Kitobni o'qish: «Я ворвусь в твою жизнь»
Пролог
– Аня, привет! – приходит сообщение в Вацап с неизвестного номера.
– Привет, а кто это? – отправляю с десяток улыбочек.
Я недавно поменяла телефон, и в новом пока еще не все контакты.
– Это Лиза из Шанска. Нас Богдан знакомил.
– Никогда не была там. Вы ошиблись…
– Да ну, Ань? Не придуривайся. Я все про тебя знаю. И про папашу твоего. И про ребенка.
– Что вы хотите? – печатаю я и сама себя ругаю. Нельзя переписываться с хейтерами. Любой суд признает такую переписку отношениями.
– Разреши моему брату видеться с сыном. Иначе я тебе такое устрою…
Дрожь пробегает по позвоночнику. Когда дело касается моего ребенка, я всего боюсь. Надо сразу заблокировать сумасшедшую и забыть как страшный сон. Но адвокатское любопытство берет верх.
– А кто ваш брат? – печатаю, не сразу попадая в нужные буквы.
– Богдан Столетов.
– Не знаю такого. Вы ошиблись.
– Не ври! Ты его знаешь. Спала с ним. Он еще охранял тебя по какому-то делу.
– Он охранник? – улыбаюсь невольно.
– Бывший спецназовец.
– Это какая-то ошибка, – отвечаю и откладываю айфон в сторону.
Роман с полицейским? Этого не может быть! Папа бы мне голову сразу оторвал.
В кроватке хнычет сын. Поднимаюсь к нему. Взяв ребенка на руки, напеваю колыбельную.
– Разбудила тебя злая тетя, – шепчу, целуя щечку, пахнущую молочком. Малыш сонно зевает и укладывает головку мне на плечо.
Телефон на тумбочке жужжит, доставляя новые сообщения.
– Пришлите фотографию вашего брата, – прошу, мельком прочитав глупые угрозы.
И когда приходит следующая эсэмэска, вглядываюсь в любительский снимок.
Высокий крепкий мужчина стоит около вездехода. В руках шлем, на голове вязаная шапка, которая кого угодно изменит до неузнаваемости. Но сколько ни смотри, этого человека я вижу впервые. Странная ситуация.
– Вы ошиблись, девушка.
– Ну ты и стерва, Аркелиди! Гореть тебе в аду! А ребенка мы все равно отберем. Поняла?
Резко, словно обжегшись, швыряю телефон на кровать. Сумасшедшая не ошиблась. Она точно пишет мне! Даже фамилию указала правильно. Вот только я не знаю никакого Романа Столетова. И в Шанске не была никогда.
В висках начинает пульсировать боль. Будто молоточки бьются под черепной коробкой.
«Надо успокоиться, – уговариваю саму себя. – Малыш сейчас считает эмоции и будет хандрить всю ночь. Тогда точно не уснешь».
Тупо ноет нога, извечный предвестник неприятностей. Ложусь поперек кровати и кладу сына рядом. Мой маленький мальчик, перевернувшись на бок, тянет к себе рукав моего халата.
– Это не игрушка, мой хороший, – пытаюсь одной рукой достать кружевную ткань из крепкого зажима. А другой – потираю больную голень. Пальцы скользят по швам, оставшимся после недавней аварии. Если честно, то мне повезло. В страшной мясорубке, где корежило металл и людей, я отделалась лишь открытым переломом ноги. И даже умудрилась сохранить ребенка. Повезло! Очень повезло. Я как заново родилась в тот день.
Сынок радостно гулит. А я, наклонившись над ним, нежно целую темечко. На автомате массирую ногу и пытаюсь лечь поудобнее.
– Уколоть обезболивающее? – участливо спрашивает муж, входя в комнату.
– Сейчас пройдет, – улыбаюсь сквозь слезы.
– Давай я, – садится он рядом. Узловатые пальцы мужа привычно бегут от щиколотки к бедру. Сколько раз после снятия гипса он помогал мне разминать покореженные мышцы.
