Kitobni o'qish: «Космонавт поневоле»

Глава 1.

Эш сидел в едва освещённой комнате, неспешно потягивая бренди. В небольшой комнатке стояла мёртвая, поистине гнетущая тишина. Он так толком и не привык к ней.

– Эй, дубина! – человек крикнул, что есть силы, куда-то в потолок. – Очнись, железка, кому говорю!

Комнатка медленно залилась ярким ослепляющим светом и на поверку оказалась небольшим, но неплохо обставленным и уютным баром. С потолка на пол бесшумно упало что-то непонятное. Фигура смутно напоминала огромного паука, наспех скроенного из железа, стекла и пластика. Эш часто думал, как же так получается, что этот почти полностью металлический болван умудряется не издавать практически никаких звуков.

– Сколько раз тебе говорил, прекрати висеть на потолке, мне от этого не по себе. Всё время кажется, что ты упадешь мне на голову и свернёшь мою хрупкую шею.

– Тогда ты снова начнёшь пинать меня – с едва ощутимой обидой возразил робот. – Помнишь, тебе стало грустно и ты…

– Да заткнись уже – тихо сказал Эш. – Сам знаю.

В баре снова воцарилась тишина. Человек молча сидел, допивая свой стакан, а робот замер на месте, не двигаясь и не издавая никаких звуков.

– Сколько мы уже здесь? – Эш безразлично бросил эти слова, не отрываясь от стакана.

– 8 лет и 10 месяцев – так же безразлично ответил робот.

– Чёрт, как же долго – человек отодвинул стакан и поднялся со стула. – Я отправляюсь спать, прибери здесь всё, многолапый.

Робот послушно кивнул своим странным подобием головы, хотя убирать в баре было, в общем-то, нечего. Свет снова погас, человек вышел.

***

Вот уже почти 9 лет на этом корабле не было никого, только Эш и робот-помощник, которого он нашёл спустя месяц скитаний в одном из складских отсеков. Эш оказался здесь случайно, он не хотел космических путешествий. Он хотел жить на родной ему Земле, в каком-нибудь небольшом городе. С любимой женой, которой у него никогда не было. И друзьями, которых у него никогда не было тоже.

Да, Эш был одинок всю свою жизнь. В юности он был закрытым, почти ни с кем не общался, даже в школе. Он рано съехал от родителей, потому что был весьма умён и начал зарабатывать деньги сразу после выпуска. Небольшие, но на его скромную жизнь их вполне хватало. А ещё через несколько лет его позвали работать младшим инженером в институт исследования глубокого космоса. Эш иногда думал, что над этим наверняка потрудился отец. Но спрашивать было неудобно, а сам отец всегда предпочитал не говорить ничего. Там, в институте, Эш и работал до всех этих пресловутых событий.

Около 10 лет назад, команда, в которой состоял и Эш, начала сборку почти полностью автономного корабля, способного находиться в космосе столетиями. Планировалось создать небольшой экипаж и посетить максимально далёкие из открытых планет. Все ближайшие небесные тела люди уже давно колонизировали. Построили на них какие-то заводы и фабрики, организовали транспортные пути. Но вот разумной жизни на всех этих планетах обнаружить, к сожалению, не удалось. Да, исследователи то и дело находили каких-то странных и необычных животных, но кого-то по-настоящему мыслящего – никогда.

Предполагалось, что на планете, расположенной примерно в 9 годах пути от Земли, вполне может существовать разумная жизнь. Судя по снимкам с промышленных телескопов, на ней была схожая с нашей родной планетой атмосфера. У этой планеты пока не было даже названия, её открыли буквально только что. Можете себе представить, какой тогда начался ажиотаж. Учёные с горящими глазами носились по институту, декламируя предположения и мечты по поводу новой планеты.

Зато Эшу было всё равно. Он просто работал вместе с коллегами над кораблём, который проектировался и собирался в дикой спешке. Да уж, планета висит на своей орбите уже миллионы лет, а руководство торопится так, будто она вот-вот исчезнет. Должно быть, престарелые богачи боялись отдать концы раньше, чем запустят в столь далёкий космос кого-нибудь из своих подчинённых.

Да, Эш привык всегда быть один, привык к этому гнетущему одиночеству. Однажды он даже по-настоящему влюбился. Встретил хорошую, как ему казалось, девушку и отдал ей всего себя, без остатка. Делал всё, что было нужно, проявлял заботу и любовь. Забыл обо всём, кроме Эмили. Но прошла пара месяцев и она сбежала от него к какому-то мужлану, который ни во что её не ставил и почти буквально вытирал об неё ноги. Через пару лет он выкинул её из окна в пылу пьяной ссоры. Хорошо, что Эш этого не знал, он и так был разбит. Несколько лет он не мог даже в глаза посмотреть противоположному полу. Чувства никак не исчезали и ранили его в самое сердце. Как-то раз, незадолго перед окончательной сборкой, весьма симпатичная коллега пыталась с ним заговорить, но Эш, не оборачиваясь, одёрнул её так резко и грубо, что она немедленно оставила всякие попытки.

И вот, сборка близилась к своему завершению. Буквально на следующий день собирались запускать двигатели, уже подобрали и проинструктировали экипаж. Загрузили корабль снаряжением и провизией на долгие годы. Эш планировал взять отпуск, навестить родителей. Они не виделись 5 или 6 лет, многое нужно было наверстать. Но не вышло.

***

В тот злополучный момент Эш находился в общей каюте. Заканчивал с осветительным оборудованием, закрепляя последнюю фотохромную плазменную панель. Как вдруг свет в каюте погас. Он осторожно вышел в коридор и понял, что свет пропал вообще на всём корабле. Это насторожило его. Благо, у каждого инженера при себе всегда есть плазменный фонарь, способный беспрерывно работать пару десятилетий подряд. Вооружившись этим фонариком, Эш отправился на мостик, проверить главный модуль. Выходить наружу смысла не было, на дворе глубокая ночь, в институте никого толком не осталось. Только охрана, да такие же энтузиасты, которым тошно сидеть дома в полном одиночестве.

– Чёрт, завтра эту бандуру собирались уже выпустить на волю, а теперь-то что? – спросил Эш самого себя. – Мы никак не могли ошибиться, все расчёты перепроверяются десятки раз. – Саботаж? Да нет, в отделе точно никого, кроме меня, не было. А что если… – У Эша бабочки запорхали в животе от разыгравшихся нервов. Он давно забыл это чувство, а теперь от него стало совсем тошно. – Что, если это теракт?

Далеко не всем идея посещения далёкой неизвестной планеты пришлась по душе. Пороги института регулярно обивали какие-то фанатики, призывающие разобрать корабль и оставить космос в покое. А ещё там были послы из других стран, мечтающие посетить новую планету раньше. Словом, противников полёта было достаточно. И что, если кто-то из них пробрался в комплекс и что-то сделал с кораблём?

– Пора убираться отсюда! – решил Эш. Прикрепив фонарь к поясу, он бросился к ближайшему инженерному шлюзу. Тот оказался заперт. Развернувшись, он побежал к главной двери, но заперта оказалась и она. Вдруг фонарь погас. Такого никогда не случалось, плазменные элементы не дают сбоев. От этой мысли у Эша в жилах застыла кровь. Он снова рванул на мостик, ударился головой о что-то и потерял сознание.

Трудно сказать, сколько он провалялся на холодном полу перед главной дверью в полной темноте. Быть может, всего несколько минут, а может и все пару часов. Однако, открыв глаза, Эш увидел, что свет снова работает. От души у него сразу отлегло.

– Наверное, спонтанный сбой питания, такое иногда бывает с новыми системами. – подумал инженер. Голова слабо болела от удара, на лбу появилась солидная шишка. Неторопливо поднявшись, он попробовал дверь. Закрыто.

– Чёрт, да какого хрена! – Эш выругался и развернулся, направляясь к мостику.

– Надо связаться с ребятами из Центра, пусть откроют эти чёртовы двери или хотя бы инженерный шлюз. – вслух рассуждал он.

Поднявшись на мостик, Эш не поверил своим глазам. Все приборы моргали непонятными ему лампочками, мониторы строили графики, сопровождая процесс едва слышным гулом.

– Неужели я… – начал было думать Эш и, не дав себе закончить мысль, рванул к самому большому монитору перед капитанским креслом. Как он и думал, корабль находился в открытом космосе.

Он проходил начальную космическую подготовку, обязательную для всех инженеров института. Но сейчас он был разбит. Покопавшись в настройках терминала, Эш понял, что не в силах изменить курс без кодов доступа старшего инженера или кого-то из команды. А никого другого на борту он не встретил. Он не знал даже самого курса, компьютер отказался показывать его младшему инженеру по соображениям безопасности. Не смог он и связаться с Центром, система отказала даже в этом.

Парень вернулся в каюты. Недоделанная плазменная панель так и висела на проводах. Эш бросил на неё взгляд и подумал, что неплохо было бы её доделать. Он привык доводить дело до конца. Покопавшись в шкафчиках, Эш нашёл пачку сигарет и блестящую зажигалку. Наверное, кто-то из ребят оставил. Хотя курить на борту корабля строго запрещалось, Билли и Фрэнк, монтажники, иногда грешили сигареткой-другой, пока никто не видел. Сам Эш никогда раньше не курил, поэтому неумело достал из пачки сигарету, прикурил её и слабо затянулся. Кашель не заставил себя долго ждать. Откашлявшись, он попробовал затянуться ещё раз. В горле страшно запершило, голова закружилась, но теперь Эш понял, зачем люди вообще курят. Этот нехитрый, медленно отравляющий тело, процесс успокоил его, помог расслабиться и всё обдумать.

– Так, раз корабль уже вылетел, курс он наверняка держит на ту самую планету. – подумал Эш. – Всё же, больше ему лететь некуда, курс был проложен задолго до завершения проекта.

– Но лететь до места назначения почти 9 лет! – От этой мысли засосало под ложечкой. – Чёрт! Чем я это заслужил?

Он закурил следующую сигарету, от этого стало дурно. Голова закружилась, а в носу и горле появилось неприятное пощипывание. Эш бросил окурок в стену. – Ладно, попробую поспать. – сказал он сам себе, в никуда…

***

За эти долгие годы Эш трижды пытался покончить с собой, но Горди, так на самом деле звали паукообразного робота, не позволил ему и этого. – Чёртовы законы робототехники! – кричал он каждый раз, потирая полосу от кабеля на шее. Робот уже в третий раз перерезал импровизированную удавку и Эш снова и снова падал на холодный пол корабля. – Вот дался тебе я, а? Тебе ведь не нужна компания, чтобы работать! Ты и без меня справишься с этим дурацким кораблём! Горди молчал. Его искусственный интеллект испытывал эмоции, но совсем не такие, какие испытывает человек. У него была вполне очевидная задача – во что бы то ни стало сохранить человеку жизнь. А остальное мало его беспокоило.