Kitobni o'qish: «Рассвет никогда не настанет»

Страшные легенды нашего двора

Почти в каждом жилом доме есть своя мрачная легенда. Много квартир – много судеб, много разных историй. Среди них бывают страшные, и хотя бы одна из них обречена стать известной среди жильцов, превратившись в местную легенду. Нашему двору в этом особенно повезло. Три девятиэтажки, расставленные буквой «П», общий двор, тоскливое замкнутое пространство. Как отдельный маленький мир, наполненный сумрачными тайнами. Что-то из этого лишь слухи, а что-то реальные факты.

Житель крыш

Говорят, на крышах домов нашего района поселилось уродливое существо. Его так и называют – Житель крыш. Некоторые дети зовут его Палочник, отсылаясь к известной городской легенде. Его и описывают, как Палочника из тех страшилок, хотя никому не доводилось рассмотреть вблизи это чудовище.

Говорят, что оно очень высокое, поэтому ползает, а не ходит по крышам, ведь если оно вытянется в полный рост, его сразу увидят.

Житель крыш избегает встреч с людьми. Если какая-нибудь ремонтная бригада поднимается на крышу, где в этот момент находится существо, то оно перескакивает на соседнюю до того, как люди заберутся наверх.

Это видели несколько раз снизу. Огромное тощее существо перелетало с одной крыши на другую быстро и бесшумно, как блоха. И не успеешь разглядеть!

Иногда видели, как по земле проносится его длинная тень.

Ещё один странный случай тоже связывают с Жителем крыш. Кто-то из жильцов нашего района услышал ночью, как мимо его окна что-то резко пронеслось, будто пласт снега рухнул. Человек, встал, посмотрел в окно и увидел внизу распростёртое тело. Руки и ноги существа были невероятно длинными, но очевидец посчитал, что это ему лишь кажется, он принял упавшего с крыши за человека и позвонил в скорую.

Но приехав в наш двор, санитары и полицейские никого не обнаружили. Тело бесследно исчезло.

Говорят, это Житель крыш случайно свалился, перескакивая с одного дома на другой, а затем быстро забрался обратно по стене.

Легенда о чудовище на крышах стала настолько известной, что нашлись ребята, которые захотели её разрушить, и запустили коптер.

Пока он кружил над крышами, ребята испытывали сложности с управлением, трудно было нацелится на изучаемую область, а видео оказалось настолько испорчено помехами, что на записи ничего не удалось разглядеть. Те ребята сделали вывод, что в районе наших домов какое-то мощное электромагнитное поле. Возможно, «глушилка сигнала» стоит. Но ведь все мы без проблем пользуемся мобильной связью.

А во время сильного дождя кто-то из жильцов видел на крыше своего дома очертания головы. Это выглядело так, будто некое подобие человека запрокинуло голову и разинуло пасть, чтобы напиться дождевой водой.

Ещё рассказывают, что Житель крыш питается птицами, ловит их, резко вскидывая руки, когда над домом пролетает стая. Кажется, уже и птицы начали соображать, что над этим районом летать небезопасно. Сейчас над нашими домами редко увидишь птиц. Что будет если они совсем перестанут здесь летать и существо проголодается? Не захочет ли оно поживиться чем-нибудь ещё? Кем-нибудь…

Я живу на среднем этаже, но всегда закрываю окна перед сном. Так, на всякий случай.

Застрявший внизу

Наши подвалы похожи на ад. Там низкие потолки, узкие проходы, лабиринты труб, чёрная плесень, зелёная слизь, сырость и вонь.

Я спускалась туда всего один раз, когда была подростком. Да и то я не ходила далеко от входа, боясь заблудиться в беспорядочных коридорах.

Про наши подвалы тоже есть легенда. Говорят, очень давно, ещё в советские годы там пропал молодой работник ЖКХ. Спустился в подвал и не вернулся. Его так и не нашли.

А ещё рассказывают, что в подвале иногда слышны ритмичные стуки, что доходят по трубам из глубины нескончаемых коридоров.

Короткие удары, длинные удары… Это напоминает сообщение, зашифрованное азбукой Морзе.