– Завтра прямо с утра вызову массажистку. А сейчас пора спать, – закончив массаж, решает Артур. Взяв нашего сына, шепчет ласково: – Кто расстроил нашу мамочку, ты не знаешь, сынок?
Любуюсь своими мальчиками. Артур немного сдал за последние годы. Похудел, под глазами залегли тени. Но какая разница, если он самый надежный муж на земле!
– Что-то случилось? – роняет Артур мимоходом. От этого человека ничего не укроется.
– Да какая-то сумасшедшая пишет глупости… – начинаю рассказывать я.
– Не отвечай и сразу блокируй, – советует муж, укладывая сына в кроватку. А затем возвращается ко мне. Помогает снять халат. Легонько целует в предплечье и шею. Но поцелуи мужа не вызывают у меня никаких чувств. Приятно, конечно, но не более. У нас давно нет супружеской близости. Только нежность и взаимная забота.
Даже не знаю, как мы с Артуром умудрились зачать такое чудо, как наш маленький принц.
Антошка, солнышко мое!
– Так что там тебе прислали? – строго интересуется Артур, подхватывая мой айфон с постели. Читает всю переписку и мрачнеет.
– Я боюсь, – делюсь с мужем глупыми страхами.
– Ты точно не знаешь этого человека? – сверлит меня Артур строгим взглядом.
– Нет, милый, – мотаю головой. – Откуда?
– Тогда все просто, – морщится Артур.
Положив мою трубку на тумбочку, муж выходит в свою спальню. Разговаривает там с кем-то по сотовому. Быстро и четко отдает указания. Наша с сыном безопасность у Артура в приоритете. Вон сколько охраны в дом нагнал. Беспокоится о нас.
Прислушиваюсь к разговору и неожиданно для себя тянусь за айфоном. Открываю переписку с шантажисткой и снова вглядываюсь в лицо мужчины. Вожу пальцами по экрану, делая изображение больше и внезапно нажимаю на кнопку «скачать».
«Пусть будет! Потом удалю», – думаю, возвращая айфон на тумбочку.
И беспокойно смотрю на мужа, вернувшегося в мою спальню.
– Что, Артур?
– Наверняка это какая-то левая шантажистка. Номер я сейчас заблокирую. А завтра приставим к тебе дополнительную охрану. Спокойной ночи, любовь моя. Ни о чем не беспокойся. Я все порешал.
– Спокойной ночи, – отвечаю тихим эхом. Снова получаю легкий целомудренный поцелуй. Теперь уже в лоб. И чувствую себя счастливой.
Артур идет к себе, а я скольжу ласковым взглядом по чуть сутулой спине. Замечаю, как на худых плечах болтается темная футболка от Гуччи. Пусть не красавец с накачанными бицепсами. Зато умен и заботлив. Если разобраться, этому мужчине я обязана всем в жизни.
Стараюсь улечься поудобней, так положить больную ногу, чтобы меньше ныла. Но все бесполезно.
А когда под утро проваливаюсь в тревожный сон, неожиданно попадаю в медвежьи объятия того самого парня с фотографии. Он прижимает меня накачанной груди и шепчет хрипло: «Анечка, любимая моя! Что же мы наделали?!».
Глава 1
– Что ты сделала? – непонимающе пялюсь на сестру. – Тебе кто позволил? – рявкаю, когда доходит. – Ты…ты… – не нахожу слов. Вернее, слова-то есть. Но сплошь нецензурные. С мелкой так нельзя. Нехорошо.
Выхватив из рук телефон, вчитываюсь в короткие строчки. Такого просто не может быть. Я не верю. Как Аня могла меня забыть? Другое дело, если не хочет знать.
Вернулась к мужу из-за денег. И по ребенку договорились. У них там давно не получалось.
«А может, в этом вся беда?» – швырнув на стол мобильник, тяжелыми шагами бреду прочь из дома. Оказавшись в саду, пытаюсь отдышаться.
«Тебя использовали, – нашептывает мне гадский голосок. – Отработал донором и все дела».
