, что псих не может знать, что он псих! «Выходит, я нормальный, несмотря на ненормальные события, происходящие со мной! Тогда другой вопрос: как вести себя с «земляком»? Продолжать разговаривать на равных или держать на расстоянии? Ладно, не буду ломать голову, пока не треснула! Я в реальном мире и точка! Пусть все идет своим чередом. Отдамся воле судьбы и будь что будет. Может, в дальнейшем что-то прояснится, и все встанет на свои места. Хорошо, что рядом нет ни одной живой души! Не хочется выглядеть в чужих глазах идиотом, болтающим по душам со зверем!»

– Помочись на обожженное место. Быстрей заживет.

– И так пройдет!

– Тебе жить! Готовь зайца на свой вкус, а я еще метнусь.

Очередной добычей оказался молодой кабанчик. Истолковав по-своему прищуренный от дыма взгляд Родиона, тигр поторопился с оправданием:

– Я его не выслеживал специально для себя! Он сам на моем пути под лапу попал! Поделюсь, если зайца будет недостаточно.

– Не смеши! У меня не три глотки! Быстро своих жертв находишь!

Родион помаленьку начал приходить в себя.

– Мы же профессиональные охотники! – похвастался зверь.

– Слышал, что у тигров всего одна охота из десяти заканчивается успешно. Про тебя такое не скажешь.

– Это у обычных тигров. Я же, сам видишь, ненормальный, как бы не от мира сего.

Веретенкину не доводилось разделывать туши. Даже не видел, как это делается. Потому долго стоял над зайцем, не зная, с чего начать. Опять же выручил «земляк».

– Отрежь сперва голову и лапы. Нож, надеюсь, не тупой?