Kitobni o'qish: «Лицом к лицу»
Родной город остался позади.
Позади четыре года учебы на физмате – матанализ, сданный, бывало, с третьего захода и выезды в колхоз на уборку урожая – непередаваемая прелесть деревенских полей, запах осенних стогов, деревянного сарая, где жили мы, студенты, и этого раздолбанного грузовичка, везущего в поле, а самое главное – очарование юности, когда все вокруг прекрасно. Позади стройотряд, любимая лопата – «бери больше, кидай дальше», тарелка наваристого борща на завтрак и посиделки у ночного костра. Воскресные танцульки в летном училище да одно из пожеланий в выпускном фотоальбоме:
«Запомни, Виктория:
Лицом к лицу лица не увидать –
Большое видится на расстояньи» …
Я примеряла тогда эту фразу к своей жизни так и эдак, пытаясь осмыслить ее до конца, но ничего не получалось.
Вспоминались отношения с Игорем – однокурсником, вскоре ставшим мужем. Внимательным, не отходившим от меня ни на минуту парнем из прекрасного Батуми – шумного грузинского порта с новейшими модными вещичками от торговых моряков, постоянно снующими между разными странами. После каникул он привозил дивные сувениры – первые шариковые авторучки, легкие газовые косыночки – мы такого в те годы и в глаза не видели.
Сын командира дивизии, азартный синеглазый картежник и шалопай, характер имел сложный, властный. Я, балованная маменькина дочка из небольшого провинциального городка, не всегда его понимала, но замуж пошла – он был красив и с ним было интересно.
Сегодня мы летели в Волгоград к родителям Игоря – на постоянное место жительства. Его отец, статный полковник, прожив много лет в Батуми, после увольнения в запас оставаться там не пожелал, а выбрал город на Волге, впоследствии много раз об этом пожалев. Поменять просторную трехкомнатную квартиру в двух шагах от Черного моря, в центре Батуми – там, на бульваре имени Джапаридзе, напротив ресторана Аджария – на тесную хрущевку в отдаленном районе Волгограда – это же надо было такое придумать! О поганом Волгоградском климате вообще молчу, но речь не об этом.
Под крылом самолета показалась великая русская река:
– Смотрите, Волга! – протянув к окну ухоженную руку, обратился к нам мужчина, сидевший у окна. Из-под манжета тускло свернули массивные золотые часы.
– Когда ты купишь и мне такие? – тут же шепнул муж.
– «Ну почему я должна делать подарки, а не получать их?» – возмущению не было предела, и я одернула вымогателя:
– Когда у тебя будут такие же чистые руки!
С тех пор он стал пристально следить за своими руками – видно, ждал обещанного.
Шел 1970 год.
Поженившись на четвертом курсе, мы оканчивали институт уже супругами. В те годы выпускников вузов распределяли – иными словами – направляли на работу. То есть четыре года Родина вкладывала в тебя, оболтуса, немалые средства – многим даже стипендию платила – нехилую такую стипендию, скажу я вам, – так теперь, будь добр, отдай долг! Тут уж кому как повезет – одни, при определенных обстоятельствах, останутся в городе, другие вернутся в родное село, а кого-то загонят в дыру, «куда Макар телят не гонял». Распределение маячило в ближайшем будущем и обсуждалось в нашем доме каждый день.
В то весеннее утро мама, внимательно посмотрев на меня, загадочно улыбнулась:
– Давай-ка, доченька, сходим к врачу!
Врач, произведя осмотр, обрадовала:
– Поздравляю, Нина Ивановна – вы скоро станете бабушкой!
Благодаря этому счастливому обстоятельству я получила диплом с правом свободного трудоустройства, а Игорь – распределение в колхоз «Красный партизан», куда ему и предстояло отправиться до очередного призыва в армию.
Он привез меня в Волгоград, а сам стал собираться в дорогу.
– Привыкай ждать, – произнес Игорь, оставляя меня на попечение отца-полковника и матери – одной из лучших портних города. Кстати, я и сама неплохо шила, да и вязать умела, но речь опять не об этом.
