Kitobni o'qish: «Счастье в небе. Сборник»

Предисловие

Этот сборник состоит из трёх сборников рассказов, опубликованных ранее: "Давай поговорим о любви", "И встречам быть" и "Оплот тайных страхов". Основная тема, затронутая в сборнике, – это счастье. Чаще мы осознаём, что были счастливы, когда что-то или кого-то потеряли или когда что-то или кого-то встретили. До того момента мы думаем, что были несчастны, хотя если посмотреть на звёзды в небе, то можно приглянуться и увидеть, что счастье в небе, потому что счастье всегда перед глазами и иногда мы его просто не замечаем.

Давай поговорим о любви. Первая часть

Я ехал на поезде в Нью-Йорк

Георгий зашёл в своё купе поезда «Красная стрела» и увидел белые шторки, частично укрывающие за окном железнодорожную центральную платформу города Москвы в 2500 году, а также он обнаружил стоящую на обычном белом столе пепельницу гранатового цвета. От сигареты в пепельнице шёл небольшой дым спиральной формы. У стола на кровати сидел его сосед, который смотрел на людей за окном, пропадающих за пределами обзора, а Георгий подошёл к нему и пожал ему руку:

– Вы впервые едете на поезде в Нью-Йорк? – спросил Георгий, а сосед изменил своё угрюмое выражение лица на добродушную улыбку, приятную глазу.

– Я думал, что буду наблюдать за Атлантическим океаном в полном одиночестве, – ответил сосед, который в спешке достал очередную сигарету из кармана своей клетчатой рубашки и закурил её. – Я не первый раз принимаю гостей в своё купе.

– Видимо, вы – особый клиент нашей железнодорожной компании, – заметил Георгий, который обратил внимание на простую невзрачную одежду своего соседа.

– Вы почти угадали, – усмехнулся сосед и добавил, – Скорее её владелец…

– Какая удача! – обрадовался Георгий.

– Это мне повезло! – подмигнул правым глазом его сосед. – Вы впервые едете на поезде «Красная стрела»?

– Ой, да! – гордо сказал Георгий и представился. – Меня зовут Георгий!

– Будем знакомы, вечный спутник поезда «Красная стрела» – Лев Виафан! – представился странный сосед.

– Обыкновенное имя и необычная фамилия! – подумал Георгий.

– Георгий, вы по какому делу едете в Нью-Йорк? – полюбопытствовал Виафан.

– Я являюсь продюсером известной кинокомпании в России, – начал своё повествование Георгий, – Я ищу гениальный роман современности!

– Вот оно что! Сергей Довлатов искал Человека, а вы ищите Гениальный роман! – усмехнулся Виафан. – Почему вы хотите найти этот «гениальный роман» в Нью-Йорке и не пытаетесь найти его, например, в Москве?

– Лев, всё просто! У нас в России пишут бессмысленный текст с осмысленными словами, а в Нью-Йорке пишут осмысленный текст с бессмысленными словами! – ответил Георгий.

– Тогда почему вы сами не напишите осмысленный текст с бессмысленными словами? – задал острый вопрос Виафан.

– Потому что я хочу быть свободным, – двусмысленно ответил Георгий и посмотрел в окно на волны Атлантического океана и облачное чёрное небо. В этот момент они уже ехали по великому Атлантическому железнодорожному мосту между Америкой и Евразией.

– Разве писатель не свободен? – поинтересовался Виафан. – может быть, свобода не зависит о того, чем ты занимаешься?

– Ну, свобода предполагает существование возможности писать о чём угодно! – приблизился к завершению «этой шахматной партии» Георгий и решил поставить мат в этой дискуссии. – Но писатели пишут, чтобы удовлетворить потребности публики в определённой литературе, а не для создания Литературы! Простая экономика и ничего более!

– Вы так говорите, словно на книжных полках лежат «батоны хлеба»! – улыбнулся Виафан. – Может быть, проблема в том, что мы воспринимаем литературу, как рынок услуг? Может быть, нам нужно воспринимать литературу, как сакральный мост между писателем и человеком? Может быть, по этой причине мы не видим на книжных полках новую великую русскую литературу?

– Ну, ну! Cейчас подойду к книжным полкам книжных магазинов и обнаружу новое подобие романа Достоевского «Преступление и Наказание», новое подобие романа Брэдбери «451 по Фаренгейту» и очередной «шедевр» от популярного автора в интернете! – усмехнулся Георгий. – С книжных прилавков книжных магазинов Нью-Йорка люди не разбирают современные российские книжные бестселлеры и не поклоняются современному русскому слову, хотя само собой мы думаем, что наши дела обстоят по-другому…

– Может быть, нам не нужно новое подобие романа Достоевского «Преступление и Наказание»? Может быть, нам нужен новый автор, а не серая копия произведений мэтров прошлого? – заметил Виафан, а Георгий задумался над тем, что сказал Виафан.

– Возможно, вы правы! – согласился Георгий. – Но вы не боитесь потерять связь с истоками русской литературы?

– Мы не потеряем связь с истоками русской литературы, пока мы говорим на русском языке, – объяснил Виафан, а Георгий с удивлением на лице решил, что его собеседник совсем не простая личность.

– Какое вы имеете образование? – поинтересовался Георгий, чтобы понять, кто перед ним сидит.

– Ну, я получил разноплановое лингвистическое образование! Я владею многими языками. Я говорю на древнегреческом языке, древнем латинском языке, иврите и эсперанто, – спокойно ответил Виафан. – Но всё это не важно!

– Что же тогда важно? – с недоумением спросил Георгий.

– Вы получите свой гениальный роман! – ответил Виафан. – Если…

– Если…? – спросил Георгий.

– Если вы отдадите мне вашу не менее важную вещь, чем гениальный роман, который вы хотите получить! – заговорил загадками Виафан. – Но эту вещь нельзя забрать, а её можно только взять…

– Какую вещь я должен вам отдать? – с горящими глазами сказал Георгий.

– Время! – с жадностью в глазах ответил Виафан.

– Вам нужно время? – с удивлением на лице спросил Георгий и снова повторил. – Вам нужно время?

– Вот вы едете на поезде в Нью-Йорк? – вёл к важному выводу Виафан.

– Верно! – подтвердил Георгий.

– Вы тратите на эту поездку своё время, – объяснял Виафан. – Но вы могли бы потратить своё время на своего ребёнка, который сегодня первого мая празднует свой день рождения…

– Откуда он знает, что сегодня у моей дочери наступил день рождение? – подумал Георгий.

– Я тоже трачу своё время на вас, чтобы заключить с вами договор, но особый договор! – зловеще улыбнулся Виафан и укрыл своё лицо в тени. – Вы можете заключить договор со мной, как договор между Богом и человеком, но в отличие от договора с Богом вы выиграете намного больше от договора со мной…

– Кем вы являетесь? – настороженно спросил Георгий и услышал стук в дверь их купе.

В этом момент в их купе зашла проводница, которая принесла им чай, хотя Георгий не заказывал его, а затем проводница вышла из купе.

– Угощайтесь! Всё проплачено! – сказал Виафан, а Георгий понял, что он его ждал. – Вы не смотрите на меня как на демона в плоти! Есть силы намного страшнее, чем демоны…

– О каких силах идёт речь? – со страхом в глазах спросил Георгий.

– Эти силы существуют ни в раю и ни в аду! – заговорил на древне латинском языке Виафан.

– Что вы сказали? – уточнил Георгий.

– Эти силы обитают в холодном безмерном беспощадном океане, и они не встречают людей с хлебом да солью! – снова заговорил на русском языке Виафан. – Эти силы пробуждаются, когда в человеке пробуждается неистовое желание получить желаемое! Но взамен они забирают самое дорогое, что есть у человека – время…

– Вы перепили чаю! – с усмешкой ответил Георгий.

– Вы согласны пойти со мной на сделку? – с блестящими глазами спросил Виафан.

– Я не верю в эту чертовщину! Но я согласен! – подтвердил Георгий и пожал руку Виафану.

– По рукам! – с радостью ответил Виафан.

В этот момент Георгий вышел из купе, чтобы подышать свежим воздухом, и увидел ту самую проводницу, которая приносила им чай.

– Извините! – обратился к проводнице Георгий.

– Слушаю! – ответила проводница.

– Вы не знаете, что за высокопоставленное лицо сидит со мной в моём номере купе? – поинтересовался Георгий.

