Kitobni o'qish: «Последний Рай на Земле»
Часть I
Жажда мести
После долгой и изматывающей дороги я наконец прибыл на место. Должно быть, это именно то место, судя по карте. Похоже на небольшую деревушку. Сейчас поздний вечер, на улицах пусто. У ворот одного из домов я замечаю небольшую группу мужчин в потертых кожаных куртках с автоматами наперевес. Завидев чужака, они переглядываются и начинают внимательно изучать меня. Этим четверым я бы не стал доверять, лучше просто пройти мимо. Я осматриваюсь, вокруг избы из сруба, в некоторых из них горит свет, окна завешены плотно. Тихо, изредка слышен лай собак, откуда-то доносится музыка. Еще несколько шагов… да это же блюз! И это живой блюз на гитаре! Каждая нота звучит вопреки всему происходящему. Я подхожу к дому, откуда льется музыка, дверь полуоткрыта, в полутьме виден силуэт мужчины с гитарой. Он будто не из этого мира, полностью погруженный в транс, без дела к происходящему, чарующе перебирает пальцами по струнам, и его музыка располагает к играющему.
– Простите, – обратился я к музыканту. – Я ищу Риккардо. Вы не знаете, где я могу его найти?
Незнакомец прервал игру. Сквозь темноту видно, как тот на секунду поднял голову, еще секунду смотрит на меня, затем пальцем руки указывает на хижину, стоящую рядом. Через мгновение я снова услышал блюз, музыканту больше не было до меня дела. Решив оставить его в покое, я следую к соседней хижине. Ноги еле шевелятся. Надеюсь, я у цели.
Немного замявшись, стучу кулаком в дверь.
– Войдите, – слышится по ту сторону.
Я открываю дверь и вхожу внутрь. В помещении едва можно что-либо разглядеть. Шибает в нос табак и алкоголь и еще что-то кислое. В полумраке в углу сидит человек в кресле. Из-за кресла проглядывает старая винтовка. Ему лет тридцать пять навскидку, длинные волосы, на лице запущенная щетина. Он сидит в расстегнутой рубахе зеленого цвета, прильнув к спинке кресла, запрокинув голову.
– Здравствуйте. Я ищу Риккардо.
– Риккардо? – он вроде понимает о ком речь. – А зачем тебе этот Риккардо?
– У меня есть к нему деловое предложение.
– Хм… Похоже, ты не из этих мест, откуда же ты, и могу я узнать твое имя, незнакомец?
– Меня зовут Николай.
– Хм… Николай… Это русское имя, не правда ли?
– Как бы сказать… Моя мать – полячка, отец с Запорожья. А к чему эти вопросы?
– Мама, папа, сестра, песик… Откуда ты взялся? Черт дери тебя и все твое семейство.
– Деревня, где я вырос, находилась неподалеку от этих мест.
– Я знаю всю округу, а тебя не припомню. Что тебе нужно от Риккардо?
– Вы не можете меня знать, наша деревня была укрыта в лесу. Так вы знаете Риккардо или нет?
– Я понял, из какой чащи ты вылез – слово «деревня» давно все забыли, – он наконец поднял голову и внимательно посмотрел на меня. – Так вот, Николай, потомок поляков и казаков, что тебя привело ко мне?
Я выдохнул, поняв, что не нужно больше стучаться в соседние лачуги в поисках Риккардо, и решил перейти непосредственно к делу.
– Мне сказали, что у тебя лучшие в этих краях наемники.
– Да, это так, – он продолжал надменно запрокидывать голову.
– Я хочу нанять у тебя несколько человек, с опытом, – продолжаю я, – думаю, четверых мне хватит.
– И зачем тебе мои люди?
– Мне нужно, – я провел большим пальцем правой руки по горлу, – кое-кого.
– Почему ты сам этого не сделаешь?
– Сам? Я никогда ничего подобного не делал. Посмотри на меня: ни мышц, ни тайных суперспособностей. Мне нужны матерые профессионалы.
– А ты слышал, Николай, старую американскую пословицу? Мол, Бог создал людей слабыми и сильными, но появился старина Кольт и уравнял всем шансы.
– У меня нет Кольта, и стрелять я не умею, – отчаянно произнес я.
– Это разрешимо: такой товар я тоже имею, подучишься и сам решишь свою проблему. Это обойдется тебе гораздо дешевле наемников.
– Нет. Мне нужны профессиональные убийцы.
– Ну, тебе виднее. Позволь узнать, что повлекло за собой жажду расправы?
– Месть! – Я уже не в силах успокоиться, мои разум и тело пылают в огне ярости. Злость… Неисчерпаемая злость во мне.
– Месть? Хм… Так-так, – Риккардо тянется к рядом стоящему столу и берет стакан, наливает что-то похожее на виски и делает глоток, немного морщится и продолжает, – скажи, Николай, кому и за что ты хочешь отомстить?
– Банде Шимунда.
– Банде Шимунда? – Переспросил Риккардо, почесав затылок. – Никогда о такой не слышал.
– Этот ублюдок и его отморозки разграбили и сожгли наше небольшое поселение. Мы были обычными крестьянами, жившими всего в несколько домов. А этим упырям захотелось порезвиться. Они ворвались к нам. Начали убивать всех без разбору и обчищать дома. Я пытался защитить свою сестру, но меня вырубили. Когда я очнулся, уже все закончилось. Лишь руины, сожженные дома и трупы. Трупы родных, близких, людей, которых я хорошо знал. Это были хорошие люди, ни в чем не повинные, понимаешь?
– Твоя сестра также мертва? – спросил Риккардо, продолжая глотать свое пойло.
– Я не знаю. Ее тела я так и не нашел. Надеюсь… Надеюсь, что она еще жива.
– Да, надежда умирает последней. Как же ты собираешься расплатиться со мной? Скажу сразу: в этих краях в цене только золото.
Я достал из-за пазухи небольшой мешочек.
– Это все, что есть. Здесь немало: монеты, семейные реликвии, все накопленное нашим семейством и все, что ублюдок со своей бандой так и не смог найти. Ох, он даже не подозревает, что его невнимательность станет для него роковой.
Глаза Риккардо загорелись, он улыбнулся и оживленно заговорил:
– Интересно… А сколько человек в этой банде?
– Около десяти. Максимум пятнадцать.
– Что?! – Риккардо поперхнулся, закашлялся и начал постукивать кулаком в грудь.
«Что же его так удивило?» – подумал я. Прокашлявшись, Риккардо налил себе полный стакан и залпом выпил.
– Прошу прощения, – сказал он, глубоко вздохнув, – со мной случается иногда. Максимум пятнадцать, говоришь? – Я кивнул. – Что у вас за поселение, что не смогло защититься от каких-то пятнадцати жалких хулиганов?
– Жалкими я бы их не назвал. Наше поселение было мирным, и никто отродясь не держал в руках оружия.
– В это проклятое время никто не держал оружия? Я что, похож на бабку с деревянным ухом?
– Нет, – замешкался я. – Нам религия не позволяет брать в руки оружие.
– Какая еще, к черту, религия?
– Мы Свидетели И…
– Ясно, – отмахнулся Риккардо, не дав мне закончить, – оружие держать не позволяет, а нанимать убийц позволяет?
– Не знаю, – вполголоса пролепетал я.
Я был в отчаянии и ничего не хотел. С пеленок меня учили добру и полному отрицанию убийства и жестокости. Даже то, что я сейчас стою в этой хижине, непонятно где, и покупаю на последние сбережения убийство – это неправильно. Мои родители точно бы этого не оценили, они верили в то, что нужно мириться с любыми испытаниями, которые посылает Господь Бог. Но я был переполнен ненавистью и отчаянием. Подвиг Христа мне не совершить, зато я в состоянии избавить этот мир от частицы зла.
– Ничего уже не имеет значения, – твердо произнес я, – мне на все плевать. Я хочу узнать о судьбе своей сестры. Я хочу, чтобы она была жива. И я хочу увидеть, как этот гад захлебнется собственной кровью, – очередная волна ярости заставила сердце биться в бешеном ритме, болью отдавая пульсацией в висках. – Достаточно расспросов, Риккардо! – чуть ли не кричал я. – Ты дашь мне людей?
Я убрал мешок обратно за пазуху.
– Дам-дам, но не сейчас, давай завтра. В двух шагах отсюда ночлежка – ты иди, поспи, а утром мои люди будут у тебя. Ты, я вижу, горячий – тебе нужен человек с холодным сердцем, ясным рассудком и твердой рукой, опытный боец, способный возглавить операцию. Есть у меня один, редкий экземпляр: силен как бык и хитер как лиса, очень ценный боец, возьму за него немало. Но у нас желающим мстить скидки сегодня, – Риккардо улыбнулся, – в общем, иди отдохни, утром у тебя все будет. Ах, да! Я беру предоплату пятьдесят процентов. Поэтому потрудись заглянуть ко мне утром и рассчитаться, договорились?
Я вышел на улицу. Гитариста уже не было, лай собак стих. Кто-то пристально смотрел на меня издалека, меня это слегка смутило, и, решив, не терять времени, я направился в ночлежку.
Катастрофа случилась задолго до моего рождения. Никто толком и не помнит, что именно произошло. Вот что мне рассказывали мои родители: демоны спустились с небес, и образовалась тьма под огромным зонтом. Все в округе было выжжено дотла. Старый мир был стерт в одночасье. Наступила ядерная зима. Те, кто уцелели, стали собираться в небольшие поселения. Наша цивилизация установила новый отсчет времени. На обломках Старой Европы зарождалась новая жизнь. Жизнь по законам джунглей, жизнь без правил и ограничений.
Не стало крупных городов. Разрозненные поселения жили по-разному: какие-то состояли исключительно из крестьян, какие-то пытались строить в своем поселении разного рода идеологию нового человека, были и те, кто придерживался порядков забытого прошлого. Бедные ли, богатые – все они желали жить в мире и согласии, но таких было меньшинство. Самый новый человек не хотел ничего строить, да и вообще что-нибудь делать. Смысл жизни он находил во фразе «Кто сильнее – тот и прав». Такой жизнью заполнялась наша новая постъядерная эра.
С неба падают рваные хлопья снега, я называю это снегом, потому что в детстве так думал. Странноватый снег: черно-серый, нехолодный, способный выпасть в любое время года. Это явление никого не удивляет: все мы наблюдаем за таким снегом и вечно серым небом над головой уже много-много лет. Мое воображение больше трогают рассказы родителей о благе, которое наполняет душу при виде чистого голубого неба, солнца, озаряющего цветущие сады. Теперь моей мечтой стало это голубое небо, желание вдыхать чистый воздух придает мне сил в трудные минуты, помогает не обращать внимания на эти серые хлопья пепла.
После того как я очнулся в своем разграбленном поселении, я долго пытался прийти в чувства. Казалось, что все это снится, вот только проснуться никак не получалось. Меня охватило горе, затем жуткий страх сковал мое тело, который сменился на неисчерпаемую злость. В поисках крови, дабы утолить жажду мести, я побрел, ничего не видя, куда глаза глядят. Надеясь, что судьба приведет меня к Шимунду, я шел без остановки, пока на пути мне не повстречались два путника. Мы столкнулись совершенно случайно, заметив мое состояние, они попытались заговорить и успокоить меня. Я не заметил, как мы сели, расположившись подле ржавых обломков сгоревшего автомобиля. Одного из путников звали Алик, второго я не запомнил, он молчал и смотрел куда-то в сторону. Они вели лошадь с телегой, на которую была навалена куча разного барахла. Это барахло они сбывали в поселениях. Чего там только не было: оконные рамы, кухонная утварь, продукты и даже косметика. Алик рассказал, как однажды они умудрились продать флакон французских духов жене начальника какого-то поселения, гуляли потом неделю, ни в чем себе не отказывая. Рассказал и я свою историю.
– Я знаю этого Шимунда, редкостная скотина. Со своей бандой малолетних гопников нападают на самые беззащитные и маленькие поселения.
Алик внезапно замолчал, достал фляжку с водой, отпил и предложил мне. Сделав несколько глотков, я понял, что меня мучила жажда, но я её не замечал.
– Коля, – продолжал Алик, – вряд ли ты сможешь что-либо сделать Шимунду, честно.
– Чего это? – удивился я.
Алик усмехнулся и пояснил:
– Ну, как бы тебе помягче… На машину убийств ты не похож. Оружия за твоей спиной я тоже не наблюдаю. Нет, может, конечно, у тебя есть пистолет, но это не годится: обычно с такими пеколками на целую банду не ходят.
– Ну да, – кивал я, сознавая безысходность и собственную никчемность.
– Хочешь, совет дам? – Я молча кивнул. – Оставь это дело и поблагодари Бога, что жив остался. Начни все сначала и больше не вспоминай тот день. А что касается твоей сестры – ей вряд ли можно чем-то помочь. В лучшем случае она уже мертва.
– А что же в худшем? – дрожащим голосом спросил я.
– Лучше тебе не знать…
После его слов меня затрясло, горло сжимал ком, глаза налились кровью.
– Не могу, Алик! – закричал я сквозь приступ гнева. – Не могу! Эта тварь уничтожила всю мою жизнь. Он убил меня, понимаешь? Убил, потому что нет больше моих родных и близких. А значит, нет меня! Как можно начинать жизнь, когда она уже кончилась? Нет старой жизни и нет новой. Она всего одна! И у меня ее больше нет.
Алик спокойно посмотрел на меня, подождал пока я отдышусь, выдержал паузу и промолвил:
– Скажи, у тебя есть золото?
– Что? – удивился я.
– Ну золото. Желательно монетами.
– Ну есть.
– Много?
– Достаточно! Зачем спрашиваешь?
– Недалеко отсюда, километра четыре, есть поселение, Необер называется. Заправляет там некий Риккардо, человек открытый, хотя и со странностями, занимается всем, на чем можно неплохо заработать: торговля оружием, проститутки, наркотики, алкоголь, сбыт левого товара. Ну и самое интересное для тебя – наемники.
– Наемники?
– Да, наемники. Люди, с которыми ты сможешь без вреда для собственного здоровья разобраться с бандой Шимунда и его самого пнуть хорошенько пару раз.
– Этот Риккардо, можно ли ему верить? Меня беспокоит, не убьет ли он меня, забрав все деньги?
– Коля, сейчас никому нельзя верить. Особенно таким людям, как Риккардо. Я лишь могу сказать, что он дорожит своей репутацией и старается все делать честно в делах, где крутятся приличные деньги.
– Да уж, – я задумался, – правда, есть еще одна проблема.
– Какая?
– Я не знаю, как найти Шимунда…
– Ох… – Алик засмеялся, встал, походил вокруг меня и добавил: – А ты до нашей встречи куда вообще шел?
– Куда глаза глядят, – я ответил так, будто был виноват.
– Ну ты даешь… Ладно. Обычно моя информация стоит чего-нибудь. Но тебе я за так помогу. Шимунд обитает на обломках старого Берлина.
– Берлина? Где это?
– Берлин был столицей ныне несуществующей Германии. Наемники должны знать, где это. Так вот, после своей охоты Шимунд всегда возвращается в Берлин. Там много всякой нечисти пасется. В общем, найдешь его там, – Алик посмотрел на своего спутника и добавил, – ладно, Коля, нам пора. Хороший ты парень, надеюсь, наши пути с тобой еще пересекутся. Удачи тебе!
Ночлежкой оказался обычный дом, где жил старик.
– Я хочу переночевать. Сколько это будет стоить? – спрашиваю я этого старика, стоя на пороге и заглядывая внутрь.
– Что?! Переночевать?! – старик попался глуховатый.
– Да, дед, переночевать! Сколько?! Это! Будет! Стоить?! – попытался я произнести громче и членораздельно.
– Две монеты золотом, сынок.
Не думая, я вытащил из мешочка две монеты и расплатился. Хижина была поделена на две комнаты, в гостевой стояла скрипучая кровать, на ней лохмотья в пятнах вместо постельного белья. «Наверняка еще и клопы в придачу», – подумал я, нужно было расслабиться и поскорее забыться во сне. Меня беспокоило то, что я никому не могу доверять. Наверное, Риккардо стоило сказать, что всей суммы денег при себе у меня нет, а я зачем-то показал ему свой мешочек. Теперь кто-нибудь проберется под покровом темноты и перережет мне горло. Никто меня и искать не будет – никому я не нужен.
Всю ночь я тщетно пытался заснуть, переворачиваясь с боку на бок, это была самая долгая ночь в моей жизни. Утром раздался стук в дверь, хозяин не открывал, отчего забарабанили все чаще и громче. Когда старик все-таки открыл, по ту сторону раздался раздраженный и суровый голос:
– Дед, ну ты чего, страх потерял?! Почему не открываешь?!
– Так ведь это, не сразу услышал-то.
– Я тебе, старик, дырки в ушах сделаю больше, чтобы сразу услышал, понял?! Налог приготовил?
– Секундочку…
Я лежал, не вставая, признаться – испугался. Прошло еще несколько минут, прежде чем я услышал, как дед вернулся к порогу и разговор продолжился.
– Вот, пожалуйста, – вымолвил хозяин хижины.
– Так. Раз, два… – суровый голос пересчитал деньги и продолжил возмущаться еще сильнее. – Я не понял! Чего так мало?!
– Так ведь посетителей мало было в этом месяце.
– Слышь, старик, меня не волнуют твои личные проблемы! Налог нужно платить такой, чтобы мне нравился, понял?!
– Но…
– Что значит «но»? Я, конечно, покажу это Риккардо. Молись, чтобы он был в хорошем настроении. Иначе я зайду к тебе вечерком слух улучшать, понял?!
– Понял, – обреченно проговорил дед.
– Хорошо, что понял. Где там твой гость?
– Какой гость?
– Дед, да… ты… чего ты бесить опять начинаешь?
Дабы не накалять ситуацию, я подскочил с кровати и поспешил выйти. На пороге стоял здоровый квадратный лысый мужик под два метра в высоту и ширину, одет он был в военную форму, в руках держал автомат.
– Я здесь, – произнес я.
– Пойдешь со мной, – без эмоций проговорил лысый и тут же гневно гаркнул на деда, – а ты, старик, повышай комфортабельность своего «отеля», иначе твою богадельню легко в морг переделаем.
После Лысый противно засмеялся и кивнул мне следовать за ним. Шел он быстро, что-то нервно бормотал себе под нос. Я не беспокоил его вопросами и молча смотрел по сторонам. На улице было прохладно, небо оставалось все таким же серым. По территории поселения неспешно передвигались вооруженные люди, внимательно осматривающее все вокруг, их было множество, изредка быстро шли безоружные, смотря только себе под ноги.
Мы подошли к дому Риккардо. Лысый постучал и тут же открыл дверь. Риккардо стоял, наклонившись над столом, и, резко проводя головой, затягивал в себя какой-то порошок.
– Босс, я привел его! – довольно произнес Лысый.
Риккардо отошел от стола и, почесывая нос, направился в нашу сторону.
– Не, Сид, я, конечно, понимаю, что ты редкостный отморозок, но, пойми, если стучат в дверь – ждут характерного «войдите», в противном случае твой стук превращается в ненужное телодвижение.
– Извините, босс, – в голосе Лысого пропала надменность и строгость.
– Все, давай, вали отсюда. У меня дела.
– Босс, старик дал налога меньше, чем обычно.
– И что?
– Ну, может это, прессанем его?
– Сид, вот ты точно отморозок! Ты его раз и навсегда прессанешь, а налог ты вместо него будешь платить?
– А… А как же золото, босс?
– Ой, все, иди прогуляйся. Потом обсудим.
Деревянный шкаф вышел, захлопнув за собой дверь. Риккардо, посмеиваясь, произнес:
– Англичанин…
Риккардо взял со стола стакан и медленно подошел ко мне.
– Ну, как спалось? – спросил он и сделал глоток.
– Не очень, – сухо ответил я.
– Эх, бессонница… Отвратительная штука. Порой так хочется выспаться. Говорят, сон – лучшее лекарство от всех болезней.
Я молча слушал и смотрел по сторонам. В этот раз жилище Риккардо удалось лучше рассмотреть. В определенном порядке комната была наполнена множеством тумб и полок, на которых стояли пестрые вазы разной величины, на стенах висели картины, на полу лежал роскошный ковер. На столе и рядом с креслом валялись пустые или битые бутылки, сигаретный дым стоял коромыслом так же, как и вчера. Светом комнату наполняло всего одно окно, к которому Риккардо старался не подходить, или же мне просто так показалось.
– Ты любишь музыку? – спросил он.
– Ну, так… В своей жизни я редко слышал музыку.
– Что ты скажешь об этом?
Риккардо подошел к странному устройству, повозился с ним, заиграла приятная мелодия. Признаться, ничего лучше я в жизни не слышал. Женский нежный голос пел на непонятном языке под спокойную музыку. Хотелось закрыть глаза и вознестись на небо, стать ангелом и бесконечно слушать это блаженство.
– Эта песня, наверное, о любви или еще о чем-нибудь хорошем, – Риккардо, размышляя, ходил по комнате со стаканом в руке, делая один за другим маленькие глотки. – Ты только послушай, Николай. Она поет: «Может быть, ты будешь вспоминать меня? Может, тот, кто ждет, окажется неверным, что тогда? Может быть, ты лишишься сна и пропадешь в мечтах оказаться рядом?». Ну и так далее… Она поет на английском, кое-что я понимаю, я не очень хорошо знаю этот язык, к сожалению, – Рикардо сделал еще один глоток и добавил, – или к счастью. Ну да ладно. В общем, подобрал я тебе четырех бойцов. Скажи-ка вот что, где искать твоего обидчика?
– Мне сказали, что этого Шимунда можно найти в Берлине, – оживился я.
– В Берлине? – изумился Риккардо.
– Ну да, мне сказали, что он там.
– В Берлине! В Берлине! – повторял Риккардо, наполняя стакан своим пойлом, – в Берли-и-и-не, – он выпил, резко запрокинув голову, поморщился и прокричал: – В Берлине, мать твою!
– Что такое? – удивился я.
– Святая простота! Берлин в трехстах километрах отсюда. Ты впряжешься в телегу и повезешь моих людей? А чернь, кишащая повсюду? А знаешь ли ты, что творится на самой территории старой Германии, м? Банда на банде и бандой погоняет. Сида видел? Он интеллигентный английский малыш по сравнению с тамошней шпаной.
– И что же делать?
– Не знаю… – Риккардо задумался, посмотрел в сторону и продолжил: – Ну, а готов ты подкинуть еще золотых?
– Да я готов отдать тебе все, что у меня осталось. Только помоги!
Риккардо стих и оцепенел. Возможно, ему приходилось быть «последней надеждой», когда он отнимал последнее, но я расставался с деньгами по собственной воле. В его глазах различались жалость и изумление.
Через несколько мгновений он вышел из ступора, по его лицу расползлась широкая улыбка.
– Что ж, Николай, – заговорил Риккардо спокойным и оживленным голосом, – помогу тебе! Уж больно ты мне нравишься.
Я и Риккардо вышли из дома, за углом нас ждали четыре человека. Трое сразу встали по стойке смирно, четвертый облокачивался на стену и, словно не замечая нас, подбрасывал монету.
Риккардо начал знакомить меня с бойцами. Первый от меня был небольшого роста, лет двадцати.
– Малого зовут Риччи, проныра и ловкач. Оценишь его в деле.
Второй боец – полная противоположность Риччи: высокий, полный, с каменным лицом и длинной густой бородой.
– На викинга похож, правда? – забавлялся Риккардо. – Кстати, он швед, зовут Ларс. Смело поручай ему всякую тяжелую работу: выломать дверь, раздробить череп, переставить диван.
Следующий имел заурядную внешность: худощавый, простодушное лицо, казалось, еще моложе Риччи.
– А этот боец чем примечателен и боец ли он вообще?
– Ох, Николай, внешность обманчива. Этот парень один из самых ценных моих кадров, зовут Жан Поль, от природы снайпер, никогда не промахивается – спроси любого.
– Хорошо. А головой будет вот тот крутой? – я указал на того, кто подкидывал монетку.
– Верно. Все зовут его Игрок, профессиональный катало, не вздумай садиться с ним за покер – без шансов. Эй, Игрок! – крикнул ему Риккардо. – Иди сюда.
Тот высоко подкинул монету, поймал ее, положил в карман и неспешно подошел. Игроку на вид было чуть менее тридцати. Своим невозмутимым видом и пронзительным взглядом он производил впечатление человека, многое повидавшего.
– Хороший сегодня день, Риккардо, не так ли? – безынтонационно произнес Игрок.
– У меня плохих дней не бывает, – усмехнулся в ответ Риккардо.
– Это ты зря, даже у Богов бывают плохие дни.
– Вот как? – вмешался я.
Игрок повернулся ко мне и спокойно произнес:
– А как иначе можно расценивать наши дни? По-моему, они кое у кого не задались.
– Как дни Армагеддона. Войну между Светом и Тьмой за человечество, – отвечал я.
– Светом и тьмой? Больше похоже на войну человеческой глупости с человеком, т. е. человек по глупости сознает себя никчемным и войной идет на себе подобного.
– Так, Игрок, – засмеялся Риккардо, – хватит человеку мозги полоскать. Он все-таки ваш наниматель.
– Да? – удивился Игрок и тут же протянул мне руку. – Приятно познакомиться, Наниматель.
Я пожал ему руку, однако пафосный и высокомерный Игрок мне совсем не понравился.
После знакомства с командой Риккардо отвел меня в сторону.
– Ну, что скажешь? – интересовался он, почесывая нос.
– Тебе виднее. Я не знаток убийц.
– Отправитесь на повозке, запряженной двумя лошадьми, отменные кобылы – довезут туда и обратно.
– Спасибо, Риккардо, – поблагодарил я и достал запрятанный за пазухой мешок с драгоценностями, – держи. Думаю, здесь должно хватить за все твои услуги.
– За все? – удивился Риккардо, – Чего это ты так мне доверяешь, что отдаешь всю сумму?
– Я не собираюсь возвращаться. Найду Шимунда, посмотрю, как эту падлу прибьют, попытаюсь найти сестру, а там уже пойдем дальше. Посмотрим, как устроен свет и как живут в других краях, глядишь, и получится начать все заново.
Риккардо засмеялся и похлопал меня по плечу:
– Ну, как знаешь. Но никогда и никому не отдавай вот так денег пока работа не будет сделана, а то ты отдал мне все золото, а я взял и пришил тебя.
– Риккардо…
– Ладно, – не дав сказать мне ничего, продолжил он, – счастливого вам пути. Надеюсь, с твоей сестрой все хорошо. Хотя, с чего это я такой сентиментальный сегодня? Как зовут то твою сестру?
– Лиза.
– Красивое имя.
Риккардо смолк и ушел. А мы отправились в путь.
В небольшой деревянной повозке было тесно, но мы смогли удобно разместиться. Лошадьми управлял Ларс, рядом с ним сидел малыш Риччи, за ними располагался Жан Поль в обнимку со своей винтовкой, он внимательно смотрел по сторонам и прислушивался к каждому шороху. Я сидел рядом со снайпером, и тоже смотрел по сторонам, но, в отличие от него, просто скользил взглядом и ничего не хотел замечать. Игрок полулежал в конце повозки и перебирал колоду карт.
Всю свою жизнь я знал, что наступят последние судные дни человечества. В эти дни Бог обязательно победит Сатану, и наступит Рай на земле. Эти судные дни будут называться Армагеддоном. Моя мама мне так и говорила: «Армагеддон уже начался». Впервые я вижу мир за пределами своего поселения. Его называют «Новый мир». Что это? Дни Армагеддона? Или, как сказал Игрок, война человеческой глупости? Повсюду руины, обломки механических устройств, предназначение которых мне неизвестно, высохшие деревья, пугающая звенящая тишина и километры пустоты, мы двигались дальше, и я видел вокруг только пустоту.
Я невольно слушал разговоры моих спутников.
– А это, знаешь анекдот? – заговорил Риччи, – как бандиты поймали одного торговца и повели его к реке. Бах! Окунули его с головой и достают.
– Как так окунули? – переспросил Ларс.
– Ну, типа, как на допросах. Так вот, окунули, достают и спрашивают: «Золото есть?» – тот кивает, мол, нету. Они его обратно в воду. Держат, держат, потом достают и снова спрашивают: «Драгоценности есть?» – тот опять кивает, что нету. Ну и в третий раз бандиты окунают его, держат под водой, держат, достают и вопят: «Ты, сука торгашеская! Хоть что-нибудь есть?!». А тот им и отвечает: «Мужики, вы либо окунайте глубже, либо держите дольше. Вода мутная, ничего не видно!».
Из всех нас улыбнулся один только Жан Поль, после чего тут же с серьезным лицом продолжил смотреть по сторонам.
– Риччи, – сказал Игрок, – этот анекдот был с бородой, когда я под стол пешком еще ходил.
Риччи махнул рукой и замолчал, но молчания его хватило ровно на минуту.
– Игрок, – заговорил он. – А ты в Берлине был?
– Один раз, – отвечал Игрок, не отрываясь от карт.
– Ну и как там?
– Как и везде – сплошные руины и куча придурков.
