Kitobni o'qish: «Земля лишних. Помеченный на удаление»

Часть первая
Мальчики и аэропланы

– Давай, пройди еще разок пониже!

Серега, оператор-стажер, двинул правый стик¹ пульта вперед и влево. Повинуясь команде, крохотный самолетик развернулся на противоположный курс, потеряв добрых полсотни метров высоты.

– Вот так?

– Да, молодец! Теперь держи ровно.

По экрану наземной станции снова поползли кусты и скрюченные деревья, изредка прерываясь нитками троп и языками каменных осыпей. Маленький беспилотник² передавал на удивление четкую картинку.

– Еще разок над обратным склоном вон той горки, и возвращайся.

Серега кивнул, не отвлекаясь от пилотирования.

Шел пятый день войсковых испытаний разведывательного беспилотного комплекса «Совенок». Представитель КБ³ – разработчика Егор Мятин привез военным ящик с двумя маленькими дронами, наземкой⁴ и горой запчастей. Егор сразу был назначен в боевое патрулирование, получил в помощь и обучение автоматчика Серегу и уже почти неделю колесил с егерями по приграничным горам. Подготовка, запуски, ремонты, и снова подготовка, и снова запуски. Нормальная боевая работа. Помощник постепенно осваивался с управлением, оборудование изредка подглюкивало, но чаще работало нормально. На то и испытания, чтобы проблемы выявлять. И решать их до запуска комплекса в серию.

Сейчас стажер отрабатывал полеты на малой высоте. Ближний склон лесистой горки был уже внимательно изучен, пришло время посмотреть дальний. Серега чуть набрал высоту, перевалил гребень и резко снизился к поверхности. Четкая картинка на экране наземки сперва подернулась рябью, а потом и вовсе побелела.

– Вверх! Выше поднимай!

Егор послушно потянул правый стик на себя, но ничего не произошло. Картинка не появилась, и самолетик так и не показался над гребнем.

– Черт, камень экранирует радиосигнал. Над горами надо летать в зоне прямой видимости. Пошли докладывать.

Командир маневренной группы лейтенант Носов прекрасно понимал, что самолет новый, секретный и дорогой. Терять его очень не хотелось – устанешь отписываться. Поэтому лейтенант отложил разборки на потом, а сейчас выделил джип с пулеметом, двумя бойцами и сержантом и приказал быстрее отправляться на поиски. Перед этим заставил Егора навьючить на себя не только автомат, но и разгрузку. Все остальные бойцы и так без оружия даже по нужде не ходили.

Место падения самолетика они представляли очень приблизительно. Чтобы иметь возможность запеленговать видеопередатчик дрона, Егор сменил на наземном пульте всенаправленную антенну-грибок на узконаправленную плоскую. Какое-то изображение вроде бы иногда появлялось, но видно было очень плохо, на уровне шумов. Оставалась надежда, что ближе к упавшему «Совенку» картинка улучшится. И что аккумуляторы еще поживут, не скиснут в ближайшие полчаса-час.

Где-то полпути удалось проехать, но потом лабиринт камней и невысокие кривые деревья перекрыли дорогу машине. Егор с Серегой в сопровождении сержанта выдвинулись в сторону коварной горки, водитель и пулеметчик остались у машины. Кусты стояли не очень плотно, поэтому пока удавалось идти, избегая царапин от острых листьев и шипов.

То, что на экране появилось какое-то изображение, Егор заметил сразу. Повернулся всем корпусом влево-вправо, заметил, куда смотрит антенна при самой четкой картинке, и задал бойцам новый курс.

Они прошли еще метров двести и оказались на небольшой полянке. Картинка перестала дрожать и двоиться. Егор внимательнее всмотрелся в экран… И подал бойцам знак остановиться.

«Совенок» передавал изображение какого-то кривого кинжала в ножнах на фоне чего-то пятнистого. Картинка качнулась. Кинжал исчез из виду, его место заняла бородатая физиономия в темной бандане. Широкоугольный объектив превратил портрет в карикатуру с огромным носом и крохотными глазками. Физиономия шевельнула губами, после чего пропала из кадра. Мелькнули фигуры нескольких человек в пятнистом и с автоматами, а потом появилось другое лицо, похожее, только борода светлая и длинная. И явно это лицо чем-то недовольно. Недобро выговаривает остальным, и вроде даже отголоски этого недовольства до слуха доносятся. И ответные голоса. Очень интересно, вот только микрофона на дроне нет.

Сержант первым понял, что это может означать. Он шагнул к Егору и произнес чуть слышно, прямо в ухо:

– Сложил эту штуку, достал автомат и залег вон под тем кустом между камнями. Тихо-тихо. И не отсвечивай, что бы ни случилось. Кивни, если понял.

Егор кивнул. Медленно закрыл крышку наземки, перетянул тяжелый ящик за спину. Сдвинул вперед автомат. Как учили, тихо, без щелчка, сместил переводчик огня вниз. Внимательно оглядел землю на указанной позиции, опасных животных не обнаружил и улегся на живот. Сержант тем временем что-то бормотал в рацию. Дождался ответа, кивнул и подал Сереге знак выдвигаться. Через мгновение егеря пропали из виду, Егор остался один.

Если бы его кто-то спросил в тот момент об ощущениях, ответа бы не получил. Не было особенного страха. Не было шапкозакидательского настроения и желания в одиночку победить всех врагов. Больше всего было… интереса, наверное. Случился в жизни новый поворот, и непонятно, как к этому относиться.

Минут пять ухо улавливало только гортанные голоса. Еле-еле, на грани слышимости. Раздавшиеся выстрелы на контрасте показались очень громкими. Сперва звучали только короткие быстрые очереди, но потом появились и пистолетные хлопки, и длинная, выстрелов на двадцать, очередь из чего-то басовитого. Опять короткие звонкие очереди, грохот гранаты… А потом наступила тишина.

И вот теперь Егору стало страшно. С каждой минутой этой тишины воображение рисовало все более жуткие картинки. Неведомые враги давно поубивали друзей и подкрадываются, зажав в зубах кривые кинжалы…

Почему в зубах, а не в руках или в ножнах, воображение объяснить не могло. Рациональная часть мышления отключилась полностью. Бежать, бежать быстрее, под защиту родного «уазика» с пулеметом, или еще дальше, где не слышно выстрелов, не сыпется за шиворот поднятая взрывом земля и пули не втыкаются в дерево с противным тупым звуком. Вот только руки-ноги с перепугу словно отнялись и отказывались шевелиться.

Рациональное снова проснулось в голове и услужливо напомнило, что не просто так у хомосапиенсов первая реакция на страх – неподвижность. В отличие от тех же лошадей и прочих овец, которые сперва бегут, а потом снова бегут, и еще, пока не устанут до полусмерти. Видимо, далекие наши предки когда-то жили или на деревьях, или в горах, где непродуманное движение могло стоить жизни. Так что сперва оцени опасность, потом прикинь пути отхода и лишь потом беги. А еще у предков не было сержанта, который приказал лежать и ждать.

Егор пошевелил пальцами правой руки – двигаются. Левой – тоже. Чуть шевельнулся, укладываясь поудобнее. Тело слушалось. Теперь, когда внезапный приступ паники прошел, горячей волной накатил стыд. А потом рациональное вернулось какой-то деловой злостью. «Собрался, боец! Сопли лить и рефлексировать будешь дома. А сейчас лежи и выполняй приказ. И не забывай по сторонам поглядывать, а то в этих кустах линии фронта нет, кто и откуда придет – неизвестно».

Потянулось ожидание. Уже испуганные стрельбой птицы снова расселись по веткам и вернулись к своим птичьим делам, уже крохотный олень вышел из-за валуна на дальнем конце полянки, шевельнул ушами и спрятался обратно. Егор почти не шевелился. Только изредка осторожно поворачивал голову, чтобы посмотреть назад и по сторонам. Птицы на ближних кустах на его движения уже не реагировали. Стал своим, сроднился с природой.

А вот двое, вышедшие на полянку, птиц напугали. Бородатые, одетые в разномастный камуфляж, они были неуловимо похожи друг на друга. Невысокие, поджарые, с резкими движениями. У ближнего перевязана нога выше колена, второй поддерживал его, закинув руку себе на плечо.

Чужие. Насколько Егор помнил инструктаж, в этих краях постоянных жителей нет. Только патрульные части Русской Армии и бандиты, шастающие через границу. А это значит… А это значит, что пора стрелять.

Вот только стрелять из-за укрытия по живым людям показалось Егору бесчестным. Он глубоко вздохнул и заорал, почему-то по-немецки: «Хальт! Хенде хох!»⁵ Но никто не остановился и рук не поднял. Наоборот, оба чужака ломанулись к ближайшим камням со всей возможной скоростью, после чего Егор счел себя свободным от обязательств.

Левая рука устойчиво упиралась в камень, автомат почти не уводило, поэтому парень высадил длинную очередь справа налево, целясь на уровне середины груди бегущим людям.

Ближнему бородачу, хромому, прилетело очень сильно. Он рухнул вперед, как мешок с картошкой. Другой умудрился под пули не попасть и так рванул за камни, что Егор не успел второй раз прицелиться. А третий раз и не получилось – шустрый враг успел заметить, откуда его обстреляли, и открыл ответный огонь.

Егора спасло то, что он как раз перевернулся на бок, собираясь сменить магазин. Очень уж неудобно лазить в нагрудные карманы разгрузки, лежа на животе. Рядом противно завизжали уходящие в рикошет пули, воздух наполнился каменными осколками и пылью.

Егор отодвинулся еще дальше от той щели между камнями, где только что лежал, и попробовал высунуться с другой стороны. Снова грохот выстрелов, снова пыль и визг. За рукав куртки как будто кто-то дернул, ткань разлохматилась торчащими нитками. Враг поторопился. Знал бы, что за камнем не резкий профи, а обычный валенок-новобранец, медленно высовывающий сперва плечо, а потом и голову, тут и сказочке конец. А так только куртку штопать.

Но положение незавидное. Враг цел, активен и очень хорошо и быстро стреляет. Рано или поздно он поймет, что против него воюет один-единственный салабон, и всё. Обойдет по флангу и расстреляет издалека. Чтобы с такими волчарами в кошки-мышки играть, нужно самому что-то уметь.

Додумать Егор не успел. Гулко грохнуло совсем рядом, в облаке пыли со скрипом рухнуло подсеченное взрывом дерево. Еле заметно кольнуло левую ногу ниже колена. По спине забарабанили камни и куски коры.

«Граната! Этот негодяй кинул гранату. Думал, что я попробую спрятаться от огня за вторым камнем. Любой разумный боец поступил бы именно так. А я чайник, потому и жив до сих пор. И у меня тоже есть гранаты. Должны быть, по крайней мере…»

Егор снова перевернулся на бок и нашарил в кармане на животе ребристую тушку. Разогнул усики, выдернул чеку и бросил лимонку вперед. Граната лязгнула о камень над головой и скатилась обратно. Парень снова схватил шипящую железку и кинул со всей дури, не столько вперед, сколько вверх.

Почти сразу шарахнуло, громче, чем в прошлый раз, стегануло по кустам и траве. Егор снова высунулся из-за камня и почти уткнулся носом во что-то, больше всего похожее на кучу тряпья. Вонючую, в каких-то красно-коричневых потеках, и слабо шевелящуюся. Он заорал, откатился назад, попытался вскочить. Левая нога подкосилась. Егор грохнулся на бок, сел, упираясь руками. Нащупал повисший на ремне автомат и высадил остаток магазина одной длинной очередью. Куча дернулась напоследок и замерла.

Мятин сидел, не в силах отвести взгляд, пока не догадался. Куча тряпья, лежащая перед ним, – это человек. Человек, у которого за спиной разорвалась граната. Граната, которую он кинул только что. Стоило чуть опоздать – и он сам лежал бы такой кучей, а тот, другой, стоял бы над ним. Другой… Другой?