От бессилия хочется заорать. Сдерживаюсь из последних сил. И так мать испугал. Вон из окна выглядывает. И Лизка, зараза, на крыльцо выскочила следом.
Ухожу в глубь сада. Мне сейчас свидетели ни к чему. Устало плюхаюсь на скамейку, стоящую под грушей. Прислоняю затылок к шершавому стволу. И, закрыв глаза, пытаюсь восстановить всю цепочку событий.
Мы поссорились по глупости. Аня сказала тогда, что никогда не выйдет замуж за бывшего опера. Да я и не звал ее никуда! Боялся. Знал, что откажет.
Разговор вроде бы ни о чем. Но зацепило. До печенок проняло. Поэтому и ответил резко. Вспомнил ее папашу уголовника, который умудрился даже в Израиловке срок получить.
– Его подставили! – выкрикнула тогда Аня.
– И здесь тоже? – усмехаюсь я криво. Только ленивый не знает, кто такой Педагог. – Ты хоть когда-нибудь задумывалась, сколько людей он отправил на тот свет? Как ты с ним вообще можешь общаться?
– Он – мой отец, – отрезала Аня тогда. – И нас, детей, любит. Тебе этого не понять…
Снова бритвой по живому. Ане и другим детям Янхеля Лернера обломилось неслабо. А я от своего даже черствого бублика не получил.
Может, стоило помягче. У нее гормоны шалили. А я, дурак, не сдержался. Ума не хватило.
«Но и жениться ты ей не предлагал», – запоздало просыпается совесть.
По-любому предложил бы. Морщусь от собственных мыслей. Ребенок мой. А значит, порешали бы, как лучше для него.
Вот только Аня развернулась и уехала. Не ожидал я такого поворота. Не рванул следом. Может, она на это рассчитывала. По голове мне в тот вечер прилетело. Сильно. Пока в реанимации оклемался. А потом обида взяла. Что же это получается, Анечка дорогая? Одно дело о любви шептать по ночам, а другое – реально на помощь прийти.
Только потом сопоставил факты и все понял. Совпадение дурацкое. Когда мне по голове били, она уже в поезде ехала. Аня, Анечка, что же ты наделала? Зачем вернулась к мужу? У вас же с ним давно все закончилось. Сама же говорила.
От бессилия сжимаются кулаки, ярость к чертям собачьим выжигает душу. Мой сын. Мой ребенок растет с чужим мужиком и будет его называть папой.
Вспоминаю каждую строчку из Лизкиной переписки. Аня меня не знает. Никогда не была в Шанске. Вот же стерва!
Стиснув зубы, бездумно таращусь на голубое осеннее небо, просвечивающееся сквозь пожелтевшую листву.
Естественно, Ане я звонил и писал. Но мне так никто и не удосужился ответить. Даже в Москву ездил. Маячил у нее под окнами. Но так никого и не дождался. Даже представить себе не мог, что Аня вернется к мужу.
Как она говорила?
Он не стоит моих слез.
Интересно, что сейчас втирает ему?
Но чудес на свете не бывает. Тут и коню понятно. Я ей не пара. Дочки криминальных авторитетов не выходят замуж за бывших оперов. Может быть, поэтому я все два года делал карьеру. Стремился доказать…
Что и кому? Она о тебе и думать забыла…
Выдыхаю, стараясь собраться с силами. Съездил в отпуск, нечего сказать. И достав сотовый, отбиваю указание заместителю.
«Узнай все об Анне Аркелиди. Вопрос личный. С меня причитается!»
Вытянув ноги, закидываю руки за голову. Из глубины души наружу рвется гнев. Ощущаю пустоту под ребрами и понимаю: сейчас рванет.
– Данечка, – зовет меня мама. – Мы же хотели в торговый центр съездить.
На лице застывшая боль. И еще страх за меня.
– Конечно, поедем, – киваю, отрываясь от спасительной груши и собственных мыслей. И всю дорогу до торгового центра мысленно ругаюсь с Аней.
Забыла меня, кошечка? Ну да ничего, я напомню!
Дожидаясь маму с сестрой, звоню шефу. За неполные два года мы с Ростиславом Градовым сработались как одна команда. Теперь я богат и успешен. И мне есть что предложить любимой женщине. Даже гребанный Педагог одобрил бы такого жениха, как я. Только сама невеста меня забыла!
Морщусь, как от зубной боли. Да я за это время ни разу не взглянул на других телочек! Даже не переспал ни с кем. Думал об Ане. Страдал.
Но так и не сделал ничего. Дурак!
– Слушаю, Богдан Васильевич, – весело рокочет трубка. – Соскучился по работе? Давай возвращайся. Тут у нас утечка информации у партнеров. Хочу, чтобы ты занялся.
– Завтра буду, – произношу с неохотой. Мне нужно лично с Ростиславом поговорить. Попросить помощи. Один я точно не справлюсь.
– Жду, – коротко роняет шеф. И тут же в ухо врезаются заунывные гудки.
А я представляю довольное лицо Градова. Сколько я продержался в Шанске? Три неполных дня? Были же планы на речку смотаться с друзьями. Да все похер! Я хочу видеть Аню. Пусть скажет в лицо, что не помнит меня. Не знает… Как же больно, твою мать! Ну да ничего. Я потерплю. Повидаемся еще. А заодно сделаем экспертизу ДНК. И если выяснится… Подам в суд и буду требовать восстановить мое право на отцовство.
«Они тебя как баклана в суде сделают», – проносится в голове. Аня – адвокат от бога и за своего ребенка будет биться до последнего.
«Погоди, – останавливаю сам себя. – Нужно узнать, когда и где у нее ближайшая защита, и подъехать. Поговорить. Может, удастся все решить мирно».
«Пробей, где у нее следующее заседание», – пишу помощнику. И сам себе готов дать хороший подзатыльник. Почему я раньше не догадался?
«Уже посмотрел, – приходит сообщение. – После аварии она отошла от дел. Последнее – какой-то Даши Ивановой».
– Да знаю я! – бью в сердцах по рулю. – Сам ее охранял тогда.
И тут же замираю на месте от ужаса. Даже дышать перестаю. Какая еще авария? И почему я об этом узнаю только сейчас?
«Аня сильно пострадала? Какие последствия?» – печатаю и не попадаю в нужные буквы. Палец дрожит, как от дурного предчувствия.
«Уже работаем!» – высвечивается быстрый ответ.
Хлопает дверца машины, возвращая меня в реальность.
– Данечка, багажник открой, – просит мама.
Подрываюсь с места и, забрав у матери и сестры сумки с обновками, распахиваю нутро Крузака, доставшегося мне по наследству от школьного друга Вити Торганова. Ставлю рядком бумажные пакеты. И захлопнув багажник, помогаю маме усесться на заднее сиденье.
– Мне нужно уехать, – замечаю негромко.
– Я так и поняла, – вздыхает она печально. – Я Лизе уже высказала, – недовольно косится на сестру, усевшуюся рядом.
– Все нормально, мам. Не ругайся. Лиза поступила правильно. Поеду в Москву. Попробую выцарапать сына… – объясняю натужно. Каждое слово дается с трудом.
– Прояви милосердие, сынок. – Мамина морщинистая рука ложится мне на предплечье. – У той женщины могли быть свои причины так поступить…
– Разберемся, – перебиваю нетерпеливо. И тем же вечером вылетаю в Москву.
Глава 2
Аня
За окном льет дождь, косыми каплями падая на стекла. Кутаясь в халат, прошу домработницу затопить камин. И все никак не могу справиться с волнением.
Где-то я видела этого человека…
Вот только не могу вспомнить, когда и где. Зябко ежусь, хотя в комнате тепло и малыш спит, откинув одеяло в сторону. Вернувшись к сыну, прикрываю ножки, но Антошка яростно брыкается. Своевольный такой… Бесконечно любимый. Сразу чувствуется характер. Интересно, в кого он такой? Наверное, в дедушку. Только бы.
Усевшись рядом в кресло, снова открываю скачанную фотку. Увеличиваю изображение. Вглядываюсь в черты лица.
Я его знаю? Навряд ли!
Муж заблокировал контакт. Но я запомнила имя и фамилию. Богдан Столетов. Набираю в поисковике. И в ужасе смотрю на подростков и стариков. По фактуре ни одного подходящего нет.
«Ерунда какая-то», – отмахиваюсь, поморщившись. Наверняка Артур прав: ко мне постучались хейтеры. Забанил он их и хорошо!
Телефон тренькает в руке, и на экране высвечивается: «Камилла. Сестра».
– Да, Милочка, – радостно подхватываюсь я. Боясь, как бы не разбудить сына, выхожу в другую комнату. А там, усевшись за круглый столик, стоящий в эркере, лениво смотрю на улицу. Прохожие сейчас напоминают разноцветные грибы. Прикрывшись зонтами, все спешат спрятаться от непогоды.
– Как у тебя дела, Анечка? – спрашивает меня единокровная сестричка. Мы с ней родные только по отцу.
После маминой смерти папа вернулся к бывшей жене, разлучившей когда-то моих родителей. Старая любовь не ржавеет. Вот отец и метался всю жизнь между моей тихой мамой и громкоголосой выскочкой Галей Зубовой. Но на наши отношения с сестрой это никак не повлияло. Сейчас, когда у нас почти одновременно родились дети, мы разговариваем часами. Такой мамский клуб. Сестра – более опытная мама. У нее двое детей. Вот я и советуюсь с ней по всякому поводу. Температурка, животик. Да мало ли!
– Аня, меня тут муж спросил, и я не смогла ответить, – смущенно вздыхает Милочка. – Только ты не обижайся, ладно?
– О чем? – улыбаюсь в трубку. Обожаю Милу. Она такая нежная и непосредственная.
– Почему ты не вернешься в адвокатуру? Ты же была суперским адвокатом. Ни одного проигранного дела. Антошку можно и нужно с няней оставлять. У тебя должна быть своя жизнь, систер, – серьезно выговаривает Камилла.
– Не знаю, – вздыхаю тяжело. – Не задумывалась даже. Антошке нужна мама, Артуру – жена. А я еще прохожу курс по восстановлению.
– Рома говорит, что так можно всех клиентов растерять. Мы беспокоимся…
– Спасибо, конечно, – смеюсь я. – Но я пока не готова.
– Я маме скажу, – приводит главный аргумент Милочка. – Она накрутит папу.
– Пощади, систер! – прошу с театральным ужасом.
Мачехе всегда удается настоять на своем. Но папа, старый дурак, любит ее всем сердцем.
– Мы даем тебе год, – торжественно заявляет сестра. Яблоко от яблони… – А потом начнем надоедать. Ты такая была успешная, Аня. Грех зарывать талант в землю. Мы хотим гордиться тобой…
Последняя фраза бьет под дых. Где та успешная крутая адвокатесса, которой я была до аварии? Но я сама выбрала материнство и каждый день благодарю бога за сына. С таким трудом его выносила, столько пережила…
– Я вас тоже люблю, – замечаю порывисто.
Глотаю набежавшие слезы. Сестра искренне за меня переживает. В больницу тогда примчалась одной из первых. Открыв глаза, я увидела рядом своих близких. Марк, старший брат, Милочка с мужем и, конечно же, Артур.
– Ты не одна. Мы с тобой. Твоя семья, – сказала тогда Милочка. Маленькая тонкая птичка, но такая мудрая.
– Я поговорю еще с Марком, – фыркает она в трубку. И от родного голоса на душе становится легче. Даже про хейтеров удается забыть.
Мы еще долго болтаем о детях, родителях и старшем брате. Настроение сразу улучшается.
– Приезжайте к нам на дачу, – предлагаю я под конец разговора. – Дети поиграют вместе, мы поболтаем, а мужики нажарят мяса.
– Топите баню! – смеется в ответ Милочка.
«Как же хорошо, когда есть большая семья», – улыбаюсь я, положив на стол айфон.
Снова смотрю в окно. Дождь уже кончился. Но сильный ветер сносит прохожих с ног, заставляя укрываться от непогоды в близлежащих магазинах или на станции метро.
Только один человек стоит неподвижно. Людской поток огибает его с обеих сторон. Кто-то ругается вслед. Но крепкий высокий мужчина в черной куртке держит руки в карманах и не таясь рассматривает наш дом. В душе тренькает непонятная тревога. А наружу выплескивается паника, словно этот человек пришел за мной. Захлестывает мутной пеной остатки здравого смысла.
«Успокойся, – останавливаю саму себя. – Ты дома. За закрытой дверью. Кругом охрана».
Пытаюсь обуздать невесть откуда взявшуюся дрожь. Мне бы уйти. Просто встать и выйти из эркера. Вернуться к сыну. Но я не могу оторваться от окна. Все смотрю и смотрю на незнакомца. Такой же широкий разворот плеч, как на фотографии. Тот же волевой подбородок. Мужчина вскидывает голову и неожиданно замечает меня. Словно хищник перед броском, упирается взглядом. Я тоже глаз не отвожу. Не смею. Так и таращимся друг на друга, не в силах оторваться.
– Аня, – раздается за спиной чуть надтреснутый голос мужа. Бьет, словно выстрел в спину. – Ты что там застыла?
– Задумалась, – вздрогнув, поворачиваюсь к Артуру.
– О чем?
Торопливо бегу навстречу. Словно боюсь разоблачения. Не хочу сейчас возвращаться к истории с хейтерами и рассказывать о незнакомце. Он мог ждать кого угодно. Или просто разглядывал красивый дом… А я уже запаниковала.
Прячу лицо на груди мужа, чувствую, как его руки ложатся мне на плечи.
– Все хорошо, Анечка? – спрашивает Артур участливо.
– Да, – улыбаюсь я сквозь слезы. И сворачиваю на безопасную тему. – Мила меня сегодня озадачила. Говорит, пора возвращаться к работе. Иначе всех клиентов растеряю.
– А есть ли необходимость? – добродушно вздыхает муж. – На жизнь нам хватает. На черную икру тоже. Зачем упираться, милая? Клиенты нарастут. Потом, если захочешь, я подкину. Сейчас главное Антошка и твое здоровье. Поправишься окончательно, тогда и поговорим. А Милке твоей я по шее дам, – улыбается Артур. Вернее, растягивает губы в улыбке. А глаза так и остаются злыми настороженными буравчиками.
Глава 3
Богдан
Разговор с Градовым много времени не занимает.
– Зачем тебе отпуск? – пожимает он плечами. – Когда надо, я отпущу. Смотаешься в Москву…
Наверное, шеф прав. И «Сапсан» становится моим домом. Рано утром в субботу еду в Москву и вечером в воскресенье возвращаюсь в Питер.
Брожу по кривым улочкам Замоскворечья и все пытаюсь встретиться с Аней. Но если не считать того первого раза, когда моя девочка выглянула в окно, других случаев у меня не было.
Словно переехала куда-то!
Пальцы привычно сжимаются в кулаки. Куда? Почему? Узнала и испугалась? Что ею движет?
В порыве ярости звоню Тиме Морозову. Он-то нас когда-то и познакомил.
– Ты не можешь с ней на контакт выйти? – спрашиваю прямо.
– Как ты мог упустить ее, чувак?
Ну как! Все очень просто. Топил за свою правду. Вот и остался без жены и ребенка.
– Ну хоть пробей инфу, бро, – прошу устало. – Я нигде не могу ее найти. Никаких контактов.
– Что от меня требуется? – выдыхает Морозов, ясно давая понять, что ему этот разговор не нравится.
– Нужны контакты, с кем она может общаться. Подруги там. Клиенты…
– Да я интересовался, – неохотно тянет Отмороженный Фей. – Она после аварии перестала со многими выходить на связь.
– Например?
– Мы созванивались иногда. А сейчас ей, наверное, стыдно. Нехорошая история. Что ты там такое наговорил, если девчонка пустилась в бега? Подставил ты меня тогда сильно, Дан, – цедит Морозов, и я будто наяву вижу, как морщится его холеная морда.
– Чем именно? – уточняю на всякий случай. Тиме Морозову я обязан многим в жизни. Своим работодателем в частности. Это благодаря его протекции я получил высокую должность в «Бизнес-ГРАДе». Без всяких лишних собеседований и проверок. Просто как друг детства Морозова.
Я, конечно, понимаю, почему сейчас Тима недоволен. Аня вела его бизнес. Возглавляла адвокатскую контору, временно оставленную Морозовым из-за должности мэра. Вот и пришлось ему переложить все на зама. А тот увел клиентов к себе.
Известное дело!
– Мне нужно узнать, кого она сейчас защищает. Желательно список клиентов. Может, через них удастся зайти.
– Да никого! – кряхтит в трубку Тимофей. – Она отошла от дел. Сосредоточилась только на ребенке и муже.
Муж! Черти бы его подрали! Откуда он только взялся? Они несколько лет не жили вместе. А тут такая любовь…
– Я бы на твоем месте зашел с козырей. Смотался бы к Янхелю, например.
– Что? – рычу я. – Да никогда в жизни!
– Смотри сам, – усмехается Тимофей. – Но Педагог, каким бы гадом он ни был, единственный лом, против которого нет приема у Артура Аркелиди. Только он заикнется, и Лернер его в порошок сотрет. Есть еще какая-то младшая сестра. Вот она замужем за известным бизнесменом. Фамилия Демьяновский тебе что-нибудь говорит?
– Да вроде слышал что-то… – тяну я, лихорадочно соображая.
– Но он у них не в чести. Терпят из-за дочки. Не помню, как ее зовут… Но я бы тебе советовал перестать морщить ж. пу, сесть в самолет. Долететь до Израиля и там попытаться встретиться с Лернером. Другого варианта я не вижу…
– Но она же в Москве! – кричу я в трубку.
– Тогда продолжай ходить по улицам, может, встретишь, – фыркает Тимофей и прощается наскоро: – Ладно, бро. Я уже домой приехал. Лера ждет. Держи меня в курсе.
Усевшись в разлапистое кресло бизнес-класса «Сапсана», пытаюсь понять, как поступить. Пойти на поклон к человеку, которого ненавижу всей душой, или все-таки попытаться достучаться до Ани иначе. По-любому должен быть выход!
«На чем она ездит?» – отправляю сообщение помощнику, не уточняя. Он и так понимает, о ком идет речь.
«Машины на нее не зарегистрированы», – сразу откликается Жорик.
А ее старая тачка пострадала в аварии и восстановлению не подлежала.
«Аня, Анечка, как ты могла угодить в это месиво?» – разглядывая снимки с места происшествия, стискиваю челюсти. Несколько машин всмятку. И где-то там посредине виднеется Анина белая «Ауди».
Твою ж мать! Как такое могло произойти? Почему тогда, в пылу ссоры, я не схватил любимую женщину, не заткнул рот поцелуем? Не заставил забыть о наших разногласиях? Они есть! И никуда не денутся, хоть оборись. Но останься мы вместе, точно бы уберег. А так…
Остается лишь скрежетать зубами от отчаяния.
Аня вернулась в свой мир и обрела там счастье. Вот только мне в это не особо верится. Она не любит мужа. Да и до встречи со мной они не жили вместе года два. Откуда такая любовь после аварии? И почему Аня не позвонила мне? Я бы примчал при первой же возможности.
А теперь что делать?
Закрыв глаза, пытаюсь сосредоточиться. Я что-то упускаю, но никак не могу ухватить мысль за скользкий хвост.
Аня, девочка моя! Что же мы с тобой наделали…
В кармане куртки вибрирует сотовый, попадая в унисон с сердцем. На душе становится тревожно.