– Вы находитесь один в купе! – с недоумением ответила проводница.

– Не может быть! – отрицал Георгий, и он вернулся обратно в своё купе, но никого не обнаружил, хотя он находился у входа в своё купе, сказав, – Бывает же! Причудилось!

Когда Георгий приехал на поезде в город Нью-Йорк, то он решил позвонить своей семье, но ему никто не отвечал. Затем он услышал незнакомый ему голос:

– Я слушаю! – ответило неизвестное лицо.

– Кем вы являетесь? – с недоумением спросил Георгий.

– Меня зовут Константин Лозовский, Я – следователь прокуратуры! – быстро ответило неизвестное лицо. – Георгий?

– Верно! – с тревогой ответил Георгий.

– Очень сожалею, но сообщаю вам, что сегодня ваша жена и дочь были убиты неизвестными злоумышленниками! – быстро объяснил Константин, а Георгий в ступоре смотрел на прохожих города Нью-Йорк и вспоминал слова Виафана, что силы океана забирают самое дорогое, отдавая самое желанное в жизни. В этот момент из правой руки Георгия выпал мобильный телефон, и он с безнадёжностью на лице присел на тротуар, опираясь на свой чемодан, где потом он обнаружил один из самых гениальных романов в истории литературы с названием «Я ехал на поезде в Нью-Йорк»…

Исаак Ньютон

– Поздравляю, Анна! У вас родился мальчик! – воскликнул доктор матери ребёнка. – Ассистент, запишите, пожалуйста. Дата рождения – 25 декабря 1642 год.

– Какой прекрасный малыш! – произнесла счастливая Анна, нежно обнимая своего ребёнка. – Это будущий земледелец! Его имя будет Исаак! В память о его отце!

– Вы должны знать, что ваш ребёнок будет иметь трудности в жизни! – не стал обнадёживать доктор.

– Почему? – с тревогой спросила Анна.

– Из-за преждевременного рождения он будет иметь слабое здоровье! – объяснил доктор.

– Не правда! Он сможет много достичь! – сказала Анна, поцеловала в щёчку своего ребёнка и посмотрела на него любящими глазами. – Малыш, у тебя всё получится!

Молодая мать Анна Эйскоу жила в деревне Вулсторп в графстве Линкольншир в Англии. Ребёнка окрестили 1 января 1642 года по юлианскому календарю. Отец Исаака был мелким преуспевающим фермером, который не дожил до рождения своего сына. Однако, он оставил приличное наследство в размере 500 фунтов. В январе 1646 года Анна Эйскоу вновь вышла замуж, и её ребёнком в основном занимался дядя Уильям Эйскоу.

– Анна, твоему сыну исполнилось 4 года! – с возмущением ответил Уильям и держал своего племянника на руках.

– Я знаю! Всем нужно внимания! Но у меня куча дел! – в спешке ответила Анна. – Увлеки его чем-нибудь…

– Хорошо…– с негодованием сказал Уильям, и он вместе с племянником пошли в детскую комнату.

Уильям замечал, что Исаак очень молчалив, но удивительно любопытен. Поэтому Уильям поддерживал любые интересы Исаака. Исаак любил читать и мастерить, например, солнечные и водяные часы и мельницу.

В 1653 году умер отчим Исаака, и Анна оформила часть наследства на своего сына – Исаака Ньютона. Затем в 1655 году 12-летнего Исаака Ньютона отдали в школу в Грэнтеме. Исаак жил в доме аптекаря Кларка.

– Исаак, как тебе учёба в школе? – полюбопытствовал Кларк.

– Ой, всё очень интересно, но одно большое «но», – сказал Ньютон.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Кларк.

– Я не согласен с церковью в отношении чудес! – самонадеянно ответил Ньютон.

– В чём ты не согласен с церковью? – удивился Кларк.

– Я думаю, что Бог – это не волшебник, а Бог – это большой учёный! – заключил Ньютон.

– Но церковь никогда не утверждала, что Бог – это волшебник! – пояснил Кларк.

– Может быть, она никогда это не говорила! – ответил Ньютон. – Но как Богу удалось создать мир за семь дней? Не может быть такого! Я думаю, что Богу пришлось потратить больше времени на творение мира!

