Kitobni o'qish: «Река Межа. Книга первая. Менгир», sahifa 2
– Скажи мне, что ты хочешь? Ты знаешь это?
Его вопрос озадачил Анну. Она покачала головой. Нет, она не знала. Только чувство чего-то незавершённого теснило грудь. Но ведь это при расставании всегда так. Она вглядывалась в пока ещё отдалённые, но уже реальные картины правого берега, очень хотелось туда, и она пыталась рассмотреть подробнее всё, что было сейчас открыто.
– Я всего лишь перевозчик, – промолвил он и вошёл в воду. – Подождём, когда прибудет лодка, это от меня не зависит.
– А от кого зависит?
Анна увидела, как вода образовала неровное кольцо вокруг ног перевозчика, которое волнообразно ласкалось к нему. Ей вспомнилось время, когда она была ещё маленькой пятилетней девочкой. Она играла с Виктором, принцем Первого государства. Виктор старше её на пять лет, и всегда был для неё непререкаемым авторитетом. Ей было обидно, что он относится к ней как к маленькой, хотя это понятно и естественно в отношениях детей в таком возрасте с такой разницей. Они играли в её комнате, и это было только один раз, потому что из-за слишком больших рисков перемещения между государствами, его отец больше не брал сына с собой в своих поездках в соседнюю страну, ведь он был его единственным и, к тому же, поздним ребёнком. Впрочем, она тоже была единственной у своих родителей. Совместное посещение дворца Второго королевства королём и принцем Первого королевства, как она потом поняла, имело не просто эмоциональное, а стратегическое значение. Обе створки дверей распахнулись, и в комнату к ним, играющим вошли оба короля. Его отец взял её на руки и обратился к Виктору, сказав: «Вот та, которая станет твоей второй половиной, когда ты вырастешь и заменишь меня. Другой такой нет». Сердце маленькой Анны при этих словах наполнилось счастьем и гордостью. Но прошло время, они не виделись больше ни разу, и её чувство к нему так и не стало чем-то бóльшим. А потом и вовсе перешло в область нереального, вроде сна. Другие, более яркие впечатления выступили на первый план и затмили детское чувство. И что же теперь? Что она чувствует сейчас, когда ей вдруг почему-то вспомнился именно этот эпизод из её жизни?
Принцессе казалось, что прошло уже очень много времени, хотя времени не было. По её представлениям, давно наступил вечер. Но всё оставалось по-прежнему взвешенным в нерешённости момента, лодка не появлялась. Анна сильно устала и больше не могла вспоминать и думать.
– Нужно вернуться, – сказал перевозчик. – Тебе ещё рано.
– Что я должна сделать?
– Сама решай. Ведь это твоя жизнь. – Он посмотрел в сторону селения…
«Я поняла! – догадалась Лиза, взмахом руки остановив действие. – Лодка не приплыла потому, что принцесса Анна ушла из дома без спроса. Нужно, чтобы папа и мама разрешили ей!» – «Точно. Ты правильно поняла. А ещё это называется родительским благословением. Не обязательно, конечно, чтобы произошла какая-то церемония разрешения. Отец и мать могли дать ей это разрешение даже без неё. Для этого нужно было, чтобы они согласились с ней. Но, видимо, не принимало родительское сердце такой поступок их единственной дочери. Ведь на карту была поставлена не только судьба принцессы Анны, но и судьба королевской семьи, а значит, судьба всего государства в целом, всех населяющих его людей. К тому же была затронута и судьба королевской четы Первого государства. Знаешь, в жизни всё очень не просто, судьбы людей переплетены, словно корни степных трав – выдернешь одно растение, а вместе с этим растением выдернутся все те, что переплелись с ним своими корнями. Хотя преувеличивать проблему, я думаю, тоже не стоит. Человек сам хозяин своей судьбы. Если он честно не хочет зла и прилагает свои силы к тому, чтобы зло не случилось, то с ним и не случится ничего плохого. Для принцессы Анны всё было решено заранее, а это неправильно. Что если бы она осталась во дворце? В этом случае она не получила бы тот жизненный опыт, который приобрела. Была бы она счастлива с Виктором, когда все их передвижения заранее расписаны как выступления артистов в театре? Вряд ли. И поэтому то, что представлялось августейшим родителям добром и благом, могло обратиться личной трагедией, а через неё пострадали бы оба народа. Но теперь она вернётся, чтобы решить все эти непростые вопросы. Петля не затянулась».
