Kitobni o'qish: «Поцелуй мира. Отражения будущего»

Shrift:

* * *

Пролог

Вот так создаются истории, которые плетёт Вселенная. Мы называем их мирами и судьбами. Если где-то происходит беда, горе или жизнь обрывается, миры тут же создают новый рисунок, дополняя или уничтожая старое. Пустое место заполняется новым – плохим или хорошим. Но пустоты не существует.

Жители миров сами принимают решения, но нити их судеб проходят через руки огромной Вселенной, через пространство и время, через Поцелуи миров.

Есть множество нитей, которые связаны самым странным образом, а любой узор обязательно должно заканчивать начатый рисунок. И там где начало, вы обязательно найдёте завершающую ниточку конца. Так будет всегда, за исключением чем всё кончится. Всё зависит от самих участников узора…

* * *

Ансия была одной из самых весёлых Эльфиек. Её смех звонко разносился над Деревьями – она любила петь, шутить, танцевать. Охотнице легко давалось учение в Школе Архивов, а умение общаться – к огромному числу друзей и знакомых. Про Ансию говорили, что у неё прекрасное чувство юмора и она заражает этим чувством окружающих. Она была быстрее и умнее всех в своём классе, лучше других умела играть и всегда побеждала в играх. Когда она закончила учёбу в Школе Архивов, то никто не сомневался, что эта Эльфийка получит место преподавателя. Так и вышло, Школа прислала ей приглашение. Ансия с радостью согласилась, но перед началом своей карьеры преподавателя она хотела встретиться с родными, которые проживали в Щедрой Долине. Она уже отправила стрелу, сообщив, что скоро приедет, а после вернётся в Школу и приступит к работе.

В этот раз Ансия возвращалась домой одна, чего с нею никогда не было. Обычно у жизнерадостной Охотницы не было отбоя от попутчиков. С ней было интересно и весело путешествовать, но только не в этот раз. Она никого не смогла найти, кто бы захотел в это время посетить Щедрую Долину.

«Все просто сговорились», – Ансия задумчиво пожала плечами. Кого бы она ни спросила, у всех оказывались неотложные дела и никому в Щедрую Долину в ближайшие дни не нужно. Откладывать поездку она не хотела, поэтому отправилась одна.

Причину непонятного отказа её друзей и знакомых она узнала намного позже, а пока спокойно продолжала свой путь через Лес. Было жарко, солнце палило нещадно. Ветра не было и казалось, сам воздух замер, чего-то выжидая…

Ацир приметил молоденькую Эльфийку давно. Ансия училась несколько лет в Школе, а он периодически появлялся, чтобы встретиться с Сатенгой, забрать или уничтожить какие-нибудь книги в Архиве. До этого момента Эльф строго придерживался правила – не иметь никаких отношений с одинокими девушками. Обычно он связывался с теми, кто уже начал жить с Эльфами – так было безопаснее. Он менял мысли Эльфиек и после того, как получал желаемое, точно так же заставлял их всё забывать. Он заманивал жертву своим Влиянием и искушённостью, а потом наносил удар. И сам процесс был ему не менее интересен, чем результат. Увидев ярко-голубые невинные, но при этом страстно-жгучие, глаза Ансии, он, сам того не желая, бросился в их опасный омут. Ацир впервые не смог удержаться от огромного влечения к Охотнице. Сначала он всё же боролся со этой тягой и несколько лет не изменял своим принципам, но в своё последнее возвращение к Гному Сатенге, снова столкнулся с нею на лестнице. Именно эта встреча и стала решающей. Ацир решил изменить своему кредо и воспользоваться неопытностью девушки, прекрасно зная, что Ансия ничего не вспомнит. Пусть отчитывается в будущем за своё поведение перед избранником Эльфом. Конечно, он понимал, что рискует, лучше не брать невинных Эльфиек, но Ансия слишком притягивала его и с этой силой ничего нельзя было сделать. Почему именно Ансия попалась на его пути, об этом Ацир не хотел задумываться, и в этом была его ошибка, потому как у каждого действия есть своя причина…

Вселенная знала, почему у Ансии так неудачно всё сложилось с попутчиками. Всему виною был Ацир. Тот легко повлиял на разум жителей города Школы Архивов. И Ансия, оббегав всех в городе, поняла, что в Долину ей придётся идти одной. Хотя надежда встретить кого-то в дороге оставалась. Так и случилось. Красивый Эльф Охотник нагнал её в Лесу.