Ждать мужа я намеревалась долго, но директор средней школы села Махмуд-Мектеб, то бишь того самого колхоза «Красный партизан», затерянного в далеких степях Ставропольского края, куда явился новоиспеченный педагог, решил иначе:
– Взять математика на несколько месяцев? Да ни за что! Место займешь, и тут же в армию слиняешь, а мне потом опять два года учителя «выбивать»? Вот тебе открепительный талон – свободен!
Получив это замечательное открепление, муж тут же вернулся в семью. Став в здешнем военкомате на учет, узнал – осенний призыв в армию уже прошел, а следующего ждать до весны. Целых полгода болтаться без дела Игорь никак не мог, но соваться в школу было бесполезно – в те годы учителя получали очень хорошие оклады и вакантых мест просто не было. Он ходил – в прямом смысле этого слова – по улицам в поисках работы – любой работы.
Вторая неделя заканчивалась безрезультатно. Совсем уж было, отчаявшись, вдруг заметил на двери небольшого магазинчика «Фото – радио – музыка» объявление: «Требуется грузчик».
– Вот в грузчики-то я и пойду! – с отчаянием подумал он, и, не раздумывая ни минуты, шагнул в кабинет заведующей.
Та удивилась, увидев молодого, и – что видно сразу! – непьющего человека, желающего занять это место.
– У меня жена, скоро появится ребенок, я должен их кормить – мне очень нужна работа, – и он описал свою сложную ситуацию.
Заведующая вошла в положение и даже пообещала не записывать этот, не совсем интеллигентный период деятельности в его трудовую книжку. В тот же день мой муж надел синий халат разнорабочего, и ухмыляясь такому повороту судьбы, принялся таскать коробки с радиоаппаратурой из подсобки к прилавку.
Игорь даже не подозревал, что сейчас, именно в этот момент, вытянул самый счастливый билет всей своей жизни.
Напротив этого магазинчика – опять судьбоносная случайность! – находился райком комсомола Советского района. Молодежные лидеры – от простого инструктора до самого босса – первого секретаря – частенько заглядывали сюда, желая приобрести последние записи хорошей музыки, магнитофонные кассеты – и… чем там еще привлекает меломанов радиомагазин? На третий день появился заведующий школьным отделом Виктор Чубаров. Увидев нового рабочего, удивился:
– Что-то не похож ты на грузчика! Ну-ка рассказывай, в чем дело.
Выслушав, даже обрадовался:
– Пединститут говоришь? Отлично! Мне сейчас именно такой человечек и нужен.
Таким образом Игорь получил работу, о которой в тот момент не мог даже мечтать. Теперь он, методист районного Дома пионеров, руководит популярной молодёжной игрой «Зарница» – имеет отдельный кабинет с черным телефонным аппаратом на столе и общается с армейскими офицерами и завучами школ, организуя очередной этап детской военно-спортивной игры.
Так прошла зима. Весной Игоря провожали в армию всем райкомовским коллективом – подружившись с ребятами-комсомолятами, он стал среди них своим парнем. Год службы в звании лейтенанта-программиста Тбилисского штаба пограничных войск пролетел незаметно, а за это время в райкоме образовалось свободное место. Его пригласили – он пошел – пошел и попал, как говорится, «в струю».
Теперь Игорек, инструктор школьного отдела Советского райкома комсомола, на полном основании входит в сплоченную команду сказочной, волшебной страны под названием «комсомол». Получив, нет, обретя лучшую в мире работу, он смог, попер, задержался, и остался там навсегда.
…Расскажи с кем дружишь и я скажу каким ты станешь с ближайшем будущем…
Новые друзья учили, помогали, направляли в нужное русло. Проводили слеты и массовки, фестивали и форумы, им было интересно и весело, дружно и романтично. Но меня он туда не взял, хотя возможность имелась – и это его всегдашнее жизненное кредо: в шоколаде должен быть он один, а все остальные в… короче, кто как сумеет.
Месяца через три первый секретарь райкома комсомола Виталий Лазарев неожиданно предложил:
– У нас освободилась должность второго секретаря. Пойдешь?
– С инструктора – сразу на секретаря? Я-то пойду, но выберет ли народ? Виталий уверенно произнес:
– Из всей моей команды ты больше всех подходишь на это место.
