Kitobni o'qish: «Влюбиться в темного магика»
Глава 1
На болоте зверски смердело. К гнилостным и сероводородным нотам примешивался густой, невыносимый запах раздувшегося трупа, что взглядом выпученных от ужаса глаз пялился в одну точку.
Тело напоминало собой шар. Одутловатое, мучнистое и бледно-зеленое, оно одиноко плавало на поверхности темной воды и издавало тоскливые ноты покидающих его газов.
– Все удовольствия разом, – безнадежно пробормотала Кларина Риц – черноволосая магичка двадцати двух лет с необычными синими глазами без единой искры магии и маленькой родинкой справа над губой.
Ее взгляд блуждал где угодно, но никак не желал останавливаться на мертвом господине в потемневшем от воды сюртуке и полосатых атласных панталонах, теперь мокрых, грязных и рваных.
Болотный монстр объявился в округе недавно. Буквально с ее приездом на стажировку в эту тихую и скучную глухомань, непривлекательную ни для одного уважающего себя выпускника Полицейской Академии. Но мисс Риц была готова побиться об заклад, что ее однокурсники проводили время намного более скучно. Ловили торговцев леем – наркотиком из самоцветного лотоса, или оборотней, сбрендивших на почве старости или неразделённой любви, или черных златоделов, что создавали золото магией. А может, распутывали дела с приворотами и проклятиями. Иначе говоря, занимались наиболее тривиальными и неинтересными преступлениями, которые только можно было встретить в Лире. А она же имела все шансы сгинуть в зубах или когтях чудовища, что загрызло уже троих в окрестностях Мюста. Еще до окончания стажировки и получения должности констебля, кстати.
Но Клара все равно не променяла бы свое место на более спокойное. Приехав сюда, она рассчитывала найти ответы на мучающие ее с детства вопросы, связанные со смертью отца. С того дня минуло двенадцать лет. Двенадцать лет, как Кларина уехала отсюда, унося воспоминания о самой страшной ночи в своей жизни.
Места здесь были дикие и далекие от всего цивилизованного Лира. Оставалось только удивляться, что же нашли в этих гиблых болотах основатели Мюста? Сейчас Кларине казалось, лишь крайняя нужда могла заставить кого-либо надолго обосноваться в столь недружелюбном местечке, также известном под названием Потерянный край.
Но объяснялось все просто. Жители Лира были сведущи в колдовстве и увлекались приемом разнообразных магических зелий и декокктов. От похмелья, от супружеской неверности, от кривых зубов. Да от чего угодно, но для зельеварения требовались различные ингредиенты и довольно часто – редкие и труднодобываемые.
Услимские топи являлись неиссякаемым источником ценных компонентов, которые затем расходились по всему Лиру и оседали на дне котлов профессиональных алхимиков и зельеваров. Однако добираться сюда было сложно и опасно, а остановиться негде, что делало поход за колдовским сырьем еще смертоноснее, а ингредиенты – дороже. Поэтому однажды в этих местах основали поселение. В нем обосновался цех травников и снадобийщиков всех мастей с семьями. Их надо было кормить, одевать и охранять, поэтому вскоре небольшое местечко разрослось до городка, который простоял уже с тысячу лет.
До сих пор в Мюсте в основном жили потомственные собиратели и охотники. Они не знали другой жизни, кроме как лазить по топям и собирать листики, цветочки, мхи, добывать клыки, лапы, хвосты и еще много всего до жути интересного и полезного при приеме внутрь.
Работенка это была опасная. Топи здесь были очень древние. Со всеми своими комарами, змеями, жабами и кое-кем похуже, кто до сих пор иногда выползал, чтобы испробовать на вкус глупых магиков, променявших нормальную жизнь на это грязное и вонючее болото, осушили которое только на месте поселения. А вот всю округу оставили в первозданном виде во имя сохранения биологического разнообразия, с которым в Лире было очень строго.
– О, да это ж никак господин Аржант Зельвейер, наш мэр, – не очень-то почтительно протянул Кинсдахд Люренц – констебль, которого судьба послала Кларине Риц в напарники и наставники на стажировке в полиции.
Кинс был еще довольно молод, хотя и старше Клары никак не меньше, чем лет на сорок. Он обладал совершенно обычным обликом, и только его любознательный и живой взгляд был способен выделить Люренца из толпы. "Это все от вредной работы" – любил пошутить он, намекая на свои глаза цвета тины на болоте.
– А ведь и правда, – Клара присвистнула и перегнулась через борт лодки, чтобы присмотреться яснее.
С господином Зельвейером они разговаривали лишь однажды. Буквально вчера он дал ей какое-то глупое поручение, которое потом отменил господин Вунсон – инспектор полиции и ее непосредственный начальник. В общем, задание она не выполнила, а теперь было и не к чему.
При жизни мэр выглядел тоже не очень. Но, конечно, не настолько, как теперь. Немудрено, что Кларина сразу его не признала. Господин Аржант прежде был тучным, а теперь раздулся чуть ли не вдвое.
Клара не знала, какая нелегкая понесла его среди ночи на болота, но его визги слышали на окраине города в нескольких домах. Оттуда и вызвали полицейских, которым не оставалось ничего, кроме как отправиться на поиски потерпевшего. Риц и Люренц сегодня были на дежурстве в патруле, поэтому им и выпало найти тело.
– Что же вы здесь забыли, господин мэр? – задумчиво и явно не рассчитывая на ответ, пробормотал Кинсдахд.
Клара осмотрелась вокруг. Это весьма живописное местечко обладало особой, мрачноватой красотой. Темную воду местами покрывали мясистые округлые листья бурых лотосов. Сейчас, в конце лета, они уже отцветали, но еще можно было заметить розовые и фиолетовые лепестки.
Не очень густая растительность встречалась то здесь, то там. Штучно росли плакучие ивы, они полоскали ветви в воде, будто волосы. Из омута торчало и несколько мертвых стволов, оплетенных буйными темно-зелеными лианами. В небольшом отдалении заросли становились гуще, но там особенно ничего разглядеть не удавалось, потому что начал сгущаться туман.
– Лодки не видно, – отчиталась стажер Риц. – Не пешком же он пришел.
– Все возможно, – хмуро не согласился напарник.
– Да нет, – заспорила Риц. – Наверное, поссорился с теми, с кем плыл. И оказался за бортом.
– По-твоему, они выбросили в болото мэра? – недоверчиво усмехнулся Кинс и глянул на Клару.
Та ойкнула. Предположение выглядело не очень правдоподобно.
– Пешком по воде он вполне мог пройти. И не мало. Зельвейер был сильным магом, а если он перед этим выпил зелье невесомости, то и подавно.
– Но это ему не помогло, – глубокомысленно закончила Кларина и отвернулась.
А ведь еще не успели развеяться смертные следы трех предыдущих жертв. От этой мысли ей сделалось так тоскливо, будто кто-то налил холодной воды за шиворот. Девушка поежилась, будто озябла и совершенно четко почувствовала, как на руках дыбом встают волоски.
– И почему он не тонет? – произнесла она вслух новую мысль, больше размышляя, чем спрашивая. Она не надеялась услышать ответ от Кинса, который сегодня был настроен особенно скептически.
Все остальные жертвы были сильно покусаны, от некоторых вообще остались только мелко нашинкованные детали, развешанные среди мхов на деревьях, где тварь, видимо, лакомилась обедом. А этот труп плавал, как мячик, на поверхности темной воды. Что-то не вязалось.
– А ты молодец! – на этот раз Люренц ее похвалил. – Скорее всего, господин градоначальник помер до того, как тварь добралась до него. Например, сердце со страху или от натуги лопнуло. Если оно у него было, конечно…
Последние слова он произнес почти неслышно и на косой взгляд Кларины сделал такое тупое выражение лица, что все вопросы у нее зачахли, едва зародившись.
– И что? – проглотив смешок, уточнила Клара и потупилась. Она ждала продолжение умозаключений, ведь ей очень хотелось узнать, почему же это она молодец.
– А то, стажер, – Кинс подбоченился и встал на одно колено около борта лодки. Он внимательно разглядывал поющий труп при помощи весла. – Есть монстры, которые падалью не питаются. Им подавай живое и сочное, чтобы трепыхалось еще на зубах! Ведь им нужны не только мясо и кровь, кишки и кости, но еще и страх и ужас, боль и отчаяние, безнадега. А с мертвого, что возьмешь. Все равно ему уже.
Клара позеленела, прям как та плесень на стволе мертвого дерева, мимо которого они недавно проплывали.
– И это говорит нам о том, – заумно, не замечая ее состояния, продолжал констебль, – что круг подозреваемых чудищ сильно сужается. И это должно облегчить нам его поиски.
Он закончил весьма непочтительно крутить раздутое тело мистера Зельвейера веслом, осматривая его на предмет телесных повреждений.
– Да, ты права, – Люренц продолжил, хотя Кларина уже вовсе не нуждалась в деталях, – ран нет. Только мелкие, от болотной живности. Но это не в счет.
Кларина молчала, не шевелилась, не моргала и старалась не глотать, а заодно и не дышать в надежде, что приступ тошноты пройдет.
– Ладно, – он все-таки заметил, что стажерка какая-то невеселая, и хмыкнул. – Будь начеку, а я поставлю маяк. Ведь нам самим эту тушу до города не доволочь. Со всеми почестями, по крайней мере.
Кларина прикусила губу и с тщательно скрываемым облегчением отвернулась. Их небольшая лодка не могла вместить такой груз, а привезти мертвеца на буксире не позволял его прижизненный статус. Да и Кларина скорее выпрыгнула бы к пиявкам и водяницам, чем стала плыть в тесной компании с телом господина Зельвейера.
Оказалось, что, если отвернуться и переключиться с трупа на что-то другое, тошнота сразу же отпускала. Без этих спазмов и кома в горле Клара почти получала удовольствие от расследовательской работы. Настолько, насколько это было возможно при текущих обстоятельствах.
Если не считать газовых аккордов, на болоте было очень тихо. Даже лягушки не квакали, а ветер не шелестел ветвями ив и длинными бородами серо-зеленого мха, растущего на мертвых деревьях. Это настораживало, как и туман, что, казалось, жил собственной жизнью.
Туман пугал Кларину, он таил неизвестность и, казалось, скрывал какие-то нелепые и страшные фигуры, что пока не решались показаться на глаза. Невольно закрадывались мысли, а не прячется ли там монстр, чтобы съесть глупых и самоуверенных магиков, которые снова сунулись в его вотчину.
Туман подбирался все ближе. Такой настырный и вроде бы обычный. Коварный.
Незаметно белесая дымка обволакивала кочку за кочкой, дерево за деревом, цветок за цветком. И подбиралась к лодке. Внезапно Клара что-то почувствовала, какое-то движение в воде. Больное воображение тут же нарисовало плавающего там зверя. Клара стиснула зубы и крепче вцепилась в висло.
В воде ничего разглядеть не удалось, а вот по ее поверхности с тихим шипением двигался туманный отросток. Бугристый, словно облачко на небе в погожий день, он походил на жадный язык, что двигался ощупью, шарил вокруг и вот-вот должен был наткнуться на борт лодки.
Кларина, как кролик, завороженный удавом, наблюдала за ним прилипшим взглядом. Она понимала, что надо бы сказать, хоть дернуть Кинса за край плаща, подать ему любой знак, что происходит что-то ненормальное. Но она так ничего и не сделала.
– Тело мы нашли и даже опознали, – подал голос Люренц. – Но все равно сидеть нам здесь чуть ли не до вечера. Так что постарайся отдохнуть. Потом работы будет ого-го. Еще надо будет поработать над версиями, что за тварь к нам пожаловала на этот раз.
Кларина дернулась, очнулась от наваждения и не сразу кивнула. Тут же бросила взгляд за борт – туманного щупальца там как не было. Уж не привиделось ли оно ей?
– Кларина? – констебль повернулся, не услышав ее ответ. – Все нормально?
– Да. Так точно, – поправилась она, как учили в академии.
Люренц махнул рукой и скривился, молча предлагая оставить этот официоз. Он еще что-то доколдовывал, а Клара караулила, надеясь, что из тумана не явится какая-нибудь неведомая тварь.
Почему неведомая? Да потому, что выползали они регулярно, одна краше другой. И все разные, но зубастые и кровожадные. Оттого полицейских порой называли охотниками на чудовищ, потому что преступления в привычном понимании в Мюсте случались редко – слишком маленький городок, где все как на ладони. И довольно часто констебли занимались именно тем, что уничтожали монстров и тем самым охраняли покой жителей города. А вот откуда брались те монстры и чем занимались в остальное время, на эти вопросы никто не искал ответы, предпочитая не будить лихо, пока оно мирно спит в своей топи. Поэтому разбираться с тварюгами начинали только по мере их выползания к Мюсту.
Появлялись они примерно раз в год, а последнее чудище явилось раньше ожидаемого срока на несколько месяцев. Едва-едва Клара сделала первый шажок из портала. Само по себе это ничего не значило. Никто не знал природы тварей, и каким законам они подчиняются. Случалось так, что их не было годами и десятилетиями. А иногда они начинали частить, как сейчас или хуже.
Но не всем нравились простые объяснения, которые чаще всего оказывались самыми верными. Нашлись умники, которые связали раннее появление нового монстра с новым стажером в полицейском участке – Клариной Риц. На чем основываясь их выводы, она недоумевала. Но некоторые местные теперь на девушку косились подозрительно.
Кларина отвечала на это презрительным и ледяным спокойствием, изображать которое очень хорошо научилась за годы учебы в академии. Связывать явление очередной страшной гадины со своим приездом казалось ей верхом глупости.
Но монстра следовало обезвредить как можно скорее, чтобы заняться тихим личным расследованием, а не с утра до ночи лазить по болотам, мокрой и вонючей, в тине и мошках, злой, как самое кровожадное страшилище.
Она вздохнула и пообещала себе даже не смотреть на еду, если предстоит поход на болота, где плавают такие сюрпризы. Труп выдал очередную фальшивую ноту. Кларина прикрыла глаза и постаралась дышать так ровно и спокойно, будто она не здесь, а на тихой зелёной лужайке, где скачут пони-единороги и летают огромные бабочки. Впрочем, от такой картины ее тоже могло стошнить. Пусть уж лучше будет смердящий труп!
Кинс закончил колдовать, и над телом градоначальника повис сигнальный пульсирующий шар, не заметить который из городка было невозможно.
– Что будем делать? – с надеждой спросила Клара, в душе ругая себя за желание сбежать из болота.
– Бери бумагу и пиши донесение. Будем ждать приказ.
Клара достала из-за спины защищенный тубус с зачарованными листками со штемпелем мюстовского отделения полиции. Она послушно принялась писать под диктовку констебля:
"Начальнику отдела императорской полиции по г. Мюсту Жозефу Вунсону от констебля Кинсдахда Люренца.
Во время патрулирования и поисковых работ, проводимых… был найден… Жду указаний…"
От этого канцеляристского языка Риц тянуло в сон и хотелось чертыхнуться. Но она прикусила язык и докончила писанину побыстрее, передав донесение Кинсу.
Тот глянул на ее каракули и поморщился. Затем провел рукой над листком и шепнул заветные слова. Бумага загорелась. Пока она тлела, в Мюсте, в приемной у Бетти – секретаря господина Вунсона, должны были проявиться те же сведения на листке-дублере.
Дело было сделано. Кинс хмуро огляделся, потом присел на корточки, сунул пальцы в воду и пошлепал там, насвистывая нечто, напоминающее зимнюю вьюгу.
– Зовешь кого-то? – нервно поинтересовалась Клара.
– Ага, – усмехнулся констебль. – Болотниц подзываю. Может, свидетели есть у них.
Кларина вздохнула. Как она сама не догадалась? Конечно, в Услимских топях жили разумные обитатели. В Лире было полно разных рас: вампиры, оборотни, феи, разные другие чуды-юды. И русалки – тоже, а болотницы были их близкими родственницами с не самым дружелюбным характером и болотной внешностью. В общем, Клара их не видела много лет и не расстраивалась по этому поводу.
Однако на зов констебля никто не откликнулся и не приплыл.
– Думаешь, не слышали?
– Это болотницы-то? – фыркнул и усмехнулся Люренц. – Вряд ли. Сидят себе в тумане и поглядывают на нас. Злобные бестии. Он сплюнул за борт от досады и громко произнес:
– С ордером придется возвращаться!
Клара покачала головой в ответ на его попытку воззвать если не к совести, то к страху обитателей топи, но ничего не сказала.
Похоже, им предстояло унылое ожидание. Риц съежилась на носу лодки, плотнее укуталась в темно-серый полицейский плащ, под которым у нее была не коричневая полицейская униформа, как у всех, а простые темные брюки, заправленные в высокие сапоги, белая рубашка и жилет. В городе этого хватало, чтобы не замерзнуть, ведь еще было лето. Но на болоте пришлось еще и поднять высокий воротник, чтобы защититься от пронырливого, влажного и холодного ветерка. Плащ ей выдали вместе со значком-жетоном, приняв в стажеры. Он был ей не по размеру, и в нем могли легко поместиться две такие тростинки, как она. Но в нем было тепло, и от сырости он защищал надежно. А еще плащ напоминал об отце, ведь тот тоже когда-то был констеблем и служил в этих же местах. Напоминал цветом, фасоном, даже запахом. Клара ненавидела себя за слабость, но этот плащ грел не только ее тело, но и душу.
У Люренца тоже был плащ полицейского, но под ним он носил светло-коричневую униформу констебля. Еще некоторое время он постоял осматриваясь. Наверное, надеялся, что у болотниц проснется желание пообщаться с ним, и они сами приплывут, пристыженные перспективой с ордером. Но на самом деле и со столь важным документом получить показания болотной жительницы была та еще задачка.
Кинс огляделся нахмуренным взглядом в последний раз и устроился поудобнее на корме, озаботившись перед этим защитным периметром. Через пять минут напарник сладко спал.
Кларина бросила на него завистливый взгляд. Защитный контур не мог спасти их от твари, а только предупредить о ее приближении. Зато он отогнал комаров и другую летучую живность. Но спать вот так, скрючившись и по соседству с трупом, да еще и на болоте, где в любой момент тебя могут сожрать…
Клара почувствовала себя такой зеленой стажеркой, что захотелось выть. Но отдых был хорошей идеей. Особенно зная методы начальника Вунсона, который мог заставить подчиненных сутками рыскать по болоту.
Девушка постаралась отогнать все мысли. И даже заставила себя не думать о легком тумане, который словно ощупывал снаружи магический барьер, но не мог его преодолеть и оставался с той стороны. Она закрыла глаза и вскоре задремала.
Глава 2
– Спите на посту, жабы болотные?!
Клара так подскочила, что чуть не вывалилась из лодки. Она пыталась привести себя в порядок, но запуталась в огромном плаще. А вот бодрый ответ Кинса не мог не вызывать восхищения!
– Никак нет, инспектор Вунсон!
Люренц был уже на ногах. Сна ни в одном глазу, можно было предположить, что вот так он и ждал появления или ответа начальника все два часа, или сколько там прошло с момента отправки письма.
Жозеф Вунсон – толстый и усатый, в излюбленном котелке и плотном черном плаще стоял на носу подплывающей лодки с тростью в руках. За ним из тумана появлялись и другие лодки с ныряльщиками, спасателями и просто полицейскими.
– Оно и видно, – уже не так резко, но кивая на Кларину, ответил Жозеф.
Клара восстановила равновесие и встала, тараща глаза, чтобы не выглядеть сонной. К тому же вместо подушки у нее был жесткий, деревянный борт лодки, и шея теперь никак не желала разгибаться в нужное положение.
– Караульщики хреновы, – беззлобно пробормотал инспектор и поплыл дальше, к телу градоначальника.
Клара закусила губу и рукой повернула голову под нужным углом. Раздался оглушительный хруст, от которого ей захотелось провалиться сквозь дно лодки. Но шея не сломалась, вопреки ожиданиями и дикому взгляду Люренца, а встала на место, и теперь получалось сносно вертеть головой.
Надо было сразу догадаться, что, раз убили большую шишку, начальство пожалует на место преступления лично. Она виновато посмотрела на Кинса, но тот уже пришел в себя и только махнул рукой.
Вунсон в большой инспекторской лодке возвышался над болотом, как куча гниющих водорослей. Он смотрел на тело Зельвейера таким тяжелым взглядом, что невольно закрадывались мысли, как это труп ещё не пошёл ко дну.
Полицейские, что приплыли вместе с начальником, ждали приказа, чтобы приступить к следственным действиям. Конечно, инспектор и мэр были знакомы по долгу службы. И конечно, теперь в голове Вунсона ворочались разные мысли о том, что будет дальше и как так вышло. Кларе было неудобно смотреть на его словно придавленную фигуру, и впервые она ощутила нечто вроде грусти из-за утраченной жизни господина Зельвейера. Безотносительно того, каким магиком он был.
После осмотра места преступления в дело пошли ныряльщики в водолазных костюмах. Они обследовали дно и плавали вокруг в поисках улик. Периодически снимали друг с друга огромных – длиной в ладонь, а иногда и в локоть, зубастых пиявок. Пиявки издавали противный свист, извивались и пытались цапнуть все, до чего могли дотянуться. Зачарованные ныряльные костюмы пловцов им были не по зубам, а вот весло от лодки – в самый раз. Одну такую красотку то ли в шутку, то ли случайно забросили к ним с Кинсдахдом в лодку. Он поднял ее за хвост толщиной в палец взрослого мужчины, оторвал от многострадального весла и сказал:
– Смотри, какая милашка!
Пиявка в этот момент изогнулась в сторону Клары и засвистела. Всю морду зверюги занимал круглый рот, по периметру которого спиралью уходили вглубь лезвия треугольных зубов. Их, казалось, бесконечные ряды постоянно крутились и издавали звук, похожий на зубодробительный свист.
– Ну как, симпатичная? – констебль бросил пиявку в воду. – Все еще хочешь служить в полиции Мюста?
– Да иди ты, Люренц, – сипло ответила бледная Риц.
Он в ответ только хохотнул.
Еще через некоторое время труп с помощью заклинания левитации поместили на специально пригнанную для этой цели вместительную лодку. Затем все отправились в город.
Клара ужасно хотела пить, есть и по нужде, ведь она не могла просто отвернуться и сделать грязное дело в воду, как Кинс и другие констебли. Нет, она молча терпела, стиснув зубы, чтобы не нарваться на еще одну порцию шуточек на тему ее пола, возраста и отсутствия магии, которая могла бы помочь в решении хотя бы некоторых проблем.
Когда лодки причалили, часы показывали пять вечера. До темноты было далеко, но из-за тумана и низких туч казалось, что уже сумерки. Риц рысью побежала на поиски уединенного места, где можно было подумать о смысле бытия. Ровно через пять минут она вернулась из смердящего проулка. Аккурат, чтобы услышать приказ начальства, которое бросило на нее кривой и недовольный взгляд.
– Лофхутер и Мёрнц, вы в морг. Люренц и Риц, три часа на отдых, потом в участок на мозговой штурм. Шорли и Гнойц, за мной.
Клара промямлила "Есть" и поймала взгляд напарника в надежде на чудо. Но он лишь пожал плечами: мол, а чего ты хотела? Это ж полиция.
