Kitobni o'qish: «Забытая родня гостей не ждёт»

Глава 1

К своим сорока пяти Константин Шальной уже был пенсионером. Когда-то более чем заурядный юноша, метр семьдесят роста, с широким носом и ничем не выводимыми прыщами на лице, серо-зелёными глазами, после окончания средней школы ушёл служить в армию. Два года изнурительной строевой и выбитые передние зубы образования ему не добавили. Потому – в «лихие девяностые» Костику оставался лишь один путь на гражданке – в органах МВД. Отдел вневедомственной охраны встретил нашего дембеля с распростёртыми объятьями. В довольно крупном райцентре Ушки служба в органах являлась самым обычным делом для таких ребят. Без специального образования и малейших перспектив. Так что – младший сержант по фамилии Шальной на долгие годы обосновался в специально отведённой для охраны кабинки местного отделения Сбербанка. Там, стачивая один карандаш за другим о кроссворды, коротал год за годом низкорослый Костян, получивший прозвище «Оспа» от сослуживцев за многочисленные следы прежних угрей на щеках и подбородке. Через двадцать лет безупречной службы наступила выслуга с полагающейся при этом пенсией.

Костик слыл открытым простодушным молодым человеком, несмотря на малопривлекательную внешность. Первый раз он женился ещё перед Армией. Долго отговаривали его родители. Через три месяца после свадьбы Шальной готовился принимать присягу, а его молодая супруга развлекалась с кем только могла. В итоге: забеременев от очередного партнёра в каком-то злачном месте, она сразу же сообщила об этом своему мужу в письме. Рядовой даже пытался свести счёты с жизнью. Сослуживцы как могли оказывали психологическую поддержку, удерживая товарища от необдуманного действия. Старались не на минуту не оставлять его одного. Как результат – в скором времени более никакие суицидальные мысли сознание не посещали. Тяготы службы поглотили его всецело. Вернувшись домой, он сам подал на развод и далее – старался не вспоминать о своей бывшей супруге.

Со второй женой Константина познакомили родители. Такая же маленькая и неказистая. «Разведёнка с прицепом». В двадцать три зарабатывал новый муж вполне сносно. Однако, имелась проблема с жильём. Как ни старались родители жены принять Костю, совместная жизнь удавалась не очень. В то время шли боевые действия на Северном Кавказе. Своих сотрудников ОВО направлял в зону боевых действий довольно часто, не дожидаясь инициативных действий подчинённых. Младший сержант Шальнов исключением не стал. Через несколько лет ему удалось накопить на отдельную квартиру. Наш герой заслужил орден, две медали и контузию, после чего командировки закрылись. Всё бы ничего: отдельная квартира, родившийся второй ребёнок, неплохая зарплата; да вот только начавшееся увлечение спиртным показывали заслуженного ветерана с неприглядной стороны. Костя сильно ревновал жену и подвыпивши – часто устраивал ей сцены ревности. «Пока, мол, я воевал за Родину с террористами, ты – такая шаболда, шлялась тут непойми с кем». Видимо, сказались прежние обиды от первой жены. Вторая, не сказать, что была святая, однако «шляться» – нет, не шлялась. Было где-то, с кем-то; но не больше, чем в среднем по населению. Тем не менее, этот брак после тринадцати лет совместной жизни так же – распался. Константин решил поиграть в рыцаря и оставил бывшей жене квартиру в надежде – почаще видеться с подросшими детьми. Сам – переехал к своим престарелым родителям. Они серьёзно болели и крайне нуждались в поддержке сына. Со своей стороны, жена не подавала на алименты. Правда, вскоре продала квартиру и, прихватив детей, уехала в Москву к какому-то «давнему знакомому».

Оставшись в одиночестве, Константин не унывал. Дату семидесятилетия органов его ведомство отмечало с большим размахом. Для банкета заказали лучший ресторан в городе. Цена кусалась, но старший сержант Шальной заказал билет не только для себя, но и для одной молодой привлекательной сотрудницы своего отдела. Девушка недавно развелась с мужем, поэтому её флирт Костя воспринял со всей серьёзностью. Красотка «с прицепом» сама попросила сорокалетнего мужчину пригласить её на торжество, оплатив (соответственно) место для двоих. Шальной старался как мог. Одел на мероприятие новый костюм с галстуком, полил обильно одеколоном все важные для обоняния места, даже трусы себе прикупил: ярко-красные «боксеры» с полосками по такому случаю. На банкете наш герой всячески развлекал дамочку уместными и не очень шутками, байками, давая понять – что намерения у него самые серьёзные. Конечно, без танцев так же – не обошлось. В заключении – Константин вызвал такси, сопроводив спутницу прямо до дома. Когда парочка вышла, ухажёр отпустил авто, как бы намекая на «продолжение». Таксист ухмыльнулся и уехал, а возле панельной пятиэтажки, где жила красотка, разыгралась эпическая сценка.

– …Я что хотел бы сейчас сказать? – Нерешительно начал Константин. – Мы ведь, вроде как – уже взрослые люди, и я со своей стороны просто обязан скрасить жизненные обстоятельства своими трудами и заботами для столь великолепной женщины!.. Очень хотел бы надеяться…

– Константин! – Прервала сияющая молодая особа. – Ты прекрасный человек, я ужасно рада проведённому с тобой времени! Безмерно благодарна тебе за всё! Ты – настоящий рыцарь! Мне непременно надо с тобой договориться: поскольку я крайне ценю наши отношения, то – мне не хотелось бы омрачить их каким-либо осквернением. Давай же – сохраним навеки нашу чистую дружбу! Ну… ты сам, наверное – понимаешь… – Дамочка тут уменьшила громкость речи вдвое – Я не могу ведь обманывать тебя. Ты не должен переходит определённые рамки общения. Да и твои жилищные условия, да и ты сам… ну – посмотри со стороны… ты ведь сам должен всё понять. Наша дружба только укрепится, если я смогу рассчитывать на тебя… в следующий раз. Да? Ну конечно! А теперь – спокойной ночи, милый дружок, тебя ждут твои папа и мама, заждались – наверняка. Так что – счастливо, и спасибо тебе за всё ещё раз…

Затем – дамочка убежала домой, оставив своего ухажёра в дураках. Константин с трудом отыскал смартфон в кармане костюма и снова вызвал такси. Приехал тот же. Водитель, с трудом сдерживая смех, произнёс:

– Какой у тебя адрес-то? Ладно, так уж и быть – скидку сделаю, я ведь тут неподалёку стоял, тебя ждал. Не ты – первый, не ты – последний. Адрес называй.

– Давай до рынка. Прогуляюсь дальше до дома пешком.

Очередной бесполезный день подошёл к концу. С тех пор Константин Шальной ни о какой женитьбе больше не помышлял. Заработав пенсию, он вскоре уволился из органов. К тому же – больные родители требовали к себе повышенного внимания. Так что – жизнь продолжалась.

Глава 2

В свои лучшие годы провинциальный город Ушки насчитывал шестьдесят пять тысяч жителей. Совсем маленьким его нельзя было назвать и в девяностые, когда население сократилось на треть. Сказалась безработица, алкоголизм и лучшая жизнь в соседних регионах. Несмотря на все перипетии, городок выжил и в начале двадцать первого века даже несколько преобразился. В центре населённого пункта стоял красивый православный храм, от которого на Юг шла главная улица. В начале по краям дороги красовались старинные дома явно дореволюционной постройки в стиле «Модерн». Далее – советский «Конструктивизм»; а там, где некогда проходил самый край города – хрущёвский и брежневский скорострой вперемешку с частным сектором. Вообще, частный сектор доминировал на окраинах. Местами там местность напоминала большую деревню, но одно – и двухэтажная застройка в самом центре не являлась редкостью. Шумные многолюдные дворы из семидесятых мирно уживались с уютными барскими палисадниками и купеческими верандами. Дома с мезонинами кое-где рассыпались от ветхости. Их сносили, а на месте старых домов строились неказистые безвкусные кирпичные коттеджи нуворишами девяностых.

В десятых годах на каждом углу возводили крупные магазины и торговые центры. И если раньше поход за продуктами напоминал игровой «квест», состоящий из перебежек между удалёнными торговыми точками с неизменными очередями, то в новое время люди закупались сразу всем в одном месте. Рядом с одним из таких супермаркетов в самом центре и проживал Константин вместе с родителями. В доме – постройки начала века с частичными удобствами и деревянными перекрытиями. Во дворе – имелся деревянный самодельный гараж с небольшим грузовым фургончиком на базе отечественной легковушки. Отставной полицейский, имея с молодости водительские права, время от времени подрабатывал частными перевозками, зарекомендовав себя весьма неплохим «калымщиком», прекрасно разбирающимся в транспортном деле.

В последний спокойный – девятнадцатый год, примерно в начале лета, Костя решил прогуляться до городского парка. Парк находился на восточной окраине. Когда-то, ещё будучи маленьким, Константин часто посещал его с друзьями. В летние каникулы там работали разные аттракционы, а спустившись вниз с крутого склона – протекала речка. Это было излюбленное место горожан для пляжного отдыха и купания. Вот наш герой и решил вспомнить детство, посмотреть на то – что из себя представляет оно теперь, так сказать. Одев бриджи с майкой-рогаткой, обувшись в сланцы, водрузив на голову с коротко стриженными седыми волосами – бейсболку мужчина представлял собой стереотипный образ нового русского туриста на южном курорте. Полчаса пути – и тенистые аллеи парка гостеприимно встретили Константина, как и тридцать лет назад.

– Ух ты, какая встреча! Костян, да тебя не узнать, ты сильно помолодел на пенсии! Как тебе удалось?! – Такими словами приветствовал повстречавшийся на главной аллее старый знакомый, сослуживец по кавказским командировкам. Высокий, статный мужчина с военной выправкой, белой в рубашке с коротким рукавом и брюках, купил на развозе бутылку лимонада. Держа её в левой руке, правой – он не хотел отпускать ладонь Константина в мужском приветствии.

– Да вот – зубы, наконец, вставил. Надоело губами шомкать. Теперь меня некоторые узнают с трудом. Да мне и самому непривычно как-то. Постоянно прикусываю то щеку, то – губы. И есть – не удобно.

– Нет, ну ты глянь только: хорош! Прям жених, да и только! Я слышал на днях – что ты на машине своей подрабатываешь? Это – правда?

– Ну сказать, что: подрабатываю – это слишком. Так, калымлю, если попросит кто. Кому котёл газовый привезу, кому – дровишек для баньки. Всё ж за делом, чтоб не скучать на пенсии.

– Я это – к чему? Тут неподалёку конторка есть. Я там админом числюсь. Фирма, значит такая. «Иллу Мета» называется. Может слышал? Всё очень солидно. Филиалы по всей стране есть. Говорят, со спецслужбами связана. Работа там интересная, да и платят хорошо. График – как договоришься, если машина своя. Оплата – сдельная. Может, пойдёшь к нам? Мне очень хотелось бы поработать с тобой.

– Ну, коль не шутишь – покажи тогда конторку эту, если время есть.

– Пойдём, сейчас сам всё увидишь! Тут неподалёку…

Приятели прошли под главными воротами. Напротив них проходила оживлённая трасса. Дальше, если свернуть налево – идёт неприметный переулок. Двое направились как раз вдоль его, по тротуару. Дорога совсем недавно обзавелась асфальтовым покрытием. Время от времени мимо мужчин проезжали «Газели» и подобные малотоннажные грузовички. Разговор продолжался.

– А как у тебя отношения с супругой. Слышал – ты вроде хотел расходиться, извини за вопрос.