– Да… говорят, что там очень опасно.
– А где сейчас безопасно?
– Николай, а зачем мы туда едем? – обратился ко мне Риччи.
– А? Что? – замешкался я от неожиданности.
– Ну, в смысле, Риккардо говорил, что надо грохнуть какого-то Шимунда. Я-то не против, мне только интересны мотивы.
– У меня личные счеты, – не желая ничего рассказывать, я попытался оборвать разговор.
– Какие же, если не секрет?
– Риччи! – крикнул Игрок. – Тебе какая разница? Нам платят – мы делаем!
– Игрок, да брось. Мне просто интересно, чего это наш Риккардо вдруг впрягся за этого русского?
– Русского? – воскликнул я. – Ты обо мне?
– Да, мы вроде тему не меняли, – усмехнулся Риччи.
– Почему это я русский?
– Подожди, – продолжал Риччи, – тебя ведь Николай зовут, это русское имя, насколько мне известно.
– Риччи! – еще громче крикнул Игрок. – Ты что копаешь?! Просто делай свою работу, тебя больше ни о чём не просят!
– Ох, какие же вы все скучные! – с грустью произнес Риччи.
Игрок отложил карты, лег поудобнее, скрестил руки и закрыл глаза. Я вспомнил свою бессонную ночь, сразу же захотелось спать, и я моментально провалился в небытие.
Во сне я увидел белый двухэтажный дом, залитый солнцем, он казался облаком на фоне ясного синего неба. На первом этаже, на кухне, красивая женщина что-то готовила и напевала нежным голосом. На ней было белое платье с рисунками цветов, черная густая копна волос убрана на затылке, на её лице сияла улыбка. Рядом играл резвый мальчик – сын этой женщины. Периодически он подбегал и обнимал ее за ноги.
– А скоро папа придет? – весело и задорно вопрошал малыш.
– Скоро, очень скоро, – отвечала ему мама, – и мы будем все вместе есть вишневый пирог. – Тогда мальчик отбегал и продолжал игру.
Прошло немного времени, и входная дверь открылась. В дом зашел элегантно одетый мужчина лет тридцати.
– Э-эй, семейство, я пришел! – с улыбкой громко произнес он.
– Папа, папа пришел! – воскликнул мальчик и кинулся в объятья своему отцу.
– Кто это тут у нас? Мистер босс! – мужчина подбрасывал сына, мальчик смеялся в ответ.
Подошла жена, с теплотой обняла мужа и поцеловала его, после чего они втроем направились на кухню.
Перед тем как сесть за стол, мужчина подошел к календарю, на нем было 27 октября 1962 года.
– Дорогой, садись же скорее за стол, – нежно произнесла женщина.
Мужчина еще несколько секунд оставался перед календарем, затем сел к столу и, произнеся молитву, принялся за еду.
– Завтра, – говорил мужчина, – мы с мистером боссом отправимся гулять.
Улыбки не сходили с их лиц. Они светились счастьем, о чем-то беседовали и любовались видом из окна, за ним простиралось бескрайнее поле прекрасных подсолнухов. Лучи солнца играли в листве, пение птиц живой музыкой ласкало душу. Ничего не предвещало беды.
Но внезапно померк свет, прогремел гром, задрожала земля. На горизонте поднялось серое облако, принявшее очертание гигантского гриба. Сильнейший поток ветра, сопровождаемый адским пламенем, сметал все на своем пути и приближался к дому. Никто не двинулся с места, их глаза наполнились ужасом, еще чуть-чуть и… я проснулся.
Открыв глаза, я осмотрелся. Повозкой управлял Игрок, остальные спали. В округе не было ни одного жилого дома – все перекошенные, с выбитыми стеклами, треснувшими стенами. Казалось, они держались благодаря растительности: мощные стволы деревьев пробивали разноцветные крыши. Вдалеке виднелась невысокая гора, покрытая лесом.
– Где это мы? – еле ворочая ленивым после сна языком, спросил я.
– А… – Игрок на секунду обернулся, – спишь как убитый.
– Ну да… – зевая, отвечал я.
Повозка медленно катила сквозь руины. Снова навалилась звенящая тишина: ни птиц, ни ветра, только скрип повозки. С наступающей темнотой возрастало напряжение. От прилива адреналина я окончательно проснулся и повторил вопрос:
