Kitobni o'qish: «Вечные. Миссия Тёмных»

Джади проснулся от кошмара, но он не разбудил в своей постели Андромеду. Ему снилось, как его затягивала черная спиральной формы гигантская воронка в космическом пространстве, когда он бился с кораблями Тёмных. На борту его корабля была Андромеда, которая вместе с ним начинала осознавать, что близится конец. Он запомнил её последние слова перед их погибелью во сне: «Не бойся, смерти нет, есть только Вечные». Он пошёл на кухню, чтобы выпить воды, и думал о том, что ему сказал прислужник тёмных о миссии Тёмных. Уже светало, и он решил отправиться в библиотеку, где работал его отец Акама. Как только он оказался в библиотеке, он начал поиски в хранилище значения выражения «Миссия Тёмных». Но ни одной строчки он не нашёл. Тогда он решил обратиться к совету старейших храма Белого монаха, который располагался на высшем уровне главного здания планеты Земля. Через несколько минут он ожидал встречи с советом:

– Прошу вас, входите. Совет ждёт, – сообщил охранник у входной двери.

– Слушаюсь.

Джади увидел стол полукружной формы прозрачного цвета. У стола сидели семь мудрецов Храма Белого монаха. На фоне как будто было белое бесконечное пространство. Казалось, что они висели в воздухе. С Джади заговорил владыка Даждь:

– Мы соболезнуем тебе, сын Бога Акама.

– Спасибо.

– Что привело тебя к нам?

– Я не нашёл ничего в библиотеке о выражении «Миссия Тёмных». Хотя в библиотеке есть любая информация.

– Что ты хочешь знать об этом выражении?

– Всё.

– Когда-то давно император Тёмных по имени Люциатос вообразил себя выше любого Вечного. Он хотел безмерной власти над всеми. Однако он был не всегда таким, каким он стал. Он родился от Вечного – от Бога Тегерана, который пророчил ему великое будущее, потому что он подавал большие надежды в науке. Он обладал уникальными способностями: в нём сочетался великий ум, большая скорость, высокий духовный уровень добродетелей. Но случилось то, что никто не мог предвидеть. Он влюбился в ведьму по имени Астракия. Она увела его с истинного пути и предложила ему нечто большее, чем то, что мы (Вечные) могли дать ему.