Принцесса поднялась в село, живущее бытом своих поселенцев, как любая другая деревня. Время для Анны продолжило свой обычный бег по кругу, и вместе с ним вновь закипела жизнь вокруг неё. Склонялся к закату оранжевый вечер. По широкой и прямой улице бегали дети, играя в свои обычные подвижные игры, их звонкие голоса были слышны издалека. У ворот стояли беседующие женщины, а в глубине дворов мужчины завершали перед ужином все свои дела. Незнакомую девушку заметили сразу и вежливо поинтересовались, не ищет ли она кого-нибудь из местных жителей? Анна так устала, что уже давно подумывала к кому бы лучше обратиться с просьбой о ночлеге. Тут же, без промедления нашлись люди, принявшие её в свой дом. А наутро она простилась с хозяевами, сердечно поблагодарив их за искреннее гостеприимство и пожелав всем здоровья и долгих дней жизни.
Выйти из петли девушка смогла сама, безо всякой посторонней помощи, просто проделав обратный порядок движения, навстречу фигуркам бегущих оленей. Страшно бывает только перед неизведанным, а теперь, после всего, что с ней произошло она уже не боялась. Когда туман рассеялся, и она оказалась опять в лощине, то сначала отыскала взглядом ориентир – колодец-журавль. Не упуская колодец из виду, вышла к нему и оглянулась. Менгир исчез! Принцесса растерялась. Из-за того что невольно разгневала Даура, она не получила от него необходимых инструкций для этого участка пути. А вдруг понадобится вернуться сюда, не прибегая к помощи пастушка, как она найдёт менгир? Надо попытаться вернуться к камню по собственным свежим следам, пока ещё примятая трава и мох могут указать дорогу. Некоторое время она колебалась надо или не надо это делать? Вернулось ощущение опасности. Решила всё же проверить. Достала из котомки льняную тряпку, в которую были завёрнуты подорожные бутерброды, и распустила её на мелкие полоски. Эти вешки она через каждые десять шагов навязывала на всё, что могло удержать их от ветра на месте. Когда из воздуха совершенно волшебным образом соткался не видимый ранее менгир, она с удивлением обнаружила, что двигалась по спирали, в которой было полтора витка. Пройдя обратный путь к колодцу, Анна, разумеется, собрала все вешки и сунула в котомку. Теперь можно выбираться из лощины.
Спустя несколько часов она прошла весь знакомый ей путь вверх по горной речке, только в деревню заходить не стала, а сразу поднялась на холм. Отсюда, как говорил Даур, нужно свернуть на дорогу в противоположную сторону от Межи. Она приведёт её к тракту, соединяющему горный и степной районы. По тракту курсируют королевские почтовые дилижансы, и на одном из них принцесса Анна сможет вернуться домой. На холме паслось стадо овец. Интересно, чей сегодня день? Анна приложила к глазам сложенную козырьком ладонь, заслоняясь от яркого солнца. Лежащий на траве Даур встал и помахал ей рукой. Она помахала ему в ответ. Чтобы не тратить время и до наступления ночи успеть сесть в дилижанс, девушка быстро пошла по дороге к тракту.