– А вдруг не потяну?
Виталий засмеялся:
– Не хочешь – заставим, не умеешь – научим, – а потом, – как в воду смотрел – добавил вполне серьезно:
– Мне нужен именно ты! Из тебя со временем получиться хороший лидер.
Отчетно-выборная конференция комсомольцев Советского района проводилась по-взрослому: сначала в большом актовом зале завода нефтяного машиностроения им. Петрова прозвучал доклад о работе райкома за прошедший год, а когда закончились прения, раздали бюллетени с фамилиями кандидатов, претендующих на место второго секретаря. Комсомольцы потянулись к урнам для голосования, но что-то пошло не так:
– Я же предупреждал – мы зря это затеяли, народ меня совсем не знает! – возмущенно шептал Игорь Виталию, когда «лазутчики» донесли, что большинство голосов получает Виктор Чубаров.
Казалось – пролетает Игорек как фанера над Парижем. Сейчас закончится подсчет голосов и будет настоящий облом – он был не то, что расстроен – он был убит! Но «первый» усмехнулся:
– Ты действительно считаешь, что этот цирк что-то решает? Ну сам посуди – каким образом эта публика способна определить достойного кандидата? Не дрейфь, прорвемся! Совершенно неважно, как они проголосовали, – Виталий кивнул в сторону зала, – главное – как мы подсчитаем голоса! – он похлопал Игоря по плечу и направился в комнату, где заканчивала работу счетная комиссия:
– Пойду проконтролирую процесс…
…Игорь в тот раз-таки стал вторым секретарем (!), Чубаров остался заведующим школьным отделом, а я с тех пор – почему бы это? – совершенно не верю в честные выборы…
Тогда Игорь не знал, что из этого получится. Но получилось отлично! Получилось – на всю жизнь, совсем как в той песне:
Тебе судьбу мою вершить,
Тебе одной меня судить,
Команда молодости нашей,
Команда, без которой мне не жить.
Всякий попавший в этот восхитительный мир комсомольских, а впоследствии партийных работников, никогда не оставался за бортом. Все пути были предрешены, и предрешены довольно удачно: если после пяти-семи лет дальнейшая партийная карьера не складывалась, человек становился – в крайнем случае – директором завода или главой городского пенсионного фонда, пройдя перед этим горнило всесоюзных слетов и строек, бывало – и работы в горячих точках. Ребята по ночам писали-переписывали доклады – по несколько раз, оттачивая каждую строку, а днем – днем учились руководить людьми, красиво и умно говорить, держать в руках толпу, быстро принимать правильные решения, а потом и отвечать за них. Лидеры!
Да, да, это была хорошая школа лидеров.
Не забывали комсомольские активисты и о своих женах. Жена – она ведь и в Африке жена!
– Михаил Степанович, помогите устроить на работу жену, – просил первого секретаря обкома комсомола Владимир Жариков – новоиспеченный второй секретарь, недавно приглашенный на эту должность из города Камышина.
– Все в наших руках, – кивнул Михаил, берясь за трубку телефона, – сейчас попрошу ребят – они придумают что-нибудь престижное – должность инструктора горисполкома подойдет?
– Чем моя жена будет заниматься?
– А какое у нее образование?
– Мы оба – технологи текстильной промышленности.
– Тогда она будет курировать облбытуправление, – обрадовал шеф Владимира.
Жена другого работника станет директором крупного магазина одежды на проспекте Ленина или управляющей партийной гостиницей, а если захочет, приятели-комсомольцы отправят ее заведовать нашим знаменитым Планетарием. И никого не волнует, что молодая девчонка пока не разбирается в служебных вопросах.
Научится – какие наши годы?..
Через много лет, будучи методистом Научного общества учащихся городского Дворца пионеров, я пригласила секретаря горкома комсомола Тамару Шемелеву выступить на пленарном заседании научной конференции.
Та, в недавнем прошлом секретарь комсомольской организации сталелитейного завода «Красный октябрь», не имела понятия о вышеупомянутом научном обществе, но выступить-то надо!
– Чем занимаются школьники? – спросила она.