Не знаю правда или нет, но говорят, что один парень записал эти звуки, а затем расшифровал сообщение. У него получилось следующее: «Помогите. Мне нужна помощь. Я ремонтировал трубы, провалился и застрял. Я не могу выбраться сам. Моя правая нога повреждена. Пожалуйста, помогите мне».

По легенде это сообщение повторяется несколько раз, а потом замолкает. Никому не удавалось найти источник звука, в коридорах наших подвалов нет никакой системы. Их строили как попало.

Одни говорят, что эти звуки – призрачный отголосок далёкого прошлого. Несчастный работник ЖКХ попал в беду, возможно он служил радистом и знал азбуку Морзе. Но это ему не помогло – никто не пришёл на выручку, и он погиб в одиночестве.

Другие верят, что этот человек до сих пор жив. Прошло много лет, а он всё ещё где-то торчит между трубами, питается грибковой слизью. Он давно обезумел в темноте и одиночестве, но по привычке выстукивает мольбы о помощи.

Надеюсь, всё это неправда…

Не наступай на ветки

Есть традиция – выкладывать дорожку из елового лапника от подъезда, где умер человек. Сейчас так уже почти никто не делает. Но когда мы были детьми, такое можно было увидеть часто. И мы знали: если еловые ветки лежат у подъезда – значит кто-то умер. И наступать на ветки нельзя. Почему? Иначе сами скоро умрёте! Эти предрассудки общие, в них верили не только в нашем дворе. У нас есть своя история, связанная с еловым лапником, причём недавняя.

Пару лет назад в крайнем правом доме скончался молодой парень. Звали его Антон Жаров, ему ещё и двадцати пяти не было. И на поминки шёл близкий друг покойного. Он не был на похоронах, потому что не любил кладбища и не выносил вида гробов. Не хватало ещё увидеть в нём лучшего друга.

Кто-то из его родственников, по старой традиции, выложил от подъезда дорожку из еловых веток. И тот парень, свернув в наш двор, неосторожно наступил на одну. Плохая примета! И в эту минуту, как он рассказывал, вокруг замерли все звуки.

Уединённый двор был пустым. При хмурой погоде он был похож на чёрно-белую фотографию – серый и неподвижный, хоть бы одна ветка на дереве шевельнулась… А все три дома стояли, как заброшенные. Парню показалось, что весь мир за секунду опустел, но к нему со спины вдруг подошёл высокий мужчина в чёрном пиджаке и в чёрных брюках. Очевидно и он шёл на поминки.

– Ты к Антону? – бесцеремонно и бодро спросил мужчина, как о живом человеке. Незнакомец был улыбчив и, казалось, слегка взволнован.

Парню даже захотелось напомнить, что Антон умер, но не стал.

– Пошли, а то опоздаем, – сказал мужчина и нырнул в дверь.

Парень последовал за ним и его поразила обстановка в подъезде. Тут очень тускло светили лампы, а весь пол и лестницы были покрыты пылью. Она лежала комьями, клочьями, стоило пройти и пыльные хлопья поднимались в воздух, разлеталась к стенам. На ступеньках было множество следов обуви. Всё выглядело так, будто в этот подъезд никто не заходил уже очень давно, и только сегодня, впервые за несколько лет, сюда пришла целая толпа и протоптала пыльные ступеньки.

Высокий мужчина в траурном костюме и тот парень поднялись в квартиру. Там было много людей. Женщины и мужчины, в основном люди в годах. Все они были одеты, как подобает на поминках в чёрные костюмы и платья. Но в стенах квартиры стоял задорный гомон, будто это были не поминки, а встреча старых друзей или чей-нибудь день рождения. Люди увлечённо разговаривали, а иногда и хохотали. Лучший друг покойного не увидел ни одного скорбного лица. Ну, и традиции в этой семье!

И он никого не узнавал. Среди собравшихся не было друзей или родственников, которых он знал. Парень подумал, что ошибся адресом, но нет, все тут говорили, что собрались по случаю смерти Антона Жарова.

– А чему все радуются? – спросил парень человека, с которым пришёл. Всё происходящее казалось ему кощунственным.

– Тихо, гроб несут! – ответил высокий мужчина.

– Как гроб несут? – удивился друг покойного. – Похороны же закончились?

– Да, похороны закончились, поэтому гроб здесь! – ответил человек в траурном костюме с недоумением. Он искренне не понимал, чему этот парень удивляется.

В квартиру вошли двое крупных ребят. Они внесли в гостиную фиолетовый гроб, перепачканный землёй, его положили на пол.

Гость ужаснулся: да, что здесь такое происходит?!

Собравшиеся люди с радостными возгласами обступили гроб. Парень не видел, что происходит за их спинами, но кто-то нетерпеливо кричал: «Отдирайте крышку!».

– Что вы делаете?! – закричал парень, он подумал, что все эти люди сошли с ума. – Перестаньте!

Никто не обращал внимания на его крики. Послышался скрежет, так откупоривали заколоченную крышку гроба. Затем из-за спин раздался судорожный вздох, будто кто-то вынырнул из-под воды и жадно заглотил воздух.

– Бабушка? – удивился кто-то. – Дядя Толя? Откуда вы здесь?

У парня похолодело в животе. Это был голос его друга – Антона Жарова. Его освободили из гроба и радовались его возвращению.

Теперь гость понял: все присутствующие здесь – мертвецы. Ведь и бабушка Антона, и его любимый дядя Толя давно умерли.

Испуганный гость с криками выскочил из квартиры и вдруг увидел, что лестничная площадка выглядит вполне обычно. Здесь ярко горели лампы, пахло хлоркой и на полу не было комьев пыли.

Дверь позади него открылась и на пороге появилась заплаканная мать Антона. Она спросила парня, почему он стоит в подъезде и не заходит.

Друг покойного хотел уйти, но всё же решил вернуться в квартиру. Теперь там была совсем другая обстановка. Все гости были ему знакомы, они сидели за столом, ели то, чем их угощали. Никто не смеялся и не радовался.

Теперь этот парень знал, что случайно и ненадолго оказался «по ту сторону», где проходили «похороны наоборот». Там, где уже умершие родственники встречали его друга.

Дети, которых не было

В нашем дворе есть бесхозная территория, обнесённая невысокой оградой. На этом квадрате нет ничего, кроме голого асфальта, что давно покрылся глубокими трещинами, сквозь которые прорастает трава.

Бессмысленность этого места и породила странные слухи. Дети и даже некоторые взрослые пугали друг друга легендами, якобы раньше в этом месте, была детская площадка. Но её неосторожно поставили над старыми коммуникациями. И прямо под площадкой была пустота в земле. Дети резвились на площадке и однажды все игровые конструкции рухнули под землю. Трагедия случилась, когда на детской площадке было немного детей. По одной версии легенды четыре ребёнка, по другой – пять, но все они погибли.

Есть и другие отличия в версиях истории. Кто-то говорил, что катастрофа произошла около тридцати лет назад, другие рассказывали, что это случилось пятьдесят лет назад. В одной легенде дети были малышами по четыре, по пять лет, в другой они были уже школьниками, а та площадка была не детская, а спортивная.

Но каждая история заканчивалась одинаково: после трагедии дыру засыпали, покрыли асфальтом и оградили, но не стали устанавливать новую площадку в том месте, чтобы не тревожить людей воспоминаниями. Новую детскую площадку сделали в другом конце двора.

Сколько бы легенд не рассказывали об этой пустой территории, ни одна из них не была правдой. В нашем дворе никогда не случалось такой катастрофы. В том месте никогда не было детской площадки, она не проваливалась под землю, и никакие дети там не гибли.

Реальная история бесхозной территории была до скуки банальна: там правда когда-то хотели поставить площадку, уже сделали покрытие и ограждение, но жители начали возмущаться. Зачем ставить площадку прямо под окнами? Сколько шума будет! Активисты добились своего, собрали подписи. Поэтому поставить качели и горки решили в другое место, а эту затею просто не довели до конца. Покрытие и ограждение так и не убрали.

