Kitobni o'qish: «Мохнатая рука»

Мохнатая рука

Повесть

1.

Кирилл не любил общество. Он любил гулять один или находиться в одиночестве дома.

В тот летний вечер мать пригласила подруг, и они уже часа три шумели на кухне, пили вино и обсуждали свои женские темы, сплетни и прочий бред. Кирилл лежал на кровати у себя в комнате. Он двенадцать раз слышал через стенку Билана и восемь раз – Пугачёву. Читал, точнее, пытался читать при свете ночника «Робинзона Крузо». Потом встал и подошёл к окну.

За окном шумел сильный ветер, раскачивал старые клёны, росшие через дорогу. Сгустились сумерки. Пойти прогуляться? Погода не позволяла.

Постояв так у окна несколько минут, Кирилл снова лёг и вскоре, под неразборчивые уже голоса женщин за стеной, заснул.

Потом он часто будет вспоминать этот пустой, ветреный, ничем не выдающийся вечер – последний, как оказалось, вечер прежней его тихой жизни.

Наутро Кирилла на уже прибранной кухне ждали завтрак в виде омлета с ветчиной и серьёзный разговор.

Мама сказала:

– Сынок, тебе уже двадцать пять лет. Пора выбиваться в люди.

– Я знаю, – согласился Кирилл, запивая вкусный омлет клюквенным морсом.

– Сегодня ты поедешь к дяде Олегу.

– Кто это?

– Мой двоюродный брат.

– Почему я о нём ничего не знаю?

– Он очень большой человек, не чета нам.

– Да?

– Да.

Кирилл не нашёлся, что сказать на это, и, еле заметно пожав плечами, продолжил есть омлет. Маргарита Алексеевна улыбнулась. Её круглому лицу очень шла улыбка. Она сидела за столом напротив сына, любовалась им.

Было в её взгляде что-то такое, от чего Кириллу, когда он поднял глаза на мать, сделалось тревожно. Будто бы ему предстоял далёкий и опасный путь. Шумевший всю ночь за окном ветер стих, и знакомые с детства клёны словно бы тоже замерли в непонятном ожидании.

2.

Глава администрации Иванова Посада Олег Олегович Веселов ел телятину с овощами в винном соусе по-американски, запивая это изысканное блюдо дорогим красным французским вином. Ему было пятьдесят пять лет. Он был весь кругленький, румяный, очень похожий на поросёнка.

Кирилл ел и пил то же. Они сидели друг напротив друга за массивным из красного дерева столом в огромной столовой загородного дома Веселова. В большом, облицованном светлым мрамором камине горел огонь, потрескивали дрова.

После обеда дядя предложил племяннику прогуляться. Проходя через гостиную, они натолкнулись на симпатичную, тонкую блондинку с восхитительной, как сразу отметил Кирилл, попкой. Она играла с котом британской породы.

– Это моя жена Оля, – представил её Веселов и подтолкнул замешкавшегося племянника в спину. Девушка вежливо улыбнулась, кивнула Кириллу и продолжила возиться с котом.

Дядя и племянник вышли во двор. Он был просторным и ухоженным. Ровный ярко-зелёный газон и несколько пёстрых клумб; над одной из них склонился, видимо, садовник, поливая цветы из большой лейки. Чисто выметенные дорожки, выложенные плиткой, веером расходились к разным постройкам.

– Вон там у меня баня, здесь беседка, там, под навесом, – мангал, за ним – домик для гостей, а вот это – гараж, – показывал дядя. – Пойдём туда…

Кирилл оглянулся и ещё раз посмотрел на дядин дом – двухэтажный, белый, в немецком, что ли, стиле, с бассейном в подземном этаже и застеклённым зимним садом справа. В голове снова возникла пошлая мысль «живут же люди», и он, чуть поморщившись, отогнал её от себя.

В большом гараже Веселов показал Кириллу чёрный «Мерседес».

– Вот моя служебная машина. Нравится?

– Да.

– Мать говорила, ты уже работал водителем. Это правда?

– Да.

– Где?

– На почте.

– Превосходно. Опыт – это важная штука. Значит, так: тебе до меня от твоего дома на электричках или автобусах с пересадками добираться часа три с половиной минимум. Напрямую – это восемьдесят километров. Машины у тебя нет. У меня есть две личные машины, которые мне подарили. Одну могу уступить временно тебе – оформлю доверенность на неё. Можешь на ней ездить домой. А можешь ночевать и у меня, в гостевом домике. Зарплата – тридцать тысяч рублей для начала. Что скажешь?

– Мне всё нравится.

3.

Сентябрь выдался тёплым и даже солнечным. В школе номер пять на торжественном открытии спортивной площадки было много воздушных шаров и помпезных речей. Нарядно одетые ученики читали стихи, пели, танцевали, показывали сценки. Родители, собравшиеся на трибунах, аплодировали им. В конце поднялся на помост и толкнул речь Веселов. Кирилл в чёрном солидном костюме важно стоял позади него.

По окончании спича Веселова директриса школы Марианна Яковлевна Ростова, рыжая женщина в ярко-жёлтом платье, вручила главе администрации большущий букет алых роз:

– От всего сердца, Олег Олегович! Вы наша опора и последняя надежда. Мы очень вас любим и, я даже не побоюсь громких слов, молимся на вас. Мы будем рады вас видеть у нас всегда!

Веселов поцеловал ее в щечку и, улыбаясь, пробормотал на ушко что-то ласковое. Вокруг все улыбались и хлопали: и учителя, и родители, и дети, и приглашённые на мероприятие заслуженные пенсионеры. Сверкали фотовспышки: во всех районных газетах завтра выйдут хвалебные заметки про замечательного главу администрации, без которого не было бы в школе номер пять никакой спортплощадки.

После мероприятия сели в машину. Кирилл завёл двигатель.

– В мэрию, – распорядился Веселов.

После недолгого молчания он улыбнулся и разговорился:

– Ишь, ведьма Марьянка, ты видел, как она на меня зыркала своими глазищами? Поедала прям. Уж скоро полтинник, а всё туда же. Похоть – это дело такое у баб, хлеще, чем у мужиков. Лет десять назад, может быть, отодрал бы её для коллекции, да времени на неё не было. А мысли были тогда. И ремонт она хочет сделать в корпусе. Замучила уже письмами. Может, и не в похоти дело…

Кирилл вежливо улыбался в зеркало заднего вида.

В пятницу Кирилл решил заночевать в веселовском гостевом домике, в котором уже успел обосноваться. Он забрался на кровать с ноутбуком. В Сети нашёл сайт с эротическими фильмами, выбрал один и включил воспроизведение. Кирилл любил смотреть такие фильмы внимательно, не перескакивая на самые интересные места.

В дверь постучали. Кирилл успел посмотреть только семь минут фильма. Он закрыл ноутбук. В домик вошла Ольга и села на стул около кровати.

– Чем ты тут занимаешься, племянник?

– Смотрел фильм.

– Можно у нас в доме посмотреть, на большом экране.

– Дяде это может не понравиться.

– Я поговорю с ним.

– Не стоит.

– Почему?

– Просто не стоит, и всё.

Ольга состроила грустную гримаску.

– У тебя необычный акцент, – заметил Кирилл.

– Я из Асбеста.

– Абсента?

– Асбеста.

– Красивое название. Это где?

– Темнота! Это Урал. Знаешь?

– Ну да, в школе рассказывали.

– Урал – это Бажов, Мамин-Сибиряк. Я хозяйка Медной горы.

Кирилл не знал, что на это сказать.

– Думаешь, я глупая провинциалка? – обиженно спросила Ольга.

– Нет.

– А что ты про меня думаешь?

– Тебе не влетит за то, что ты тут у меня ошиваешься?