Как ни удачно всё складывалось у Ацира, тем не менее впервые что-то пошло не так. Ансия оказалась первой Эльфийкой… Даже не так! Она стала первым жителем этого мира, на которого не подействовало Влияние Разума. Он использовал всю свою силу и несколько раз заставлял её сойти со своего маршрута, чтобы направиться туда, где ему было комфортно и удобно. Один раз он как бы случайно дотронулся до девушки, но всё безрезультатно. Охотница продолжала идти вперёд и весело щебетать о родителях, Щедрой Долине и своей учёбе. Постепенно Ацир начал раздражаться, он хотел её, но ничего не мог сделать. Оставалось единственное решение – взять Охотницу силой.

Ацир настолько был уверен в своём даре и своём уме, что совершенно не боялся Леса. Хотя понимал, что тот всё видит, но молчит. Обычно своих жертв он направлял в молодой Лес, используя для этого Влияние Разума. Молодые Деревья если и видели его близость с Эльфийками, всё равно мало было шансов, что кто-нибудь из Лесных заглянет сюда. Сами Деревья ничего рассказать не могут, и как он сам уже понял – Деревья говорили только то, о чём их спрашивают. А никто не будет спрашивать у деревьев про Эльфиек, которые и сами ничего не помнили. А со стороны это выглядело, что Эльфийки сами хотели Ацира, а вот про его дар не знал никто и до сегодняшнего дня ему просто везло.

Ночь была очень тёплой, поэтому они не стали строить шалаш, расположившись на ночлег под открытым небом. Ансия какое-то время ещё разговаривала с Ациром, а потом задремала. Когда она открыла глаза, то не сразу поняла, что перед ней красивое обнаженное тело Ацира, и она не могла не согласиться, что он был до неприличия красив. И он был в выгодном положении: она лежала, а он грозно навис над ней и пытался подчинить своей воле.

– Смотри! – Прогремел приказ в голове у Ансии. – Эльфийки и даже Гномихи всех возрастов любили смотреть на меня, любили меня и моё тело. Смотри и иди ко мне!

В мозг мерзкими щупальцами забирались его мысли, сила злобы сотрясала всю его душу. Ансия и не знала, что есть такие жители, которые способны управлять чужими мыслями. И хотя Ансия почувствовала, что какая-то её частичка хотела протянуть руку и притянуть его к себе, но воля удерживала её на месте. Она не любила его и не хотела быть с ним. Она остро ощущала свою беззащитность, чувствуя себя раздетой, а нервные окончания казались обнаженными.

– Такого еще никогда не было, – красивые и совершенные губы Ацира скривились в хищной улыбке. – Кажется, сегодня у меня будет роскошный пир, – он протянул мускулистую руку и поманил её длинными и красивыми пальцами. – Иди, – ты не можешь противиться мне, – иди сама, по своему желанию и тогда ты поймёшь, что это награда.

– Нет, – процедила Ансия с отвращением и натянула простынь до кончика носа.

– Ты сможешь меня развлечь и это приятно. Всегда интересно побороться.

Пока он говорил, Охотница боролась со страхом и сражалась с гневом, и тот и другой укрепляли её силы в борьбе с Ациром.

– Я сама по себе! – выкрикнула Ансия. – Я не жертва и не слуга тебе! Я не боюсь тебя, а ту часть меня, к которой ты взываешь, я держу под контролем. – Она вскочила и приняла боевую позу, выставив вперёд два кинжала в руках.

Да, она была Охотницей, но и Ацир тоже Охотник. После продолжительной борьбы, она поняла, что слабее его и дело не в силе, а в опыте. Ацир знал приёмы, о которых Ансия даже не догадывалась. Охотница стала уставать и всё чаще ошибалась. В один из таких моментов, Ацир оказался за её спиной. Ансия отчаянно закричала. Он попытался закрыть ей рот рукой, а потом ударил по голове. Искры взорвались в сознании Эльфийки, ноги подкосились, и темнота обрушилась на неё, как будто она тонула в вязкой воде.

Когда она очнулась, всё ещё была ночь. Она открыла глаза, сквозь густую листву, над головой сверкали звёзды. Звёзды… Ансию всегда восхищалась красотой ночного неба. Настоящие небесные драгоценные камни, недоступные и недосягаемые. Вот только не в этот раз, в этот раз её руки оказались связаны. Ансия похолодела от ужаса, понимая, что Ацир собирается сделать с ней. Она так испугалась, что снова впала в полуобморочное состояние, и вновь очнулась, когда почувствовала на себе его тяжёлое тело, но крепкие, сильные руки не давали ей шевельнуться.

Этот кошмар повторялся, и в последний раз она не выдержала, и опять потеряла сознание. Когда Ансия пришла в себя, то обнаружила, что уже утро и она одна. Охотничье чутьё подсказывало, что Ацир где-то рядом. Скорее всего, он ушёл на охоту. Она прекрасно понимала, что этой ночью ничего не закончилось, он будет ею пользоваться, пока полностью не удовлетворит свою похоть. Грудь давило от рвавшихся наружу рыданий. Она подползла к своим вещам, нашла один из своих кинжалов и перерезала кожаные ремни на запястьях.

Поднявшись, Ансия на секунду задумалась над тем, что же теперь делать? Чем-то она задела, раздразнила Ацира, но она не понимала чем. Он говорил ночью, что она особенная и чем-то отличается от остальных. Вопрос – чем. Оглядев себя, она поняла, что в таком состоянии далеко не уйдёт. Он – Охотник, и поэтому быстро нагонит и убьёт её. Но если ей всё же повезёт и она доберётся до Долины или Города Лабиринта и заявит об изнасиловании, ничего хорошего ей ждать не придётся. Минимум что от неё потребуют Старейшины, это создать пару с Ациром. Она же после случившегося настолько его возненавидела, что не могла и не хотела видеть это красивое лицо, тем более создавать с ним пару. Ансия была сильной, и прекрасно понимала, что плакать не имеет смысла и уж точно не сейчас. А ещё она ощущала, что ей не хочется жить, но сначала надо отомстить Ациру, чтобы уберечь Эльфиек этого мира от него. Молодой ум Охотницы добрался до сути – с этого момента в мире зародилось Зло. Или пришло откуда-то. Осталось решить, пока Ацир не вернулся, как ей поступить.

Бывают моменты, когда каждое живое существо ищет свой шанс на спасение, и благодаря этому запускается цепь поступков и событий, которые позволяют оставаться в живых. И на пути Ансии возникла та самая возможность – вызов, брошенный самой судьбой. Она прекрасно понимала, что этот путь – единственный из всех ведёт к освобождению. Она быстро оделась, не взяв ничего лишнего кроме кинжала, и быстро побежала по Лесу, чтобы как можно дальше оторваться от Ацира.

В тот момент Охотница Ансия приняла мужественное решение. Тогда она не подозревала, что своим выбором замкнула собой цепь событий, начавшихся когда-то. Не догадывалась и о том, что именно это решение послужило началом великих перемен, которые до того казались невозможными в этом мире…

Как этапы игры, как главы книг, так и жители на всех планетах возвращались сейчас к исходной точке. Вселенная, потянув нить Начала и Конца, облегчённо вздохнула…

Глава 1

Серый предутренний свет проникал в Лес между Деревьями. Потом выглянуло солнце. Луч полз по траве и упал девушке на лицо. Когда стало горячо, она попыталась прикрыться от этого наваждения.

Начался и прошёл день, потом ночь, и она стала приходить в себя. Спать на голой и жёсткой земле было неудобно. Каждое движение вызывало боль в мышцах. Эта боль постоянно вспыхивала то здесь, то там, пробуждая ото сна. Тело, наконец-то, стало чувствовать и посылало сигналы в мозг – пора просыпаться. Девушка открыла глаза и рассеяно осмотрелась, не понимая, кто она и где. «Должно быть, я заснула», – подумала она, недоуменно оглядываясь.

