Kitobni o'qish: «Свет в соседнем окне»

Когда ночь скатилась синими каплями на город, Жанна приступила к своему ритуалу – пить чаёк, заедать конфетами и смотреть до рассвета  оцифрованные программы и рекламу девяностых и фильмы, которые она так любила в нежном возрасте.

Сейчас в подборке на «Ю-тьюбе» играла реклама чипсов «Принглс».

По щеке женщины разбежалась слеза.

В те времена, когда Жанна была маленькой, они стоили дорого. Счастливчики-одноклассники, которые могли себе позволить эти чипсы, потом хвастали, мол, такие они вкусные. Бабуля Жанны как-то выкроила сумму и купила внучке хвалёные «Принглс» во время очередного похода на рынок. «Раз уж моя лебедуля так хочет попробовать…»

Чипсы не оправдали ожиданий, но ощущение теплоты и благодарности, которое разлилось по телу, маленькая Жанна запомнила навсегда, но, конечно, самыми пронзительными были воспоминания не о покупках, не о вкусностях…

Женщина остановила видео и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Вспомнила, как они с бабулей читали вслух «Хижину дяди Тома» в залитой солнцем комнате.

Жанна подошла к окну. Чтобы глаза перестали болеть от света давно ушедшего детства, ей нужно было вглядеться в ночную черноту.

Соседний дом подмигнул Жанне единственным окном, в котором горел свет. Многоэтажки стояли так близко друг к другу, что женщина легко могла разглядеть, что происходит у соседей. Она видела даму, сидящую в кресле-качалке с книгой. Лицо нельзя разглядеть.

Вдруг соседка подняла голову. Казалось, женщина уставилась прямо на Жанну. Той стало зябко.

Соседка встала и подошла к окну, не переставая смотреть. Жанна быстро задернула занавеску. Брр, неуютно.

Жанна вернулась к ноутбуку и снова запустила видео. На экране появилась очередная реклама. В процессе просмотра женщину словно током ударило: «Ведь никакой многоэтажки там нет!»