– Олежек спит, надрался, как поросёнок. Прислуга у нас– малайцы. Они не говорят по-русски.

– Ты уверена в них?

– Я не думала, что ты такой скучный. Пойду я.

4.

На следующий день Кирилл повёз Веселова куда-то вглубь Иваново-Посадского района, место это для него было незнакомым. Проезжали мрачный хвойный лес. Был уже вечер. Веселов с мрачным видом глядел на дорогу.

– Кирюш, я заметил, ты книгу какую-то всё читаешь, – заговорил он.

– «Робинзон Крузо».

– Сколько ты её уже читаешь?

– Неделю, – соврал Кирилл, потративший уже почти месяц на этот классический труд.

– Вдумчиво читаешь, молодец. Я люблю основательных людей. Приключения любишь?

– Не очень.

– Оля к тебе заходила…

– Да.

– Зачем?

– Предлагала посмотреть кино на большом экране у вас в доме.

– А ты?

– Я сказал, что это вам может не понравиться.

– Не врёшь?

– Нет.

– Больше ничего не было?

– Нет.

Они приехали к элитному на вид дому с высоким забором на опушке леса. С двух сторон от ворот висели видеокамеры, в правой створке была калитка с окошком, забранным кованой узорчатой решёткой.

– Подожди меня здесь, – приказал Веселов. – Это может быть надолго.

Он вышел и направился к калитке. В окошке мелькнуло лицо, калитка открылась, Веселов вошёл внутрь. «Могли бы и на машине заехать», – недовольно подумал Кирилл.

Прошло три часа. Кирилл измаялся в машине от скуки. Слушал радио. Стало уже совсем темно, над воротами зажглись фонари. Наконец из калитки вышел пьяный, шатающийся Веселов. Он махнул рукой:

– Кирюх, иди-ка за мной!

Кирилл вышел из автомобиля и подошёл к воротам. Веселов ждал у открытой калитки. Кирилл вошёл внутрь. Рядом с дядей стоял здоровенный мрачный мужик в камуфляже – видимо, тот самый охранник, который и впустил Веселова. Сторож равнодушно скользнул взглядом по Кириллу и закрыл дверь.

Веселов провёл Кирилла во двор дома. И двор, и дом были не хуже, чем у Веселова. Красивые фонари уютно подсвечивали дорожки, в доме тоже светилось несколько окон, оттуда доносилась музыка – скрипка и фортепиано, то ли в записи, то ли действительно кто-то играл. В глубине двора, в беседке, за дубовым столом сидел худой мужчина со стильно подстриженной бородой и обильной проседью, примерно одного возраста с Веселовым. На столе были шашлыки и закуска. Мужчины пили виски.

– Кир, поешь чего-нибудь. Бери, что хочешь, – сказал качающийся Веселов. – Смотри, Вить, мой племянник. Звать Кириллом

Кирилл скромно пристроился сбоку за столом, осторожно поел шашлыка. Дядя с Витей завели малоинтересный разговор о футболе, и Кирилл понял, что все важные дела они обсудили до его появления. Ну а примерно через полчаса Веселов собрался домой.

В машине дядя разговорился.

– Это Витька Сухонос, главный по финансам в нашей администрации, хороший парень, хоть и еврей наполовину. Люблю его сильно, много он пользы принёс мне и городу. Горе у него. Сын оказался педиком или полупедиком, я в этой пакости не разбираюсь. Сейчас в Нидерландах где-то шароёбится. Витька внуков хочет, а тут такое. Один у него сын. Я ему говорю: ты ещё можешь детей наделать. Сейчас наш возраст – это не возраст. А он? Грустит, говорит, что всё ему надоело. Это неправильно. Витька нам ещё нужен, нужна его голова. И, кстати: ты, Кирюш, имей в виду: то, что я тебе говорю, должно быть только между нами. Это нельзя выносить за круг нашего общения. Я надеюсь, ты парень смышлёный.