– Да ничего, развёлся. Плохо всё вышло. Думал – детей хоть видеть буду, а они все в столицу умотали. Детей она против меня настроила. Общаться не хотят. Я не настаиваю. Может, когда-нибудь начнут понимать дальше бабьей юбки – тогда сами обо мне вспомнят. Понимаю, я не супер-мужик, ценности во мне особой нет. Так, может из человеческих чувств, плохого я ведь ничего такого им не сделал. А тут – родители больные, надо им помогать. То – в магазин, то – в аптеку сбегать. Некогда отношения с бабами выяснять. Живы-здоровы: ну и слава Богу!

– А мы уже пришли. Вот смотри – это наш офис. Сейчас я тебе покажу – что там и как.

Некогда между двухэтажных кирпичных домов находился большой пустырь. То ли свалка там была, то ли – хранилище под открытым небом какое. Доподлинно – никто уж и не знал. Рос там высокий бурьян, да справляли бродячие собаки свои свадьбы по весне. Теперь же – бесхозную территорию украшало одноэтажное строение с ондулиновой крышей и покрытой пластиковой вагонкой стенами. Посередине – вход, а над ним – большая вывеска с надписью «ILLU META». Сверху букв – логотип: стилизованный глаз, у которого на радужной оболочке глаза от зрачка с четырёх сторон шли прямые линии, делающие эмблему похожей на мишень. Дальше – стоянка, на которой парковался служебный транспорт. Знакомые вошли внутрь.

– Так, там слева по коридору – технический отдел. Первая дверь – механики, вторая – эвакуатор. Ещё дальше – кабинет завхоза и склад. Направо – юрист, финансовый отдел и мои апартаменты. Туалет вот – если надо.

– Откуда это всё. Я что-то не припомню тут никакой конторки. Недавно открылись?

– В прошлом году. Знал я пару человек, бывших дальнобойщиков. Когда меня пригласили очень солидные люди, я вместе с теми мужичками начали всю эту канитель. Затем – другие подтянулись. Сарафанное радио разнесло молву, что здесь всегда калым тебе найдут, ну и пошло дело.

Константин вошел в кабинет начальника, оказавшийся обычным офисным помещением с компьютером, стеллажами, стульями по краям да – ещё какой-то оргтехникой; в которой Костян разбирался, как свинья в апельсинах. Его друг сел за стол и включил монитор.

– Ну вот смотри: на завтра есть работёнка. Перевезти постельные комплекты. Из швейного цеха к торговой точке во Владимир. Утром выезжаешь, к обеду – будешь на месте, выгрузишь заказ. Затем – обратно. В накладной возьмёшь подпись с них – что получили в полном количестве. Здесь, в финотделе – отчитаешься. Чеки за бензин тоже – им. Если всё в порядке, через час переведут пять штук на карту, плюс – за топливо. У тебя, кстати есть с собой какие документы?

– Да. Права… карта банка тоже с собой… – Константин порылся в своей поясной сумке. – Скидки…

– Достаточно. Значит – согласен?

– А что – давай, попробуем, коль не шутишь. Лишняя копейка не помешает. Если график хороший сделаете – поработаем.

– График свободный. Для тех, у кого свой автотранспорт. У тебя же фургон?

– Да, с крытым жестяным кузовом. Хоть пулемёты вози. Запер, пломбы поставил – и вперёд!

– Нет, оружием мы не занимаемся. Чуток подожди, я оформлю на тебя бумажку, с ней – заглянешь в бухгалтерию, оставишь им свои данные. Если вдруг форс-мажор какой, не сможешь выйти – позвони, договоримся. Заявки подают нам заранее, есть и на неделю, и на две вперёд. Можно бронировать. А если непрокрас – просто предупреждаешь заранее, мы тогда другому работу отдадим.

– Без трудоустройства?

– Можно и с трудоустройством, как хочешь. В твоём случае – лучше без. Ответственности меньше – денег больше. Конечно, проблемы могут возникнуть. На то и техотдел. Обращайся, если что – поможем. Говорю – конторка эта солидная, связана с большими людьми на самом верху. Тебе даже наклейку на лобовое стекло дадут, с глазом, – так без большой надобности «гайцы» тормозить не станут. У них указание – такие машины не трогать, в кузова не лазить. Бандиты тоже – стараются стороной обходить, дороже выйдет. Значит – оставишь данные и ко мне за накладной. Завтра выезжаешь.

Бывший сослуживец – админ не обманул. Работёнка оказалась весьма удобной. Можно было брать свободный график, работать – как только есть желание и возможность. Пришёл – получил заказ, или – выбрал заранее, и – вперёд. Платили хорошо. Возникающие проблемы на дороге или мелкий ремонт – решались оперативно. Всю вторую половину девятнадцатого года Костя трудился с удовольствием, решив – что именно так и пройдёт всё оставшееся активное время жизни.

Глава 3

Планы отставного полицейского обрушил новый двадцатый год. Весной, как всегда, разболелись родители. Как-то им пришлось просидеть длинную очередь в поликлинике. Мать записалась ко врачу, а отец – решил сопроводить супругу в хлопотном деле.

Посещение врачей в ушкинской ЦРБ – отдельное испытание. Конечно, существовала электронная запись на приём. Да только – сам процесс сопровождался просто беспримерной халатностью и разгильдяйством. Бардак в государственной поликлинике царил полнейший. Приходилось высиживать по три-четыре часа живой очереди. В кабинет постоянно сновали посторонние посетители. Как в шутку говорили – «ветераны Куликовской битвы», они нагло заходили «просто спросить» и исчезали в заветном помещении на полчаса. Мало того, медицинский персонал частенько отлучался по своим нуждам: не то – поесть, не то – покурить, не то – в туалет. Жаловаться – не кому. Главный врач – Лариса Кустова имела плохую репутацию. То, что её конкретно не касалось – оставалось «индейскими проблемами». Молодая начальница имела покровителей в областном департаменте. Она и врач-то была никакая, а в должности главной – её деятельность походила на вредительство. Весь город об этом знал и, если приходилось лечиться, обычно использовали альтернативные источники помощи – платные кабинеты. Открывались они повсеместно, а приём в них стоил вполне приемлимые деньги.

Родители Шального совершили роковую ошибку, решив воспользоваться государственной медициной. Весной двадцатого начался «Ковид». Главный врач, исповедуя странную версию Православия, посчитала эпидемию не более чем – заговором мировых транснациональных корпораций. Она категорически запретила своим сотрудникам использовать маски и другие средства защиты. В результате – количество заболевших росло с геометрической прогрессией. Не остались в стороне отец и мать Константина. В поликлинике – рядом находились подозрительные клиенты с сильным кашлем. Никто их не изолировал. Наоборот: по указанию Кустовой пропагандировалось, что коронавируса вовсе нет, а маски и прививки – удел слабаков.

Через две недели супруги находились в реанимации, где вскоре и скончались. Смерть косила ушкинцев без перерыва на обед и выходных. Городские кладбища стремительно росли. Наконец, до главврача в ЦРБ наконец дошло, что дело нешуточное. Да ещё – и от государства выделялись солидные средства. Такой возможности для обогащения Кустова упустить не могла. Через полгода после начала эпидемии открыли отделение под ковидных больных, закупили дорогостоящее оборудование. Фургон Константина то и дело привозил в больницу необходимые медикаменты. ЦРБ активно пользовалась услугами компании «Иллу Мета». Как говорили – у Кустовой имелись связи даже там. Да только, несмотря на проводимые меры, количество смертей нисколько не уменьшилось. Городские погосты увеличились вдвое в размерах, а к концу двадцать первого эпидемия сошла на нет сама собой. Ларису Кустову наградили орденом (видимо – за усердие по сокращению народонаселения), а Константин остался совсем один. Работа создавала определённую осмысленность жизни, однако – в своей душе он ощущал опустошённость. Будущее виделось безрадостным.

Глава 4

День проходил за днём. Казалось – так, в суете, и закончит свою пустую жизнь ещё один маленький человек в маленьком городе. Шальной мало следил за последними политическими событиями. В начале двадцать второго повсюду слышались разговоры о большой войне. А когда их не было? На излёте СССР только и судачили о ядерном оружии и ужасах будущего апокалипсиса. В девяностых проблем хватало: начались реальные войны на окраинах самой большой страны. С невысокой интенсивностью, однако – весьма болезненными. Люди в глубинке, те – кого они не касались, жили по-прежнему. Пьяный угар эпохи иллюзорной демократии захватил многих. Если бы не срочная служба в Армии, наверняка – молодой Костя никогда не ощутил на себе весь кошмар от бедствий разрушения и погибших товарищей. Так что – когда вновь все заговорили о войне, мало кто всерьёз верил в негативное развитие событий. Многие посмеивались за опасениями отдельных провидцев. Потому – наступившее СВО повергло в шок простых обывателей. Утром двадцать четвёртого февраля двадцать второго Константин явился на работу весь растерянный. Он, не замечая никого, прошёл по коридору своей конторы и нервно постучал в дверь администратора. Не дождавшись приглашения изнутри, покусывая от напряжения губы, наш герой вломился в кабинет и взволнованно сходу выпалил:

– Это что ж такое-то? Ведь говорили же! Ничего не будет, живите спокойно. Обманули?! Что наши там делают, на этой вонючей Украине?! Для чего она вообще нам сдалась? Живут там всякие придурки майданутые, ну и пускай себе живут. Ну, нравится им это вся их помойка. Нам то что? Теперь весь мир будет клеймить нас за нападение, я никак не думал – что…

– Прекратить истерику, младший сержант! – Админ грубо рявкнул на подчинённого. – Проходи сюда ко мне и смотри что покажу. Вот! – Начальник пропустил к своему месту Константина, набирая что-то на клавиатуре. Вскоре на экране появилась карта соседней страны с точками разного размера, обозначавшими города. – Смотри: вот тут Донецк и Луганск. ЛДНР удерживает эту территорию, совсем маленькую. Сколько у них бойцов? Тысяч пятьдесят? А вот здесь, совсем рядом с Донецком – ВСУ. Вопреки подписанным соглашениям, Украина разместила триста-триста пятьдесят тысяч своих военных. С техникой, до зубов вооружённых. Видишь – совсем рядом с нами. Вопрос: сколько продержатся дончане? Максимум – неделю. Их там потом как курей перережут при таком соотношении сил. Дальше – вот граница Херсонской области и Крыма. Там, в нашем Крыму, у нас сейчас войск – ну тысяч тридцать от силы. А на другой стороне – двести тысяч! У Мариуполя. Сколько продержится Крым? Два этих региона снесут за несколько дней, а потом – Юг нашей страны. Он открыт. Никаких укреплений нет. За месяц – два враг спокойно дойдёт до Воронежа и Орла. Если у него всё пойдёт хорошо, то – НАТО с удовольствием присоединится к новому крестовому походу. Скажут – «Для охраны ядерных объектов от террористов». По факту – оккупация. К осени бои начнутся в Подмосковье. Как в сорок первом. Наша диспозиция в таком случае – полное дерьмо. Единственный выход: пока не поздно – разбить клиньями доступные направления и пресекать пути передислокации противника. Если повезёт – этот удар станет сокрушительным для него и ВСУ никогда не смогут овладеть инициативой в полной мере.

– Да с чего это взяли в голову, что – Украина хочет на нас напасть?

– Вообще-то они не особо-то и скрывали это. В девятнадцатом в своей конституции прописали курс в НАТО. Да и их концентрация войск… Это, знаешь – как будто тебе к горлу кинжал подставили. Если станешь размышлять – горло перережут, даже пикнуть не успеешь! С таким потенциалом рисковать никто не станет, если в здравом уме. Есть возможность – надо атаковать первыми. Хватит уже терпилами-то быть. Лучше под вой гиен стать победителями, чем с вывороченными кишками вновь до Берлина ползти. Да и не факт – что доползём. Добьют нас за милу душу. Даже веселиться начнут: «Дураки, мол эти русские, всегда их на одном месте вертели, снова – обманули дурачков, москалики слабоумные, всегда мы умнее и хитрее их были.» Хорошими мы всё равно не станем. Теперь – только вперёд, до Победы! Эх, староват я уже. Сейчас опытных офицеров мало. Пойду в военкомат, попробую контракт подписать, может – возьмут ветерана?

– Много наших погибнет. – Покачал головой Константин, сокрушаясь. – Жалко парней молодых. За что погибают? Разве они того стоят? У меня половина родни из Донбасса. Знаю я ту публику не по наслышке: дрянь несусветная, одно пустое бахвальство. Ведь хохлы им в спину стрелять начнут, да провокации строить. А мы как же! Самые добренькие, жалеть начнём всех. И ребят в цинковых гробах хоронить, как тогда. Вся эта проклятая страна не стоит жизни и одного нашего солдатика! Добренькие мы… Да и ты – можешь погибнуть.

– Своё отвоёвываем назад. Профукали наследство чубатые небратья, теперь они – бомжи. Им станет хуже всех. Никто у бомжей не спросит их мнение. Или сидишь ровно на месте: трясёшься от страха, или – пошёл вон, или – в расход. Они теперь никто. Кто станет воевать за НАТО – бесславно погибнет, рано или поздно. Бомжи Западу тем более – не нужны. Сделал дело и – в расход. Больше всего я боюсь, что они сразу сдадутся. За месяц. Что мы будем со всем этим хозяйством делать. Да ещё и население совсем свихнутое. Новая «Ичкерия», только – в двадцать раз больше. Пойми-разбери: кто мирный, а кто – боевик. Ещё я сильно боюсь – стать немощным стариком, мочиться в памперс. Лучше – погибнуть на поле боя. Жизнь я уже повидал, нового ничего не будет. А бойцами грамотно командовать – святое дело! Передам опыт и буду считать – жизнь прожил не зря.

– Не нравится мне это всё. Ладно, я тебе не советчик, делай как знаешь. Что там на сегодня, есть работёнка какая?..

Горожане побаивались разговаривать о боевых действиях. Люди ходили по улицам пугливо посматривая на лица встречных прохожих. Даже те, кто совсем недавно ругал власть остерегался огульно поносить нетривиальные решения президента. Со времён Афгана, в глубинке трепетно относились к своему солдату. Им мог оказаться родственник, одноклассник, или просто – знакомый парень с соседнего двора. Искреннее желание сохранить эти жизни объединяла простых обывателей. Те, кто считал иначе – смотрелись как предатели и подлецы. Кто мог – искал истину, объяснение происходящего в интернете и находил. Постепенно СВО обрастало сакральными смыслами.

С недавнего времени всем сотрудникам компании «Иллу Мета» выдали пластиковые банковские карты. Они же служили удостоверениями. Кроме всего прочего карты содержали гравировки с именами-фамилиями и личными номерами, используемыми для идентификации в базе данных при необходимости. Наличные можно было снимать в любом банкомате без комиссии, правда – к началу двадцатых бумажные купюры уже мало кого интересовали. По задумке – водитель являлся к Админу с этой картой, а начальник, вбив данные на компьютере – выходил на личное дело, затем – формировал задачу. Константин носил пластик чисто из приличия. Админ слишком хорошо знал своего знакомого, чтобы оформлять задачу без необходимого документа. В марте всё поменялось. Прежний администратор заключил контракт для отправки на СВО. Большой сложностью, как оказалось – это не явилось. Военные с удовольствием приняли в свои ряды боевого офицера в отставке. На его смену прислали другого начальника.

