Kitobni o'qish: «Пули над сельвой»
Часть первая. С НЕБЕС НА ЗЕМЛЮ
Как учил меня в свое время наш преподаватель
социологии, в каждой ситуации обычно есть
одна фигура, чье влияние ни в коем случае
нельзя недооценивать.
Кен Кизи «Пролетая над гнездом кукушки»
«Как он красив, – думал Данилов, – и как ужасен.
Он нисколько не похож на меня…
Он из трагедии… А я откуда?…
Но глаза, какие глаза… Он понял, кто перед ним,
я чувствую это, и он вобрал меня в себя…
В одно мгновение…
Однако потом он так странно смотрел…»
В.Орлов «Альтист Данилов»
Глава 1. Не было печали
Аэровокзал Хитроу мало изменился за последние годы. Только очереди к стойкам регистрации стали подлиннее и суеты стало побольше. И происходило это явно не от чрезмерной народной любви к полетам: слишком много времени отнимал углубленный досмотр пассажиров и багажа – эхо террористических актов.
Последний раз Веклемишев летел через лондонский аэропорт транзитным рейсом в Катар. Правда, было это шесть лет назад, и Вадим тогда выступал в роли иорданского бизнесмена, эмиссара известного на Ближнем Востоке торговца оружием Котильянца. В то время он не мог и предполагать, что в не столь отдаленном будущем будет совершенно спокойно, не опасаясь слежки или возможных неприятностей со стороны спецслужб, бродить по аэровокзалу Хитроу в ожидании своего рейса. И при этом иметь в кармане не искусно выполненную «ксиву» какой-то бананово-островной республики, а пряно пахнущий свежей штемпельной краской зеленый российский служебный паспорт на его собственное имя. И как приложение к легальному документу – вполне добропорядочные намерения чиновника, следующего к новому месту работы.
Изменения в службе произошли настолько быстро, что Вадим до сих пор не мог опомниться. Он чувствовал себя несколько тоскливо и еще более – неуютно от ожидавших его перспектив. Всего две недели назад он, полковник Веклемишев, заместитель начальника Отдела по боевой подготовке, ни сном ни духом не ведал о крутом повороте, который преподнесет ему судьба.
Подразделение по борьбе с терроризмом при Службе внешней разведки, в котором служил Вадим, на языке сведущих – просто Отдел, занималось повседневной деятельностью согласно утвержденным графикам боевой подготовки, а также планам специальных мероприятий. В переводе на более понятный язык это означало, что часть «отдельцев» работала по прямому предназначению на территории Российской Федерации, а также за ее пределами, а остальные совершенствовали боевое мастерство на зимних квартирах и «в поле», то есть на соответствующих полигонах с определенными климатическими и географическими условиями выполнения будущих задач опять же в России и за ее надежными рубежами. За это самое совершенствование как раз и отвечал Веклемишев.
Пробившись через утренние пробки на московских улицах и раннюю осеннюю слякоть, Вадим выбрался за пределы МКАД на трассу и через сорок минут проследовал через КПП со скромной табличкой «В/ч 2273» на территорию строго охраняемой закрытой части. Эта самая в/ч выполняла роль прикрытия и охраны Отдела, который скрывался внутри ее за вторым ограждением.
На проходной Веклемишеву передали, чтобы он по прибытии немедленно явился в кабинет начальника Отдела. Подобные распоряжения, как правило, не сулили ничего хорошего подчиненным. Особенно в понедельник с утра.
Хотя Сергей Салтыков – помимо того что был непосредственным начальником Веклемишева – являлся его лучшим другом, и последний раз виделись они не позднее чем в субботу на даче Мао, Вадим несколько напрягся, раздумывая, чем вызвана такая спешка. Псевдоним Мао прилепился к Салтыкову еще с времен, когда он работал инструктором курса выживания. Разработанные Сергеем основы этого предмета вошли в краткое пособие с грифом «строго для внутреннего пользования», на которое обучаемые немедленно навесили ярлык цитатника. Ну а параллель с бывшим председателем КНР напросилась сама собой. Правда, и без учебника Сергей-Мао частенько изрекал фразы, не вошедшие в учебное пособие, но имевшие популярность среди «отдельцев».
«Ваш отдых – это тоже оружие», «Противник – такой же, как и ты… враг», «Тупость – совсем не недостаток ума, а такой ум» – эти изречения передавались из уст в уста. Но совсем не они привели Салтыкова в кресло начальника Отдела, которое тот сейчас занимал. Опыт оперативника уровня профессионала-«рэкса» – разведчика экстра-класса – и наработанное годами и операциями стратегическое мышление по праву привели его на эту должность. А что до цитат Сергея из пресловутого пособия по выживанию, можно было честно признаться, что они не одному «отдельцу» спасли жизнь. В том числе и Вадиму.
Сергей-Мао был учителем и наставником Веклемишева, когда он пришел в Отдел. А потом не раз выступал надежным партнером Викинга в акциях, в которых они вместе участвовали. Кстати, и эту кличку Вадим заработал вместе с Салтыковым на операции в золотом кокаиновом треугольнике латиносов. Так и шли они вместе по службе и должностям. Мао на шаг впереди, Викинг – следом за ним.
До планового совещания оставалось не более получаса. Срочный вызов к начальнику наводил на мысль, что шеф непланово чем-то озабочен. А из этого можно было сделать вывод, что надо ожидать неприятностей. Вадим постарался припомнить, какие оплошности по службе он мог допустить в последнее время, и таковых не нашел. Нет, конечно, кое-какие огрехи были. С группой Ильина не полностью отработали пустынную программу, и их операцию пока заморозили. И с Мао на словах этот вопрос в общем-то обговорили. Парни Тамбовцева сейчас со всем прилежанием в Приэльбрусье занимаются альпинистской подготовкой. Вадим лично на прошлой неделе летал к ним на контроль. Планы занятий с группами Савенко и Корфа разработаны и находятся на согласовании в оперативном отделении у Славы Терехина. Сроки их готовности пока что не поджимают.
Пролистав в голове собственный план работы, явных проколов Вадим за собой не обнаружил. То есть таких, чтобы в холодном поту лететь на ковер к начальнику и быть наказанным им со всей пролетарской непримиримостью за неосознание текущего момента.
Войдя в кабинет, Вадим, для пущего официоза, проверяя начальственную реакцию, громко, по-уставному доложил:
– Товарищ полковник, полковник Веклемишев по вашему приказанию прибыл.
– Да перестань ты, садись, – досадливо дернул щекой Сергей и махнул рукой в сторону дивана. – Наливай кофе, чайник только что вскипел.
От подобного приема Вадим еще более насторожился. Он хорошо знал Салтыкова. Ни в гневе, ни в радости тот не выказывал эмоций и практически всегда был спокоен и деловит, даже сух. Мелькнувшая по его лицу почти неуловимая тень недовольства говорила, что Сергей не в себе.
В обучении «отдельцев» в курсе психологии был так называемый «поведенческий» раздел. В нем изучались внешние проявления поведения людей в различных ситуациях. Знающий легко мог распознать по мимике, жестам, отдельным словам не только настроение человека, но и определить характер общения с ним, построение будущего разговора. Посадка на диван, а не к приставному столу, предложение кофе, который сам Сергей не любил, а только угощал им гостей, как правило, вышестоящих, мимика с плохо скрытым проявлением досады, а еще и глаза, старательно отведенные в сторону, на бумаги, лежащие на столе, выдавали, что разговор обещает быть серьезным и малоприятным. И что Салтыков, может, не столько расстроен, сколько выбит из колеи и даже смущен.
Вадиму, в секунды просчитавшему ситуацию, нетрудно было догадаться, что Мао имеет честь сообщить Викингу некую гадость, касающуюся его лично. Так как в дебошах и разврате он замечен не был и Надежда в женсовет на него кляузы не писала, а водку пил весьма умеренно и, кстати, последний раз совместно с Сергеем, речь могла идти только о службе. И это было очень интересно, так как Веклемишев уже просчитал, что отдельные недочеты у него имеются, однако на хорошую взбучку они не тянут.
Вадим решил не торопить события и выдержать паузу. Вернее – поддержать ту, что выдерживает Салтыков. Чтобы Сергей собрался с мыслями и наконец выдал на-гора то, что хотел выдать. Положив в чашку ложку кофе и столько же сахара, Вадим залил их кипятком и, не торопясь, стал размешивать. Отхлебнув глоток, он поднял глаза на Сергея.
– Ну и что вы имеете мне сообщить? – решив, что пауза по времени состоялась, спросил Вадим. – Я не ошибаюсь, что услышу нечто неприятное в свой адрес?
– Ну это с какой точки зрения посмотреть, – пожал плечами Салтыков, не поднимая глаз от стола. – Дело-то оно такое…
– Вот как? – заинтересованно спросил Вадим. – Очень даже интересно, какое «такое»?
– Ну ты, конечно, в курсе, что в прошлом году состоялась юбилейная сессия Организации Объединенных Наций, – наконец поднял на Викинга глаза Сергей.
– Естественно, помню, – кивнул Вадим. – Они там резолюцию по терроризму приняли. Долго мусолили, а потом выдали что-то донельзя аморфное… Нам еще долго после этого полоскали мозги, что следует «повысить усилия и усилить старания» в борьбе с гидрой международного террора.
– Вот и я как раз об этом, – согласился Сергей. – На основании той резолюции после консультаций на высшем уровне принято решение создать региональные координационные центры по борьбе с терроризмом. Чтобы объединить силы, создать мощный информационный блок…
– И поставить очередную галочку в отчетах, – закончил за Салтыкова Вадим и отхлебнул кофе. – Решили родить еще одну синекуру при ООН. Посадят бездельников протирать штаны при очень приличной зарплате и никакой работе. Отчаянная борьба с террористами с помощью компьютеров, факсов и ксероксов. Строчит факсометчик за баксов кусочек!
– Ты, мне кажется, не прав, – возразил Сергей. – Дело серьезное, я считаю, нужное…
Веклемишеву в голосе Мао послышалась явная нарочитость. Он еще толком не понимал, о чем идет речь, однако некоторые подозрения уже закрались в его душу. Вадим отставил чашку и воззрился на Салтыкова.
– Что ты там сказал про нужное дело? – зловеще вопросил он. – Если можно, поконкретнее.
Однако конкретности от Мао Вадим немедленно добиться не сумел, потому что дверь в кабинет резко распахнулась, и на пороге появился Олег Петрович, которого многие поколения «отдельцев» называли не иначе как «Дед». Он был создателем Отдела и многие годы его руководителем. Службу Дед начинал еще при Судоплатове. И та ранняя школа была всем школам школа. Таких «волкодавов» и «скорохватов» не имела ни одна контрразведка мира. Но главной своей заслугой генерал Волович считал не то, что он создал по-настоящему уникальное боевое подразделение, а то, что смог сохранить Отдел в годы бардака и развала девяностых.
Для Деда не было авторитетов. Он уважал в людях лишь одно качество: профессионализм. И никогда не сдавал своих. Несмотря на взрывной характер Олега Петровича, его ценили в Службе и держали на должности, насколько это было возможно, правдами и неправдами продляя контракт. Однако когда календарная выслуга генерал-майора перевалила за пятьдесят лет, начальники развели руками и отправили ветерана на заслуженную пенсию. Вот только заслуженно отдыхать Дед не привык, да и терять его опыт и знания резона не было. Присвоили ему по увольнению из «рядов» звание генерал-лейтенанта и пробили с великим трудом место в Главной инспекции, куда не каждого генерала армии допускали. А уже после такой рокировки назначили советником при начальнике Отдела.
– Это что за хрень?! – негромко, но свирепо вопросил Олег Петрович, застыв на пороге кабинета. – Боевого офицера – в штафирки!
Вадим, еще сам толком не разобравшийся в ситуации, промолчал. Он только вскочил с дивана и застыл по стойке «смирно», чувствуя, как мурашки пробежали по спине. Дало о себе знать ощущение летехи, который явился пред грозные очи Деда много лет назад. А Олег Петрович, похоже, был рассержен не на шутку. И его бывшие подчиненные знали, что в таком состоянии он пленных не берет.
Салтыков также поднялся из кресла. Правда, во фрунт Мао не вытянулся, но очи виновато к столу опустил.
– Сдали парня с потрохами! – констатировал Дед, сверля глазами Мао. – И тридцати сребреников не попросили. Сопли распустили!
– Олег Петрович! – поморщился Салтыков. – Ну зачем вы так?
– Что, Олег Петрович?! – еще больше разъярился Дед. – У тебя много таких специалистов? Он, считай, лучший из вас, балбесов! Таких, как Веклемишев, по пальцам на одной руке пересчитать можно. И не в вашей богадельне, а на шарике, который земным кличут.
– В нашей… – негромко сказал Мао.
– Что «в нашей»? – не понял его Дед.
– В нашей богадельне, – скромно уточнил Салтыков.
– Нет, в вашей! – рявкнул Дед. – Когда я был…
Олег Петрович недоговорил и перевел взгляд на Вадима.
– А ты небось, бездельник, рад на курорты от работы улизнуть? Брюхо погреть в риодежанейрах… По глазам вижу, что рад, – злорадно усмехнулся Олег Петрович и кивнул в сторону Мао. – Сговорились с дружком. Местечко насидишь и его к себе перетянешь под пальмы. Сладкая парочка!
– Я сделал все, что смог, – твердо сказал Салтыков. – Но мои доводы в расчет не взяли. Сказали, что решение принято на самом высоком уровне. Да и вы сами, Олег Петрович, ничего же не смогли изменить. Я в курсе…
Дед после этих слов как-то сразу сник. Он вяло пожал плечами и, отвернувшись, откашлялся в кулак. Вадим ослабил левую ногу и принял стойку «вольно». Гроза прошла. Но настроение от этого не улучшилось. Его догадки стали обретать явь.
– Что, доложила разведка? – укоризненно спросил Дед, усевшись на стул у окна как раз напротив Вадима. – Бился я за Вадика, да без толку. Наводка на него пришла, потому и решение приняли. Говорят, чуть ли не от Генсека ООН запрос прислали. Видимо, срисовали его в Сьерра-Марино и взяли на карандаш.
– А уж какие я убойные доводы приводил, – сокрушенно покачал головой Салтыков, поддерживая Деда. – Рубаху рвал и в падучей бился. Да все понапрасну. Сказали «люминево», и точка.
– А я! Тоже, – повысил было голос Олег Петрович, но тут же снизил тон и безнадежно колыхнул рукой, – пытался…
Что такое «тоже», Вадим примерно мог представить и совсем не завидовал тем, кто пережил цунами в образе разгневанного Деда. Он усмехнулся про себя, но легкомысленный настрой спал так же быстро, как и пришел. И что-то очень поганенькое зашевелилось внутри от предчувствий. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что речь идет о нем, и даже догадаться, о чем именно.
– Может, мне кто объяснит, что к чему? – прервал Вадим очередную паузу, которую взяли Мао и Олег Петрович. – Любопытно, понимаешь… А то складывается впечатление, что меня без меня женят.
Дед задумчиво воззрился на Веклемишева. Потом перевел взгляд на Мао.
– А ты что, еще не сказал ему? – удивленно поднял брови Олег Петрович.
– Начал было, да тут вы пришли, – сообщил Сергей.
Оба начальника, бывший и настоящий, тоскливо уставились на Веклемишева.
– В общем, забирают тебя, Викинг, из Отдела, – со вздохом сообщил ему Салтыков. – Переводят на другую работу. В один из координационных центров по борьбе с терроризмом, который создают согласно резолюции ООН.
– Штаны протирать и по бен Ладену из ксерокса строчить, – припомнил свои слова Вадим. – Славненько! И моего согласия никто не спросил. А главное, все обо всем в курсе, один я, как рогатый муж, последним узнаю.
– Меня вчера, в воскресенье, после обеда выдернули в Службу к первому заместителю и с ходу обухом по голове, – уныло сообщил Сергей. – Я бился, как мог, но там, – он ткнул пальцем в потолок, – решение уже приняли. Олега Петровича сразу подключил, но и он, как видишь… А тебя просто не стали в выходной зря тревожить, нервы мотать.
– Аргументами забили, змеи подколодные, – сокрушенно сказал Дед. – Что ты, мол, уже и из возраста вышел, чтобы с автоматом по джунглям бегать. И под прикрытием тебе уже не работать, так как засветился ты капитально за бугром. Да еще и эта эпопея с амнезией и суперчемпионством в боях без правил…
– И здоровье сильно откачнулось после травмы головы, – догадался Вадим. – Об этом тоже, можно не сомневаться, помянули. Придурка в боевом подразделении опасно держать – вдруг кого укусит.
– Хватит дурь пороть, укусит он… – слабо запротестовал Дед, из чего следовало, что об этом тоже был разговор. Не о том, что укусит, естественно, а о здоровье.
– А я напирал на то, что твой опыт нужен молодым, – сказал Мао и покачал головой. – Полная безнадега! И слушать не захотели. Единственное, что пообещали, что эта командировка не дольше чем на год. Ну, может, на полтора… или два. А потом назад в Отдел вернешься. Если захочешь… И насчет согласия: тебя в двенадцать часов сегодня ждут на беседу в Службе.
– А может, мне сразу рапорт на увольнение написать? – мечтательно вопросил Вадим. – И никаких проблем. Выслуги у меня с «боевыми» и «дикими» выше крыши. Пенсия выйдет неплохая. А там в охрану куда-нибудь пристроюсь – сутки через двое. Или швейцаром в «Метрополь». А еще домик куплю в деревне… Красота!
– Точно, у парня с головой непорядки, – убежденно сказал Олег Петрович. – То, что тебе, Вадим, предлагают, может, и не повышение по службе, хотя и это спорно, а переход в другое качество. Неужели не хочется нового попробовать?
– В Отделе ты на месте, и нам не хотелось бы тебя терять как специалиста, как товарища в конце концов… – начал было Мао, но Вадим его перебил.
– Меня уже теряют? – с сарказмом хохотнул он. – Спасибо за доброе слово! Кто же еще так порадует, как не лучший друг.
– Не цепляйся к словам, – помрачнел Сергей. – Подумай хорошенько. Не век же тебе, Викинг, киснуть моим замом по боевой подготовке. Я считаю, ты большего заслуживаешь. Так что поразмысли, с Надеждой посоветуйся…
– Отказаться всегда успеешь, как и дверью хлопнуть, – поддержал Салтыкова Олег Петрович. – Лично я думаю, надо тебе соглашаться. Там и перспективы неплохие, да и зарплата достойная. А если еще и работа интересной окажется?!
Глава 2. Пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю…
Возвращение в Москву показалось Вадиму нестерпимо долгим. Он вел машину едва не на автопилоте, машинально реагируя на дорожные знаки и сигналы светофора. Благо маршрут был хорошо знакомый и водительские навыки позволяли ему отвлечься от дороги и обдумать то, что он услышал от Сергея и Олега Петровича.
Мысли, особенно поначалу, были тяжелые. Вадим не представлял себя вне Отдела, который долгие годы был не только работой, но и домом, и семьей. Правда, сейчас он ехал туда, где у него были настоящие дом и семья. Веклемишев не знал, как отреагирует на новость Надежда. Она уже почти два года после рождения сына не работала. Вместе они решили, что, пока Василию не исполнится пяти лет, Надя будет заниматься только сынишкой. И от того, что ему скажет жена, во многом зависел исход предстоящей беседы в Службе.
Слова об увольнении, брошенные сгоряча Мао и Деду, не были пустым звуком. Вадим ощущал себя едва ли не униженным категоричностью высшего начальства. Этот непонятный запрос из ООН был принят руководством как приказ к исполнению. И никакие доводы Салтыкова и Олега Петровича не повлияли на решение. Как-то легко с ним расстаются. А из этого можно было сделать вывод, что его не ценят и те годы, что он отдал Отделу, ничего не значат. Опыт и знания Викинга не нужны, и с работой, которую он сейчас делает, может справиться любой… В общем, обида захлестывала с головой.
Правда, когда Вадим въехал в пределы Москвы, настроение стало потихоньку выправляться. Он более трезво оценил доводы высшего начальства, которыми они забили Сергея и Олега Петровича.
Действительно, на том, чем он занимался в Отделе все эти годы, можно поставить крест. Под прикрытием Викинг работать уже не сможет. Если на него конкретно пришел запрос из ООН, значит, личность В. А. Веклемишева идентифицирована и, без сомнения, занесена не в одну картотеку спецслужб мира. Прав Дед: он капитально засветился в Сьерра-Марино и на боях без правил.
И слова начальства, что Викинг из возраста вышел, чтобы с автоматом бегать, хотя и больно ударили по самолюбию, являлись правдой. Уже за сорок перевалило. Хотя Вадим и чувствовал в себе силы и по пустыне пробежаться, и по отвесной скальной стене подняться с полным боекомплектом, меру следовало знать. Да и молодежь уже подпирала, дорогу просила.
Кстати, здоровье, как ни строй из себя оптимиста, оставляло желать лучшего. Хотя и прошел Вадим серьезные курсы лечения и реабилитации, остаточные явления травмы головы давали о себе знать. Совсем редко, но все же посещала его нестерпимая боль в затылке, едва не до потери сознания.
И, наконец, пришло время признаться в том, что Вадим скрывал от других, а главное – от себя. Сегодняшняя работа в Отделе его не то чтобы не устраивала – не грела. Монотонная рутина боевой подготовки, разработка планов занятий и графиков тренировок, контроль за их выполнением наводили на Вадима откровенное уныние. Привыкший за долгие годы к активным действиям, физическим и нервным нагрузкам на пределе возможного, он чувствовал, что ему скучно и тоскливо раз за разом перемалывать то, что сам он прекрасно знал и умел. Выходило, что педагог и организатор учебы из него никакой. Вот если бы с «калашом» в джунгли…
Надежда отреагировала на новость на удивление спокойно. Она практически повторила слова Салтыкова о том, что Вадим заслуживает большего, чем сидеть до пенсии в его замах. А что им придется на время расстаться, так это дело привычное. Тем более вряд ли разлука продлится долго. Предстоящая работа – практически дипломатическая миссия, а дипломатам, как известно, жить с семьей вовсе не возбраняется, а очень даже приветствуется.
В общем, когда Вадим зашел в «высокий» кабинет, он был тих, аки агнец, и его мнение едва ли не по всем пунктам совпадало с мнением начальства. Единственное условие, которое он твердо выставил, было возвращение в Отдел после командировки или досрочного ее прекращения. Оно было принято без возражений. Ну а дальше все завертелось в ритме кадрили, так что у Вадима голова пошла кругом.
Беседы, инструктажи, согласования и наставления на высших, не очень высоких, низеньких, но о-очень важных уровнях, от Администрации президента и МИДа до родной Службы и ДЭЗа, в который следовало предоставить справку, что гражданин имярек убывает в длительную командировку и с него не стоит брать денег за коммунальные услуги; оформление документов, виз и билетов отобрали кучу нервов и сил. Опомнился Вадим уже в самолете, держащем курс на Лондон. Он летел с пересадкой в сердце туманного Альбиона в Асунсьон, столицу Парагвая, которую выбрали в качестве штаб-квартиры регионального центра по борьбе с терроризмом.
Его расположение чуточку не угадал Олег Петрович, укоряя Вадима в желании погреться в «риодежанейрах». Та же широта Южного тропика, вот только с пляжами в Асунсьоне был явный дефицит по причине нахождения Парагвая почти в центре Южной Америки. До ближайшего атлантического песочка, что в Рио-де-Жанейро, тысячи полторы верст наберется. А может, Дед и не угадывал, а уже точно знал, куда отправится Вадим?
Для него самого назначение в этот регион явилось достаточно неожиданным. Он больше специализировался по Ближнему и Среднему Востоку, но никак не по Латинской Америке. Викинг, правда, участвовал в одной краткосрочной операции на юге Колумбии, да еще «прорезал» по Сьерра-Марино.
Колумбийская операция случилась более десяти лет назад. Вадим был пристегнут к ней буквально за несколько дней до начала из-за болезни одного из бойцов из группы Мао, которая привлекалась на заключительный «боевой» этап. Тогда они пресекали деятельность отечественных дельцов, пытавшихся наладить канал поставки в Россию кокаина из медельинского картеля. У родных осин их прижать было никак нельзя, слишком высокая «крыша» прикрывала шустрых ребят. Вот и решили нарисовать картинку местных разборок, под которые те должны были случайно попасть. Сработали успешно. Группа российских «туристов», плывшая на переговоры с одним из наркобаронов, упокоилась на дне реки вместе с катером. На том печальном эпизоде и завершилась попытка налаживания делового контакта с медельинцами.
И короткое пребывание в Сьерра-Марино мало способствовало вдумчивому изучению обстановки в регионе. На осмысление местного колорита времени не было. Позади него все горело и рыдало, а впереди – разбегалось в ужасе и пряталось или все же стреляло и падало… Хотя, стоило отметить, именно там Вадим столкнулся с наемниками, которые были связаны с террористами. С его, Викинга, помощью был уничтожен отряд «диких гусей» легендарного Идальго – Габриэля Кортега, непосредственно контактировавшего с законспирированной международной террористической организацией, носящей имя «Красный Легион».
О «Легионе» было известно, что он причастен к взрывам в Бейруте, Лондоне и Риме, к оказанию помощи радикальным палестинским организациям и талибам, к похищениям и убийствам политических деятелей. Его руководитель, скрывающийся под псевдонимом Лукас, был личным другом Арафата. Вот только на этом вся информация о террористах и заканчивалась. Хотя за «Красным Легионом» уже не одно десятилетие гонялись многие спецслужбы мира, о нем практически ничего не было известно. Не знали ни места базирования, ни численного состава, ни источников финансирования. Можно было искренне поощрить Лукаса за профессионализм в четкой организации дела. Как минимум пожизненным сроком…
На этом, пожалуй, и заканчивались познания Веклемишева о состоянии дел в части, касающейся обстановки с террористами на южноамериканском континенте. Можно было вытянуть из памяти еще кое-какие данные по Венесуэле, Колумбии, да и по самому Парагваю, однако это в основном были отрывочные сведения, причем не первой свежести.
Так что великим специалистом по этому региону он не являлся. Плюсом являлось неплохое знание Вадимом испанского языка. Еще можно добавить качественное владение английским и на бытовом уровне – французским и немецким. О фарси или совсем уж экзотичном для латиносов чеченском языке поминать не стоило, как и о наречиях пушту. На хрена козе баян… В общем, для исполнения обязанностей клерка в международной ооновской богадельне талантов было если не в избытке, то в достаточной мере. Как там Мао говорил: «для координации и создания информационного блока». Ну уж на это силенок точно хватит.
А еще было интересно, кто все же дал на Вадима наводку. Олег Петрович и Мао не лукавили. Он собственными глазами видел в МИДе на себя запрос из ООН за подписью заместителя Генерального секретаря. Ну что же, и эта загадка должна в скором времени разрешиться.
По громкой связи объявили о начале регистрации на рейс Лондон – Асунсьон, и над одной из стоек зажегся его четырехзначный номер. Вадим не спешил и потому некоторое время гулял по залу, дожидаясь, когда основной наплыв пассажиров к стойке схлынет. Он подошел к стойке, когда там почти не осталось народа. Перед ним стояла пожилая пара, по виду – туристы-янкесы и совершенно расхлябанного вида патлатый юнец в рваных джинсах. Не обращая внимания на окружающих, он дергался под неслышимую музыку из плеера, висящего на поясе. Вадим пристроился за ними. Формальности проверки документов и досмотра нехитрого багажа для него прошли без проблем.
Его чемодан поехал по ленте транспортера, человек в форме провел по нему вилкой металлоискателя и охлопал по бокам, после чего миловидная девушка, заученно улыбаясь, возвратила документы и посадочный талон. Вадим думал, что он последний на регистрацию на рейс, но ошибся. В это время к стойке подошла группа из пяти человек. Проходя через турникет, Вадим оглянулся на прибывших и немедленно встретил тяжелые взгляды широкоплечих мужчин. Почему-то сразу возникло ощущение, что эти люди если не сотрудники спецслужб, то телохранители – точно. Второе казалось более вероятным.
Профессионально прикрытая хранителями приятных для мужского взгляда форм, к стойке шагнула жгучая брюнетка. Вадиму бросились в глаза резкие, но привлекательные черты лица. Даме было лет тридцать пять. Видимая простота делового костюма выдавала его происхождение от нехилого кутюр, а солнечный зайчик, отразившийся от часиков на тонком запястье, был слишком ярким и наверняка принадлежал лучику света, преломившемуся в бриллианте чистой воды.
За секунду срисовав облик незнакомки, Вадим приветливо улыбнулся свирепо уставившимся на него телохранителям и двинулся в зал ожидания. Скоро их рейс пригласили на посадку в самолет. Вадим по-прежнему не спешил. Приятно было никуда не торопиться, не пытаться слиться с толпой пассажиров, изображая серую мышку-норушку. Когда еще такое случится? А может, наоборот, теперь только так и будет…
Вадим последним поднимался по трапу «Боинга». Ему опять на глаза попалась дама со свитой из суровых бодигардов. Число последних, правда, уменьшилось до двоих. Брюнетка, умело прикрытая телохранителями на ступеньках трапа стандартным «бутербродом», уже заходила в самолет. Вадим, поднявшись на борт, автоматически отметил, что они проследовали в первый класс. Подобной роскоши российский командировочный позволить себе не мог, билет у него был в экономкласс.
Его место было в предпоследнем ряду у прохода. На соседнем кресле у окна расположился примерно его возраста блондин с солидным брюшком, по виду – клерк средней руки, явно американец или англичанин. Впереди сидел расхристанный юнец, знакомый по регистрации. Он, правда, уже не отбивал ритм, но по-прежнему был отгорожен от мира наушниками.
Вадим внимательно прослушал объявление о маршруте, условиях и времени полета. «Боинг-747» парагвайской авиакомпании собирался лететь на ужасной высоте в сорок тысяч футов над грешной землей с антарктической температурой воздуха за бортом в минус шестьдесят градусов по Цельсию. По дороге лайнер должен был совершить посадку в Майами для дозаправки горючего и далее следовать непосредственно на Асунсьон. Ну и, как и положено, командир корабля и экипаж от всей души желали пассажирам приятного воздушного путешествия.
Ничего нового для себя Веклемишев не услышал. Если честно, то и особо приятного от столь утомительного перелета он не ожидал. И еще до отъезда в Москве Вадим изучил предстоящий маршрут, проследив его по карте, вытаскивая из памяти то, что было заложено опытом и что вряд ли могло пригодиться ему в этой поездке. Не было нужды Викингу опасаться внимания спецслужб и излишней бдительности пограничной охраны и таможенников. И не стоило ему отрабатывать пути отхода и запоминать адреса в чужих городах. Викинг ушел, затерялся где-то в далеком прошлом. А в настоящем добропорядочность и законопослушание были предписаны г-ну Веклемишеву В. А. Но привычка тщательной подготовки осталась, и ничего с этим он поделать не мог.