Пусть все эти страшные истории про погибших детей – чепуха, но люди в них верили. И, возможно, из-за этой веры выдумки обрели плоть…

Многие видели в нашем дворе группу незнакомых детишек с неподвижными лицами без эмоций. Они всегда появлялись в огороженном пустыре в краю двора. Тихо бродили там, разговаривали о чём-то. Каждый, кто видел детей, описывал их по-разному. Одни говорили, что это были четыре дошкольника – два мальчика и две девочки, другие рассказывали, что детей было пять и все в старой школьной форме и с кожаными портфелями. Каждый видел тех детей, о которых слышал в легенде.

Я была уверена, что люди врут, но однажды видела их сама.

Несуществующие погибшие дети явились мне малолетками, как в той версии истории, которую мне рассказали первой. Я возвращалась домой поздно вечером и увидела их за оградой. Лица у тех детей были застывшие, будто у фарфоровых кукол, глаза остекленевшие. Они не шумели, не играли, а только перешёптывались. Увидев их, я дала дёру.

По нашим поверьям, разговаривать с этими детьми нельзя – будут последствия. Есть тут один малолетний пацан, он как-то раз увидел детей в ограждённом квадрате и попытался что-то им сказать. После этого он несколько месяцев не мог произнести ни звука. И только когда снова заговорил, рассказал о причине своего молчания: он видел несуществующих пропавших детей.

А один из моих соседей – взрослый дядька, однажды увидел во дворе пятерых подростков в школьной форме, какая была в его детстве, и спросил, кого это они изображают?

После того случая, сосед начал заикаться. И заикается до сих пор.

Девочка-ведьма

Чуть не забыла рассказать ещё одну историю! Про девушку-ведьму. Странно, что я не вспомнила её сразу!

Есть у меня подозрение: а вдруг все наши дворовые россказни ожили из-за той девушки, которая всего несколько раз тут появлялась? Вдруг это она заклеймила наш двор проклятьем, и теперь тут творится вся эта мистическая ерунда?

Ведь именно после её визита тут начали говорить о встречах с несуществующими погибшими детьми и про Жителя крыш. И тому случаю в квартире умершего Антона Жарова, предшествовала история о девушке, вокруг которой вечно происходили странности.

Около пяти лет назад жил в среднем доме один юноша, таких как он называют «бабниками». Высокий… многим нравятся высокие… к тому же на лицо симпатичный, хотя и глуповатый немного.

Его звали Витя. Он любил похвастаться своими победами на любовном фронте, часто преувеличивал и приукрашивал, иногда откровенно врал, но девушки у него менялись часто. Что правда, то правда.

То одну домой приведёт, то другую. И к каждой относился с любовью, с обожанием, с каждой был внимателен и чуток. Только хватало его ненадолго, поэтому сердца бились одно за другим.

Настал день, когда Витя заявил, что по-настоящему влюбился. Встретил ту самую!

Привёл её, как и других, домой. Симпатичная была девушка. Но странная. Трудно сказать почему. Нелюдимая какая-то. Хотя это тоже не повод считать кого-то странным… Просто она внушала тревожные чувства одним своим взглядом.

Её звали Арина. Я запомнила, потому что больше никого не знала с таким именем.

Но наш ловелас и тут быстро сдулся. Может, он был просто не способен оставаться с одной девушкой слишком долго. Мог влюбляться, но за этими влюблённостями ничего не следовало.

Витя объяснил своё расставание словами: «Эта Арина мутная! От неё веет бедой. И вокруг неё вечно творится всякая ерунда. Мороз по коже дерёт! Я даже с ней рядом спать нормально не мог, постоянно снились кошмары».

Необычно было услышать от Вити такой расплывчатый ответ с привкусом мистики, ведь он был человеком презелёным. Мыслил бесхитростно.

Прошло совсем немного времени прежде чем он привёл к себе новую подругу.

А потом в нашем дворе снова появилась Арина. На её лице не было слёз, боли или гнева. Она выглядела холодной, как змея.

Всё, что сделала эта девушка – это подбросила к двери квартиры Вити их совместные фотографии – несколько скреплённых снимков из фотобудки. На них были Арина и Витя. Но его можно было узнать только по одежде, потому что с каждой фотографии его лицо стёрли и перечеркали чем-то острым.

Вроде даже совершенно понятный жест от девушки, которую обидели. Нет тут никакой жути, просто так она показала, что вычёркивает его из своей жизни. Но с Витей после этого случилась беда.

Несколько дней он не появлялся на улице, а однажды утром люди обнаружили его сидящим на скамейке у подъезда. На нём не было лица. В буквальном смысле. Он сидел у подъезда всю ночь и резал своё лицо ключами от квартиры. Это были не просто царапины, а глубокие рваные раны. Он изрезал ключами лоб, щёки, подбородок. Витя изуродовал себя, содрав с лица всю кожу, прорезал плоть до костей и, как говорят, даже выковырял себе один глаз. Земля под его ногами пропиталась кровью.

Те, кто его нашли, сказали, что он дальше продолжал это делать. Всё резал и резал и без того истерзанное лицо до самого приезда скорой помощи.

Больше я никогда не встречала Витю во дворе. Мы не были близко знакомы, только здоровались иногда. Даже не знаю, остался ли он жив. Не приходило в голову поинтересовался. И такое ощущение, что не только я, а все про него позабыли. Будто вычеркнули из жизни.

Голодная душа

Я разгрёб песок, положил ладонь на кирпич, растопырил пятерню и замахнулся сапёрной лопаткой. Я собирался отрубить себе палец… Как всё до этого дошло? Как это случилось?..

Изучить древние катакомбы было идеей моего друга Киры, а я с радостью согласился. Когда-то мы и познакомились благодаря нашему общему увлечению. Поначалу у нас была целая диггерская команда, постепенно многие отсеялись и остались только мы вдвоём.

Где мы только ни были: спускались в заводское заброшенное бомбоубежище, изучали пустые подземные базы флота, лазали по дренажным штольням под городами. Многие из этих походов были опасными, но не такими как наш последний…

Мы уже почти год никуда не выбирались. Меня затянуло в рутину, и я чувствовал тоску из-за нехватки приключений. А тут Кира написал, предложил собраться и поехать в выходные бог знает куда, чтобы побродить в подземельях.

Я был так погружён в повседневность, что у меня в голове родилось миллион отговорок, но я мысленно скомкал их и выбросил к чёрту! Я скучал. Друг, я так скучал по нашим приключениям! Мне так тоскливо в этой «обычной жизни». Я смотрю на фото в социальных сетях, как мои старые знакомые исследуют пещеры, летят на край света, чтобы спуститься в ущелье. Они травят мне душу… Я хочу! Конечно, я хочу с тобой поехать!

Я встал в пять утра. Офигеть, как же давно я не вставал в пять утра! Мы увиделись, с восторгом ударили друг друга по рукам, сели в машину и поехали. Как давно этого не было!

Кира привёз меня в старую часть незнакомого мне города, где стояли дома конца девятнадцатого или начала двадцатого веков. Район был жилой, большинство домов хорошо сохранились. И тот четырёхэтажный дом, в чьи подвалы мы пробрались, выглядел очень прилично. Даже странно, что там никто не жил. Казалось, что он пустовал с недавних пор…

– Кира, ты куда меня ведёшь? Это же подвал какой-то.

– Катакомбы ниже подвалов, дом стоит на древних подземельях и туда ведёт люк.

– Ты там бывал уже?

– Не был.

– А откуда узнал про подземелья?

– Рассказали. Какая разница? Пошли искать люк!

Не знаю, что заставило меня сомневаться. Казалось странным, что древние подземелья находятся не на руинах какого-нибудь охотничьего замка на манер французских феодалов, а под каким-то домом, который, похоже, ещё недавно был заселён.

– Почему дом пустой? – спросил я.

– Люди тут пропадали, один пропадёт, другой пропадёт, вот все и свинтили от греха подальше, – ответил Кира.

Я промолчал. Это были шутки в его духе. Я уже давно перестал на них реагировать.

– Не знаю! – исправился Кира. – Вроде тут крыша горела. Временно выселили.

В подвале мы быстро нашли люк, который был закрыт решёткой без замка. Мы закрепили трос и спустились на глубину пяти метров.

И вправду это были подземелья. Темнота, холод. Стены из старинных кирпичей, высокие арки, галереи, широкие проходы и узенькие коридоры, маленькие тупиковые комнаты. Как же мне этого не хватало… Как же мне этого не хватало!

Там был удивительно сухой воздух, пол, покрытый песком. Мы нашли высокую арку, за которой была стена из чёрного камня, такая блестящая, что в ней отражались наши размытые силуэты.

– Кира, ты видел что-нибудь подобное? – восхищённо спросил я.

– Будто портал в другой мир! – сказал Кира.

Я подошёл ближе. Хотел прикоснуться к гладкой поверхности.

– Смотреть и не трогать, – напомнил Кира.

– Смотреть и не трогать, – эхом повторил я и остановился. Это было наше правило.

Мы прошли немного дальше. Нашли небольшую комнату, закрытую дверью-решёткой. Старинная решётка. Из кованных прутьев.

Когда мы оказались в той комнате, я впервые услышал какие-то звуки позади нас. Это было похоже на скачки какого-нибудь животного по песчаному полу. Шух-шух-шух… Моё воображение нарисовало дикую обезьяну. Этот образ показался таким нереальным, что я просто отбросил его и больше не думал о звуках в темноте.

Кира задел что-то ногой и посветил фонарём вниз.

– Кости, – сказал он.

Я подошёл ближе и посмотрел.

– Человеческие, – уточнил я, толкнув мыском ботинка массивную берцовую кость, а ещё среди песка валялись рёбра и позвонки.

– Так это склеп, – Кира оглядел комнату, на его лице не было и тени волнения. Он не врубался.

– Кира, это свежие кости, – вразумил его я. – Ты не видишь? На них остатки мяса и… кажется… следы зубов.

Мой друг присмотрелся. Только сейчас я ощутил запах гнили. Он был слабым, здесь температура была как в холодильнике. В глубине подземелий, в одном из узких коридоров, раздались шлепки ног. Скачущие, быстрые.

– А мне говорили люди пропадают, – бормотал мой друг, прислушиваясь. – Люди пропадают…

– Валим отсюда, – сказал я.

– Поддерживаю! – ответил Кира.

Мой друг быстрым шагом направился туда, откуда мы пришли. Я отставал, потому что то и дело отвлекался на звуки в темноте, и они заставляли меня замирать. Мы были не одни в подземельях. Животное или человек – не разобрать. Оно фыркало, щёлкало зубами.

Кира был почти у троса. Я здорово отстал от него и собирался нагнать, но то, что я увидел, снова заставило меня остановиться на месте. На моего друга кинулось голое белое существо. Я только и видел, как оно бросилось и повалило Киру во тьму. Теперь были слышны только звуки борьбы. Это была драка насмерть. В какой-то момент Кира заорал так, что эхо прокатилось по всем коридорам. Ему сделали очень больно. А потом я услышал мощный удар и сочный хруст.

Всё это произошло за несколько мгновений, раньше, чем я успел кинуться на подмогу. Когда я побежал спасать Киру, он вдруг сам выпрыгнул на меня из темноты и пронёсся мимо с обезумевшими глазами. За ним на четвереньках скачками следовало белое существо. Я успел разглядеть его круглую лысую голову, тощие руки, выпирающий позвоночник.

Моё тело само метнулось от этого подальше… Я побежал за Кирой и мы оказались в комнате, что запиралась на дверь-решётку. Запустив меня, Кира схватился за прутья и повис всем своим весом.

– Что-нибудь! Что-нибудь! – вопил он, кивая на железные проушины.

Не знаю откуда я взял этот кусок стального прута. Он будто сам отыскался в песке. Прут туго вошёл в проушины. Мы были заперты. Белый тощий урод врезался в решётку и поднял крик.

Я обомлел, глядя на него. Это было некое подобие человека. Кости, длинные тонкие мышцы и туго натянутая кожа. Белая как у альбиноса. Кожа обтягивала череп, выдавая мощную челюсть. Глаза тощего урода безумно сияли. Он бился в решётку всем телом. Я думал он сломает прутья, но он внезапно отпрянул и исчез в темноте.

Я повернулся к Кире. Он сидел на полу, вытянув ноги и лицо у него было потерянное, казалось, что он едва держится в сознании. И кровь… Вся правая часть лица была чёрная от крови.

– Кира, что с тобой? – я схватил его за плечи.

Господи! У него не было одного уха! Ему отгрызли или оторвали ухо, а из раны упругой струйкой текла кровь.

– Включи фонарь, – еле слышно сказал мой друг.

Я не понимал о чём он.

– Включи фонарь! – повторил он.

– Кира, фонари горят! – сказал я.

– Где горят? – спрашивал Кира. – Темно… Темно…

Я светил лучом прямо ему в глаза. В его незрячие глаза. Друг медленно завалился на пол, и я подхватил его. У меня на ладони оказался его мокрый, разбитый затылок. Моему другу проломили череп.

– Кира, не выключайся, сейчас я тебе… – я не успел договорить, парень издал протяжный стон и обмяк у меня на руках.

Его дыхание слабело с каждой секундой. Стараясь сохранять самообладание, я полез в свой мини-рюкзачок за аптечкой, хотел перевязать раны. Было поздно что-то предпринимать. Сердце моего друга уже не билось. Я не мог поверить этому.

Мой единственный друг умер у меня на руках. Сегодня всё должно было пойти иначе: мы должны были долго бродить по подземельям, говорить сначала обо всяких рутинных делах, а потом откровенничать о том, как здорово, что мы снова вместе. Снова лазаем на глубине, куда обычно никто не спускается. Наш особенный, подземный мир, только наш и ничей больше.

Получается, последний раз слазали.

Наше занятие всегда было опасным и потерять товарища в походе – это то, что может случится. Мы всегда об этом знали, но я не знал, что настолько буду не готов к этому. У моего знакомого в экспедиции в горы по пути погиб друг. Его тело так и не спустили с заснеженных вершин. Слишком трудно и опасно спускать тела с гор. На крутых уступах лежат замёрзшие трупы, и другие альпинисты их просто обходят, стараясь не наступить. Гибель – это будничная реальность тех, кто рискует жизнью. Но что же мне теперь делать, Кира?

Тело в моих руках резко дёрнулось и двинулось к решётке. Этот урод ухватил руку моего друга и потянул на себя. Он протащил его руку между прутьев.

Я тянул труп обратно, я сражался с тощим уродцем за тело друга. А оно грызло и чавкало. Мне удалось вытянуть Киру на себя, только когда существо отгрызло ему руку выше локтя и ускакало в темноту с добычей.

Прошло минут двадцать. Я сидел и слушал, как человекоподобное существо терзает руку моего друга и страшное чавканье гремит в коридорах.

«Надо выбираться», – думал я, вытряхивая свой рюкзачок. У меня с собой не было ножа. Забыл положить… А у Киры на бедре висела складная сапёрная лопата. Сгодится! Её можно было использовать как оружие.

«Сохранять позитивный настрой», – напоминал я себе принципы выживания. Мне нужно было спастись.

Я приблизился к решётке и отпрыгнул назад, когда тощее белое существо снова ударилось телом о прутья. Вся его рожа была перемазана кровью, однако оно просило ещё. Оно вернулось за телом. Я отполз к стене.

Белый тощий уродец бился в решётку. Он собирался сломать собой прутья.

Незрячие глаза Киры были направлены на меня. Мой друг был совершенно точно мёртв. Ему уже было всё равно. Не веря тому, что делаю, я стал рубить его уцелевшую руку лопатой в районе локтевого сустава. Замахивался и рубил мышцы, рубил кости. Кровь брызгала мне в лицо.

Я вспомнил, как летним ясным днём на даче моей подруги, я собирался готовить мясо на гриле. И её собака хотела побороться со мной за сочные куски. Она не просто пыталась своровать, она угрожающе рычала на меня. Ей не нравилось, что я не подпускаю её к мясу. И тогда я стал отрезать небольшие кусочки и бросать ей. Так мне удалось избежать драки.