Уцепившись за ствол Дерева, она с трудом поднялась на ноги, но её качало из стороны в сторону, и она всё время спотыкалась, пока не добралась до другого Дерева и не обняла ствол, чтобы держаться на ногах. В голове плыл туман, хотелось лечь и провалиться в спасительное небытие.

Мыслей почти не было, а те, что появлялись, были какими-то странными. Она резко села. Почему она проснулась? Кто её разбудил? Воздух, свет или ей показалось? Воздух тоже был каким-то необычным, она чувствовала в нём то ли напряжение, то ли настороженность. Он обволакивал её, изучал, прикасался как к чему-то новому и неизведанному.

«Кто я?» – вернулся главный вопрос, и девушка долго-долго пыталась, но так ничего и не вспомнила. Что произошло с ней до того, как она проснулась, и что это за место? Она вновь осмотрелась. Темно. Вокруг лес. Но она не помнила, как оказалась здесь. И самое странное, что она не помнила ни как её зовут, ни как она тут очутилась и куда вообще шла. Что же ей теперь делать? Сквозь крону деревьев проглядывало ночное небо. «Значит, скоро новый год, – и вздрогнула от неожиданной мысли. – Вот! О чём это она?!». Явно воспоминание из прошлой жизни, но кем она была и как сюда попала? В ответ – ничего. Ни одной мысли. Тогда она принялась ощупывать себя.

– Я жива, – прошептала она и вздрогнула от собственного голоса, который показался чужим, – руки, ноги, тело – на месте, я думаю… я… – но дальше мысль, как и воспоминания, обрывались. Она помолчала, а потом продолжила: – Так… Высокая, волосы – длинные, жёсткие, спутанные, – затем пальцами изучила каждый миллиметр своего лица, – обычное… – От подбородка её руки спустились к шее, затем ниже: – А это что? – где-то на груди росла довольно большая шишка. – Я больна? – повела носом и прислушалась. Откуда-то справа слышался шум реки. – Вода! Я могу увидеть своё отражение!

Она поднялась и, как слепая, вытянув руки вперед, пошла на звук воды. Между деревьями и кустами довольно быстро отыскался ручеёк, но ночью вряд ли что разглядишь, надо дождаться утра.

– Может, в отражении смогу вспомнить, кто я и что тут делаю.

Спать она не могла да и не хотела, тревога и страх не покидали. Ведь кем-то она была до этого. От одиночества и неясности происходящего было неуютно. Охватывало ощущение кошмара и приближение ужасной Тьмы. Она подняла глаза и, взглянув на небо, увидела звёзды. В них было что-то очень сильное, притягательное и на удивление знакомое.

– Мои друзья, – еле слышно прошептала она. – Если буду видеться с вами каждый день, то смогу выжить.

От этой мысли ощущение одиночества отступило, и появилась некоторая уверенность, которая покинула её, когда она очнулась, без каких-либо мыслей кто она и где находится. Она долго вглядывалась в небо, собираясь с силами: нужно как-то выдержать, найти выход и понять, куда она шла, как здесь оказалась. А пока она будет идти, куда указывают ей звёзды.

Звёзды померкли и наступило утро. С замиранием сердца она подошла к ручью и взглянула на себя. Девушку, которая смотрела на неё в отражении, она не узнала или, точнее, не вспомнила. Тёмные глаза, некрасивый широкий большой рот и приплюснутый уродливый нос. Глаза – маленькие и совсем невыразительные. А почему она вдруг решила, что некрасива? Получается, что она видела красивых и могла сравнивать? Во всяком случае, из воды на неё смотрела очень уродливая девушка. Она так устала, что легла на траву рядом с ручьем и заснула…

* * *

Денис, Рита, Герка и Диана с нетерпением ждали возвращения Катари и остальных друзей из города Школы Архивов. Всё дело в том, что после того, как к Денису вернулось зрение, им четверым стало тяжело находиться рядом друг с другом. Что-то изменилось в их когда-то слаженной команде. Да и командой-то называться сейчас было сложно. В душе каждый хотел, чтобы остальные вернулись, и может тогда обстановка хоть немного наладится.

