Kitobni o'qish: «Сон»

«Что есть наш мозг?

Всего лишь клетки нейронов.

Что есть наши мысли?

Продукты размышлений.

Клетки головного мозга имеют

ограничения черепной коробкой.

Мысли границ не имеют»

Первые лучи утреннего солнца пробились сквозь шторы и озарили комнату.

Дженнифер Лорен Сандерс, миловидная 14-летняя канадская школьница тихо посапывая, мирно спала в своей кровати. Близились летние каникулы и девушка была очень рада данному обстоятельству. Все-таки, когда тебе 14 лет, жизнь воспринимается совершенно иначе. А когда ты красива, молода и обладаешь интересными формами, но по какой-то причине на тебя не обращают внимание молодые люди – это довольно печально… Но ничего страшного, летние каникулы заставят так или иначе забыть об этих проблемах.

В конце концов можно будет съездить к тетушке Лорен в Монреаль. К милой, любящей тетушке, в прекрасный Монреаль…

Лорен Кейси Сандерс в свои 43 года, будучи довольно красивой женщиной испытала в своей жизни серьезнейшее потрясение, когда ее муж и единственный сын погибли в авиакатастрофе…

С тех пор, у всех, кто ее видел или встречал создавалось впечатление, что из женщины просто вынули душу, оставив пустую оболочку. Лорен смеялась, улыбалась, шутила, но глаза… глаза оставались пустыми и печальными… Возможно, что иногда она жалела, что не погибла вместе с ними.... Единственной отдушиной для Лорен была любимая племянница, несмотря на серьезную разницу в возрасте, тетя и племянница очень дружили.

Возможно, дело тут было в том, что Лорен рассматривала Джен в качестве своей дочери, о которой она так долго мечтала, но которой у нее не было, а возможно в том, что Джен была очень сильно похожа на нее… Буквально как две капли воды. Тем не менее, они исправно созванивались, а когда Джен приезжала к Лорен, они вместе ходили в поход, где весело общались, в эти дни лицо Лорен приобретало здоровый румянец и даже расцветало....

Мерзкий звук будильника вырвал Джен из приятного сна. Сна, где она была популярной в школе, была любимицей в семье....

Наскоро одевшись и приведя себя в порядок, Дженнифер спустилась к завтраку. Ее отец Рэймонд был как всегда не в духе, однако уже начал неспешно накачиваться спиртным, мать Анжелика тихо стояла у плиты и готовила блинчики, на ее некогда прекрасном, бледном лице синел свежий синяк.

Дженнифер была противна вся эта кухня, вся эта семья, весь этот дом, вся ее жизнь, ей так и хотелось послать все это к черту и уехать далеко-далеко, пусть даже и на север, на Аляску, но кто же это позволит 14-летнему подростку.

Поэтому, тихо как мышка, она проглотила яичницу с беконом, выпила кофе и выскользнула на улицу.

Утро разгоралось ярким светом. Тихий пригород Ричмонд Хилл нехотя просыпался, кое-где были слышны звонки почтальонов, развозивших почту, гул и сигналы развозных фургонов и автомобилей коммунальных служб.

Дженнифер принадлежала к семье так называемых белых воротничков, отец Рэймонд – успешный банковский служащий, мать Анжелика – уважаемый в Торонто учитель танцев и хореографии. Сколько Дженнифер себя помнила, они жили в этом престижном пригороде, в большом и светлом доме.

Дом действительно был очень большим трехэтажным особняком. Этот огромный монстр построенный в Викторианском стиле казалось подавлял своим величием, грандиозностью и монументальностью. Мало того, что он был просто чудовищно огромным, при этом самым большим частным домом пригорода, он обладал на редкость запутанной планировкой, что вполне объяснялось тем, что был спроектирован для жизни большого семейства и целой армии слуг, большую часть которых жильцы дома встретить не должны были.

Именно здесь прошло младенчество и детство Дженнифер, а также наступила ее юность. Джен не любила этот дом, иногда он казался ей тюрьмой, хотя возможно свою роль здесь сыграла деспотичная натура отца, медленно спивавшегося под нагрузкой, и откровенная слабость матери, предпочитавшей вместо поддержки, просто прятаться в уголке, пока буйный нрав Рэймонда не утихнет.

Из-за поворота улицы показался желтый нос школьного автобуса старшей школы Ричмонд Хиллс. Этот огромный, допотопный монстр из начала 80-х, настоящий динозавр, возил детей еще задолго до перехода в старшую школу самой Дженнифер. Он всегда пугал школьников, просто до истерики. Его водитель, Отис, будучи ровесником автобуса, ревностно следил за исправностью автобуса и начищал его просто до блеска, что уж было говорить о техническом состоянии старого Фрейтлайнера, он был готов дать фору многим новеньким Интернешионалам и Фордам, закупаемым образовательной ассоциацией.

В глубине души Джен была рада тому, что автобус пришел так рано, поскольку родители опять начинали ссориться…

Автобус плавно, ровно настолько насколько это могло это быть возможным в его почтенном возрасте подкатил к тротуару и остановился. Дверь с шумом распахнулась и Отис, лысеющий водитель 40 лет, страдающий избыточным весом и одышкой, добродушный двухметровый великан, широкой улыбкой пригласил Джен зайти в автобус.

В автобусе было немноголюдно, в преддверии летних каникул, многие родители сами возили своих детей на экзамены и готовились к поездкам за город.

Дженнифер привычно заняла место в центре автобуса и приготовилась к долгой поездке в школу. Автобус очень не спеша тронулся с места и поехал по улицам пригорода.

Пригород уже проснулся и теперь его обитатели занимались своими делами: собирались по своим делам, подстригали лужайки, в общем обычная жизнь тихого богатого пригорода. Автобус ехал по шоссе, периодически подбирая школьников. Наконец, все остановки закончились. Теперь оставалось только добраться до школы, пройти экзамены и вот они, каникулы, поездка в Монреаль и счастливые два месяца лета....

Проехать оставалось всего десять километров, дорога пролегала через железнодорожные пути и хотя неподалеку строили эстакаду, чтобы была возможность проезда автотранспорта над железнодорожным полотном, не задерживаясь на переездах. Но запуск эстакады был запланирован на осень, поэтому транспорт продолжал ходить по старому пути через переезды. В этом не было большой проблемы, поскольку этот участок пути был перекрыт на время строительства и переезды не использовались уже несколько месяцев. С путей уже сняли слой асфальта и положили временное покрытие в виде бетонных плит.

Автобус подъехал к переездам и утробно рыча двигателем, начал плавно переваливаться на путях. В какой-то момент он даже шаркнул дном о выступающие рельсы.

Боковым зрением Джен случайно увидела летящий по путям тепловоз с огромным количеством грузовых вагонов. Тепловоз тормозил изо всех сил и отчаянно сигналил.....

Время вокруг Дженнифер внезапно замедлилось и почти остановилось, она попыталась вскочить.....

Тепловоз на полном ходу впечатался в старый автобус, как раз посередине, как раз напротив того места где сидела Дженнифер…

Дженнифер почти услышала как со звуком рвущейся бумаги начал трескаться и лопаться металл правого борта автобуса, как затрещало, а потом разлетелось на мелкие осколки оконное стекло. Чудовищно мощный удар прилетел по телу Дженнифер, а потом все затихло и погрузилось во тьму....

Кашель пробудил Дженнифер и заставил ее открыть глаза. Она все так же сидела на своем месте в автобусе. Буквально в сантиметре от ее лица покачивался, упавший с потолка, автобусный светильник. Он светил абсолютно ровно, не моргая и это несмотря на то, что правой части автобуса не было, причем не было совсем, даже следов. С правой стороны от Джен застыл тепловоз, его автосцепка буквально касалась правой руки девушки, немного примяв ее сиденье, видимо поезд смог достаточно сбросить скорость, чтобы остановиться не убив ее.

Дженнифер попыталась встать и поморщилась от внезапно выстрелившей боли в левой ноге. Очевидно, удар отбросил ее к левому борту, что и спасло ей жизнь.

«Эй!», – позвала Дженнифер, – «Есть здесь кто-нибудь? Мне срочно нужна помощь!»

Ответом ей была тишина. Никто не откликнулся из останков автобуса, никто не откликнулся из окружающих автомобилей, никто даже не вышел из тепловоза. Не было видно отблесков маячков спасательных и специальных служб.

Джен попыталась встать и на этот раз ей это удалось. Левая нога болела, но боль постепенно утихала, видимо будет синяк и судя по всему, просто огромный.

Выпрямившись во весь рост, Дженнифер встала ногами на сиденье и начала перебираться по сиденьям в переднюю часть автобуса. Отис не разрешал ходить ногами по сиденьям автобуса, который он всегда так старательно намывал и начищал. Но во первых, его здесь не было, во вторых, сам автобус теперь годился только на свалку, в третьих иного способа выбраться все равно не было, поэтому Джен сильно и не переживала.