Уже смеркалось, когда она достигла цели. Географию своей страны она знала неплохо, и если Межа была у неё за спиной, а горы слева, значит, степные города располагались по правую руку. Уверенно повернув направо по тракту, она достала свои бутерброды и принялась жевать на ходу, прислушиваясь к ночным звукам. Не хватало ещё угодить под горячую руку грабителей, которые могут сидеть в кустах, тоже поджидая дилижанс. Но лучше не останавливаться, а мозоли на ногах потом заживут. Вот, наконец, послышался звук догоняющей её кареты. Почтовые ездят быстро, Анна вышла на середину дороги и принялась размахивать руками, чтобы её было лучше видно в темноте. Возница невольно придержал лошадей, переведя их с рыси на шаг. Затем он привычно выкрутил фитиль висящего над головой фонаря, прибавив огня, и постучал в стенку.
– Стойте, пожалуйста, остановитесь! – завопила Анна, мелькая перед мордами лошадей.
Из окна дилижанса высунулся заспанный разъездной почтмейстер.
– Это что такое! – возмутился он очень строгим голосом, разглядев на дороге совсем ещё молоденькую простушку. – Что случилось?
Принцесса прибавила в голосе жалобных интонаций и быстро затараторила:
– Мне в город надо, у меня там родители, они в трудном положении, а тут ночь, и разбойники!
– Разве тебе неизвестно, что почтовому дилижансу не положено брать попутчиков?
– Знаю, известно, но что же мне делать! Разбойники же!!!
– Какие ещё разбойники, чего ты болтаешь, – проворчал офицер уже не так строго, он раздумывал. – Ладно, забирайся, но на первой же станции я тебя высажу! Поняла?
Девушка не заставила себя долго ждать, запрыгнула внутрь и прикусила язык, чтобы не выдать себя каким-нибудь неверным движением. Кроме них двоих в салоне больше никого не было. Дилижанс Королевской почты быстро катил по тракту, покачиваясь на мягких рессорах. Принцесса отодвинулась подальше от офицера, расслабленно прислонилась к обитой сукном стенке кареты – и потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, то поняла, что лежит на дороге на подстеленном плаще, возница держит над ней фонарь, а почтмейстер суетится возле с флаконом нашатыря, время от времени шлёпая её по щекам.
– Чёрт! Наконец-то. Ты кто такая? Ты не походишь на простушку.
Принцесса приподнялась, осторожно села.
– Почему же? – устало спросила она офицера, и тот заорал:
– Потому что деревенские простушки не падают в обморок! А ещё потому, что они не говорят на языке Первого государства!
Мне приснился Виктор, вспомнила она. Или пригрезился? Может быть, у меня горячка? Она провела ладонью по лбу, прислушиваясь к своему самочувствию. Устала, да, но не больна, нет.
– Офицер! Пожалуйста, выслушайте меня, прошу вас. Я принцесса Анна. Доведите до сведения короля, что я вернулась.
В восемь часов утра от станции отбыл со специальным донесением верховой нарочный, а принцесса продолжила путь в почтовом дилижансе под опёкой почтмейстера. Спустя двое суток дилижанс миновал Туф и прибыл в Итиль, крупный степной город. Отсюда до столицы Аквалани оставалось не более дня пути. Королю уже успели доложить о том, что в горах, недалеко от Карина, почтовый дилижанс подобрал на тракте попутчицу, назвавшуюся принцессой Анной, в данный момент находящуюся в распоряжении разъездного почтмейстера дилижанса Королевской почты. Король Валерий сам пожелал увидеть девушку ещё до того, как она достигнет столицы, и был в Итиле за час до прибытия дилижанса. В кабинете управляющего центральной станции города он неподвижно стоял у окна и смотрел во двор. Въехала карета, возница открыл дверь, и с подножки спрыгнул почтмейстер. Повернувшись, он подал руку принцессе. Король, не отрываясь, смотрел, как девушка сошла на землю, выпрямилась и проследовала в здание станции. Она была в каких-то немыслимых обносках, с котомкой нищенки на спине, со стриженными и безобразно отросшими волосами. Но это была она. Валерий повернулся лицом к входной двери кабинета, куда её сейчас должны были привести. Она вошла немного испуганная, с остановившимися на фигуре отца огромными глазами. Валерий безмолвно приблизился к ней, бережно обнял её голову обеими руками и прижался губами к её волосам. Через окно было слышно, как во дворе станции громко шутит какой-то студент, и смеются женщины, это пассажиры дилижанса и их провожающие пережидали смену лошадей, чтобы отправиться в Аквалань. За дверью тихо кашлянул управляющий, обозначив своё присутствие. Король Валерий отстранил от себя дочь и улыбнулся счастливой улыбкой.
– Ну, поехали домой?
Девушка горячо закивала, уголки её губ поползли вниз, и Валерий схватил её за руку, чтобы она не успела разреветься, потащил в королевскую карету, на ходу отдав распоряжение насчёт своего рысака, на котором он верхом прискакал в Итиль с риском опоздать к урочному времени. Возвращаться можно было не спеша, хотя Анне предстояла ещё одна встреча, трудная и радостная одновременно – встреча с мамой. Как она там, что чувствует сейчас, теряясь в томительных догадках и предположениях? В карету король-отец сначала усадил свою непослушную принцессу, и только потом уселся сам напротив неё, но она быстро пересела к нему, как маленькая, уткнувшись ему подмышку. Валерий смеялся и повторял:
– Да постой же, дай я на тебя насмотрюсь, это же два года, почти два года!
Когда принцесса оставила родительский кров, ей было четырнадцать, теперь исполнилось шестнадцать лет, невеста. Она полулежала на мягком сиденье, глядя на проплывающие за окном такие милые, знакомые с детства пейзажи Аквалани. Тянулся прибрежный пригород, тракт в обрамлении серебристых пирамидальных тополей и тёмно-зелёных кипарисов казался нарядным и уютно домашним. А с ними в её голове проносились картины пережитых дней. Заботливый и трогательный, теперь уже навсегда ушедший в свой последний путь старик-пилигрим, черноголовый и синеглазый мальчик-проводник, оставшийся там, где под покровом скрученного пространства веками стоит установленный кем-то неведомым странный межевой столп мира, и пугающий нечеловеческим взглядом своих прозрачных глаз перевозчик. И люди, люди… народ. Вот, она узнала свой народ близко, в естественной, реальной жизни, как и полагается настоящей госпоже, чтобы ей могли доверять и доверяться. Но что ей делать со всем этим знанием теперь?
Анна вбежала в парадное, бегом миновала лестницу, этаж, распахнув двери, влетела в покои королевы-матери и бросилась в её колени. Сдерживавшаяся при отце, она, наконец, дала волю слезам. Мать гладила её по голове, заглядывала в лицо, рыдали обе. Валерий подошёл к распахнутым дверям, постоял немного так, чтобы его не видели, и ушёл в свой кабинет. На сердце у него было легко и празднично. Радостная новость вмиг облетела оба государства, недаром говорится, что «весть летит быстрее птицы». Даже почтовые голуби не могут пересечь страшную бездну пограничного леса, сбиваясь с пути, а король Александр узнал о событии одним из первых и не задержался с поздравлением. Валерий был в своём рабочем кабинете, разбирая утреннюю корреспонденцию, звякнул колокольчик, дворецкий внёс свежую депешу с королевской печатью. Валерий вскрыл конверт.
«Дорогие мои, драгоценные мои друзья Валерий и Евгения! Для меня не было новости печальнее во всю мою жизнь, когда я услышал, что принцесса Анна пропала. И всё это долгое время я не находил себе места, не зная, чем бы помочь тебе, Валерий. А сегодня я самый счастливый человек в моём королевстве. Едва узнав, что Анна жива и невредима, и уже находится во дворце, я бросился писать это письмо. Как же я рад за вас, друзья мои! Нет слов, которыми я мог бы выразить все свои чувства. Теперь наш союз станет ещё крепче и надёжнее, поскольку опыт, сын ошибок трудных, и закаляет, и направляет. Теперь я уже не буду опасаться проклятого пограничного перехода, а прибуду с дорогим, единственным сыном моим, принцем Виктором сразу, как только ты дашь мне об этом знать. И мы совершим то, что должны совершить: обряд обручения наших детей. Горячо любящий вас, Александр».
Валерий улыбнулся и поспешил к супруге, поделиться ожидаемой новостью.
– Он, как всегда, верен себе и своему слову, – сказала королева Евгения. – Но всё же, до того, как будет назначен день, тебе следует поговорить с Анной. Не стоит опираться на одни традиции. Достаточно и того, что пришлось пережить, ведь мы до сих пор не знаем, по какой причине она пыталась оставить нас. Я тоже обязательно попытаю её, может быть, всё образуется.
– Верен себе и слову, – повторил Валерий. – Разве у него есть альтернатива?
– Арис.
– Учитель?
– Не смейся, это не смешно.
– Рождение его дочери незаконно, оно вне родового Уложения.
– Для нас, да. Но не для Александра.
Валерий забрал письмо из рук жены, аккуратно сложил в конверт.
– Хорошо, я буду иметь в виду. И всё же Александр мой друг, я не думаю, чтобы он пошёл на такое, тем более теперь, когда на карту поставлена судьба обоих королевств. Вряд ли обращение к истокам разумно, когда оно так разрушительно.
Арис, обер-прокурор Второго королевства и учитель принцессы, происходил из забытого рода горских королей. Его успешная политика в Карине была надёжной опорой государственной стабильности уже много лет. Этот открытый и честный человек нравился Валерию. К тому же он обладал очень ценным качеством, каким обладали, впрочем, многие горцы. Он умел молчать, предпочитая лучше прекратить разговор, чем пользоваться обманом и лестью, так как был уверен, что любая ложь, рано или поздно, "обманет саму себя". Однако не следовало забывать и того обстоятельства, что Анна нашлась в горах Карина. Что она делала там? О происхождении Ариса она не знает, это история давно забытой войны, о которой известно лишь посвящённым. Или знает? Складывалось впечатление, что перед тем, как поговорить с дочерью, Валерию нужно основательно подготовиться, чтобы не наделать ошибок.
Когда-то Карин был крупным историческим и культурным перекрёстком мира, а теперь этот небольшой город имеет статус краевого центра Второго государства. Далёкие предки горцев говорили на одном языке с отцами-основателями Древнего королевства. Ради защиты государственной целостности от ползучего сепаратизма «возвращенцев» этот язык запрещён в молодом Втором королевстве. Однако он остаётся тайным языком посвящённых – ведунов, избранных магов короля Александра, они называют его протоязыком. И есть все основания полагать, что в начале родоначальники горцев имели собственное государство, которое было либо самым первым, либо вообще единственным на всём Побережье. В борьбе за личные и гражданские свободы против косности государственных устоев родилось и отстояло свою независимость молодое Второе государство, которое возглавили предки нынешних королей. Да, сначала они были вторыми после горцев. Прошло время – и окрепшее Второе государство окончательно разбило Горское королевство. Укрепившись на его обломках, отцы-основатели приобрели статус Первого королевства. В этих событиях третья часть горцев погибла, треть ушла с берегов Межи в Холодные земли, а остальная треть осела в горах Карина, приняв вынужденное подданство от молодых хозяев Побережья. Собственно, с этого момента начинается известная всем людям история, а всё, что было до того, людям неизвестно – книги, предметы культуры и другие артефакты древности – все существующие свидетельства той эпохи скрыты в подземельях посвящённых в окрестностях Гаута, города мудрецов, что в Старых горах на территории короля Александра. В новых учебниках по истории написано, что первые люди появились на Побережье с другого, правого берега Межи, который в те времена не был скрыт от свободного перемещения как туда, так и обратно. Но произошёл какой-то магический сдвиг, и люди Побережья оказались отрезанными от остального мира. Маги короля Александра утверждают, будто можно восстановить бывшее равновесие мира при помощи древних знаний, только люди, в большинстве своём, стали духовно немощными, не каждый человек сможет без вреда для себя принять посвящение. Возможно, так и было на самом деле, за исключением забытой всеми, в том числе и самими горцами, истории их господства.
Младший брат правящего короля Роберта Константин первым понял необходимость полного переосмысления государственной политики через прорыв в науке, подарившей людям свободу мысли, прогрессивное развитие, передовые технологии. С помощью мирных преобразований Первое, в те годы единственное, королевство разделилось на два, и Второе, молодое возглавил Константин, отец Валерия. А король Роберт, отец Александра продолжил править Первым. С тех пор границы обоих государств сильно изменились. Под влиянием ведунов главенствующую роль получил город Гаут, сначала став столицей Первого королевства. Всё государство вытянулось в область плоскогорья, на берегу Межи остался только один город Киткара, что вниз по течению от Аквалани. Александр изменил административное положение, перенеся столицу из Гаута в Киткару, и это понравилось всем магам, видевшим предназначение города мудрецов не в столичной толчее, а в тайноделании. Во всём же остальном король Александр продолжил линию отца. Границей между двумя королевствами, по естественным причинам, стал считаться Блудный лес. Язык двух разделившихся стран, стремящихся отличаться друг от друга, претерпел неизбежные изменения, сложившись сначала в два различных наречия, а потом – в два разных языка.
Александр и Валерий приходились друг другу двоюродными братьями или кузенами, потому что их отцы, Роберт и Константин были родными братьями. А назывались друзьями, потому что с детства не было случая, чтобы один подвёл другого. Александр, сын Роберта имел довольно высокий рост, светлые – на старом языке такие ещё называли «жёлтыми» – волосы и водянисто-голубые глаза. Всегда, в любое время с идеально выбритым лицом, он отличался от своего кузена холодным, сдержанным характером. Валерий, сын Константина пониже ростом, с более плотным сложением, у него были тёмно-русые волосы и серые глаза. Он носил аккуратную окладистую бороду. Характер Валерия напоминал весенний ветер, такой же порывистый и свежий, который мог легко нагнать грозовых облаков, а мог тут же стихнуть, а небосвод – проясниться, но было бы большой ошибкой принять его за человека неуравновешенного или легкомысленного.
Уже несколько часов Валерий не выходил из своего кабинета, готовясь к разговору с дочерью. Он листал документы. Как случилось, что родовое Уложение королей стало объясняться по-разному, и в одном государстве для горцев работали одни условия, а в другом – другие, Валерий знал и раньше. Причина в ведунах, допускающих законность горских королей. Для магов, живущих в большей степени духовными, чем материальными ценностями, было не важно, чей род окажется у власти, в своих подземельях они в любом случае оставались теми, кто есть. Но проводимая Валерием политика перехода от древних знаний к передовой науке раздражала и вынуждала на ответные меры защиты. Как ни убеждали их оба короля, ведуны отказывались признать за современной наукой право на существование, потому что не доверяли системе ещё несостоявшихся, неопытных знаний. Но если Александр был всегда рядом с ними, то Валерий являлся опасной посторонней помехой. В этом случае горцы становились разменной монетой в руках ведунов, стремящихся взять реванш. Вся ситуация оставалась под контролем до тех пор, пока забытая история горцев не выплеснется наружу, и что тогда будет, сам чёрт не разберёт. Следовательно, теперь весь вопрос в том, знает ли Арис о своём настоящем происхождении? Если да, то… не хотелось бы применять крайние меры.
Валерий позвонил в колокольчик.
– Вызовите ко мне Ариса, – нейтральным тоном приказал он явившемуся дворецкому. Случилось бы что-нибудь серьёзное, король сказал бы «обер-прокурора». Но нет, не нужно нагнетать раньше времени.
– Доброе утро, друг мой, – обратился к Арису король, – как там ваша дочь, как виделись? Извините меня, давно не интересовался, сами понимаете.
– Разумеется, ваше величество, благодарю вас, всё хорошо.