– Откуда у тебя возникли такие мысли? – упрекнул Кларк.

– Я просто постоянно размышляю! – ответил Ньютон. – Мне кажется, Бог оставил в библии послание людям о дате конце света, и я разгадаю его!

– Это невозможно! Это никому не удалось! – возразил Кларк. – Только одному Богу известно, когда будет конец времён!

– Не правда! Раз он сказал, что будет конец света, то, как великий добродетель, он позаботился сообщить своим апостолам точное время его прихода в Новом завете! – объяснил Ньютон.

– Исаак, это ересейство! – пояснил Кларк.

– Не согласен! – сказал Ньютон и добавил. – Платон мне друг, но истина дороже!

Кларк немного замешкался и не предал значение словам Исаака, потому что мало ли какая идея появится в голове талантливого подростка. Исаак успешно учился в школе. Он влюбился в естественные науки, но, как можно догадаться, он любил читать Библию и мечтал узнать точную дату Апокалипсиса. Наконец, когда Исааку исполнилось восемнадцать лет, то он пришёл на собеседование в Тринити – колледж.

– Исаак, вы должны сдать экзамен по латинскому языку, – объяснял Бабингтон, – Но для начала ответьте на один вопрос – Зачем вы хотите поступить в Тринити – колледж?

– Я хочу совершить открытие, как удалось это сделать Галилею! – уверенно сказал Ньютон.

– Вы знаете, что мы преподаем философию Аристотеля? – спокойно спросил Бабингтон.

– Конечно! Но почему вы спрашиваете меня об этом? – с недоумением спросил Ньютон.

– Вы готовы победить в мысленной схватке великого философа мира? – спросил Бабингтон.

– Я думаю, что у меня получится! – самонадеянно ответил Ньютон.

– Хорошо, когда вы сдадите экзамен по латинскому языку, то будете приняты в Тринити-колледж! – объяснил Бабингтон.

В результате Исаак был зачислен в «студенты-сайзеры», с которых не брали платы за обучение. Ньютон вошёл в самый насыщенный период своей жизни. Он увлекался оптикой, астрономией, математикой, фонетикой и теорией музыки. Часто Ньютон забывал принимать пищу во время изучения науками. Он был страстен во всём, но в нём было много самоограничений, поэтому он был одинок, потому что в его время либо ты выбираешь дело своей жизни, либо простую жизнь крестьянина. Ньютон же выбрал науку. Ньютона вдохновляли столпы мировой мысли того времени: Галилей, Декарт, Кеплер. Но чтобы он смог встать в эти ряды учёных, то ему нужно было совершить невозможное в то время.

В 1666 году яблоко всё-таки упало на голову Исаака Ньютона, и он написал «Математические начала натуральной философии», где он открыл «закон всемирного тяготения». В 1686 году Исаак Ньютон написал Галилею:

«Дорогой друг, Эдмунд, я не знаю с чего начать, но мои расчёты оказались верными, хотя и не совсем точные. Я написал тебе об этом открытии только сейчас, потому что я не вижу смысла гнаться за славой, иначе наука превратится в художественную литературу».

Но прежде в 1675 году Исаак Ньютон поссорился с Робертом Гуком:

– Исаак, я не согласен с вами. Все ваши выводы по оптики сомнительны! Тем более, вы украли мои гипотезы об импульсах и волнах, – обвинял Гук.

– Роберт, вы думаете, что я позаимствовал ваши гипотезы, несмотря на то, что я никогда не читал вашу книгу «Микрография»? – заметил Исаак Ньютон.

– Вы лжёте! – утверждал Гук.

– Увы, вы ошибаетесь, меня учили говорить правду! – подметил Исаак.

Позже в 1694 году Исаак поссорился с Флемистидом, который прославился тем, что опубликовал астрономические таблицы и получил звание «Королевский астроном»:

– Исаак, вы не цените мою помощь, которую я вам оказал! – с обидой писал Джон.

– Джон, поймите, вы просто передали данные по движению луны, но кто обобщил эти данные? – заключил Исаак.

Ещё позже в 1713 году Исаак поссорился с Лейбницем:

– Исаак, вы думаете, что сами пришли к выводам в произведении «Математическое приложение к «Оптике»? – обвинял Лейбниц.

– Готфирд, я думаю, что наша анонимная переписка с вами покажет истинную наготу ваших злых помыслов! – пророчески заявил Исаак.

Все обидчики Исаака понимали, в какой период времени они живут, и каждый из них хотел получить долю своей славы. Но Ньютону было всё равно, потому что он понимал истинную цель Науки – поиск истины.

Исаак на протяжении всей своей карьеры не забывал главную цель своей жизни – найти апокалиптическое послание Бога человечеству. Этот момент озарения произошёл, и он случился только благодаря великому математическому уму Исаака Ньютона. Он открыл Апокалипсис Иоанна Богослова, просчитав каждое слово в нём, и обнаружил, что Апокалипсис произойдёт не ранее 2060 года.

Кем же был Ньютон? Он был великим учёным? Он был великим философом? Он был великим математиком? Он был великим пророком? Он был просто безумцем? Или всё вместе? Нет, он был Исааком Ньютоном, потому что это имя дала ему мать – Анна Эйскоу.

Лица на чёрном платье

Тщательно протирая свои очки, незнакомец пристально смотрел на чёрное платье, которое висело перед ним на внутренней стене музея «Лувр». Он как будто хотел увидеть в нём какой-то неведомый ему смысл, но через каждые пять минут он тяжело вздыхал и произносил несколько очень странных слов: «Это не чёрное платье». Поэтому к нему подошла очаровательная любопытная девушка с коричневыми волосами и миловидным лицом, чтобы выяснить причину странного поведения этого человека пожилого возраста.

– Простите, что я мешаю вам смотреть на это произведение искусства, но почему вы каждые пять минуть произносите эти слова – «Это не чёрное платье»? – спросила любознательная девушка, но старик сначала не взглянул на её наивное лицо и не стал заводить с ней разговор. Однако когда девушка также присела на сидение рядом с ним, то старик с загадочной интонацией ответил:

– Я не вижу лиц на этом черном платье! – ответил старик и ещё больше ввёл в недоумение молодую девушку.

– Разве они должны быть там? – поинтересовалась молодая девушка.

– Конечно! – с уверенностью ответил старик.

– Вы думаете, что это подделка? – пыталась найти рациональное объяснение словам старика девушка.

– Точно не подделка! – без сомнений ответил старик.

– Тогда с чего вы решили, что на этом чёрном платье должны быть какие-то лица? – пыталась понять старика девушка.

– Вы знакомы с произведением Рене Магритта – «Это не трубка»? – начал издалека старик.

– Само собой! – самоуверенно усмехнулась девушка.

–Так вот! Вы видите на картине этого гения трубку? – продолжал вести к некому заключению старик.

– Ещё как! – поторопилась девушка с выводами.

– Боюсь, что вы глубоко заблуждаетесь, потому что на этой картине этого художника изображена не трубка, поэтому лица, которые я не вижу на этом чёрном платье, висящем на стене, должны быть там, но их нет! – пояснил старик.

– Кажется, я поняла вас! Вы хотите сказать, что Рене изобразил трубку на своей картине, хотя на его картине изображена не трубка, а вы смотрите на чёрное платье, на котором нет этих лиц, хотя эти лица должны быть там? – проанализировала девушка.

– В точку! – восхищённо подтвердил старик. – Рад представится, Иннокентий Фёдорович Лисичкин!

– Взаимно! Меня зовут Маргарита! – представилась девушка и задала логичный вопрос. – По какой причине вы решили, что эти лица должны быть на этом чёрном платье?

– Это очень хороший вопрос! – улыбнулся Лисичкин и задал встречный вопрос. – Вы думаете, что у всего есть причина?

Маргарита немного замешкалась, притронулась правой рукой к своим волосам и поспешно ответила:

– Да!

– Тогда, пожалуйста, ответьте мне ещё на один очень странный вопрос! – начал своё «повествование» Лисичкин, рассматривая грациозные формы Маргариты. – По какой причине вы подошли ко мне? Ведь, вы могли спокойно пройти мимо меня и наши с вами пути никогда бы не пересеклись!

– Это очень хороший вопрос! – ответила Маргарита и ехидно усмехнулась. – Я подошла к вам, потому что я знаю, кто вы такой, а раз уж вы не знаете, кто я такая, то вы пока в полной безопасности!

