Kitobni o'qish: «Демон внутри»

Написано по мотивам снов и реальности.

Глава 1

Бетонная стена. Непонятно откуда она взялась. Поморгал. Пелена сна медленно отступила, но стена осталась. Ещё добавился незнакомый потолок и запах чужих стен.

Лежать неудобно. Мышцы затекли, а пошевелиться нет никакой возможности. Крепкие ремни прижимают запястья к кровати. Справа и слева перегородки из грубой ткани. Во рту засохшая слюна и что-то еще, что не дает его закрыть. Похоже на дурной сон. Но по ощущениям вроде проснулся. Только не могу понять, что случилось, почему я здесь и почему так обездвижен.

Я начал елозить, вертеть головой и сопеть. Нарастающая паника прервалась криком за перегородкой. Крик перешел в стон и затих. Я уже не сопел. Почти не дышал, превратившись в слух. Периодически повторялись вопли, наполненные страданием. Кто-то хрипел и даже рычал за другой занавеской.

Когда лязгнул металл, все немного притихли. Послышался глухой скрип тяжелой двери. Мимо прошел человек в белом халате и медицинской маске. Человек за шторкой опять заорал, на этот раз сильнее. Это был крик боли, переходящий во всхлипывания. Человек в белом молча удалился. Со временем стоны и сопения возобновились. Похоже в комнате много людей. И всем им было плохо. Дурацкий кляп не давал нормально дышать. От него пересохло во рту и свело челюсти. Я молча страдал, пытаясь разжевать его и вытолкнуть языком. Еще пару раз появлялся человек похожий на врача. Он быстро проходил мимо меня и что-то делал с другими подопытными. Попытки привлечь его внимание, ни к чему не приводили. Так прошел день. Сумрачное помещение стало еще темней, серая стена и потолок потемнели. Соседи постепенно замолкали. Я лежал в оцепенении, уже не пытаясь менять позу и дергать руками. Лежал и думал о том, как меня угораздило, оказаться в такой странной больнице. Пытался вспомнить, где я вчера засыпал и что было до того. Ничего не выходило. Я опять заснул.

Проснувшись, с удивлением отметил, что ничего не изменилось. Я там же, в том же положении и кошмар продолжается. Вокруг стоны, хрипы и неизвестность.

Мимо прошли двое в белых халатах. Я начал выгибаться и мычать изо всех сил. Человек, который шел последним, остановился, сделал шаг назад и посмотрел на меня.

– Слишком бодрый какой-то.

– Психомоторное возбуждение, – ответил первый. – Откачай немного.

Второй кивнул и пропал. Послышались удаляющиеся шаги. Оставшийся уже занимался другим пациентом. Это сопровождалось кряхтением и бульканьем.

Второй медик вернулся с огромным шприцем. Положил его рядом со мной, немного ослабил ремни на запястьях и вывернул мою руку внутренней стороной локтя кверху. Я безуспешно попытался её выдернуть. Человек сел на неё и ловко воткнул шприц в мою вену. Мимолетная острая боль, холод и жжение в месте укола. Затем шприц начал заполняться темной жидкостью. Он вытягивал мою кровь пока шприц не наполнился. Голова закружилась, доктор молча подтянул ремень на запястье и ушел. Было больно и как-то обидно.

К концу второго дня с удивлением отметил, что меня ни разу не кормили и не давали воды. Я слышал, что некоторых больных могут кормить специальным раствором через систему. Но я не заметил никаких трубок, которые бы ко мне подходили. Возможно что-то воткнуто в ногах или я просто сплю.

Нереальность и необычность ситуации, походила на сон. Я размышлял, может ли сон длиться несколько дней. И дошел в своих размышлениях до того, что он может длиться всю оставшуюся жизнь. Так и не определившись снится мне всё это или нет, я задремал.

Ночью меня разбудил стук в окно. Медленный, размеренный, раздражающий. Стекла позвякивали после каждого удара. Люди за перегородками зашевелились. Через минуту прибежали врачи-надсмотрщики. Все громко кричали на непрошенного гостя. Послышался щелчок и скрип открываемой ставни. Затем оглушительный выстрел и еще один. Окно снова захлопнули. Они еще какое-то время ходили по комнате, не могли успокоиться. Потом вышли, задвинули тяжелый засов и разошлись.

Я думал о странном госте. Врачи называли его нарушитель. По их словам, он уже не первый раз приходил к окну по ночам и ничего нельзя с ним поделать.

Следующий день был таким же отвратительным, как предыдущие. Нервирующие звуки по сторонам, боль во всех мышцах, высохшее горло и безысходность. Я лежал словно рыба, выброшенная на берег, и удивлялся, как я ещё не умер и не сошел с ума.

Время от времени люди в белых халатах приходили и пытали людей за шторкой. Один раз они провезли мимо тележку с торчащими из неё ногами.