Новый Админ оказался молодым мужчиной лет так за тридцать от роду. Некоторые уже знали пухлого круглолицего начальника, с солидным животиком, по учёбе в местном университете. Валентин Антонов (так его звали) слыл большим чудаком. Некоторые остряки заменяли первую букву данного определения на «М», но наверное – это было бы слишком грубо. Валентин был предельно культурен и вежлив. Он всегда сильно волновался, если кто-то выражался нецензурно. Его носовой платок то и дело вытирал пот с выступающего лба и шеи, обходя жидкие светло-рыжие волосёнки. Без вредных привычек мужчина мог легко произвести благоприятное впечатление. Особенно – на женщин. Закончив с хорошим дипломом тот же самый ВУЗ, Валя остался учиться в аспирантуре, как будущий философ. Избегая контактов с женщинами, будущий аспирант всецело посвятил себя изучением научной мысли. Целыми днями молодой человек мог читать ужасно скучные книжки, разбавляя их философскими трактатами. Многие над ним посмеивались, что вызывало у учёного сильную обиду на общество. Ища себя, Валентин стал активным членом городского общества пятидесятников. Те, как принято у подобных групп, приняли с распростёртыми объятиями нового адепта, окружив обиженного Валю вниманием и заботой. Валентин ответил взаимностью. Будучи жителем сельской местности по происхождению, аспирант очень нуждался в жилье и материальной поддержке. Пятидесятники помогали ему как могли. Где – покормят, где – на ночлег пустят. Ректор универа весьма скептически относилась к увлечению паренька. Она считала его перебежчиком и конъюнктурщиком, за то – что тот ушел из Православия, погнавшись за благами мира. Крестили его в младенчестве, и веру предков он не сохранил в себе. Пост ректора на тот момент занимала одна весьма экзальтированная на Православии особа, сама не без греха, но о ней как-нибудь в другой раз. Самое главное – Валентина Антонова в университете сильно не жаловали. Аспирантуру дали закончить, но с преподаванием на хорошей кафедре – отказали. Как и в служебном жилье. Позанимавшись преподавательской деятельностью третьестепенных дисциплин, Валентин не выдержал и рассчитался. К тому же, ему постоянно казались всякие козни и заговоры по отношению к нему из-за исповедания нетрадиционной конфессии. Тем не менее, Валентин был очень умён и что самое главное – до тошноты порядочен. К тому же – более-менее знаком с делопроизводственными обязанностями. Так что – назначение на должность администратора компании «Иллу Мета» бывшего аспиранта имело под собой определённый практический смысл.

– Здравствуйте! Я ваш новый администратор. Подождите минуточку, сейчас я закончу. – Новый начальник обратился к Константину стоя вполоборота, вешая сзади над своим рабочим местом на стене портрет Мартина Лютера. Пробиваясь сквозь окно, мартовское Солнце освещало портрет дородного бюргера. – Вот, всё. Надеюсь – вы знаете кто этот великий человек и что он сделал для всего христианства. Вашу карточку, пожалуйста. – Админ протянул руку. Костя отдал документ, недоверчиво косясь на протестантского проповедника, который изо всех сил старался произвести впечатление истинного верующего. Ещё и шепелявит. Из-под широкого воротника зеленоватого свитера виднелся белый воротничок воскресной парадной рубашечки. Чёрные брюки были аккуратно выглажены, будто Валентин только что вернулся с праздничного богослужения. Набрав данные на компьютере, Админ слащаво улыбнулся. Вытерев со лба пот платочком, беседа продолжилась. – Я вижу, тут написано: вы не курите. Это очень хорошо. Вы знаете, в Библии сказано – что курение и алкоголь строго запрещены Богом. Вообще-то я пятидесятник. У нас не как у баптистов строго с этим. Тем не менее, я сам не курю и не пью, и намерен впредь внедрить это правило на рабочем месте. Курящие сотрудники будут штрафоваться мной. Если до меня дойдёт, что вы или кто-то другой употребляете вино, то учтите – потеряете в зарплате много.

– Это где ж так написано, что-то не пойму. – Константин выпучил глаза от удивления.

– В Библии сказано: «Нельзя пить одновременно из чаши Господней и чаши бесовской.» Так написано, тут ничего не поделаешь.