– Прекрасно. Я вот зачем вызвал вас. Скажите, что у нас имеется по делу возвращенцев?
Обер-прокурор наморщил лоб, припоминая хронику последнего времени.
– Ведут себя тихо, государь. После того как принцесса Анна благополучно нашлась, интерес к ним в обществе сильно упал. Это и понятно. Для того чтобы пропагандировать обособление с целью возвращения под кров Первого королевства, провокаторам более выгодно расшатывать стабильность, а не радоваться крепнущим межгосударственным связям. Вернувшись во дворец, принцесса Анна вернула надежды людей на ещё более крепкий мир в союзе родов Роберта и Константина. Поэтому у горских сепаратистов опять наступили времена выжидания. Ведуны молчат, молчат и они.
– Но вы знаете, принцесса нашлась под Карином. Меня мучает вопрос, почему? Вы беседовали с ней, что она вам рассказала?
Валерий ненавязчиво следил за изменениями в лице Ариса, однако тот оставался невозмутим.
– Да, я осторожно спрашивал её о причинах, – проговорил он, – о причинах такого поступка, и нет ли в нём моей вины? И вот что она ответила. Она хотела понять значение магии в нашей жизни и почему упрямствуют ведуны, но опасалась вызвать крайнее неудовольствие с вашей стороны, государь. Поэтому она решила ближе пообщаться с народом, чтобы разобраться в этом вопросе, так сказать, в естественной среде. А вышло так, что вернуться обратно уже не было возможности, она вошла в роль пилигрима – до тех пор, пока не открылся характер народа, которому, рано или поздно, ей придётся стать госпожой и матерью.
– Любопытно. Но почему же всё-таки Карин?
– Там, в горах принцесса нашла менгир, межевой столб, удерживающий петли мира.
Король Валерий ожидал чего угодно, но такой поворот событий не мог представить себе даже он.
– Невероятно, – потрясённо промолвил он. – Она мне ничего не сказала об этом.
– И не удивительно, государь. Потому что она не знала, как можно преподнести такую информацию, и не показаться… ну, в общем, человеком, у которого от пережитого немного расстроено сознание.
– А как она показалась вам, Арис?
– Я ей поверил. Теперь вам нужно поговорить с ней самому. Государь, она в полном рассудке. Это что-то странное.
Король встал из-за стола и принялся ходить по кабинету.
– Хорошо, Арис, вы можете идти.
Обер-прокурор вышел. Подождав, пока стихнут его шаги, Валерий отправился в детское крыло. За дверью комнаты принцессы было тихо, он постучал.
– Анна, дочь, можно к тебе?
– Да, пап.
Он вошёл. Принцесса сидела на банкетке у открытого окна, за которым отцветала весна. Да-да, подумалось ему, время… Она повернулась к нему, почувствовала его волнение.
– Что ты?
– Анечка, доченька, там, в горах…
– Я не знаю, как это объяснить, – сказала она шёпотом.
– Как обычно, своими словами. Ты у меня одна. Это слишком большая цена, чтобы я… Чтобы ты там себе ни решила, я не перейду тебе дорогу. Я буду тебе опорой. И всё.
Принцесса молчала.
– Ты уже рассказала маме? Может быть, мне стоило бы сначала поговорить с ней?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет, с ней я тоже не говорила на эту тему.
– Ты ещё ни с кем не делилась этим?
– Я рассказала учителю. – Принцесса подняла глаза на отца. – И тебе тоже сейчас расскажу. Но маме – не буду, ей это не нужно, а все мелочи мы с ней уже обсудили.
– Что же ты там нашла?
– В нашей библиотеке мне попалась одна старая книжка, в которой нарисован ритуальный камень, менгир с орнаментом из бегущих оленей… и написано, что с его помощью можно переместиться из нашего королевства в любой мир, к которому склоняется сердце. Только он не для всех, а для того, кому сам откроется. Все люди говорят о нём, но учитель сказал, будто его нет, что это легенда, вроде мечты или веры. А я нашла его в горах… Я видела другой берег Межи.
