Kitobni o'qish: «Поезд в никуда»

Иду я тихим весенним утром вдоль узкого переулка и вдруг слышу странный звук. Я повернулась и увидела разбитое окно, а в нём появился тёмный силуэт. Повеяло могильным холодом. Я ускорила шаг. Но вдруг тёмный силуэт поднялся к небу и превратился в белое облако. От неожиданности я наступила во что-то мягкое и вонючее. Оказалось, что это были собачьи фекалии. Я полтора часа пыталась их отскрести от своего ботинка. Наконец-то я это сделала и продолжила свой путь.

***

Заходя в свой подъезд, я встретила своих друзей. Спустя некоторое время мы решили прогуляться. Дойдя до вокзала, нам захотелось перейти по ту сторону рельс. Спрыгнув с перрона на рельсы, я осмотрелась. Вокруг, кроме нас, не было ни души. Последним спрыгнул Игорь и, увидев, что мы были за десять метров от него, он побежал. Но пробегая мимо рельс, стрелка была переведена на другой путь. Его нога застряла между двумя рельсами. Игорь закричал так, что, казалось, его схватили не рельсы, а капкан. Мы подбежали к нему, пытались вызволить его ногу, но ничего не выходило. И тут осенило – нужно снять кроссовок. Послышался стук колёс и пронзительный гудок поезда. Он был за сто метров от нас. Странно было то, что вибрация рельс раньше не ощущалась. Откуда появился этот поезд? Нашему страху не было границ. Мы никак не могли развязать шнурки Игоря. Запахло кровью. По всей видимости, у него был открытый перелом щиколотки. Поезд был уже совсем близко. Настолько близко, что камни, лежащие на шпалах, подпрыгивали, как живые. Если замедлить время, то следующее секунды были такими. Игорь вытаскивает ногу из кроссовка, Санёк кричит: «Я это сделал!» и принимает на себя удар поезда. Дальше не помню.

***

Первое, что я почувствовала – это боль в голове. Вспоминая свой страшный сон, я улыбнулась. Но поняв, что я нахожусь не дома, а в незнакомом мне месте, моё лицо переменилось три раза. Я слышала, как Игорь стонал от боли. Как потом оказалось, у него была сломана не щиколотка, а голень, что ещё больше усугубило ситуацию. Начав осматривать комнату, я заметила, что здесь пахнет сгоревшим углём. Этого не может быть. Паровозы уже давно вышли из эксплуатации. На стене висел запылившийся календарь. Я протёрла его рукой, но лучше бы я этого не делала. На нём был написан 1885 год. И тут Саша задал банальный для этой ситуации вопрос.

– Где мы?

– Откуда я могу знать?! – ответила Лала.

– Как мы сюда попали вообще?

Все замолчали, услышав странный скрежет. Нашему удивлению не было границ. Ну, всем, кроме Игоря, так как от болевого шока, он отключился. В дверях стояли два скелета. Первый скелет выглядел так: кепка козырьком назад; красный спортивный костюм; чёрные туфли с длинным носом; коричневая барсетка; один золотой зуб, которым он держал сигарету; полный карман семечек и бутылка пива в костлявых руках. Второй был в синем спортивном костюме с выпирающей мятой белой майкой; туфли в сеточку; такая же коричневая барсетка; кепка с обрезанным козырьком; за ухом сигарета и разбитая бутылка в руках. Мы с Лалой закричали, Саня стоял в недоумении. Один из скелетов спросил: