Kitobni o'qish: «Невообразимая реальность»
«Земля, на которой мы живем, – это просто ошибка, неумелая пародия»
Хорхе Луис Борхес
Часть 1. Звёздный путь
Глава 1. Плоский мир
Я проснулся и вздрогнул. Что-то было не так, то есть не так, как всегда. Говорят, некоторые люди лишены возможности воспринимать объёмные предметы – может быть, теперь и я? Всё потому, что шкаф превратился в коричневый прямоугольник, словно бы нарисованный кем-то на стене, кресла – в бежевые квадраты, и только картины и телевизор не вызывали удивления, поскольку они и без того были плоскими. А вот тахта, и одеяло, под которым я лежу, и руки, лежащие поверх одеяла, воспринимались как рисунок на полу – даже тщательно выписанные детали не могли избавить от ощущения, что я нахожусь в другой реальности. И ведь никто не может объяснить – то ли весь мир изменился, то ли стал таким только для меня. Проблема в том, что с недавних пор я живу один. Один, как перст, не считая дальней родни где-то во Владимирской глубинке.
К счастью, изображение в зеркале ничуть не изменилось, и плоской бритвой удалось побриться без проблем. Но пить кофе из плоского стакана, закусывая плоским бутербродом, мне никогда ещё не приходилось. Да и с плоским писсуаром прежде дела не имел, однако, в конце концов, удалось освоиться. И вот я на улице, смотрю на людей – они словно тени, скользят по стене многоэтажного дома. То ли это дом, то ли громадный холст, над которым поработали некие умельцы, изобразив двери, окна, и даже рыжего кота, который дремал в одном из окон около горшка с цветами. Автобус по-пластунски полз от остановки к остановке, а в парке, мимо которого я проезжал, творилось и вовсе что-то непотребное – стволы деревьев, ветви и листва превратились в лужи, покрытые зелёной тиной. Господи, за что мне это?!
Не помню, как добрался до своей конторы, где вот уже тридцать лет протирал штаны, изображая из себя научного работника. Только ведь наукой там даже и не пахло – как можно называть этим возвышенным словом написание статей, никому не нужных, кроме их создателей? Какое отношение к науке имеют доклады на Учёном совете, если в них не содержится ни капли новизны? Там обсуждают одни и те же темы уже много лет подряд, причём без малейшего намёка на реальный результат. Зато с зарплатой и командировками за рубеж для участия в научных конференциях – с этим всё в порядке.
Общение с коллегами и прежде не доставляло большого удовольствия – плоские шуточки, да разговоры ни о чём. А уж эти плоскогрудые девицы, которые только и мечтают о том, как бы наконец-то затащить мужика в свою постель, эти перезревшие плоды эмансипации… Впрочем, тут по сути ничего не изменилось.
А ближе к вечеру директор пригласил меня в свой кабинет.
– Как дела, Макс? Закончишь отчёт к концу месяца?
– Я постараюсь.
Речь шла об итогах деятельности нашей конторы за последний год. Мне, как учёному секретарю, приходилось исполнять тяжкую обязанность по составлению толстенного талмуда, содержавшего пересказ научных статей, докладов на Учёном совете и перечень публикаций, где имелись ссылки на труды моих коллег. Обычно работа над отчётом ведётся в январе-феврале, а тут из-за очередных пертурбаций в Академии наук произошла изрядная задержка. Пришлось несколько раз переделывать, чтобы угодить тамошним чиновникам – что ни день, то новые требования к форме, к содержанию, формулу расчёта эффективности научного труда раз пять меняли. В общем, дурью маются!
– Ты сам всё понимаешь, – продолжал директор. – Если отчёт будет сделан не на должном уровне, головной офис снизит нам финансирование. Тогда придётся сократить количество командировок за рубеж, закрыть какие-то научные темы, а то и увольнять сотрудников.
Всё это я слышу каждый год с тех пор, как перестал заниматься наукой, послав её куда подальше, и, по сути, стал администратором – я руковожу отделом, который занимается составлением отчётов, справок и прочей ерундой, обозначаемой ёмким словом «канцелярщина». Ну а директор имеет свой сокровенный интерес, помимо увеличения финансирования конторы, от чего напрямую зависит его зарплата и премия по итогам года. Дело в том, что его вновь «прокатили» на прошлых выборах в Академию наук, и будущей весной у него будет последний шанс, чтобы стать академиком – нельзя же пять лет подряд позориться по результатам голосования на общем собрании Академии наук. Словом, вся надежда на меня, но что я мог поделать? Разве что вспомнить прошлое и выдать некое открытие, которое потрясёт научный мир и прославит нашу захудалую контору. Сказать по правде, это маловероятно, а если честно оценить мои возможности, то попросту немыслимо. Но оказалось, что директор пригласил меня не только для того, чтобы ускорить составление отчёта.
– Тут вот какое дело, Макс. Сегодня мне позвонили из ФСБ и попросили прислать к ним сотрудника для консультации – то ли по сугубо теоретической проблеме, то ли по какой-то прикладной. Придётся тебе перепоручить составление отчёта своим сотрудникам, а самому срочно заняться этим делом.
Мало сказать, что я был удивлён, поскольку отчёт по итогам года всегда был главным делом – и для меня, и для директора, и для всего нашего богом забытого заведения. К тому же я уже много лет, как отошёл от науки, то есть не занимался никакими исследованиями. А тут ещё эти плоские предметы вокруг – ну куда мне с таким-то нестандартным зрением? Проблема в том, что, если я признаюсь, сразу могут отправить на покой. Учёный секретарь с нетипичным восприятием окружающего мира – это же пятно на всю контору, на весь наш дружный коллектив!
– Но почему я? Гораздо логичнее послать специалиста по интересующему их вопросу. Разве не так?
Директор только развёл руками:
– В том-то и дело, что они не сообщили, какого рода специалист им нужен, – затем он как-то странно посмотрел на меня, словно я украл у него кошелёк и не хочу в этом признаваться. – Тут вот что удивительно: они требуют именно тебя.
Я так и присел. Если приглашают в Федеральную службу безопасности, от этого добра не жди. Чем же я перед ними провинился? Даже если нет никакой вины, при большом желании они всегда что-нибудь найдут.
Глава 2. Явление
Всю дорогу домой я думал о предстоящем визите на Лубянку. Покопался в памяти, но порочащих связей так и не нашёл. Успокаивало то, что речь шла только о научной проблеме. Но что такого особенного я в науке сделал, что они обратили внимание на меня? И тут вспомнил, что в начале своей карьеры написал серию статей, которые не только не принесли мне признания в научной среде, но и создали репутацию «белой вороны». В глазах академического сообщества я стал человеком не от мира сего, который витает где-то в облаках вместо того, чтобы двигаться в общем потоке, не выходя за пределы так называемого «мейнстрима». В этих статьях я высказал свои догадки о строении Вселенной, кое-что о четвёртом измерении и об ограничении скорости передачи информации. Наверное, со временем мне бы удалось обосновать свою гипотезу, но это потребовало бы нескольких лет напряжённого труда. А на что прикажете жить, если никто не хотел финансировать мои исследования? Пришлось смириться, я постепенно потерял интерес к науке и вместо этого увлёкся живописью, литературой, историей начала Руси, а в итоге переквалифицировался в администратора.
Покопавшись в домашнем архиве, я наконец-то нашёл то, что нужно – свои старые статьи о строении Вселенной. Когда прочитал, был крайне удивлён – неужели это я? Трудно поверить, что именно у меня возникли все эти идеи. Вот предложи мне кто-то заново всё это написать, я бы не решился. Это же адский труд! Бессонные ночи, полное отрешение от житейской суеты – на такое может решиться только наивный чудак, не думающий ни о семье, ни о карьере. А в результате – полное разочарование, вызванное непониманием со стороны тех, кто был обязан поддержать, помочь… Увы, никто этого не сделал, следуя каким-то своим соображениям. Ну почему они так поступили?
На следующий день, пока добирался до Лубянки, всё думал: стоит ли им рассказать о том, что со вчерашнего дня вижу плоский мир вокруг себя? Ведь с этими ребятами шутки плохи – они мастера распознавать тех, кто воспринимает окружающий мир не так, как должен это делать добропорядочный, законопослушный гражданин. В итоге я решил: ни в коем случае не признаваться. Даже на допросах третьей степени! Чего доброго сочтут, что я сошёл с ума, ну а тогда… Об этом лучше и не думать.
И вот я в кабинете какого-то начальника – судя по звёздам на погонах, он уже успел дослужиться до полковника. Начало разговора было многообещающим:
– Вам придётся подписать документ о неразглашении сведений особой государственной важности.
Я подписал – попробуй откажись… Понятно, что сделал это без особой радости, поскольку всем известно: чем меньше знаешь, тем гораздо лучше спишь. Затем не удержался и спросил, хотя уже догадывался о причинах внимания к своей персоне:
– Но почему я? Разве нет в нашей стране специалистов, которые могут вам помочь?
– Вопрос резонный. Но, как мне кажется, вы уже знаете ответ…
Ну вот! Судя по всему, загодя оборудовали мою квартиру скрытыми видеокамерами. Возможно, даже провели негласный обыск, прочитали статьи и черновики. Но вряд ли они в состоянии что-нибудь понять…
– Вы правы, Макс. Мы долго искали нужного специалиста и, как мне кажется, нашли. А причина в том, что, по мнению наших экспертов, есть некая связь между вашей теорией и странным явлением, с которым мы столкнулись. Других версий пока нет.
– Разве ФСБ занимается подобными исследованиями? Я имею в виду строение Вселенной, космологию…
– Мы занимаемся всем, что имеет отношение к безопасности нашего государства. В нашем ведомстве работают физики, химики, биологи, даже экстрасенсы… Но мы столкнулись с явлением, которое они не в состоянии понять, – полковник тяжело вздохнул и предложил перейти к делу.
И вот на большом экране, висевшем на стене, возникло изображение каких-то скал, и через несколько мгновений… На это стоило посмотреть! Прежде нечто подобное я видел только в американских блокбастерах, но там компьютерная графика, а тут… Тут я должен поверить, что всё это было наяву.
Видя мою реакцию, полковник счёл необходимым пояснить:
– Первый раз это было два месяца назад на секретном полигоне Министерства обороны. Поэтому вполне логично возникло подозрение, что там не обошлось без участия ЦРУ или Моссад, а такие инциденты находятся в нашей компетенции. Затем это явление регулярно повторялось с интервалом в семь дней, мы зафиксировали его в разных ракурсах. Полное впечатление, что это нечто монолитное – светящийся столб огромной высоты. Пытались найти причину с помощью нашего секретного спутника, но всё без толку – ни в космосе, ни в атмосфере не обнаружили никаких летательных аппаратов в момент появления этого фантома.
Ну что я мог ему сказать? Вряд ли он поверит, что «цилиндр Типлера» перекочевал сюда из научно-фантастических романов. Пожалуй, следует идти от простого к сложному:
– Возможно, это явление, известное как солнечный столб. Оно возникает благодаря наличию в атмосфере ледяных кристаллов.
– Эту версию мы рассматривали. Но сами подумайте – откуда могут взяться ледяные кристаллы в разгар лета, да ещё в Крыму? Поэтому мы и пришли к выводу, что это не оптический эффект, а нечто материальное. Загадка в том, что после исчезновения светящегося столба на земле не оставалось никаких следов.
К этому времени кое-что уже прояснилось в моей голове:
– Так и должно быть. Если не остаётся никаких следов, тогда это явление может быть отражением того, что произошло в четырёхмерном пространстве. Но мы-то с вами находимся в трёхмерном… – видя недоумение полковника, я попытался упростить задачу: – Представьте себе, что летит самолёт, а на земле, на плоскости, появилась только тень, да и то на время. Ну вот и тут…
– А это не опасно?
Вопрос вполне логичный для офицера ФСБ. Беда в том, что ответить на него совсем не просто.
– В принципе, такая «тень» не может произвести каких-либо разрушений. Не может ни выстрелить, ни воздействовать на нас каким-то вредным излучением. Особенно если это локальная «тень», появляющаяся время от времени. Но если нечто зависнет над землёй надолго и покроет огромные пространства, тогда прекратится доступ солнечной энергии и возможны неприятности…
– Я понял! – вскричал полковник. – Глобальное похолодание, неурожай зерновых…
– Это только в рамках той простейшей модели, которую я описал. Ну а в данном случае… Мне надо бы подумать.
– Вам будут предоставлены все условия! Сегодня ознакомьтесь с видеоматериалами, а завтра вылетаем на полигон.
Глава 3. Метаморфозы
Вот что я увидел на этих видеокадрах. Внезапно полупрозрачный столб появляется из-под небес и упирается в землю – то ли луч света, то ли нечто вполне материальное. Так продолжается несколько минут. Но самое интересное, что на некоторых кадрах внутри столба двигаются какие-то фигуры. Это похоже на мираж в пустыне, однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что фигуры какие-то странные, нездешние – по виду люди, но одеты вопреки стандартам современной моды. Одни были в одеждах древних римлян, другие напоминали скифов – по крайней мере, так их изображают в книгах. Был там вроде бы ещё татарский хан… Чтобы что-то утверждать, надо на это явление посмотреть в реальности. Но вот проблема: как повлияет моё нынешнее зрение на способность различать в нюансах всё то, что находится внутри этого столба?
Пока летели в Крым, я попытался разъяснить полковнику суть моей модели строения Вселенной. Ну как можно отказать человеку, если ему очень хочется понять?
– Давайте начнём с круга. Для определения положения точки на круге достаточно двух координат – это азимутальный угол и радиус. Аналогом двумерного круга в трёхмерном пространстве является сфера. Здесь необходимы уже три координаты – широта, долгота и радиус.
Полковник согласно закивал, а я продолжил свою «лекцию»:
– Представить себе четырёхмерный круг практически невозможно, но ясно, что для его описания потребуется ещё одна угловая координата. Так вот, согласно моей модели, которая является развитием гипотезы Эйнштейна-Фридмана, наша трёхмерная Вселенная – это трёхмерная поверхность четырёхмерной гиперсферы, а её радиус – это время, помноженное на некий коэффициент. Понятно?
– Пожалуй, слишком сложно для меня…
– Ладно, для наглядности упростим задачу. Пусть мы живём в двумерном пространстве, тогда наш мир находится на поверхности трёхмерной сферы, радиус которой пропорционален времени.
– Так-так, – оживился полковник. – Это уже лучше. А как вы объясните разбегание галактик?
Довольно скучно говорить о том, что очевидно, но так и быть…
– Как известно, время не постоянная величина, оно бежит вперёд без остановки. При этом увеличивается радиус сферы, который, как я уже сказал, пропорционален времени в рассматриваемой нами системе координат. Коль скоро так, поверхность сферы тоже увеличивается и как следствие этого увеличивается расстояние между галактиками.
– Как просто!
Ну, слава богу, наконец-то до него дошло! Но тут особый случай – полковник имеет некий интерес, от которого зависит его дальнейшая карьера. Совсем другое дело – академики и доктора наук. Там всё устроено по-другому: главное, чтобы их никто не потревожил, не заставил пересмотреть теории, которые они защищали от посягательств оппонентов много лет. Ведь это основа их благополучия!
– Послушайте, Макс! – не унимался полковник. – Конечно, я дилетант в таких вопросах, но кое-что читал… В частности, о гравитации, об искривлении пространства. Вы можете это как-то объяснить в своей модели?
– Нет ничего проще! Возьмите надутый воздушный шарик, положите на него камешек – возникнет небольшое углубление, в которое станут скатываться песчинки, находящиеся на поверхности шарика рядом с этим углублением. Вот вам и искривление пространства, и гравитация. Нечто подобное происходит и с нашей гиперсферой.
Полковник даже разинул рот от удивления. Потом, не закрывая рта, поднялся с места и пошёл в хвост салона самолёта – видимо, для того, чтобы поделиться с кем-то своими впечатлениями. Ах, если бы всё было так просто! Если бы я смог дать ответы на все вопросы относительно устройства Вселенной, тогда, возможно, не пришлось бы переквалифицироваться в учёного секретаря. Ну а сейчас следует напрячь мозги и попытаться найти объяснение этим миражам из прошлого. Если радиус сферы пропорционален времени, тогда там, под оболочкой сферы, должна храниться информация о прошлом. В том или ином виде, но она должна там быть! Ведь каждая точка на этой координате, я имею в виду радиус, соответствует какому-то конкретному моменту прошлого. Вопрос в том, можно ли увидеть то, что там происходило. Судя по тому, что было на тех видеокадрах… Да, видимо, кому-то это удалось. Но как?
К тому времени, когда самолёт приземлился на военном аэродроме Бельбек, я уже был уверен в том, что мне предстоит изучать явление, которое может не только перевернуть традиционные представления о строении Вселенной, но и внести ясность в то, что происходило на планете в давние века.
С аэродрома Бельбек мы на вертолёте перелетели через горный хребет, и вот уже передо мной небольшое горное плато, превращённое в укреплённый военный лагерь. Тут и казармы, и военная техника, и сторожевые вышки, и ограда под высоковольтным напряжением. Чуть поодаль от вертолётной площадки расположился дивизион зенитно-ракетных комплексов С-400. Такие места мне прежде не приходилось посещать, поэтому поначалу растерялся – а туда ли я попал?
Видя моё недоумение, полковник пояснил, что все эти аксессуары не имеют никакого отношения к моей миссии, и указал на расщелину в скале, примыкавшей к лагерю с западной стороны:
– Это было там. Однако делом мы займёмся завтра, а сегодня вам нужно хорошенько отдохнуть после дороги.
Но мне было не до отдыха. Причина в том, что очередной сеанс встречи с неизвестным фантомом ожидался завтра к вечеру. Вместе с нами из Москвы доставили новые приборы, которые должны были определить свойства визуального наблюдаемого объекта. Специалисты занялись монтажом и настройкой аппаратуры, ну а полковник даже за обедом не переставая говорил о том, что они уже успели сделать и что собираются предпринять:
– Мы взяли пробы горных пород, использовали миноискатели для поиска металлических предметов, но ничего необычного так и не нашли. Ума не приложу, ну почему именно здесь это происходит, а не в другом каком-то месте? Расщелина, как расщелина – здесь полным-полно таких.
Можно подумать, что он смог бы успокоиться, если бы этот фантом возник, скажем, на вертолётной площадке или на цветочной клумбе у казармы.
– Возможно, это происходит в расщелине скалы для того, чтобы уберечь от травм солдат. Кто знает, что произойдёт, если такой столб свалится на человека?
– Пожалуй, так, – согласился полковник, но тут же взял свои слова обратно: – Да нет, наверняка это место было выбрано для того, чтобы наблюдать за полигоном. Ведь это явление обнаружили случайно. Кто знает, когда оно впервые появилось? Дело в том, что оно почти незаметно в лучах заката, которые освещают полигон как раз через эту самую расщелину.
Понятно, что контрразведчик взял в нём верх, подавив исследователя, способного беспристрастно разобраться в том, что происходит. Я предложил упростить задачу:
– Так может быть, это всё же световой эффект?
– Да нет! Мы соорудили некое подобие экрана с той стороны расщелины, однако это никак не повлияло – фантом снова появился.
Признаться, мне нелегко было скрыть свою радость. Стать свидетелем необъяснимого явления – об этом можно лишь мечтать! А вдруг удастся найти подтверждение моей гипотезы? Хотя на это трудно было бы рассчитывать – слишком уж загадочным кажется этот объект, куда более таинственным и непонятным, чем гипотетический цилиндр Типлера.
Но вот наконец-то наступил тот час, когда я смогу увидеть это явление воочию. Долго пришлось упрашивать полковника, чтобы никто мне не мешал. Договорились, что я буду стоять буквально в нескольких шагах от места появления фантома, а остальные – в отдалении, гораздо дальше. Там же были установлены и приборы для измерения параметров этого явления. Уже тогда у меня появилось предчувствие, что всё это не случайно – и моя полузабытая теория, которую достали из чулана, и моё зрение, не далее, как позавчера, ставшее двумерным, и это неожиданное приглашение на военный полигон. Словно бы кто-то всесильный заранее подготовил условия для того, чтобы я смог понять… Но что?
Он появился внезапно – светящийся столб диаметром не более метра возник передо мной и вытянулся ввысь. А затем произошло нечто невероятное, этого не было на видеозаписи, которую мне показали в ФСБ, – столб света стал разворачиваться, как скрученный в трубку лист бумаги, и через несколько мгновений всё пространство передо мной преобразилось. Вроде бы та же расщелина в скале, но выглядит несколько иначе – нигде не видно ни измерительных приборов, ни людей. Я даже слегка запаниковал и в поисках спасения от этого миража посмотрел туда, откуда только что пришёл – там, на горном плато, должны быть люди, техника, казарма… Но ничего этого не было! Была заросшая травой поляна и больше ничего. В чём дело? Что случилось?!
Не знаю, почему я сделал это движение рукой – видимо, попытался хотя бы так избавиться от наваждения. Мгновенно всё вернулось на круги своя – и казарма, и даже вертолёт, на котором мы недавно прилетели. Пока это снова не исчезло, я ринулся туда, не обращая внимания на крики, которые раздавались за спиной… И вдруг увидел, что из вертолёта выхожу я, а впереди меня идёт полковник. Как это может быть?
Я снова взмахнул рукой, но, словно по наитию, сделал движение в противоположном направление, не справа налево, а наоборот, причём взмахнул рукой гораздо резче, чем тогда… И что же? Я вижу, как по горному плато идёт отряд вооружённых людей. Одеты они кое-как – возможно, это бандиты, сбежавшие из тюрьмы? Тогда я сделал то, что мы обычно делаем, чтобы увеличить изображение на дисплее смартфона. И вот уже лица можно разглядеть, и оружие… Да это же отряд советских партизан! Наверное, 1943 год – тогда Крым был оккупирован германскими войсками… Что же получается? Выходит, я получил возможность заглядывать в прошлое, перелистывая его страницы, как изображения на смартфоне. Надолго ли? Ведь это явление вот-вот должно исчезнуть.
Так оно и случилось – я снова вернулся в привычную реальность, а на своём плече почувствовал тяжёлую руку полковника ФСБ.
– Что это было? Почему вы убежали?
Полковник был вне себя от ярости. Пришлось импровизировать:
– Я испугался.
– Но чего?
– Мне показалось, что этот столб падает прямо на меня…
– Да никуда он не падал! Стоял несколько минут, а потом исчез, – полковник немного успокоился: – Ладно, вот расшифруем показания приборов, тогда и будем делать выводы.
Так что же – только я видел этот раскрывшийся до небес экран? И этих партизан… Если так, то причина в моём новом зрении. Утратив способность воспринимать объёмные предметы в нашем мире, я получил кое-что взамен – теперь я вижу то, что недоступно для других. Но для чего? Кому всё это нужно? Возможно, я участвую в эксперименте каких-то высших сил, которые на моём примере исследуют способность человека воспринимать новую реальность – она гораздо сложнее мира, привычного для нас. Допустим, эксперимент закончится успешно, и что потом? Какой смысл в этом испытании? Вопросы, на которые пока нет разумного ответа. Мне требовалось время, чтобы всё обдумать.
Так почему же я не рассказал полковнику о том, что видел? Всё дело в том, что испугала перспектива оказаться в застенках ФСБ, где меня будут изучать под микроскопом, вплоть до молекул, из которых состою, чтобы потом… А вот об этом не хотелось думать.
Я объяснил полковнику, что мне нужно прийти в себя после того, что только что увидел – это вполне соответствовало истине – и попросил переправить в Новый Свет. Это посёлок на восточном побережье Крыма, недалеко от Судака, где я когда-то отдыхал. Как ни странно, полковник согласился:
– Даю вам три дня. А мы пока займёмся расшифровкой показаний измерительных приборов.