Егор осторожно выглянул. Бородач с перевязаной ногой так и лежал посреди полянки. Идти проверять пульс не хотелось. Из живого человека не может натечь столько крови. И мухи по живым не ползают. Будем надеяться, что мертв.

Один труп плюс один труп – два трупа. Врагов было двое. Стало трупов – два. Задача решена верно, с ответом сошлась.

Проведем разбор решения. Первого Егор уложил сразу насмерть, но сбил длинной очередью прицел. Поэтому второй успел спрятаться, прижал его огнем, оглушил гранатой и бежал добивать. И добил бы, скорее всего. Просто повезло. Повезло.

По левой ноге поднималась и нарастала боль. Он посмотрел на набухающую кровью штанину. Вспомнил, что надо бы перевязаться или хотя бы перетянуть ногу жгутом, чтобы не истечь кровью. Как там, в методичке, написано? У каждого бойца при себе имеется аптечка и жгут. Его аптечка лежит где-то в грузовике. И жгут там же. При отсутствии жгута можно использовать поясной ремень или ремень автомата. Или галстук, шейный платок, бандану…

Какая-то отрывочная мысль заставила снова перевести взгляд на человека, лежащего посреди поляны. Нога бывшего раненого была перемотана тряпкой со знакомым рисунком. Какой-то растительный орнамент с оттенками зеленого. Бандана Сереги.

Очнулся Егор от шума и звука голосов. Лежать было мягко, тепло и уютно, только не было сил даже приоткрыть веки. А голос где-то неподалеку все надрывался, перекрикивая гул турбин:

– Плохо, товарищи, очень плохо! Мы не можем, не имеем права допускать такие потери, разменивать на каждую мелкую бандгруппу двоих-троих своих бойцов. А если мы сейчас не довезем этого яйцеголового салабона? Его задача в КБ за кульманом сидеть, а не по зеленке с автоматом бегать!

Мелькнула какая-то отстраненная мысль, что яйцеголовый салабон – это он сам, и будет очень обидно, если его не довезут…

Сознание снова уплыло.

Егор Мятин рос, как миллионы других мальчишек. Ходил в школу, гонял мячик во дворе, читал книжки про приключения, летчиков и моряков. Строил самолетики в авиамодельном кружке и в итоге поступил в МАИ⁶, но на третий факультет⁷ вместо первого⁸, справедливо рассудив, что в самолетах все интересное давно придумано, а в автопилотах еще изобретать и изобретать.

Чем ближе к диплому, тем сильнее Егор задумывался – а что делать после института? Идти в КБ и разрабатывать автопилоты для настоящих самолетов не хотелось. Действительно творческой работой в больших организациях занимаются считаные люди, и стать одним из них очень непросто. А год за годом выполнять пусть важную, но рутинную работу – это не для него. Значит, нужно идти в небольшую контору. Или вовсе – открыть свою.

На последнюю мысль Егора натолкнул его приятель Макс. Тот звезд с неба не хватал, учился на твердые трояки, зато организаторскими способностями обладал просто выдающимися.

– Пойми, сейчас время такое, в моду вошли всякие дроны и прочие беспилотники. А что такое беспилотник? Это – авиамодель с автопилотом. А кто у нас спец по авиамоделям? Ты. Кто спец по автопилотам? Тоже ты. И я немного, полторы головы лучше одной. А значит – что?

– Что?

– Нужно организовать свою фирму по изготовлению беспилотников. Пока из авиамодельных комплектующих, а там деньжат поднакопим, свое производство заведем…

– Как деньги потратить, я и сам соображу. А как их заработать?

– Очень просто. Будем продавать дроны… Нет, будем продавать услуги дронов! Сдавать в аренду вместе с операторами.

– А где операторов возьмем?

– Ну ты же умеешь модели запускать? А я сумею найти заказчиков.

Как оказалось, у Макса какой-то родственник работал в государственной организации с непроизносимым названием, которая занималась учетом земель. И каждый год эта организация за бешеные деньги заказывала аэрофотосъемку каких-то участков местности.

– Насколько я помню, аэрофотосъемка – лицензируемая деятельность. И там есть масса требований и ограничений.