В первую очередь Герка. Он резко изменил своём отношене к Денису, и в худшую сторону. Всё потому, что моментально почувствовал другое отношение к Рите. Герка, как обычно, встал на сторону Риты, в отличие от Дианы с её вечным нейтралитетом. Она, как обычно, не принимала ничьей стороны. Герка остро ощущал и видел, что Рита выглядит потерянной и очень испуганной, а от любви Дениса к Рите не осталось и следа. Правда Денис не оставлял её, постоянно был рядом, но все видели: единственное чувство, которое он к ней испытывал, – уважение, и больше ничего. Герка решил поговорить с ним об этом, но разговор перешёл в разборку, и в конце концов, они поругались. А затем и Диана обиделась на них обоих.

– Виноват Денис, а не Рита! – в голосе Герки слышались яростные нотки.

– Она знала, на что шла! – в том же тоне отвечала Диана. – Ей поставили условие, и спасибо, что в живых осталась! – она гневно отвернулась и быстро ушла.

Странным во всей этой истории оказалось то, что Диана, вроде как подруга Риты, но тоже отдалилась от неё, будто их дружба тоже умерла, как и любовь Дениса. Но ещё более странным оказалось другое, Диана непонятно за что винила Герку и постоянно на нём срывалась. Денис винил во всём происходящем только себя и пытался защитить Герку от Дианы. Герка был ему благодарен за это, но всё равно не мог простить его за Риту. И ещё его возмущало, что Диана злилась на него почему-то больше, чем на Дениса. От этого ему было обиднее всего. В общем… Всё было очень запутанно!

– Я знаю, что произошло! – снова начал Герка: – Денис разлюбил Риту, а ты, Диана, перестала считать её своей подругой. Лучшей подругой! А мы с Ритой – одной крови и поэтому мои чувства к ней не могут измениться! – резко крикнул он Диане. – Рита у нас – одна! Она упорная! И может выжить после чего угодно!

– Вот я и спрашиваю! – не уступала ему Диана. – Нужно ли это было? Я просила её не самовольничать! И вот к чему это всё привело!

– А что ты на мне срываешься? Я-то тут причём? – Герка перехватил её взгляд.

– Я тебе не нянька всё разжёвывать! – выкрикнула Диана.

От злости у неё сами собой сжимались кулаки, а глаза горели синим огнём. Герка не понимал Диану. Не понимал, что вообще происходит, и за что она срывает зло именно на нём.

– Знаешь, что я скажу! У мужчин нет чести! Ни у живых, ни у мёртвых!

– Что ты сказала?! – заорал на неё Герка, но Диана уже ушла, оставив его крик без ответа.

– Беды и женщины приходят неожиданно, – тихо повторил Герка, смотря ей вслед.

Вот так теперь всё и было. Не было больше команды. С каждым днём они ругались всё больше и больше, не замечая, что становятся всё дальше и дальше друг от друга.

Герка оставался единственным, кто пытался хоть как-то склеить растущую трещину, которая возникла между всеми. Он несколько раз пытался поговорить с Ритой. Но она гордо отворачивалась. Рита или отмалчивалась, отказываясь от диалога, или начинала плакать. Сначала Герка жалел её, всё больше ненавидел Дениса и про себя ругал Диану. Но чем больше он пытался успокоить Риту и всех остальных, тем больше злился, всё это ему уже осточертело. Раньше Рита никогда столько не плакала. «Если вспомнить всё, что с нею случилось, – рассуждал Герка, – прошлые события должны были бы вызвать намного больше слёз, но их не было. Вот хотя бы с Хозяйкой или когда Дениса похитили в Англии. Рита было очень стойкой к невзгодам, а сейчас… Она стала какой-то слабой, бесхарактерной и вообще бесхребетной! Будто выгорела изнутри и казалось, что ее теперь ничто не интересует в жизни, только бы вернуть Дениса. Она не хотела видеть и разговаривать с Ридианом, играть с Бароном, ей расхотелось спасать мир. Если она что-то и говорила, то в основном жаловалась». Такие мысли всё больше распаляли Герку, и после каждого разговора с Ритой он ругался то с Дианой, то с Денисом, а внутри росло непонятное раздражение на Риту. Она стала тем самым камнем преткновения, той самой искрой, из-за которой разрушилось всё. Герке хотелось врезать Денису и высказать как можно больше обидных слов Диане. И при всём при этом глубоко внутри он с таким нетерпением ждал, что остальные одумаются, и всё станет как раньше. Герке казалось, что если вернутся остальные, то сложившаяся нервозная обстановка хоть немного да сгладится.

* * *

Ацир чувствовал настоящее воодушевление, ощущая свою победу над этим миром. Теперь он мог силой мысли дотянуться до своих врагов. Единственное, что стало для него неожиданностью, – Зеркало. Оно не выдержало такой сложной работы и разбилось на множество осколков. Из-за этого он не всегда мог видеть, слышать и чувствовать происходящее. А ведь он так рассчитывал на это! Пришлось научиться считывать через Риту решения и планы своих врагов. Сначала Ацир желал смерти каждому, кто найдёт Зеркало. Он знал, что Зеркало даётся в руки только тому, кто достоин его, а значит, это будет сильный враг. Но получилось даже лучше. Враг стал его невольным помощником. Пока Зеркало было в Лабиринте, Ацир видел Риту лишь однажды, и этого оказалось достаточно. Именно поэтому она не умерла, но находилась в полном его подчинении.

Через Риту он узнал, что паника и раздоры всё-таки поселились во вражьем стане. Команда теряла единство и сплочённость, то есть ему всё-таки удалось сделать то, чего он так желал. Получив доступ к памяти Риты, он узнал, что амулеты, которые он долго искал по всему миру, всё-таки найдены. Один был у Риты, Ацир увидел его, когда она в Лабиринте взяла в руки Зеркало. Ацир даже предположил, что амулет, возможно, уже уничтожен Зеркалом. Осталось разобраться, где остальные, и в этом ему тоже поможет Рита.

Но с ней была ещё одна проблема, она не могла ничего рассказывать сама. Единственное, что она могла, – отвечать на заданные вопросы. Поэтому Ацир старался правильно спрашивать девушку, чтобы получить как можно более точный ответ. Сначала такое общение давалось тяжело. Рита подолгу молчала и ждала, а ему приходилось держать общую связь и придумывать, как разговорить её. Узнав, сколько человек в команде, где они расположились и чем занимаются, спрашивать стало гораздо легче. Он задавал наводящие вопросы, Рита же подробно на них отвечала.

– Чего ты боишься? – однажды Ацир задал Рите вроде бы простой вопрос.

– Дéревца, с которым мы все общаемся, – ответила она, а он вдруг почувствовал невероятную слабость.

– Все вы?

– Да.

– Все четверо?

Но ответа не получил – связь прервалась. Его это потрясло. Он успел задать всего три вопроса и сразу же устал. Как будто что-то изменилось в его силе после того, как Зеркало разбилось. Но разбираться с этим вопросом не было времени, сейчас надо полностью сосредоточиться на новой информации под названием «Деревце». И кто они такие, которые с ним общаются. Пока он точно знал – Рита боялась Деревца. «Может дело в том, – подумал Ацир, – что это «деревце» может догадаться, что между Эльфийкой и им существует тесная связь? И та передаёт информацию о каждом своём шаге. – Ацир быстро прикинул в уме. – Существует маленькое деревце, с которым общаются все. Кто эти все? И почему Рита панически боится деревца? Может потому, что деревце могло догадаться, кто предатель? Или это полный бред, или…» Деревья для Ацира были самыми опасными врагами, поэтому появление деревца было не к добру ровно с того момента, как открылся Лабиринт и во всём Лесу начались изменения. Верховный Лес слабеет, но упорно остаётся закрытым для Ацира. «Одно из двух, – размышлял Ацир, – или Верховный Лес откроется, и тогда его можно сжечь, или со временем Лес умрёт, а остальную работу Ацир сделает сам. Таков закон охоты – выживает сильнейший».

Ацир задумался над тем, почему на Тёмной Стороне Деревья не управляют жителями. Он хотел, чтобы все Деревья стали такими. Но Таинственный Лес продолжал оставаться загадкой. Всё, что он не понимал и на что не мог найти ответа, он старался обходить стороной. Но в Таинственном Лесу Ацир был трижды. Любое путешествие на Тёмную сторону проходит через этот Лес. В последний раз он бежал через Лес после того, когда уничтожил Верховное Древо. Тогда же с ним был Сатенга. И за все века, что прошли, он ни разу не захотел да и не пытался вновь оказаться в Лесу.

Погружённый в свои мысли Ацир спустился по ступенькам и зашёл в каморку.

– Сатенга, скажи, – под его взглядом Гном сразу сжался, – можно ли сейчас, то есть в теперешних условиях, вырастить жителю Дерево?

Сатенга тяжело поднялся с кровати.

– Верховный Лес закрыт, – немного поразмыслив, отозвался Сатенга. – В этом мире можно посадить только одно Дерево. И это – Верховное Древо. Я читал об этом в древних манускриптах Сердца Земли. Интересно то, что тогда не Лесному Эльфу, а Гному Ятару Лес подарил веточку, из которой потом выросло Древо.

– Я ничего об этом не слышал! – голос Ацира перешёл на визг.

Сатенга остался спокойным и невозмутимым.

– Ты всегда был больше занят собой и мало изучал историю, – повторил Гном и неодобрительно взглянул Ациру в глаза. – Ты всегда интересовался своим врагом – Лесом, но плохо изучил историю мира, в котором родился. В этом твоя ошибка. Ты чего-то ждёшь, сам не зная чего. Но сколько ещё это будет продолжаться? Думаешь, только у тебя планы? Планы есть и у Леса, и у Сердца Земли, и…

– Замолчи! – глаза Ацира полыхали синим злобным огнём, и Сатенга умолк, сгорбившись в уголке кровати. Резко развернувшись, Ацир вышел, хлопнув дверью.

Поднимаясь по лестнице к себе, он признавал, что некоторая доля правды в словах Сатенги есть. С его точки зрения слова звучали достаточно весомо. Однако, если Сатенга утверждает, что посадить можно только Верховное Древо, значит, такая возможность в любом случае остаётся. И это плохо. Весьма расстроенный, Ацир влетел в комнату и заходил из угла в угол, время от времени поглядывая на себя в зеркало. В конце концов, плохо или хорошо, но деревце надо уничтожить и он обязан успеть, пока росток не посадили в землю. Он снова взглянул в Зеркало на стене.

– И уничтожит его Рита. Также, как когда-то это сделал я, – произнёс он, и отражение эхом повторило его слова.

Дом, где они сейчас жили, он строил вместе с Сатенгой. Тут, конечно, не было ванной комнаты, как в Школе Архивов, или светящихся стен. Скучал ли Ацир по тому комфорту – да, очень, но он был терпелив и знал, что когда-нибудь весь мир со всеми богатствами будет его. В большой комнате аккуратными стопками лежали книги, манускрипты и другие записи, которые он забрал с собой. Периодически он пополнял их. Ацир постоянно себе повторял, что ничего не должен забывать, но сейчас отчётливо понимал: того, что есть, очень мало. Слишком мало он знал о мире Деревьев. И ненавидел за это Сатенгу, который напоминал ему каждый просчёт. Вдруг Ацир остановился как вкопанный: «Ведь Сатенга довольно быстро пришёл в себя после новой дозы Влияния на Разум. Что происходит?» – обеспокоенно спросил он у отражения в зеркале. Тут же вспомнилась накатывающая усталость после каждого контакта с Ритой, но он снова решил с ней поговорить. Возможно, она сможет дать ответ.

Ацир сел в кресло и настроился. Обычно Рита всегда находилась одна. Почему команда не рядом с ней, оставалось для него загадкой. «Ведь они должны подчиняться ей, слушаться её, – подумал он над этой странностью. – Но это всё неважно… Сейчас надо спросить про Деревце, пока вновь не накатила усталость. Надо успеть…» Глаза Ацира засветились холодным огнём. Резко всплыли вспоминания, как он уничтожил Верховное Древо. Именно этот настрой нужен ему, чтобы передать его Рите.

«Как убивают бога? Как убивают великого, в которого слепо верят? Конечно же, неверием!» Наделённый таким даром Ацир не мог верить в Деревья и в их силу, и особенно в Верховное Древо. Он никогда не мог понять две вещи – Добро и Зло. Почему одним даётся добро, а другим выпадает зло. И почему одни призывают добро, хотя могли бы зло, и наоборот. Возможно, всё дело в инстинкте! Деревья направляют человеческие инстинкты в одно русло и управляют жителями своего мира, их жизнями, их телами. Пути должны быть разными! А Верховное Древо постоянно требует от жителей творить нужное Лесу добро. Заставляет жителей верить в Лес. Ацир помнил, как подошёл к Великому Древу с топором Сатенги, на котором были его, Ацира, руна и кровь.

– Я не обязан верить в тебя! Я не из тех, кто преклоняется перед тобой и слушает твой Лес! И мне не нужна твоя помощь в этой жизни. Для меня ты – не великий, не идол и не божество! И пора освободить всех Эльфов от тебя и твоего Леса, который трусливо прячется в своей скорлупе.

– Лес закрылся не потому, что спасает себя. Лес закрылся, чтобы не дать погибнуть жителям, – прогудел голос Древо в голове у Ацира.

Ацир помнил, как в тот момент в его голове всё взорвалось от гнева.

– Ты не собьёшь меня с пути истинного! – он со всего маха ударил по стволу. – Ты не существуешь!!!

Стон Дерева был страшным. Казалось, что одновременно заплакало Озеро Плача, загудела земля, завыли туннели в горе Сердца Земли. С диким криком над кронами взметнулись птицы. Весь Лес наполнился жутким предсмертным шорохом листьев и веток. Ациру показалось, что дикая песня-вой пронеслась над Болотами Разрыва, а свист, от которого в жилах стыла кровь, отразился от Озера Плача и улетел дальше к Школе Архивов. Одновременно хохотали и плакали Деревья в Щебечущем Лесу, и где-то далеко над лесом взлетела огромная сине-зелёная птица. Но Ацир её не боялся, она была слишком высоко, и другие птицы не давали ей снизиться.

– Теперь тебя больше НЕТ!!! – глаза колдуна полыхали холодными синими углями.

– Если до этого мгновения оставалась надежда, что тебя можно убедить и изменить, – в агонии прошептало Древо, – теперь я понимаю, что ошибся. В тебе победило Зло. Но я успел… Этот мир будет жить… – и огромная крона с глухим стоном рухнула на землю.

* * *

Был очередной жаркий день. В Городе Лабиринта, как обычно, было тихо. Где-то щебетали птицы в шелестящей листве. Откуда-то слышался звон посуды. Это Диана громыхала кастрюлями и тарелками, готовя для всех обед. Рита, как обычно, не стала ей помогать, и Диана была даже рада этому. Но из-за появившегося нового чувства раздражалась всё больше, вымещая злость на кухонной посуде. Она сама не понимала, что с ней происходит. Подруги никогда не расставались, и Диана постоянно защищала и оберегала Риту. И вдруг… Всё началось после истории с Зеркалом. По идее Диана должна была на руках Риту носить за спасение брата, но получалось всё наоборот. Ни пожертвованная любовь, ни дружба будто бы перестали хоть что-то значить. Диана ничего не чувствовала к Рите. Абсолютно никаких чувств. Она старалась быть вежливой, внимательной, но актриса из неё всегда была никудышная. Выходило плохо, и она всё больше отдалялась от подруги. А та, чувствуя холодность друзей, всё чаще выглядела потерянной, уходила от всех и плакала в одиночестве. Единственный, кто не оставлял Риту, старался всегда быть рядом и сохранил к ней прежние чувства, – это Герка. Всё это Диане не нравилось. Эта его поддержка Риты, вызывали у Дианы злость, переходящую в новые и новые стычки с Геркой. В конце концов, очередной всплеск раздражения перерос в ссору, и они разругались в пух и прах. Диана не могла видеть Герку, не могла с ним разговаривать, не могла уважать и любить, как раньше.