– Научной работой – пишут под руководством преподавателей ВУЗов рефераты на разные темы.
– Для чего проводится эта конференция?
– В ВУЗах, на заседаниях секций, дети читают свои рефераты – ученые их оценивают. После этого на пленарном заседании, где тебе предстоит выступить, утверждаются лучшие.
– Да, теперь ясно!
– Подожди, это еще не все. Потом я везу эти лучшие работы на ВДНХ, в павильон «Юные техники» и умненьких ребятишек награждают медалями – так бывает каждый год.
Не стану же я посвещать Тамару во все тайны «Мадридского двора», а именно – сколько волжских рыбин-осетров и банок с черной икрой отвезу в Москву вместе с детскими работами, как обрадуются этим дарам работницы павильона ВДНХ и как быстро найдут для наших ребят местечко в плотном графике утверждения медалей.
Тамара, впечатлившись, задала последний вопрос:
– Сколько времени отводится на мое выступление?
…Явившись в настоящий театральный зал нового городского Дворца пионеров, где присутствовало не менее пятисот старшеклассников и преподавателей ВУЗов, она уверенно взошла на трибуну.
Ровно двадцать отведенных ей минут Тамара пространно рассуждала о науке и её роли в жизни страны, талантливых детях и их будущем, и даже о родном городе – обо всем понемногу и ни о чем конкретно. После ее выступления в моей голове не появилось ни одной дельной мысли:
– «Почему я так не умею? Мне надо хорошо знать предмет, о котором буду говорить» …
Но вернемся назад. Шел февраль семьдесят первого года. Я ждала первенца. Не сомневалась ни минуты – родится сын, но на всякий случай загадала: если девочка, то пусть будет с большими голубыми глазами и роскошными светлыми волосами.
– «Дочка – это потом – первый должен быть сын – старший брат и защитник» – думала я, но мой ангел-хранитель решил иначе, посмеявшись над самоуверенностью молодости – родилась дочь.
Проснувшись наутро после родов, слышу всхлипывания с соседней кровати.
– Эй! Ты чего ревешь?
– Хотела мальчика, а родилась девочка!
И тут, вспомнив, что у меня такое же «горе», расстроилась и сама. Поднялся переполох, прибежал врач:
– По какому поводу рев?
– Хотели сыновей, а родились дочери!
– Господи, образумь этих глупышек! – воздел к небесам руки доктор, – да вы знаете, какие красавицы ваши девчата? Ручки-ножки целые, все пальчики на месте, никаких родимых пятен – беленькие, гладенькие, просто загляденье! А вы, дурочки, ревете – за пацанами приходите в следующий раз!
Потом нянечка принесла мою девочку – туго спеленатую куклешку в чепчике. Я впервые видела новорожденного ребенка – и это был мой ребенок! Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – это Ирочка.
– Эва-эва-эва! – канючила-ворчала маленькая дочь, и я, забыв про желанного сына, была абсолютно счастлива.
Шли годы, Ирочка росла прелестным ребенком. Огромные голубые глазищи в обрамлении длинных пушистых ресниц – как и загадывала. Светлые волосы переливались на солнце золотом – как и мечталось! Мимо этой куколки спокойно пройти не мог никто, бабки даже ворчали, глядя на роскошный хвост, завязанный на затылке:
– Мамочка, зачем издеваешься над ребенком, такую куделю прицепила!
Я развязывала бант, и пшеничные локоны падали трехлетней дочурке до колен…
В тот вечер по дороге из детского садика мы Ирочкой зашли в магазин, и там, на самом видном месте, увидели большую куклу.
Что это была за кукла – загляденье! В розовом летящем платьице, с белокурыми волосами и голубыми глазами – ну полное подобие моей девочки – она смотрела на нас и улыбалась. Ребенок даже задохнулся от такой красоты, но я только что предупредила:
– Ничего не проси, до зарплаты еще два дня, возьмем только молоко.