– Так в том и прикол, что они заказывают не официальную аэрофотосъемку, а, по сути, аэрофотографии. С соответствующим качеством и безо всяких документов. Так что мы справимся.

Егор задумался. У него, в принципе, был готов самолет как раз под такие задачи. Но не было денег купить спутниковый навигационный приемник, они тогда были безобразно дорогие.

– Ты уверен, что с нами захотят иметь дело?

– Захотят. Придется, конечно, немного поделиться, но денег под этот проект выделено достаточно. Хватит всем.

Егор прикинул радужные перспективы и дал себя уговорить. Так появилась на свет фирмочка «ЕМ Аэро». Ребята стали совладельцами, а Егор – еще и директором.

Первый эксперимент оказался успешным. Пришлось поколдовать и с алгоритмами управления, и с настройками фотоаппарата, да и сам летательный аппарат потребовал существенной переделки, но работу они сделали. И даже получили обещанные деньги, большую часть которых сразу пришлось отдать, но осталось тоже немало. На свою половину гонорара Егор купил начинку для второго самолета, а Макс – подержанный джип. Для рабочих поездок на природу. И девчонок возить.

Никогда не следует повторять удачный эксперимент. Не дай бог, все получится еще раз, и ты уверишься в своих заблуждениях.

Максу удалось найти еще десяток заказчиков, привлеченных низкой ценой предлагаемых услуг. Трое, правда, с порога затребовали лицензию на аэрофотосъемку, и тем разговор закончился. Еще двое отказали по другим причинам, один разорвал уже оформленный договор и отказался платить, но четверо оставшихся окупили все затраты. Друзья смогли арендовать офис и мастерскую, Макс поменял джип на более крутой, а Егор… Егор взялся учиться управлять настоящим самолетом.

Казалось бы – сбылась мечта! Но реальность, как это часто бывает, разошлась с ожиданиями. Удовольствие от полета здорово смазывалось необходимостью заранее подавать в Управление воздушного движения план полета и получать на него разрешение. В небе надо было соблюдать правила, избегать запретных зон и общаться с диспетчерами. Так что ощутить себя птицей и лететь куда хочешь не получилось. Хотя, с другой стороны, было очень познавательно изучить, как там все устроено, в большой авиации. И порадоваться, насколько все проще в маленькой.

В один прекрасный день Егор прилетел в офис как на крыльях.

– Смотри, что я нашел! Читай.

– Ну что, тендер на воздушный мониторинг. Требования, ага… Состав участников тендера… Сумма предполагаемого контракта… Нет, нам здесь не светит.

– Почему? Смотри, тут нужно не меньше трех выполненных за последний год аналогичных контрактов. У нас как раз три, и четвертый вот-вот закроют! Зато прикинь, сколько денег получим! Поделимся с кем надо, конечно, но останется все равно много!

– Ты видишь вот этого участника? ЗАО «Универсал». Ни разу не слышал? Если поднять большинство денежных тендеров с невнятными условиями за последнее время, они практически все их выиграли. Это явно чья-то подставная конторка. Кто там с кем должен делиться, уже давно решено. И нас в той схеме нет. Если тебе так хочется поиграться в эти игры для больших мальчиков, можем попробовать, конечно. Победить не победим, но засветимся у нужных людей и в следующий раз не будем выглядеть белыми воронами.

– Да ладно тебе, у нас неплохие шансы!

– Угу. Бодался теленок с дубом…

Несмотря на пессимизм Макса, ребята впряглись и подготовили конкурсные документы. И даже прошли во второй тур, совместно с ЗАО «Универсал», как и предполагал разбирающийся в бюрократических тонкостях бизнес-партнер Егора.

А потом… Потом случилось странное. В последний день конкурса внезапно приехала какая-то то ли комиссия, то ли выездная проверка и нашла какие-то проблемы с документами у прикормленной фирмочки. И Егор с Максом выиграли тендер.

Макс, кстати, на это заседание комиссии не пошел. Был уверен, что шансов все равно нет. Егор в одиночестве вышел на улицу, полный радужных надежд, и тут к нему подвалили двое хватких ребят в дорогих костюмах.

– Мы предлагаем пять процентов. Но сделать все нужно быстро.

– Вы сейчас о чем?

– Ты что, дурачок? Контракт оформляется на твою конторку, ты получаешь свои пять процентов и свободен.

– Но как же? Мы планировали выполнять контракт, у нас есть все необходимое оборудование, персонал и компетенции. Может быть, будем работать совместно?

– Парень, ты не врубаешься. От тебя сейчас потребуется только поставить подписи на нужных бумагах и получить свои денежки. Все остальное мы сделаем сами.

– Но этот контракт очень важен для нашей молодой, развивающейся организации…

– Это ты сейчас торгуешься так? Не пройдет, ставка фиксированная. Или действительно не понимаешь?

– Я не желаю участвовать в ваших странных схемах! Это наш контракт, мы его честно получили и честно выполним. Больше разговаривать не о чем. Прощайте!

– Ой дурак… Ну смотри, тебе жить.

На следующий день у фирмы «ЕМ Аэро» заблокировали расчетный счет. Банк счел какой-то платеж подозрительным, обещал разобраться после предоставления документов. Общего списка требуемых документов не присылали, запрашивали по одной бумажке и через пару дней просили следующую. Тут же начались звонки из разных инспекций и ведомств. Егора клеймили как проклятого эксплуататора, не выплачивающего вовремя зарплату сотрудникам, отмывателя преступно нажитых доходов и финансиста террористов. О чем было написано множество жалоб и заявлений во все возможные инстанции, в том числе и в прокуратуру. Органы немедленно отреагировали и возбудили дело.

Из наемных сотрудников в фирме был только ночной сторож. Попытались с ним договориться полюбовно по поводу якобы невыплаченной зарплаты, но найти его не удалось. Родные сказали, что старикан уехал на все лето на рыбалку в те края, где не работают мобильники.

Дальше Егора начали вызывать в различные инстанции и мытарить душу по поводу нарушения трудового законодательства. Попытки объяснить, что с заблокированного счета невозможно платить зарплату, к успеху не привели. Пока не разберешься с банком и не выплатишь все долги, счет не разблокируют. Заплатить наличными тоже нельзя, потому что официально кассы в организации нет. Новый счет открыть нельзя, потому что в отношении организации открыто дело.

И еще множество скорбных знаний постиг молодой предприниматель за эту неделю. В пятницу его вызвали в прокуратуру, вывалили очередную порцию угроз и пригрозили подпиской о невыезде.

Вечером Егор напился. Позвонил Максу и попросил приехать.

– Я подумал… Пожалуй, ты был прав. Честным путем здесь ничего не добьешься. Нужно позвонить тем людям и сказать, что я согласен.

– Я звонил. Извини, что без твоего разрешения. Они ответили, что все равно придется устраивать повторный тендер, поэтому мы им больше не интересны. А то, что сейчас с нами происходит, – от них прощальный привет. Чтобы в будущем мы не лезли в серьезные игры взрослых мальчиков. Или, если уж лезем, чтобы играли по правилам.

– И что делать? Мне в тюрьму не хочется. Ты-то просто совладелец, с тебя взятки гладки, а я директор…

– Я бы советовал пересидеть несколько лет в какой-нибудь глуши. Сроки давности по экономическим преступлениям короткие. А я тем временем попробую со сторожем решить вопрос. Если удастся его уговорить забрать заявление, ты снова станешь чист перед законом.

– А где пересиживать-то? У меня даже загранпаспорта нет.

– Кто-то у меня недавно интересовался как раз автопилотчиками. Поищу. Там вроде загранпаспорт был не нужен. И при этом глушь глухая, здешние прокурорские туда точно не дотянутся. Вроде что-то военное.

Макс достал мобильник и ушел на балкон. Вернулся минут через пятнадцать.

– Они готовы тебя взять. Но собираться нужно быстро, отъезд завтра с утра. Сказали, что пришлют грузовик за оборудованием. И грузчиков.

– За каким оборудованием?