После дня на болоте ей хотелось чуть больше трех часов на отдых. Хотя бы раза в два, а лучше в три. Но эти фантазии не имели ничего общего со службой. Так было всегда, еще и когда ее отец служил, а маленькая Клара с семьей жила на одной из окрестных улиц близ болота.
Люренц махнул ей, чтобы идти вместе. По пути им было недолго. Клара жила на Нижней улице, а у Кинсдахда был дом в квартале повыше и поприличнее. Но все равно далековато до центра.
– Ты молодец, – попытался подбодрить ее он. – Хорошо держалась.
Она фыркнула и мотнула головой. Потом спросила:
– Когда наведаемся к болотницам?
– Не терпится снова в топи, стажер? Успеется. Не сегодня точно, а может, и не завтра. Вунсон что-то замыслил. Но будет видно, что он скажет на совещании. Может, и ордер не даст.
– Почему?
– Потому. Вредные они. Никогда ничего не знают. Все клещами и хитростью вытягивать надо. Бесполезно, в общем. А тут смерть градоначальника все-таки. Надо дело раскрывать. Поэтому он нас точно чем-то озадачит.
Клара совсем скривилась от такой перспективы. Они пришли к развилке, где левая дорога уходила вниз, а правая сворачивала наверх. Напарники распрощались, и Риц понуро зашагала к Нижней улице. Ей хотелось бы квартироваться ближе к прежнему дому своей семьи, а еще лучше – в нем самом. Но прапрапрабабка Кларины и ее единственная родственница – тетушка Астрельда, когда забрала сиротку к себе, то жилье продала, чтобы затем оплатить ее обучение. Так уж вышло, что в Полицейской Академии.
Мюст был небольшим городком, расположенным на склонах пологого холма, чье подножие омывали болотные воды. Оставалось только удивляться, как он еще не вымер, ведь его жители иногда все же уезжали отсюда в поисках лучшей жизни. А еще их подъедало местное зверье. Оставались только самые упертые, заядлые или глупые. Ну или те, кому было больше некуда податься. Неудачники, одним словом. Вот только, к какому типу причислить себя в этой компании, Кларина еще не поняла. Здесь явно смешивалось минимум три характеристики из перечисленных.
Строения в городке были в основном двухэтажные, но встречались и с тремя, и с одним этажом. Преобладали округлые и выпуклые формы лирянской классической архитектуры, словно улиточные домики или морские раковины, наставленные друг на друга. Венчали их витые конусообразные крыши. Раньше в моде были лиловые и розовые оттенки. Но сейчас стены и черепица отдавали зеленцой, словно покрытые мельчайшей ряской. Это было заметно, если сильно присматриваться или приехать из другого города, как Клара. Сами жители не особо обращали внимание, а Кларину это почему-то беспокоило. Будто город затягивало в болото. Было в этом что-то настораживающее.
Клара отвернулась от настырной зеленцы и зашагала быстрее, отгоняя паскудные мысли. Ее небольшой двухэтажный домик, круглый, с выпуклыми стенами и овальной дверью, принадлежал муниципалитету и выполнял роль общежития для стажеров и полицейских, что иногда переводились в Мюст и пока не имели собственного жилья. Сейчас его полностью отдали в распоряжение Кларины за неимением других постояльцев. Она зашла внутрь спустя десять минут после расставания с Люренцем.
Обычно магия помогала жильцам поддерживать уют в таких местах, как это. Где плесень и сырость моментально заводились в укромных уголках. Муниципальное жилье, что тут скажешь. Стены, крыша и окна присутствовали, а на большее рассчитывать не приходилось.
Но у Клары не было магии, ей приходилось терпеть темные от влаги пятна на оштукатуренных и покрытых побелкой стенах там, куда не могло дотянуться тепло очага. Не проснулась у нее сила ни в десять, ни в одиннадцать лет, как это бывало у других магиков. Ни позже.
Полицейский без волшебства? Серьезно?
Этот вопрос она слышала чаще, чем "Как дела?" или "Как спалось?". Особенно раздражало, когда он сопровождался до мурашек противным взглядом, в котором сочетались жалость, недоумение и крайнее удивление. Таких интересующихся хотелось послать очень далеко, а еще придать ускорение чем-то потяжелее.
Но со временем Клара научилась справляться с этими порывами и пропускать их мимо себя. Да, без магии. Да, полицейский. У нее было чем постоять за себя, а призвание никуда не денешь. Тем более у нее это семейное, и она искренне считала, что для сыскаря магия не главное. Важнее дедукция, логика и голова на плечах.
Устав не запрещал принимать на службу полицейских без магии просто потому, что такого не бывало. Отсутствие волшебных сил у лирян было столь редким явлением, что объяснить случай Клары так и не получилось. Как не получилось отговорить ее идти в Академию, а потом и на стажировку. Многие называли ее глупой и предрекали скорую смерть на службе. Но Кларина все видела несколько иначе, и пока ее однокурсники отрабатывали навыки магического боя, она упражнялась с нумом – заколдованным мечом, которым можно было не только сражаться, но и отбивать заклятия. Отцовским оружием.
И ведь, если задуматься, без магии в Лире вообще было нечего делать. Просто не на каждой работе ее отсутствие грозило гибелью при исполнении служебных обязанностей. Волшебство применялось везде, и порой без него не могли обойтись даже там, где требовалось справиться с непрошенной сыростью на стенах. Поэтому Кларе оставалось только смириться с этим так же, как и когда она приняла, что не такая, как все.
Она сбросила влажный плащ в прихожей и прошла в гостиную, где принялась растапливать камин, вместо того, чтобы завалиться на диван и поспать. Опыт подсказывал, что нужно просушить одежду и подготовиться к испытаниям похлеще, чем длительный, но безобидный патруль в лодке. А седьмое чувство шептало, что все приключения только начинаются и быстро разобраться с монстром и смертью мэра не получится, как бы ей этого ни хотелось.
Вскоре Кларина, согретая у огня, задремала на старом, потертом и жестковатом диване, который до нее перевидал очень многих постояльцев. Но сейчас для нее не было места уютнее и теплее.
***
Не на такую стажировку она рассчитывала, когда подавала заявление в Мюстовское отделение полиции. Ей казалось, ну что может случиться в небольшом городке на болоте? Он виделся ей этаким сонным царством с ленивыми комарами и зевающими лягушками на кочках, в котором никогда ничего не происходит. Почти.
Да и с чего бы? Она видела Хаурвилль – большой город, где уже три с половиной века стояла Полицейская Академия. Вот где кипела жизнь и постоянно что-то случалось. А ведь это была далеко не столица империи.
Там кипели страсти, магики кидались друг в друга проклятиями, пытались влюбить с помощью приворотных зелий, что было строжайше запрещено, а неуемные фальшивомонетчики волшебством создавали золотые монеты чеканки лучшей, чем в императорском монетном дворе.
Нет, с точки зрения настоящности золото было вполне натуральное, и оно даже не исчезало со временем. Но оно угрожало основам государственности, и его создание было признано чуть ли не самым страшным преступлением. Определить наколдованное золото мог только очень сильный маг, оно фонило. А вот темные магики могли сделать так, чтобы след магического создания исчез. Отмыть, так сказать. Возможно, поэтому преимущественно все темные магики были так неприлично богаты.
Клара вздохнула, возвращаясь от воспоминаний к реальности Мюста. Она шла вверх по улице после того, как проснулась и поняла, что проспала, бегом собралась и на ходу закинула в рот яблоко. Яблоки и мешок крупы – вот на что она потратила почти все последние деньги, едва заселилась сюда. Нехитрые продукты должны были помочь ей дожить до небольшой стажерской зарплаты.
Естественно, фрукт совершенно не насытил ее, а, наоборот, сильнее раззадорил чувство голода. И теперь живот ее рассерженно бурчал, привлекая внимание немногочисленных прохожих.