– Ты была на том берегу?!
– Нет, за мной не приплыла лодка, и перевозчик сказал, что мне ещё рано.
– Перевозчик?
– Да. Он не человек. Я не знаю, кто.
– И какой же он, другой берег?
– Я не могу это выразить нашими словами. Он прекрасен.
– Но ты видела что-то конкретное, лес, поля, деревья… дома, ты видела дома?
– Нет, домов не видала. Но там есть деревья, трава. Это очень, очень красиво!
– Ты можешь сказать, в чём заключается та красота? Почему те деревья лучше, чем у нас?
– Не знаю. Таких красок, такого солнечного света здесь нет.
– Тогда почему же никто из живущих, кроме тебя, не видел этот менгир? Где его найти?
– Наверно, не искали.
– А как же ты нашла?
Анна засомневалась. Выдать пастушка ей не хотелось, чтобы ничем не стеснить его. Ведь он предупредил, что никто в деревне не знает о лощине. Значит, он не хочет, чтобы знали.
– Сначала я его не видела, – сказала она, пожав плечами, – а потом вдруг увидела. Потом он опять исчез, будто воздух вокруг него скручен… Ты не веришь мне?
Валерий заставил себя расслабиться. Он взял руку дочери в свою и накрыл сверху другой рукой.
– Я тебе верю.
Он посмотрел в окно. Ночью прошла сильная гроза, и очертания далёких гор были размыты нежной весенней дымкой поднимающихся от земли испарений.
– У нас тоже красиво, – сказал он задумчиво. – Почему там лучше?
Анна не ответила, глядя ему в лицо.
– А ты знаешь, король Александр прислал письмо. Сказал, что прибудет с Виктором сразу, как только мы с мамой назначим день вашего обручения. Меня это беспокоит, ведь вы виделись только один-единственный раз. Может, вам сначала получше узнать друг друга? Виктор поживёт у нас, вы будете общаться. Он замечательный. Ты увидишь, он достоин того, чтобы стать настоящим мужем и отцом. Как ты думаешь?
Анна улыбнулась и послушно кивнула.
– Я согласна.
А в день равноденствия со стороны Первого королевства из леса выдвинулся обоз. Предупреждённый солдат на таможне сейчас же вытянулся во фрунт, провожая взглядом медленно двигающуюся вереницу людей. Впереди, на белом иноходце шествовал знаменосец с королевским штандартом. За ним, бок о бок следовали король Александр на вороном рысаке и принц Виктор – на огненно-рыжем. Далее тянулась свита и кареты с кладью. В столицу въехали, провожаемые толпами ликующего народа по обе стороны улицы. Историю давней помолвки принцессы Анны и принца Виктора знали все, ждали соединения рук. Слышались отдельные возгласы: «Долгого мира!», «Королевское братство!» Миновав весь город, процессия втянулась в ворота резиденции короля Валерия. Вся дворцовая челядь пребывала в суете встречи. Королевская чета и принцесса Анна в окружении придворных ожидали посреди парадного крыльца, пока Александр и Виктор, неторопливо спешившись из сёдел, поднимались по ступеням. Обнимались, целовались.
– Доброго времени, дружище! – пожелал Валерий Александру и повернулся к принцу. – Да, идёт время, вот и ты вырос!
Королева Евгения, мягко улыбаясь, обратила внимание на отсутствие оставшейся дома королевы Ирины.
– Очень хотелось бы её увидеть, очень, но что делать, у всех свои обязанности и ответственность за них, – по-детски назидательно добавила она. Валерий поддержал жену:
– Скоро и с нею увидимся.
Все двинулись внутрь.
– Я думаю, эти полгода пролетят незаметно, – говорил Александр за лёгким фуршетом, когда они после пыльной дороги успели умыться и переодеться. В соседней зале прислуга готовила стол для ужина, везде ярко горели люстры и канделябры.