– Слышь, Дан, – перезванивает мне Морозов. – Я сейчас пробил тут по своим старым каналам. Аня перестала общаться со всеми однокурсниками. Там наши собирались в Москве. Ее звали. Она отказалась.
– Это еще не показатель, – замечаю негромко. – Человеку после аварии нужно время прийти в себя. А не на костылях ковылять…
Ловлю взгляд какой-то длинноногой девицы в серебристом пуховичке. Симпатичная куколка. Только меня не торкает. Никак.
Аня! Единственная и неповторимая. И наш сын. А я даже не видел его.
«Запроси медицинскую карту», – снова дергаю помощника.
«У вас в почте», – отвечает он моментально.
Открыв сканы, пролистываю их лихорадочно. Открытый перелом правой голени. Больше ничего. Учитывая, какая там была мясорубка, Аня моя как в рубашке родилась. Нога уже должна была зажить. Снова впиваюсь взглядом в сухие строчки. Ищу только одно слово. Амнезия. И не нахожу. А значит, с памятью должно быть все в порядке.
Задумчиво всматриваюсь в темноту за окном. Мысленно морщусь, окидывая критичным взглядом свое отражение. Дорогие куртка и костюм. Серебристая девица быстро все срисовала и в башке калькулятор включила. Вот только морда злая и мятая. Да и какой ей быть, если я сплю по четыре-пять часов.
Снова и снова вчитываюсь в знакомые до боли строчки. Сердце выпрыгивает из груди, стоит только представить. И не могу до конца. Аня – опытный водитель, как она могла пропустить перекресток?
Выходит, авария по ее вине. Вот только замяли дело. Обвинили водителя белой «Лады», в которого она врезалась по касательной. Уходила от прямого столкновения с грузалем. Ясен пень, Артур постарался. Отвел беду от беременной жены. Иначе бы она села. Лет на пять точно. Может, в этом вся загвоздка? Человек быстро сориентировался и потребовал что-то взамен?
Но что именно? Любви до гроба? Нашел бы другую женщину и обрел бы с ней счастье. Почему обязательно Аня? Чем так она привлекает Аркелиди?
Деньги или какие-то фонды, созданные Лернером? Тот хитрый волчара. Матерый. Бабки давно распихал по всяким трастам. Так, что даже Интерпол не смог к ним и на пушечный выстрел подойти.
К этому уроду я не поеду. Да и чем он может помочь? Аня в Москве, а этот тип в Эйлате. Нет смысла даже трепыхаться. А приеду я к нему с чем? С поясным поклоном упаду в ноги? Спаси, отец родной?
Да ни фига!
Поезд подъезжает к Бологому. Еще ехать и ехать! Смежив веки, пытаюсь хоть немного подремать. Но стоит закрыть глаза, как снова вижу Анечку у окна. Снова чувствую, как кровь разгоняется по жилам, стоит нашим взглядам пересечься.
Выйди ко мне. Пожалуйста, выйди. Поговори.
Но Аня стоит в окне неподвижной куклой, а потом резко отходит в сторону. А я отхожу в тень дерева и как дурак жду целый час, когда она появится снова. Но бесполезно.
От безысходности ноет сердце. Тоска стальными тисками сдавливает душу.
«Я найду вас. Обязательно найду», – сжав кулак, смотрю в непроглядную темень. И прежде чем поставить помощнику новую задачу, захожу в поисковик и набираю фамилию Аниного родственника. А вдруг здесь повезет.
Сразу же вываливается миллион картинок. И с каждой уверенный тип нагло смотрит в камеру. Листаю снимки один за другим. Ничего не меняется. Только костюм от Армани сменяет прикид от Бриони. Хотя… стоп! Увидев рядом с супер-мачо красивую шатенку с детьми, перехожу по ссылке.
Роман Демьяновский с семьей на открытии гольф-клуба. Внимательно рассматриваю Анину сестру. Они похожи. Очень. Только эта – жаль, имя не написано, – более тихая, что ли… Черты лица те же, вот только характер не чувствуется.
«Вот тут я и надавлю, – выдыхаю я довольно. – Нашлось слабое звено!»