– Случайно Вы не Штирлиц в женской униформе? – пошутил Лисичкин.

– Боюсь, что это был бы лучший для вас вариант! – с серьёзным видом ответила Маргарита. – Однако обратите своё внимание на то, что в музее очень тихо и что никого кроме нас в нём нет. Заметьте ещё одну очень важную деталь – вы помните, как вы сюда попали?

– Ну, само собой я помню, как я сюда попал – через входную дверь! – с иронией ответил Лисичкин. – К чему вы клоните?

– Тогда мы пойдём к входной двери! – ответила Маргарита.

Как только Маргарита привела Лисичкина к входной двери, то он не обнаружил её. Тогда Лисичкин посмотрел на безразличное лицо Маргариты и с ужасом побежал искать выход, но его окружали лишь сплошные голые стены. Лисичкин не просто запаниковал, а он с трудом мог выговорить хоть одно слово, не понимая, что с ним происходит. Тогда он присел на пол, закрыл глаза и говорил себе под нос: «Я сплю, я сплю, я сплю…». Но он не просыпался, и в этот момент он услышал слова от знакомого голоса: «Открой глаза!». Лисичкин увидел вновь Маргариту, которая попыталась успокоить старика.

– Вы правы! – начала Маргарита.

– В чём я прав? – с недоумением спросил Лисичкин.

– Это не чёрное платье! – пояснила Маргарита.

– Не понимаю!

– Вы правы в том, что это не чёрное платье. Вы правы в том, что вы не видите лиц на этом чёрном платье, потому что мы с вами не находимся в музее Лувр. Мы с вами не сидим на полу этого помещения. Мы с вами даже не разговариваем друг с другом. Мы с вами не существуем, – спокойно говорила Маргарита.

– Тогда кто существует, если мы не существуем!? – требовал объяснений Лисичкин.

– Существует лишь уставший художник, нарисовавший эту картину «Лица на чёрном платье», на которой мы с вами изображены, как те, кто пытается увидеть лица на этом чёрном платье, – объяснила Маргарита.

– Тогда кто мы такие? – спросил Иннокентий Лисичкин, который смирился с этой реальностью.

– Мы – лишь следы памяти этого художника, мы – сиво лишь правильные формы линий красок и мы никогда не выберемся отсюда, – заключила Маргарита.

В этот момент их последние слова превратились в вечные мгновения, заключённые на холсте художника Аркадия Кандинского, и он обратился к своему помощнику:

– Пьер, как вы считаете – в верхней правой части картины не слишком много света? – поинтересовался Аркадий.

– Сэр, вовсе нет!

– Пьер, как вы считаете – Лисичкин воспринимается зрителем в правильном расположении духа? – уточнил Аркадий.

– Сэр, Абсолютно правильно!

– У меня такое чувство, что в этой картине чего-то не хватает! – засомневался Аркадий.

– Сэр, я думаю, что любой картине чего-то не хватает! – ответил Пьер.

– Поясните!

– Я думаю, что любое произведение искусства не должно быть законченным, иначе оно превратится в фотографию! – усмехнулся Пьер.

– Вы правы! Но есть кое-что, что смущает меня в моей картине «Лица на чёрном платье»! – сказал Аркадий и посмотрел на старое окно своей квартиры. – Мои персонажи на этой картине словно ожили!

– Они должны быть живыми! – утверждал Пьер.

– Мой друг, в этот раз я не соглашусь с вами! – ответил Аркадий и прикурил сигарету. – Они должны быть фантазией!

– Вы хотите сказать, что они – настоящие люди? – спросил Пьер.

– Я хочу сказать, что мы – персонажи, а Лисичкин и Маргарита – художники! – объяснил Аркадий.

– Другими словами, мы не рисуем персонажей, а персонажи рисуют нас?

– Ой, Бог с вами! – рассмеялся Аркадий. – Что я могу утверждать в своём возрасте?

Аркадий отложил в сторону кисти, краски и спрятал картину «Лица на чёрном платье» в шкаф, а затем он вместе с Пьером пошли гулять по старому Арбату, закурив сигареты и шаг за шагом приближаясь к тайне происхождения произведений искусства.