Дочь, застыв перед такой замечательной куклой, опустила голубые – отцовские – глазки, и, ковыряя носком белой туфельки деревянные полы магазина, мечтательно выдохнула:
– Эх, вот бы мне такую Соньку! – я обомлела:
– «Даже имя уже придумала!» – сердце не выдержало, и мы побежали домой за деньгами. Заначка, четвертая часть зарплаты, была последней, но что значат шестьдесят восемь рублей перед счастливым смехом маленькой девочки, когда она получила свою Соньку?
Со свекрами, в постоянных придирках и скандалах, мы прожили лет семь. Игорь, продвигаясь по карьерной лестнице, уже был заведующим отделом Городского комитета комсомола, я все еще работала в школе – учила детишек математике.
Но однажды за завтраком муж обронил:
– У нас в Горкоме образовалась свободная квартира – но очень далеко – на окраине Красноармейского района, в Заканалье.
– Как это «свободная»? – опешила я.
– Кому не предлагают, все отказываются – даже уборщица не берет, – пожал тот плечами.
– Почему?
– Квартира однокомнатная и далеко от центра.
– А ты что, тоже можешь ее получить? – осторожно спросила я.
Муж взглянул с ноткой легкого презрения:
– Могу, но зачем? Ведь она – повторяю для особо одаренных! – на самом краю города.
И тут меня прорвало! Битый час я втолковывала этому идиоту, как устала жить под постоянным оком сварливой свекрови, как хочется иметь собственное жилье – повесить на окна светлые занавесочки, поставить в угол телевизор, а на тумбочку синюю вазочку – свою синюю вазочку! Но получить квартиру нам не светит – жилплощади свекра хватает на всех с лихвой.
Наконец Игорь все понял и вечером положил на стол ордер – такую маленькую бумажечку, дающую право на вселение «…в квартиру № 53 по улице Фадеева, 12».
Я на радостях достала из шкафчика позолоченые часы – плоские, стильные, приготовленные к его дню рождения:
– Это тебе, мой дорогой, ты заслужил такой подарок!
Игорь посмотрел на свои руки, довольно улыбнулся:
– А что? Они теперь всегда чистые!
Вскоре мы переселились в полученную квартиру – вот где было счастье! Я быстро нашла работу – в школе недалеко от дома. Игорю же приходилось вставать в шесть утра, бежать на электричку и «пиликать» более часа в свой Областной комитет комсомола, где он теперь работал.
В моей семье, с тех пор как муж стал видным комсомольским вожаком, периодически возникали споры о бесполезности этой организации для простого человека:
– Вот я, рядовая комсомолка, учитель средней школы, не имею никакой отдачи, только ежемесячно сдаю взносы.
А тот смеялся, уводя разговор совсем в другую сторону:
– Но ты же не «рядовая комсомолка» – ты моя жена!
– Понимаю – колбаса «сервелат», шпроты, сгущенка, конфеты «Белочка» на нашем столе бывают только благодаря твоей должности.
– Пользуйтесь на здоровье благами комсомольской «верхушки», – ехидничал он.
И действительно, каждую неделю Игорь приносил пайки с деликатесами – в магазинах в те времена такого и в помине не было. Мы отдыхали в лучших номерах правительственных санаториев – летом в Сочи, зимой в Кисловодске, я уж не гворю о билетах на самолет или поезд – достать их в те времена было очень проблематично. А муж спокойно заходил в Обком КПСС, показывал дежурному у входных дверей свое красненькое служебное удостоверение и отправлялся на первый этаж – вторая дверь направо – «касса»:
– Жена с дочерью собрались к теще, – объяснял он девчонке-кассирше, – дай два билета на завтра – на самолет в Ставрополь.
– Любая прихоть – за ваши деньги, – улыбалась та и выписывала билеты, котрых в обычной кассе Аэрофлота не было на месяц вперед.
Но иногда, желая наглядно показать свое превосходство, Игорь вредничал:
– Почему мы не можем пройти в спец-зал? Там я смогу положить ребенка на мягкие сидения, – устав держать на руках заснувшую маленькую дочь спросила как-то в аэропорту у него, уже главного идеолога области – заведующего отделом пропаганды и агитации Обкома комсомола.
– Туда могу пройти я один, а вам не положено! – высокомерно отвечал Игорь и я, дурочка, представьте, поверила!