А через несколько дней решили заняться мной. Подкатили стол с грудой железа. Отвязали от кровати левую ногу, приподняли её и затянули в петле. Один из них достал дрель с очень длинным сверлом и нажал на кнопку. Дрель взвизгнула. Человек удовлетворенно кивнул и начал примеряться к моей голой ноге.

Я не верил своим глазам. Когда он завел аппарат еще раз и поднес его к коже, я попытался отдернуть висящую на веревке ногу. Но другой человек обхватил лодыжку и повис ней. Дрель вошла очень легко, чуть задержалась в середине ноги и выскочила с другой стороны. Я выгнулся дугой и пронзительно замычал. Врач-садист отложил инструмент и воткнул в готовое отверстие металлический штырь. Это вызвало новый приступ боли.

Они начали делать одну дырку за другой. Когда сверло проходило кость, меня трясло. Когда загоняли штырь, меня обжигало, и я пытался выдернуть свою ногу. Человек со сверлом ругался и на меня, и на своего помощника.

– Да держи ты крепче, дебил. Всё вкривь и в вкось получается… Ну вот, вообще мимо кости прошло.

Навтыкав металлических штырей, он быстро осмотрел окровавленную ногу, удовлетворенно хмыкнул и бросил своему помощнику: «Перекур, потом вторая нога».

Помощник дернул пальцем кончик одного из штырей на ноге. Я послушно взвыл и он, улыбаясь, ушел.

Сердце выпрыгивало из груди. Нога горела внутри и хотелось её отрезать. «Что это? Зачем? Еще вторая нога», – вопросы бились в голове с каждым вдохом.

Потом они вернулись, опустили левую ногу, подняли правую и всё началось по новой. Я сопел гоняя ноздрями воздух. В глазах мелькали вспышки. Когда, вторая нога стала похожа на ершик, её опустили и начали что-то прикручивать, подергивая штыри то на одной, то на другой ноге.

Через бесконечное количество времени они закончили.

– Дергался как припадочный, – злобно констатировал главный из этой парочки.

– Ещё откачай ему, а то слишком буйный. – Он вытер пот со лба и, тяжело ступая, пошел к выходу. Помощник вытащил здоровенный шприц. Повозился с ремешком и развернул мою ладонь кверху. Когда он откачивал из меня новую порцию крови, я не чувствовал руку и не смотрел на него. Для меня существовали только ноги.

Трясти продолжало даже когда стемнело и все затихли. Зубы выбивали ритм свозь кляп. Я жалел себя, свои ноги и ненавидел этих садистов. Неожиданно заметил, что моя кисть почти вылезла из ременной петли и держалась за костяшки кулака. Я покрутил её, подёргал и вытащил. Он не затянул ремень после того, как разворачивал руку. На мгновение я даже забыл про раны. Быстро отвязал вторую руку, убрал кляп, и приподнялся. Обе голени выглядели ужасно, с торчащими шипами и блестящим шнуром, который проходил сквозь железки и тянулся в нескольких местах от одной ноги до другой. Лодыжки были привязаны ремнями. Когда я попытался дотянуться до них, пришла новая волна боли. Я застонал в голос. Без кляпа это получилось слишком громко. Посидев немного, я взялся за дело. Кое как отвязав ремни, попытался спустить ноги вниз. Не сдержавших и поорав еще немного, я все-таки их свесил с края кровати.

После этого довольно долго сидел, смотрел на пол и не решался встать. Голени связаны металлическим тросом, и ходить можно было только очень мелкими шажками, но это не имело значения, потому что встать я не мог. Перепробовав в голове разные варианты, я решил аккуратно сползти на пол держась за кровать и ткань перегородки. Начал аккуратно, но закончил быстро и громко. Упал и чуть не оторвал занавеску. Покрутившись на полу с боку на бок, я немного успокоился, взял себя в руки и пополз. Передвигался максимально эффективным, как мне казалось, способом. На заднице, спиной вперед, отталкиваясь руками. Ноги при этом держал на весу.

В ночном полумраке я впервые рассмотрел помещение. Это длинная узкая комната с десятком или больше кроватей, разделенных занавесками. В одном конце была дверь, в другом большое, до пола, окно. Я полз по направлению к двери. Оконный проём, единственный источник света, находился далеко, и дверь пряталась во тьме.

Я добрался до неё, ощупал нижнюю часть. После первого прикосновения к железу стало понятно, что я бы не сломал её даже с целыми ногами. Дотянулся до ручки. Толкнул. Потянул. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Потолкался плечом. Она даже не скрипнула. Глаза уже привыкали к темноте.

Тоскливо посмотрел на далекое окно, – «надеюсь тут не высоко. Ползти долго, но до рассвета успею», – покряхтел, развернулся спиной вперед и заработал руками. Тут же раздался громкий стук в окно. Я обернулся. За стеклом белела луна. Стук повторился. Скорее всего тот самый нарушитель, который нервирует местную охрану. Он бил сильно, с одинаковыми паузами, как часы. Я дернулся к окну, потом обратно, в отчаянии осмотрелся. Не успеваю.

У двери стоял столик на колесиках. Я подтянул его за ножку, наклонил. На пол посыпались металлические прутья, а за ними тяжелая дрель, которая грохнула рядом с моей ногой, – «ну если нарушитель их не разбудил, так уж я точно».

Покрутил стол туда-сюда. Упер его в чью-то кровать. Схватился за ткань перегородки и начал подтягиваться. Превозмогая боль, я немного сучил ногами, помогая себе подниматься. С кровати таращил глаза человек со странными, будто зашитыми губами.

Я перехватился за стол, навалился на него животом и поехал. Отталкиваясь от стены и подтягиваясь за занавески, я поглядывал вперед. Перед глазами прыгало и приближалось окно с тёмной полосой леса и низко сидящей луной. Постепенно у луны появились глаза. Я разглядел тёмного человека с белым лицом. Мой столик тарахтел колесами по бетонному полу и нёсся навстречу спасению.

Только человек за окном выглядел всё более странно. Захотелось притормозить, но я не успел придумать, как и просто врезался в стекло, уткнувшись в него ладонями. Ночной гость уже не очень походил на человека. Ровная, как столб фигура в темном дымчатом балахоне, без всякого намека на руки. На лице белая маска с нейтральным выражением. Он смотрел на меня и пугал до ужаса. За его спиной темнел ночной лес, а под ногами земля на одном уровне с полом помещения. «Можно выйти, как в дверь», – подумал я, – «но какая же странная тварь».

В другом конце комнаты лязгнул металлический засов. Послышались шаги множества ног. Целая толпа людей в белых халатах неслась ко мне вдоль стены.

Я быстро подкатился к середине окна, повернул ручку, распахнул его. Прохладный ночной воздух наполнил комнату.

Существо из леса в своем черном как ночь балахоне приблизилось и наклонило голову. На его безэмоциональной маске как будто промелькнула искорка любопытства и недоверия. Он вызывал иррациональный страх, как что-то старое, забытое, но всё равно опасное. Но при этом загораживал дорогу. А сзади подбегали люди, которые пугали вполне обоснованно. Это были настоящие садисты.

Я взялся за оконную раму и неуверенно подтянулся к выходу. Маленькие колеса уперлись в порожек. Через несколько секунд меня грубо схватили и потянули назад. Я вцепился в край открытого окна.

– Впусти меня, – прогудел голос.

Я бросил взгляд на мрак за прорезями на его маске. За ноги дернули еще раз. Показалось, что их сейчас оторвут.

– Пригласи меня, – повторил голос снаружи.

Пальцы соскользнули, и я заорал. – Заходи!

Он не колебался. Влетел в комнату, на ходу расширяясь, будто распахивая свой черный балахон. Я полетел со столика на пол и дальше всё происходило очень сумбурно. Меня тут же придавили столом, потом потоптались ногами. Я кое как подполз к открытому окну и перекатился через порог. Сзади раздавался шум падающих тел, ругань врачей и раскатистый смех нарушителя.

Оказавшись на воле, от шока я даже вскочил на ноги. Они тут же подломились, и я рухнул на землю, как тряпичная кухня. Разок перекатился, вспахивая землю штырями, и перешел к уже опробованному способу передвижения, сидя на заднице и толкаясь руками. Я полз по земле, по траве, через кусты и между деревьев. Подальше от этого проклятого дома.

Происходило что-то совсем непонятное. Я начинал видеть кровавые трупы и отползающих в сторону людей. Потом я видел деревья и ночное небо. Затем опять людей в белом. Догонял их и ломал им кости. И снова деревья. Так я метался из одного тела в другое. Я оказывался то существом в комнате, то человеком в лесу.

Яркий свет резанул по глазам. Зажмурился, медленно разлепил веки, посмотрел сквозь ресницы. Залитая солнцем комната. Снова лежу на кровати. Попробовал привстать. Не получилось. Рядом ходят люди в белых халатах. Я медленно вздохнул. «Опять».

Двое подошли. Кровать дернулась, поехала. Меня вывезли из комнаты и покатили по коридору. Снизу всё тряслось и постукивало, будто ехал на поезде. Сверху пролетали длинные люминесцентные лампы. Слева проносились окна и знакомые очертания зданий родного города.

– Мы в Елигорске? – спросил я удивленно.

– Конечно, – ответил один из них и добавил, – перевозим в обычную палату. Теперь к вам могут приходить посетители.