Kitobni o'qish: «Чёрный глаз Квабада. Проклятие Иштар», sahifa 5
***
Мехрес отметил, что египетский воин хорошо сложен и ни в чем не уступит гиксу.
–Прошу тебя, Эбана, быть гостем у меня в городе!
–Я благодарен князю, за теплый прием. Не ждал такого.
–Но мы союзники, Эбана. И мне в преддверии новой войны с Фивами нужны воины. А ты привел хороших солдат.
– Они могут послужить тебе, князь.
– И я щедро вознагражу их за службу. Тем более что привел их такой воин как ты.
– Неужели князь слышал про меня? Я только простой солдат, а не знатный вельможа.
– Но ты солдат, который вершит великие дела, Эбана. И у меня есть небольшое поручение для тебя.
– Для меня одного? – спросил Эбана.
– Пока для тебя одного. Мне нужен смелый человек.
– Он пред тобой, князь.
– Я и не сомневался, что тот, кто привез проклятую корону фараону Юга, человек смелый. И не просто смелый, но отчаянный.
– Что я должен сделать?
– Посетить некрополь на западной стороне Нила.
– Некрополь Сака?
– Именно так. Местный некрополь. О нем здесь ходят плохие слухи, но ты не побоишься духов мертвых?
– Нет.
– Тогда слушай меня внимательно, Эбана…
***
Сака. Столица нома Черная собака.
Корабль.
Атла еще в храме Иштар стала видеть прошлое и будущее в видениях, вызванных семенем Иштар, которые курилось вместо благовоний в её комнате. При ней постоянно был мешочек с семенами. Еще в доме своего отца в Тире однажды она увидела тайный порок одного из князей городского совета. Этим тогда удачно воспользовался её отец Дагон.
И сейчас в своей каюте она высыпала несколько семян в курительницу. Семя Иштар давало тонкий аромат. Финикиянка откинулась на подушках. В своем видении наблюдала за городом мертвых.
Ныне она видела человека с головой пса, божественного покровителя ядов и лекарств.
– Я желаю видеть, кто ты, – произнесла она. – Не стоит скрывать свое лицо.
– Я Инпут. Бог здешнего города.
– Я не верю в богов Египта.
– Но не ты ли недавно пыталась призвать кобру Рененет? Странный поступок для того, кто не верит в богов.
– Я не призывала Рененет. Я хотела проверить заклятие «тысячи змей». А что до богов, то их у здешних людей слишком много. Я верю в яды и лекарства. В травах заключена великая сила. Я верю в слова заклинаний, ибо и в них есть сила.
– Но сейчас ты видишь перед собой бога. Или существо, которое вы люди, воспринимаете как божество.
– Пусть так.
– Ты пришла за ответами, финикиянка? – спросил бог. – Я знаю это. Тебя захватили, и ты испугалась. Ведь пребывание на этом корабле не входило в твои планы.
–Это не входит в планы Иштар.
–Иштар? Это говорит та, что не верит в богов?
–Я не сказала, что не верю в Иштар. Это богиня моего народа!
–Но разве Иштар отдает тебе приказы?
–Приказы отдает тот, кто знает волю Иштар. Мне дали власть заклятия «тысячи грез». Возможно, я смогу использовать и силу «тысячи змей». Но и это не самое главное. Власть богини Иштар, богини любви, необъятна! Я покорила египтянина Эбану. Он стал моим рабом, ибо нельзя забыть ласки Атлы. Тот, кто испытал мою любовь, никогда не забудет меня. Я покорила принца Тети, царского сына и он был моим рабом.
–Тети уже мёртв. Он пал в битве. Что толку от мертвеца? А вот насчет Эбаны… Ты пользовалась им, пока он был слеп. Но его глаза готовы открыться.
–Глаза Эбаны? Он только воин. Его знания ничтожны, как его глаза могут открыться?
–Духи мертвых помогут ему.
–Духи мертвых? – не поверила Атла. – Как, он сможет увидеть их? Ему этого не дано.
–Тот, кто видит впереди. Ты слышала про него?
–Эбана? Но он какое отношение имеет к тайне? Он сын простого крестьянина? У него не было великих предков. Кто решиться доверить ему такую силу?
–Случай. Или те, кто стоит за случаем. Назови это как хочешь. Может это божественная Хатор, та, что отмеряет судьбы?
–Дух мертвого может войти в тело, когда глаз Яха откроется, – сказала Атла.
–В тайном месте в городе мертвых в Сака!
–Как Эбана может оказать в таком месте? Он ранее никогда не был в Сака. Что он понимает в некрополях?
–Ты сожгла семя Иштар, дабы задать мне вопросы? Я отвечаю тебе, но ты споришь со мной.
–Значит, мы с ним оказались здесь не просто так?
Инпут продолжил:
–Нынешняя ночь сделает твоего Эбану иным человеком и его глаза будут открыты…
***
Атла проснулась в холодном поту. Откровения сна ей совсем не понравились.
«Некто пытается сделать большую глупость, – подумала она. – Скорее сего это будет сделано по недоразумению. И я должна этому помешать!»
***
Атла слышала, что Эбана с корабля ушел. Гиксовский воин забрал его с собой. Она получила шанс говорить с Нектанебом. Египетские воины, что её охраняли, покинули свой пост. Чего стоять под дверями каюты, если она на замке, а ключи есть только у Эбаны и Сары. Но как раз их двоих на корабле не было.
Воины и моряки, собравшись на палубе, с тревогой смотрели в сторону порта.
– Они забрали Эбану и кто знает, чем кончится его разговор с гиксами – высказался один из солдат.
– С ним Сара, – сказал второй.
– И что с того? – один из пиратов посмотрел на солдата.
– Она дочь Якубхера. А гиксы ценили его.
– Это пока он был жив. Но теперь он ушел в страну теней.
Нектанеб воспользовался случаем и незаметно спустился вниз и нашел каюту Атлы.
– Нектанеб? – спросила она через двери.
– Это я. Я слышал твой призыв.
– Ты должен сломать замок.
– Я?
– А разве у двери есть еще кто-то?
– Что ты задумала?
– Мне нужно покинуть корабль.
– Но как ты это сделаешь?
– Просто. Ты сломаешь замок и дашь мне твою накидку.
– И ты сойдешь за меня? – он засмеялся. – Наши фигуры сильно отличаются, Атла.
– Нет времени спорить. Делай, что говорю.
– Атла, я не могу отпустить тебя.
– Ты должен это сделать.
– Должен? Я ничего тебе не должен.
– Нектанеб! Вытащи свой кинжал и сломай замок!
– Но зачем тебе уходить именно сейчас. Сиди взаперти. Твоей жизни ничего не угрожает.
– Ты не понимаешь. Уйти мне нужно сейчас!
Но пират не стал этого делать.
– Отпустить тебя я не смогу. Подозрение сразу падет на меня. А это не понравится не только Эбане и Харати, но и моим пиратам.
– Я сумею тебя защитить.
– Ты? – пират засмеялся. – Пока ты не способна защитить даже себя, Атла. Ты сидишь под замком. Используй свою силу и покинь каюту.
– Ты ничего не понимаешь, пират. Помоги мне, и я не забуду твоей услуги.
– У тебя нет власти надо мной, финикиянка…
***
Город мертвых нома Черная собака.
Некрополь в номе Черная собака давно стал проклятым местом. Здесь хоронили знатных и богатых покойников, оставляли им приношения и убирались прочь. Живым не было места в городе мертвых после того, как божественный Ра скрывал свой лик и начиналась ночь. Даже вездесущие и ничего не боящиеся грабители гробниц не часто рисковали тревожить покой умерших, что спали под знаком Инпута. Говорили, что там видели человека с головой пса. И он без всякой жалости уничтожал осквернителей.
Эбана перебрался на западную сторону, оставил лодку и, пошел к видневшейся в свете луны гробнице предшественника нынешнего номарха. Там начиналась выложенная камнем дорога, что вела к самой древней гробнице города мертвых. Никто уже толком не знал, кто там погребен, но старики говорили, что этому захоронению больше 400 лет.
Луна ярко осветила дорожку, и камни засверкали подобно серебру под ногами воина.
«Я, наверное, сошел с ума, когда согласился, пойти сюда никому ничего не сказав, – думал Эбана. – А место жуткое, хоть я и не верю, что смогу встретить самого бога Инпута. Но здесь могут обитать разбойники. Хотя не мог же я отказать князю в его просьбе, а дружба Мехреса нужна мне для выполнения задания фараона Яхмоса».
Он прошел до конца дороги и увидел полуразрушенный вход в старую гробницу. Лунный луч упал на ступени, идущие вниз, словно указал Эбане путь. Воин, осторожно ступая между камней, пошел вниз.
Внизу открылся еще один проход внутрь гробницы. Там царила тьма. Эбана остановился перед входом в неизвестность. Ему казалось, что перед ним бездна, из которой тянуло холодом
«Войди!» – прошептал странный голос.
Воин молча повиновался…
***
Заклинатель увидел человека в темной накидке и сказал:
– Он пришел! Он стоит у входа, и теперь я смогу произнести магическую формулу!
Он вытянул руки вперед и стал говорить:
– Двери грозного Инпута отворит владыка смерти!
Это выход из Дуата для души лишенной места!
Вот пустой сосуд, готовый высечь снова искру жизни!
Тело дернулось, его глаза открылись и загорелись, словно глаза безумца. Но затем они снова закрылись.
Заклинатель продолжил:
– Это выход из Дуата для души лишенной места!
Вот пустой сосуд готовый высечь снова искру жизни!
Так войди душа Атефа,
Предсказание исполни в этот час под оком Яха,
Все свершится волей Птаха!
И иных богов Кемета,
Что судьбе Хатор подвластны!
После этих слов заклинатель в изнеможении опустился на пол. Заклинание требовало много сил от того, кто произносил его. По лицу заклинателя катил пот и заливал глаза.
Тело в темной накидке стояло неподвижно.
– Неужели ничего не вышло? – спросил сам себя заклинатель. – Но это не может быть. Я все сделал как нужно. Время и место. Тело потомка Атефа. Все должно получиться!
И в этот момент фигура шевельнулась.
– Кто призвал меня к ответу?
Заклинатель поднялся на ноги. Его колени дрожали. Ему предстояло столкнуться с неведомым. И он ответил магическим текстом:
– Речи славного Атефа я хочу услышать ныне.
Но к удивлению заклинателя он услышал в ответ совсем не то, что ждал. Магическая формула была священна, и никто не мог нарушить её. Но этот стоявший перед ним человек вдруг сказал:
– Что со мной произошло? Меня словно ударили по голове.
Заклинатель схватил посох и выбил один из камней на стене. Лунный луч ворвался в просвет и упал на лицо пришедшего. Но это был не номарх города Сака!
– Кто ты такой? – спросил он.
– Эбана.
– И как ты попал сюда?
– Мехрес, местный князь, отправил меня сюда.
– О боги Кемета! – вскричал заклинатель. – Моя миссия провалена! Атеф должен был вернуться в мир живых, используя тело своего потомка. Но проклятый Мехрес не пришел.
– Он сказал, что придет завтра, если со мной все будет хорошо.
Заклинатель был готов завыть подобно псу. Что он мог ответить этому человеку? День и час был пропущен и завтра уже ничего не будет. Проклятый трус не использовал шанс и все погубил.
– Так что я должен сказать номарху? – спросил Эбана.
– Ничего. Завтра меня не будет здесь. Я покидаю земли нома Черная собака.
Эбана вдруг увидел, кто сидит перед ним. Он словно знал этого человека много лет:
– Ты никогда не был жрецом Инпута, бога с головой пса, который искусно составляет яды и лекарства.
Заклинатель поднял голову.
Эбана продолжил:
– Ты занял его место, ибо настоящий заклинатель давно умер. И его могила находиться здесь неподалёку. Ты должен был произнести заклинание и пробудить владыку Атефа.
– Откуда ты это знаешь? Ты не Атеф!
– Нет. Владыка Атеф мог войти лишь в тело своего потомка. Последнего потомка мужского пола. А это Мехрес, номарх Черной собаки.
– Тогда кто ты такой? Кого я пробудил на свою голову? Кто вернулся из мира мертвых?
– Я Эбана, и я еще не покидал мир живых…
***
В доме грозного владыки,
В доме славного Атефа
Эту песню я исполню:
Поколения уходят,
Тени предков исчезают,
Повелителя Кемета
Тело в пышном саркофаге разместили в пирамиде.
А что с теми, кто построил место вечного покоя?
У них нет своей гробницы,
И обречены скитаться души без упокоенья.
Слышал речи Имхотепа,
Слышал слово Хордадефа.
Что такое место смерти?
Есть ли там покой владыкам, что при жизни признавались
Равными богам Кемета?
Их места упокоенья не остались долго святы,
Стены их разбили люди и сорвали с мумий ткани.
Что же стало с ними после?
Ведь смотрители гробницы страшной клятвой обещали
Уберечь тела от воров.
Но что стоит слово смертных?
Кто когда пришёл оттуда и поведал,
Что нас ждёт там?
Лишь одно могу отметить,
Всех нас ждёт забвенье смерти.
Так что радуйся сегодня!
Веселись, покуда жив ты.
Не давай поникнуть сердцу,
Следуй благу и желанью.
Совершай дела земные и не думай ты о смерти26.
***
Сака. На борту финикийского корабля.
Эбана вернулся на корабль. Хотя номарх велел ему в первую очередь посетить дворец. Но у воина возник план. Теперь он знал, что нужно делать, чтобы захватить ном Черная Собака.
– Ты вернулся? – первым его встретил Харати.
– Да. У нас есть работа.
– Гиксы поверили тебе?
– В этом нет нужды.
– Как так?
– Я должен посетить Атлу.
– Атлу? – удивился Харати. – У нас есть проблемы серьезнее, Эбана. В крепости тысяча воинов-гиксов. Нас меньше сотни. Да еще и солдаты местного номарха станут на их сторону.
– Местный номарх сам удалит гиксов из крепости Сака.
– Как это?
– Он отдаст им приказ великого гика занять оазис Джет. Затем ворота будут закрыты и крепость примет сторону фараона Яхмоса.
Харати не поверил.
– Этого быть не может. С чего князю отдавать такой приказ именем великого гика Хамуду?
– Атла поможет мне добиться этого, Харати.
Эбана не стал больше ничего говорить и пошел вперед, не заботясь о том, следует ли за ним его помощник. Сейчас он видел, куда нужно идти.
Атла не была удивлена, когда он появился на пороге. Она чувствовала перемену, что произошла с египтянином.
Эбана вошел.
– Здравствуй, Атла, дочь Дагона.
– Привет тебе, Эбана.
– Ты смотришь с тревогой? – спросил он. – Неужели я заставил саму Атлу бояться?
– Нет, – ответила она, но голос её дрожал. Пред ней был совсем не тот Эбана, которого она знала. – Ты Тот, кто видит?
– Да. Я Тот, кто видит впереди.
– Значит, ты понял кто я?
– Да. Потому я пришел к тебе!
– Напиток «тысячи грез» в оазисе Сехмет мог убить тебя, Эбана. Но то, что стало с тобой ныне в тысячу раз опаснее. Ты не знаешь, что тебя ждет.
– Это произойдет не сегодня, Атла.
Финикиянка внимательно посмотрела на воина.
– Что ты знаешь?
– Я знаю, что ты сделала в оазисе Сехмет. Сейчас ты сделаешь это с князем Мехресом. Ты ведь способна на это, Атла.
– Это так, Эбана. Но мне нельзя проявить силу «тысячи грез» здесь.
– Это нужно сделать, Атла.
– Здесь не оазис Сехмет и сил на подобное нужно много больше. Я ослабну, Эбана.
– После того, как ты поможешь мне и моим людям захватить Сака. И чем быстрее ты сделаешь это, тем быстрее корабль увезет тебя обратно!
– Ты меня отпустишь в Фивы?
– Да. Ты согласна помочь?
– Ты меня отпустишь в Фивы после твоей победы в Сака?
– Отпущу.
– Тогда не будем терять времени. Подай мне курительницу для благовоний…
***
На этот раз (так действовало зелье Иштар) он видел Атлу в образе красавицы ливийской крови. Она изменилась внешне и всякий, кто не знал финикиянку, мог подумать, что перед ним не она. Но это была Атла. Кто как не Эбана мог знать это.
– Иди ко мне, Эбана. Почему ты стоишь в стороне? – красавица протянула к нему руки.
– Могу ли я мешать тебе сейчас?
– Этот час принадлежит тебе. «Тысяча грез» снов распахнула двери наслаждения для тебя, Эбана.
Он шагнул к ней. И она обвила его шею руками.
– Это нам не помешает, – горячо прошептала она.
– Ты исполнишь мою просьбу?
– Да, но сейчас ты должен взять меня. Неужели тебе этого не хочется, Эбана? Неужели Тот, кто видит способен противиться чарам Атлы?
– Ты прекрасна, Атла и я не хочу тебе противиться. Мое желание быть с тобой.
– А как же Сара? – спросила финикиянка.
– Сейчас существует только одна Атла.
Жрица Иштар сумела подарить египтянину несколько мгновений счастья. Ей это было нужно совсем не затем, чтобы доказать свою силу. Нет! В этот раз она хотела заглушить в Эбане силу Того, кто видит впереди. И скоро дар Атефа будет подавлен прежним Эбаной. Надолго ли? Этого Атла не знала…
***
На палубе Эбана позвал Харати:
– Харати! Готовь наших людей.
– Готовить?
– Пусть вооружатся. Следующей ночью мы высадимся в порту.
– Вооружать всех?
– Все понадобятся. И пираты Нектанеба тоже. На корабле оставить лишь охрану. Не больше пяти воинов.
– Но кто даст нам высадиться в порту? Ты достал разрешение наместника?
– Нет. Сейчас в порту не больше сотни гиксовских солдат. Остальные в казармах у дворца князя.
– Но они в короткое время могут добраться сюда и занять порт!
– Ночью они уйдут из города через Южные ворота. Ты высадишься в порту и захватишь его.
– Но что дальше? Что даст нам захват порта?
– Если ты захватишь порт, то город Сака станет нашим.
– А солдаты наместника Мехреса?
– За них не беспокойся. Это моя забота.
– Что ты задумал?
– Я забираю Атлу, и мы вместе отправляемся в город. Во дворец наместника.
– Но ты не объяснил…
– Харати! Выполни мой приказ. Главное, чтобы порт к утру завтрашнего дня был в наших руках.
– Это будет выполнено, Эбана…
***
Сара вернулась на финикийский корабль. Её встретил Харати и помог подняться.
– Ты вернулась, красавица? Вот не ждал от тебя этого.
– А чего ты ждал? Что я останусь с гиксами?
– Они твой народ по крови.
– Где Эбана? Он вернулся?
– Сейчас его снова нет на судне.
– А где он?
– Отбыл по делам.
– Мне нужно говорить с ним. Куда он направился?
– Этого я знать не могу. Он мой командир, а не я его. Подожди его здесь. Ты можешь выспаться у себя в каюте. Никто беспокоить тебя не станет.
– Я не желаю отдыхать, Харати. Мне нужно говорить с Эбаной. И ты можешь к нам присоединиться. Предложение касаемо и тебя.
– Предложение? От кого?
– От меня.
– Но за твоей спиной стоит гиксовский военачальник? И потому ты вернулась?
– Я вернулась, чтобы помочь Эбане. Идем в каюту. Я все тебе расскажу. А затем ты сам станешь искать своего командира.
Гигант был заинтересован словами Сары и пошел за ней в каюту.
– Что случилось? Эбане грозит беда?
– Пока нет. Но в скором времени это может произойти.
– И что ему грозит?
– Он не должен подходить к финикиянке!
– Снова ты про финикиянку! Эбана мужчина и у него может быть много женщин. Много их было у меня. И я никогда не стану принадлежать одной женщине. Боги создали женщин для ублажения мужчин. Отчего ты не желаешь этого принять?
Сара ответила:
– Ты владел шлюхами, Харати. Как и большинство здешних пиратов и наемников. Что ты понимаешь кроме грубой животной похоти?
Гигант засмеялся:
– Что же еще может дать женщина? Чем шлюха отличается от царицы? Я видел и знатных женщин во время войны. И что? Они точно такие же, как и шлюхи. Скажу тебе правду – шлюхи даже лучше! Вот Атла – жрица Иштар. В их храме все женщины раз в год отдаются всем, кто хорошо заплатит. Это они делают, служа своей богине! И как делают! Потому финикиянки такие желанные. Вот твой отец разве не любил разных женщин? Вспомни про него!
– Тебе не понять силы настоящей любви, Харати. Зачем нам говорить про это. Мне нужно чтобы Эбана не прикасался к финикиянке!
– Поздно, – хохотнул Харати.
– Что это значит? – встревожилась Сара.
– Эбана после своего возвращения посетил каюту финикиянки. Думаю, что они не только разговоры разговаривали.
– Я кое-что узнала про финикиянку.
– И что же?
– Рененет, – сказала Сара.
– Что ты сказала?
– Ты слышал имя Рененет?
– А кто она? – Харати не встречал такой женщины.
– Египтяне верят, что она богиня, владеющая заклятием «тысячи змей».
– А нам кое дело до этой Рененет?
– Твой друг в опасности.
– Неужели его ужалит тысяча змей? – пошутил Харати.
– Ты находишь это смешным?
– Меня самого ужалила змея, когда мы с солдатами пробирались по пустыне к нашей цели. Кобра песков. И меня спас старый солдат, который знал, что делать в таких случаях. Он сам в молодости был помощником базарного заклинателя змей.
– Тебя ужалила только кобра, Харати. Но змея Рененет не просто кобра песков…
Глава 8
Ранаи:
Проклятие князя нома Черная собака.
Месяц Паопи.
Первый год царствования фараона Яхмоса
(1552 год до н.э.)
Сака. Столица нома Чёрная собака.
Сака. Дворец номарха.
Мехрес увидел прекрасную женщину, которая, миновав все посты охраны, спокойно вошла в его комнату. Стража сплоховала, и не выполнила его приказа – никого не пропускать.
– Кто посмел? – строго спросил князь. – Снова заснули на посту?
– Твои охранники не спят, князь. Тебе нет нужды их наказывать.
– Кто ты?
– Странно слышать от тебя этот вопрос, Мехрес.
– Твой голос кажется мне знакомым.
Она вышла из тени и показала князю своё лицо в свете светильника. Князь попятился назад и побледнел. Женщина эта умерла три года назад, и он сам запечатал вход в её гробницу!
Ныне она был в каласирисе27 из золотых нитей, а её пышные волосы стягивал все тот же золотой обруч с шипами, что некогда убил её.
– Ранаи? – спросил он. – Ты дух умершей, пришедший мучить меня?
– Я пришла к тебе, Мехрес, ибо ты часто ночами звал меня к себе.
– Но ты мертва!
Она подошла к нему ближе и прикоснулась рукой к шее. Так она делала, когда была жива.
– Ты чувствуешь тепло моих пальцев, Мехрес?
– Да. Но на твоей голове…
– Тот обруч из золота, который ты мне подарил тогда. Ты пожелал, чтобы я надела его, и я исполнила твою волю.
– Это убило тебя.
Мехрес вспомнил, как она вышла к нему в этом украшении. Она еще не знала, каким ядом он отравил обруч. Заклинатель обещал, что Ранаи умрет быстро. Но все произошло не так. Он никогда не забудет, как светловолосая ливийская женщина вздрогнула и как темные пятна стали покрывать её прекрасное лицо.
– Ты приказал убить меня, Мехрес. Ты призвал заклинателя, и он отравил небольшие щипы в моем обруче, и проклятие Сета огнем охватило мою голову. Ты приговорил меня к страшной казни.
– Нет. Я не желал, чтобы ты мучилась, Ранаи. Я хотел тебе легкой смерти. Но даже сам заклинатель не знал, как подействует на тебя сила Сета.
Она стояла пред ним живая и блики от светильников играли на её светлой коже.
– Откуда ты пришла, Ранаи? Кто отпустил тебя?
– Гробница не способна удержать ту, кто стремится к любимому. Я умерла невинной. Твои приближенные оклеветали меня. Они не хотели для меня места рядом с их князем.
– Но сам заклинатель подтвердил, что ты была с воином моей охраны.
– Ты хочешь сейчас узнать правду, Мехрес? – спросила красавица.
– Да.
– Тогда призови своего первого бальзамировщика. Ведь это ему ты отдал тогда мое тело.
– И что он сможет подтвердить?
– Мою невинность, Мехрес.
– Бальзамировщик? Но как?
– Ты не знаешь о страсти твоего первого бальзамировщика?
Мехрес удивился еще больше:
– Какой страсти?
– Он неравнодушен к телам знатных женщин. И он тайно пользуется ими перед тем, как приступить к своей работе28. Ты понимаешь, о чем я?
– Может ли это быть?
– Я знаю тайное, Мехрес. И он знает, что я была девственницей в тот день, когда ему доставили мое тело.
– Но он знал, за что я приговорил тебя, Ранаи! Почему же он не сказал!
– Как он мог это сказать? Тогда ему нужно было признаться в своем тайном пороке. Он не мог этого сделать, Мехрес.
Номарх нома Черная Собака развернулся и выбежал из своих покоев.
– Господин! – перед ним вырос слуга.
– Так ты охраняешь своего господина? Как она могла пройти?
– Она, мой господин? – не понял Мехреса слуга.
– Женщина, что находится в моих покоях! Она вошла совершенно свободно! Никто не задержал её!
– Но это невозможно, мой господин. Никто не мог пройти к тебе, ибо за теми дверьми стоит охрана – десять воинов твоей стражи.
Мехрес приказал слуге следовать за ним, и они вернулись в его покой. Но никакой женщины там не было.
– Здесь никого нет, мой господин.
– Но где она? Она была здесь!
– Кто, мой господин?
Князь не ответил на вопрос, а отдал приказ:
– Призвать ко мне первого бальзамировщика княжества!
– Что, мой господин?
– Моего бальзамировщика сюда!
– В этот час, мой господин?
– Разыскать его немедленно и доставить сюда! Это мой приказ!
– Да, господин, – слуга удалился.
Поведение князя обеспокоило его…
****
Заклинатель явился во дворец вовремя. Он увидел лицо раба, который вышел из покоев наместника.
– Погоди-ка, раб! – служитель некрополя схватил его за рукав.
– Как смеешь ты задерживать меня? – спросил слуга. – Я выполняю приказ князя! Эй! Стража!
Два воина сразу бросились к нему.
– Взять этого человека! Он посмел повысить голос в доме великого господина и тронуть его слугу! Вышвырните его из дворца!
– Погоди, добрый человек! – взмолился заклинатель. – Я прошу у тебя прощения. Я повел себя недостойно. Но тревожные вести заставили меня это сделать.
Слуга приказал стражникам:
– Отпустите его.
Те выполнили приказ, и отошли в сторону.
– И что за вести ты принес?
– Я заклинатель из некрополя, недавно был призван князем во дворец. И князь приказал мне явиться, если что-то случится.
– И что случилось?
– Страшное может произойти. Но вначале расскажи мне, не произошло ли чего в покоях князя?
– Произошло?
– Я видел твое лицо, когда ты вышел и подумал, что случилось нечто нехорошее.
– Тебя это не касается, заклинатель.
– Но это грозит князю бедами. Потому я и здесь. Скажи мне, что произошло?
– Князь желает видеть в своих покоях первого бальзамировщика.
– Зачем? – удивился заклинатель.
– Могу ли я это знать? Я лишь раб своего господина. Я не смею задавать ему вопросов.
– Ничего не понимаю. Зачем ему бальзамировщик? Кто-то умер?
– Насколько я знаю – нет. Но князь срочно желает видеть первого бальзамировщика. И он разгневается, если я его не найду.
Слуга ушел. Заклинатель попросил доложить о себе князю. Но десятник охраны не стал этого делать. Наместник Сака был в гневе, и он не захотел его беспокоить.
– Но мне нужно срочно увидеть великого господина! – настаивал заклинатель.
– У меня строгий приказ – не пускать никого! – сказал десятник. – Подожди, когда наш сотник сменит посты. Может быть, он решится доложить о тебе.
***
Сака. Храм Инпута.
Первый жрец бога ядов и лекарств Инпута оказался между двух огней. С одной стороны гиксы и вельможи что держали их строну, с другой те, кто выбрал строну египтян. И если правы последние, то скоро здесь будет армия фараона Яхмоса. И что будет тогда? Вот вопрос, который его мучил.
Царь Хамуду из Авара снова в силе, особенно после того как египтяне отступили от крепости Гнездо Азиатов. Север снова подчиняется великому гику. Но вот надолго ли?
Из тени выступил человек в темной накидке. Это был тот, кого жрец Инпута ждал.
– Привет тебе, верховный жрец.
– И тебе посланец Фив.
– Тебя мучают сомнения? Тогда я привез тебе откровения оракула Амона.
Жрец Инпута захотел засмеяться в ответ, но сдержался. Он хорошо знал, что оракул Амона говорил то, что выгодно жрецам Солнца в Фивах.
– Я даже знаю, что говорят откровения оракула, – вежливо сказал служитель Инпута. – Фараон Юга победит.
– Так и будет, – ответил прибывший. – Но я понял твою шутку, жрец. Ты думаешь, я говорю лишь то, что выгодно Фивам?
– Выгодно храму Амона-Ра, – поправил его жрец Инпута. – И я говорю то, что выгодно жречеству Инпута. В этом нет ничего удивительного.
– Ты ведь жрец египетского божества. И ты не гикс.
– Это так. Но кто такой бог Инпут? Кто он для великого Амона-Ра? Знают ли в Фивах Инпута? Моего бога часто путают с Анубисом. Но Инпут не Анубис.
– И потому тебе все равно за кого стоять? За Фивы или за Авар?
– Я стою за город Сака и за ном Черная Собака! – гордо ответил жрец.
– Потому я и здесь, жрец. Я пришел помочь твоему городу. Если ты примешь сторону Фив, и армия фараона Юга войдет в город без потерь, Сака не пострадает. В противном случае будет осада, и будут жертвы.
– А если сюда потом придут войска великого гика? – спросил жрец. – Царь Хамуду отомстит. Да и могу ли я решать такие вопросы? Я жрец, а не номарх.
– Ты жрец главного бога этого нома. А храм верховного божества стоит выше номарха. Как Храм Амона в Фивах стоит выше фараона. И в твоих руках многое жрец.
– А наш номарх? Он наполовину гикс.
– Он наполовину египтянин.
– Если тебе по силам привлечь на сторону Юга князя Мехреса, то я не стану у тебя на пути. Я пойду за богом Амоном.
– Иными словами ты выступишь против гиксов?
– Да.
– Это все, что мне нужно, верховный жрец Инпута.
– А черный заклинатель некрополя тебя не беспокоит, почтенный посланец Амона?
– Он опасен. Но он совершил ошибку. И теперь в твоих силах его остановить, жрец…
***
Сака. Дворец номарха.
Мехрес снова увидел Ранаи.
– Ты снова здесь? Отчего так? Этот запах тонких благовоний, что идет из курительниц, вызывает видения? Это так?
Она ответила с улыбкой:
– Нет. Я просто пришла к тебе из мира мертвых, Мехрес.
– Но тебя здесь не было! Я проверял…
– Я здесь, Мехрес. И я пришла забрать тебя с собой.
Номарх отшатнулся от красавицы. Она хотела его смерти?
– Неужели ты боишься, Мехрес? – спросила она. – Неужели тебя еще что-то держит в этом проклятом дворце?
– Я князь этого города!
– Это скоро кончится, Мехрес. В Египте не будет князей, а будут наместники фараона. И люди из черни потеснят старую знать и станут выше вас.
Мехрес побледнел от такого предсказания.
– Но князья не потерпят…
– Мехрес! У князей-номархов не будет выбора. Идет то, чего ни ты, ни иные наследные номархи не в силах остановить. И я пришла оказать тебе услугу.
– Убить меня?
– Забрать тебя в иной мир, который много лучше этого…
***
В комнату номарха втолкнули бальзамировщика. Тот сразу пал на колени. Он понял, почему его так грубо выволокли из его дома. Номарху стали известны его слабости. Кто-то из младших бальзамировщиков донес на него. Многие желали занять его место.
– Скажи мне, сын шлюхи, – номарх подошел к бальзамировщику, – ты хорошо помнишь Ранаи.
– Что, мой господин? – побелевшими губами прошептал бальзамировщик.
– Некогда ты бальзамировал тело красавицы Ранаи. Не говори мне, что ты мог это забыть!
– Я не забыл, мой господин!
– Тогда ты можешь ответить мне на один вопрос. Она была невинна?
– Что, мой господин?
– Ты слышал мой вопрос, сын шлюхи и осла! Скажи мне только одно. Она была невинна? Она не познала ни одного мужчины при жизни?
– Нет, мой господин, – ответил бальзамировщик и припал к ногам номарха. – Она была чиста.
– И ты, тогда не сказал правду? Ты позволил мне думать, что она обманула меня? Ты помог моим врагам, что оклеветали её.
– Но что я мог, мой господин? Ко мне она попала уже после смерти. Я не бог и не могу воскрешать. Я лишь готовлю тела к вечности.
– И сейчас это спасает твою голову, негодяй. Ты хорошо подготовил Ранаи к вечности. И тебе предстоит делать это и для меня.
– Для тебя, мой господин?
– А разве ты перестал быть первым бальзамировщиком в этом городе? Или тебе уже надоело твое ремесло?
– Что ты, мой господин! Я спросил лишь потому, что ты здоров и…
– Твое дело готовить мумии, а не задавать лишние вопросы. Уходи! Ты свободен и никто не покусится на твою жизнь.
Бальзамировщик поднялся на ноги и, кланяясь, вышел из покоев князя Мехреса…
***
Сака. Порт.
Воины Харати и Нектанеба высадились в порту. Они были в полном вооружении. Пираты и наемники хорошо знали свое дело и быстро подошли к гиксовским караулам.
Но резать никого не пришлось. Все стражи порта были пьяны и не оказали никакого сопротивления. Воины Харати связали гиксов и забрали их оружие.