– А работать там, на месте, ты как собираешься? Голыми руками? Надо полностью вывезти мастерскую, пока ее не арестовали. Так что давай, собирай шмотки. Климат там жаркий, тулуп не потребуется.

– Прямо сейчас? Соберемся и в мастерскую?

– Сейчас. Соберемся, к нотариусу и в мастерскую.

– А к нотариусу зачем?

– Как зачем? Напишешь на меня доверенность на распоряжение твоей половиной фирмы. Иначе довольно сложно будет за расчетный счет судиться.

– А… Ты разве со мной не поедешь?

– Нет, конечно. Кто-то же должен здесь твое честное имя восстанавливать и наши деньги у этих негодяев обратно забирать? И с последнего нашего заказчика итоговый транш стрясти, а то прослышал, сволочь, про наши затруднения, и честно заработанные денежки придерживает.

– Макс…

– Не благодари. Поехали быстрее, а то эти нотариусы и так по ночам тройной тариф лупят, а если мы опоздаем, то и вовсе не расплатимся.

Потом были сумбурные сборы на съемной квартире, подписывание каких-то бумажек в темном офисе в глубине арбатских переулков, адская возня по демонтажу станков и приборов. По счастью, те двое, что приехали на «Урале» с манипулятором и представились Петром и Павлом, без дополнительных просьб впряглись в работу. А в кузове оказалось достаточно пленки, досок, пенопласта, гвоздей и вязальной проволоки, чтобы все тяжести разместить и закрепить. Последнее, что отложилось в памяти до того, как Егор провалился в сон, – странная фраза Макса:

– Удачи на Новой Земле!

Интересно, при чем тут Новая Земля, если сказали не брать теплые вещи?

Проснулся Егор оттого, что яркое солнце резануло по глазам. Тело в аскетичной кабине «Урала» затекло, руки и ноги кололи миллионы маленьких иголочек. Во рту словно кошки нагадили, причем кормили тех кошек накануне явно не «Вискасом».

Грузовик, порыкивая, выехал из железных ворот какого-то здания, похожего на гараж. Ворот было много, то из одних, то из других выезжал очередной автомобиль. В основном – грузовики или джипы. Регулировщики в песочного цвета военной форме с автоматами на груди расставляли машины по здоровенной парковке. Парковка была окружена высоким бетонным забором.

Один из регулировщиков встал на подножку и заглянул в кабину «Урала».

– Добро пожаловать на Новую Землю. Если у вас есть неопечатанное оружие, советую его опечатать прямо сейчас. Нахождение на территории базы с оружием разрешено только резидентам. Подготовьте ваши документы и проходите на иммиграционный контроль.

Он махнул рукой в сторону здания в дальнем конце стоянки и направился к следующему грузовику.

– Жарковато для Новой Земли, вы не находите?

Немногословные спутники Егора переглянулись.

– Парень, ты что, не в курсе, куда попал?

– Ну… мне предложили здесь работу по специальности. Просто там у меня… это…

– Здесь практически у всех там – «это», в том или ином виде. А куда ты ехал – что, не интересовался?

– Полигон какой-нибудь. Владимировка, Капустин Яр, Ашулук. Для Новой Земли уж больно жарко, на тех широтах даже летом солнышко не такое злое. И кстати, как мы здесь оказались? Я проспал перелет? Мы на аэродроме?

– Дать бы в морду твоему вербовщику, что ничего тебе не рассказал, да только уже не получится. Ладно, пойдем оформляться, а то я все сиделки отсидел. «Урал», конечно, машина хорошая, но беспощадна не только к бездорожью, но и к собственному экипажу.

За дверью с надписью «Иммиграционный контроль» оказалось просторное помещение со стойкой в глубине, как в холле гостиницы. И, словно в гостинице, стояла немаленькая очередь желающих этот самый контроль пройти. Петр вздохнул:

– На улице все равно ни тени, ни кондиционера. Предлагаю здесь подождать. Опять же, сортир в наличии.

Павел молча кивнул, Егор тоже. И поспешил к двери с долгожданной надписью WC.

Перед девушкой-регистратором парень предстал уже умытым и проснувшимся.

– Добрый день. Ваш АйДи, пожалуйста.

– Паспорт? Вот, держите.

Барышня скривилась.

– Вам еще не изготовили АйДи-карту?

– Нет. Я даже не знаю, что это такое.

– Тогда пройдите в дверь справа с рисунком фотоаппарата, сфотографируйтесь и возвращайтесь сюда. Следующий.

Егор прошел и вернулся обратно, пытаясь проморгаться после вспышки.

– Какое имя и фамилию указывать?

– Егор Мятин. А что, можно поменять?

– Мне без разницы. Ваша прежняя жизнь осталась за ленточкой. Хотите оставить прежние данные – оставляйте. Не хотите – можете назваться хоть Жан-Жаком Руссо. Единственное ограничение – в имени и фамилии разрешены только буквы. Латинские. Цифры и спецсимволы запрещены.

– Я вроде не певичка из кабаре, чтобы под псевдонимом выступать. Пишите Egor Myatin.

– Хорошо.

Регистраторша пощелкала кнопками компьютера и через полминуты положила на стойку еще теплый пластиковый прямоугольник размером с банковскую карту. Чуть опухшее лицо на фотографии, имя латиницей, длинный номер, штрих-код, картинка с глазом в пирамиде на обороте. Все это под слоем голографических защитных наклеек.

Пока Егор рассматривал карточку, барышня затараторила как пулемет:

– Это АйДи – ваш основной здешний документ. Он же дает доступ к вашему счету в Банке Ордена. Вот вам «Памятка переселенца» – она содержит всю необходимую информацию для недавно прибывших. Дополнительные книги, часы, карты можно приобрести у моей коллеги в окошке номер два. Там же и дополнительная информация. Оружие можно купить в арсенале. Вам необходимо посетить врача и получить необходимые прививки – это та дверь по коридору с красным крестом. Добро пожаловать на Новую Землю! Извините, у нас сегодня очень много посетителей.

И перевела взгляд за спину Егора:

– Следующий!

Через пятнадцать минут мужчины вышли на улицу, в духоту парковки. Егор с трудом сдерживался, чтобы не чесать свежеуколотую местными эскулапами лопатку.

Возле грузовика их ждал молодой парень в военной форме, с портфелем в руке.

– Братья Ивановы и Мятин?

– Они самые.

– Очень приятно. Я лейтенант Сигаев. Вчера и сегодня прибывает много наших, мы формируем колонну для совместного движения в Демидовск. Вы прошли все формальности? Документы, прививки?

– Да.

– Отлично. Тогда запоминайте. Ваш номер в колонне – семнадцатый. Рация в машине есть?

– Нет. В спешке собирались.

– Тогда и не заморачивайтесь. На время движения колонны выдам уоки-токи⁹. Сбор колонны завтра в семь утра на площадке перед КПП.

– То есть ночуем здесь?

– Да. После перехода и прививок вам надо поспать по-человечески. С базы выгоняют не сразу, но больше трех дней провести не дадут, разве что заболеешь.

– А где здесь можно переночевать и поесть?

– Есть общага для переселенцев, где то ли недорого, то ли вовсе даром, не знаю. И есть мотель, там покруче и подороже, но сейчас все забито, очень большой поток переселенцев. Но лучше вам у местных спросить, я сам стараюсь в мотеле останавливаться и есть там же.

– А деньги наши здесь принимают?

– Здесь свои деньги. А вам что, не сказали?

– Нет, девочка торопилась очень, народу много.

– Деньги здесь вот такие, пластиковые, с кредитную карточку размером. Экю называются. Бедным переселенцам выплачивают подъемные, но вы на своей машине, поэтому под эту категорию не попадаете. Заленточные деньги можно поменять в Банке Ордена, вон та дверь. Хоть и по хреновому курсу, но на Новой Земле вам доллары с рублями точно не понадобятся.

– А они карточки принимают?

– Заленточные? Не знаю точно. Могут и принимать, под грабительский процент. Но как вариант – могу сейчас выплатить часть подъемных.