Kitobni o'qish: «Все Тебя ждет, все Тебя славит, все Тебе воздают хвалу»

Виктория Васильева

«Все Тебя ждет, все Тебя славит, все Тебе воздают хвалу»

(сборник рассказов и очерков)

Оглавление

1.Боцман

2.Транзитный пассажир

3. Где край земли знает только Солнце.

4. Саша.

5. Ночной венок.

6. О воспитании.

7. Права начинаются с исполнения обязанностей.

8. Из записок путешествующего.

Посвящается моему безвременно ушедшему

из жизни Папе, Александру.

Боцман

(основано на реальных событиях)

В глухом таёжном поселке Воломе стояла на редкость суровая карельская зима. Холодный, пронизывающе иглистый, ветер, кажется, ежесекундно испытывал на прочность тех, кто решил выйти в этот вечер из своего натопленного дома. Алексей шел по еле виднеющейся и предательски виляющей тропинке, изрядно скрытой вновь выпавшим в этот день пушистым снегом, скрывавшим под собой опасный лед. Изморозь по – матерински щедро укутала ветви деревьев и, еле виднеющиеся в лунном свете, нити проводов. Его так же, как и всех, терзал и испытывал на прочность, пронизывающий северный ветер. В голове была лишь одна мысль: квартира, у него и его семьи есть свой дом! И в этот морозный вечер лишь это согревало его душу. Он тщетно кутался в свою куртку, купленную прошлым сезоном на далекой Украине, в одном из карманов которой были ключи от квартиры, полученные им в поселковой администрации и надежно спрятанные сейчас в кармане. И в этот момент не было для него на всем белом света ни места лучше этого, ни дома прекрасней.

Вдруг из-за темной тени старого, полуразвалившегося сарая вышли две тени, от неожиданности Алексей вздрогнул и невольно попятился назад, но разглядев в темноте лица мужчин – расслабился и пошёл к ним навстречу. Подойдя к нему вплотную, один из мужчин вынул из-за пазухи рыжий, весь дрожащий и жалобно попискивающий комочек.

–Бери, хорошая собака будет,– сказал он, – родословная!

Щенок тщетно пытался укрыться в руках мужчины от холодных порывов ветра, которые в очередной раз совершали попытку то ли вздернуть, то ли вовсе оторвать его умилительно свисающие уши.

– Сколько хотите за него? – спросил Алексей.

–А сколько дашь?

Дрожащими от холода пальцами Алексей достал из кармана свой кошелек, в нем оставались последние его деньги, а зарплата была еще не скоро.

–Давай что есть!– отрезал один из «продавцов». Алексей, ни минуты не сомневаясь, вывернул в распахнутые руки, одного из торговцев, содержимое своего кошелька, затем бережно спрятал свое приобретение за пазуху, которое совсем ошалев от страха и холода, совершенно смирилось со своей участью и не искало спасения. Больше ни разу и нигде в своей жизни Алексей не встречал этих мужчин.

Придя домой, Алексей «по-братски» поделил с новым другом, которого назвал Боцманом, свой хлеб и молоко и спокойно лег спать. Он знал, что вскоре к нему должны приехать жена и четырехлетняя дочь и предвкушал радость, а главное, восторг дочери от такого для нее «сюрприза» в виде Боцмана.

Вскоре семья воссоединилась, а Боцман, Боня, как его стали называть дома, стал ее не только членом, но и любимцем.

Боня рос на редкость умным и физическим крепким псом так, что соседским собакам от него изрядно доставалось, в собачьих «базарах» он участия не принимал и держался как-то особняком. Семью Алексея он

признал своей семьей. Нике, дочери Алексея, Боцман позволял делать с ним все, что только ей не приходило в голову, ползать по нему, трепать и завязывать у него на голове, его роскошно свивающие уши, «на бантик». Единственное, что он мог сделать, когда все это ему надоедало, так важно класть свою лапу на Нику, после чего она понимала, что обездвижена и ей непременно нужна помощь кого-то, чтобы освободиться. Вся эта счастливая процедура «освобождения» сопровождалась звонким и оглушительным смехом.

Алексей работал в глухом, таежном лесу и, по роду деятельности, часто вынужден был оставлять свою семью в поселке одну, уезжая в тайгу. Однажды его жена Лада тяжело заболела, остается совершеннейшей загадкой: как Боцман понял, что семье тяжело?! Ко всеобщему семейному удивлению вечером, совершенно неизвестно откуда, он приволок тушку баранины. Долго Лада, тяжело встав со своей постели, смотрела на это «чудо», решая: что же с этим делать. Но для них обеих он стал настоящим спасителем.

Так вскоре семья переехала к Алексею в тайгу, где он построил для них домик и обустроил там все необходимое для семейного проживания. Боцман стал их надежным другом и защитой: на охоте он был «глаза и уши» Алексея, дома – неусыпный страж и веселый друг. Он был самим олицетворением любви, верности и преданности. Алексей, в разговорах, радостно делился со всеми своим счастьем иметь такого надежного друга, так слава о Боцмане разнеслась далеко за пределы поселка. Алексею стали предлагать большие деньги за продажу собаки, но он и слышать не хотел ничего об этом…

И вот Боцмана однажды не стало, он просто не вернулся вечером домой. Вся семья тщетно бегала по всему поселку, разыскивая его. Алексеем было обещано вознаграждение, за любую информацию о пропавшей собаке. Дом

наполнился тяжелой атмосферой разлуки и неизвестности. Ника, каждый

день после школы, вновь и вновь ходила по поселку искала и звала Друга, а по ночам ее сердце разрывалось от тоски, она чувствовала, что он страдает, и что его страдания были нечеловечески велики, но где он? Как его найти? Как и чем можно помочь? Вновь и вновь в слезах она просыпалась по утрам. Так прошло около полугода и в поселок стали доноситься слухи о том, что Боцман жив и что его держат привязанным, бьют, смиряя его неукротимый нрав, и что он отказывается есть у своих тюремщиков, однако ни адреса, ни места где его держат выяснить не удавалось.

Наступило долгожданное лето, семья смирилась с потерей Друга, но не готова была взять домой щенка, в сердцах всех жил Боцман и надежда на то, что они его еще увидят. Однажды вечером, со стороны ельника, в сторону домика, Ника увидела медленно приближающуюся тень, присмотревшись, она признала в этой тени своего Боцмана. Но это был другой Боцман, он был жутко худым, плелся на полусогнутых лапах, а на его морде был оскал и слышался свирепый рык, при этом, хвост он сжал между лапами и практически свисающим до земли, животом.

–Боцман, Боцман, Боничка! – радостно закричала Ника и бросилась к нему навстречу, однако Боцман предостережено рыкнул на нее, по спине у Ники побежали холодные мурашки. Отец, схватив ее сзади, удержал на месте. Боцман медленно подошел к своей семье, на шее у него был затянут канат, который еще около двух метров тянулся вслед за ним. Это был тот самый канат, который столько времени удерживал его в тюрьме, канат, который безжалостно разрезал ножницами его собачью жизнь на «до» и «после», видно было, что канат был перегрызенным. Вот так, с удавкой на шее, Боцман проделал свой путь и неизвестно откуда и с чем он шел, но это путь был более пятидесяти километров, поскольку от поселка до домика в тайге

было именно такое расстояние!

–Боцман, мы так давно искали тебя, как ты нас нашел?! – скороговоркой спрашивала Ника. На неуверенных, дрожащих лапах, перестав рычать, Боцман подошел к Алексею и дал ему снять с себя удавку, под ней оказался ошейник, который сам Алексей когда-то выбирал своему другу и он снял и его, поскольку под ним были множественные раны. Все его тело было покрыто наскоро зажившими ранами, от безжалостно нанесенных ударов. Боцман вошел в домик и Лада поставила перед ним его миску с горячим супом. Отвыкнув брать от людей еду, Боцман все же нехотя немного поел, а Ника продолжала рассказывать ему, как они его искали, как ждали, как она плакала, и ей казалось, что вот сейчас, с его приходом, все наладится, и они снова будут вместе. Боцман лег под стулом, устало положив свою голову на лапы и слушал что она говорила, Нике хотелось броситься к нему, обнять и гладить, гладить его, но что-то удерживало ее, а предательский холод, поселившийся на спине, так и не хотел от туда уходить, за этот холод ей было мучительно стыдно. Так они легли спать.