Теперь я собирался бросить какому-то чудовищу кусок своего друга. И я сделал это. Отрубил ему руку и бросил её ближе к решётке.

Цепкие пальцы схватили добычу. Уродец долго дёргал доставшийся кусок, далеко не сразу додумался повернуть его боком, чтобы протащить между прутьев. Какое же он тупой! Можно ли этим воспользоваться?

Я думал, что мне бы бежать, пока эта мразь треплет мясо. Но я мог заблудиться в подземельях, а побежав, мог чего доброго пробудить в уродце инстинкт охотника. Сколько в нём силы! Он за секунду отгрыз моему другу ухо и нанёс смертельную травму. Тоже самое ждёт и меня, если я не успею добраться до троса.

Я посветил фонарём в проход. Этот белый уродец был там. Он уже не скакал на четвереньках, а ходил на полусогнутых ногах, ссутулив спину и любопытно озираясь вокруг. Мне показалось, что голодная агрессия прошла, но как только тощий монстр повернулся на луч фонаря, он снова завопил и побежал к решётке.

Он просил ещё кусок. И мне снова пришлось рубить лопатой тело моего несчастного друга. Знаю, Кира, ты бы на моём месте сделал бы то же самое, чтобы спастись, и я был бы не в обиде… Какая тут обида? Обижаться некому!

***

В этой темнице была выцарапана надпись на стене: «Накормите голодные души». Понятия не имею, что это значит…

Я провёл здесь так много времени. Сколько прошло? Двое суток? Трое? У меня ещё оставалось немного воды. Чуть меньше половины литра. У меня осталась ещё пара грелок. Аккумуляторы в фонарях всё ещё работали. Я берёг энергию и много времени проводил в темноте. Я отключил телефон, потому что даже в службу спасения дозвониться не удавалось.

И мне больше нечем было кормить того уродца. Сидя взаперти, мне пришлось расчленить тело своего друга с помощью складной лопаты. Я отрубил ему руки, отрубил ему ноги, я собственными руками разделал его туловище. Я размозжил ему голову, чтобы она пролезла свозь решётку. И даже кровавые остатки я выгреб через порог.

Этот белый монстр всё сожрал и обглодал кости. Я смотрел, как он ест останки. Прости Кира. На что я надеялся? Думал, что смогу его накормить и он успокоится. Думал, рано или поздно этот урод захочет спать. Да я и сам рассчитывал немного поспать, так, чтобы тощий уродец не пытался вломиться ко мне.

Все мои планы пошли прахом. Я истратил доступные мне средства, потому что боялся попытаться выбраться из темницы, в которой сам и закрылся.

А тот бледный уродец менялся по мере насыщения. Он перестал шипеть, вопить и фыркать, он уже не ходил сгорбившись. Теперь он ходил как человек и даже держал спину ровно. Его взгляд стал осмысленнее. Он стал вглядываться в моё лицо, словно пытался распознать эмоции. Он тихо издавал звуки, будто пробуя произносить слова. Почти как человек… И когда он в последний раз приближался ко мне, он не бросался на решётку, а стал рассматривать железные проушины и кусок стального прута. Он начал соображать.

Ещё немного и этот уродец додумается, как открыть дверь. И он по-прежнему хотел меня убить, хотел меня сожрать. Он щёлкал зубами и смотрел на мою шею с вожделением. Он всё ещё был голоден.

Мой желудок тоже, как говориться, к позвоночнику прилип. Но я не думал о еде, мне бы не полез кусок в горло после всего, что я сделал, но ещё немного и я бы начал слабнуть. Я бы уже не смог бежать, у меня бы не осталось сил драться в случае чего.

Я знал: этот уродец неизбежно вернётся и попытается ворваться ко мне. Он не уснул и не потерял бдительность. Ему надо меня достать. Поэтому у меня остался последний шанс: попытаться уйти. Уродец придёт, ожидая получить очередной кусочек мяса. Где его теперь взять?