Kitobni o'qish: «Атлантида. Эльфийские хроники»

Глава 1

Обернутый тканью камень вдребезги разбил окно на втором этаже и глухо упал на мраморный пол старого особняка вычурной формы. Мелкие осколки с тихим звоном осыпались вниз, отражая в полуночной тьме холодный бледный свет луны. Две темные фигуры, взобравшись по отвесной стене, проворно, проскользнули внутрь, двигаясь ловко и бесшумно, словно тени. Дом был темен и тих, ни звука не раздавалось в его старинных стенах. Только широкий черный провал коридора зияющей темной пастью убегал внутрь помещения.

– Ну что я тебе говорил, Ар? – нарушив звенящую тишину, прозвучал мелодичный певучий голос, принадлежащий одной из фигур, которая откинула с головы капюшон, открывая длинные серебристо-белые волосы и слегка вытянутые остроконечные уши. – Это будет легкая добыча. Наберем добра, сколько сможем унести, и с утра скинем все скупщику. Работы на пару часов, а выхлоп на месяц беззаботной жизни.

– Ты уверен, что здесь никого нет, Лем? – тихо осведомилась вторая тень, также откидывая капюшон.

В тусклом свете луны волосы и кожа проникнувших в особняк казались мертвецки бледными, с легким отливом серебра. Не могло возникнуть и сомнения, что эти двое подростков лет семнадцати принадлежат к расе лунных эльфов.

– Я уже неделю пасу этот дом, никто не входит, не выходит, внутри тоже тишь да гладь. Сейчас пробежимся по комнатам, соберем все, что сможем, и тю-тю, нас и след простыл. Так что вперед, берем все, что плохо лежит.

– Ох, дурное у меня предчувствие, – тихо прошептал себе под нос Ар, и две тени крадучись шагнули во тьму коридора.

Двигались осторожно и аккуратно, обследуя комнату за комнатой и собирая все, что могло представлять хоть малейшую ценность: в основном позолоченную утварь и столовое серебро, а также мелкие полудрагоценные украшения. Но чем дальше пробирались вглубь особняка, тем яснее становилось, что в помещении действительно никого нет, и в излишней осторожности тоже нет никакого смысла.

Разоряя очередную комнату, Лем копался в гардеробной, вытряхивая на пол содержимое ящиков в поисках ценностей. Вдруг он выглянул из-за двери, на голове его красовалась широкополая шляпа с длинным пером.

– Зацени, Ар! Ну что, похож я на расфуфыренного аристократа?

Лем, уже совершенно не таясь, громко разговаривал в голос и откровенно развлекался.

– Твою мать, Лем, завязывай уже. И так на измене, а ты еще ерундой страдаешь.

– Да ты успокойся! – безмятежно отмахнулся Лем.

Покончив с гардеробной, он завалился на стоявшую в комнате кровать.

– И как эти толстосумы не тонут в своих перинах? Она же сейчас полностью меня проглотит. Эй, братан, дай руку, помоги выбраться из этой «роскошной жизни», – смеясь и развлекаясь, позвал Ара Лем.

Ар в этом плане был более сдержан, точнее сказать, напряжён. Предпочитая не терять бдительности, прислушивался к каждому шороху и скрипу. Он подал руку и с силой сдернул товарища с кровати.

Закончив осмотр второго этажа, подростки плотно набили по два мешка, но Лем не собирался на этом останавливаться, тем более перед ним предстала массивная лестница, убегающая вниз. Где-то на середине она раздваивалась, образуя широкие, изогнутые крылья, формирующие арку. Чтобы не утруждать себя ношей, Лем оставил мешки и, усевшись на широкие перила, быстро заскользил вниз. Ар с силой выдохнул, тоже приладил поклажу у лестницы и кинулся за другом, перескакивая через две ступени. Нагнал он его только в самом низу, где кончалась лестница и начиналась огромная бальная зала. В темноте было сложно разглядеть, но помещение казалось исполинским. Дорогой паркет из редкой красной древесины, массивные колонны с водружёнными на них погасшими факелами. Ар схватил товарища за плечо, резко развернув к себе.

– Ты чего творишь? – настойчивым полушёпотом произнес он. – Мы уже и так набрали кучу всякого добра, так что давай сваливать отсюда.

– Да успокойся ты! Я не первый раз за работой, и твоя куча добра может оказаться кучей говна по сравнению с тем, что мы еще можем тут обнаружить. Интуиция подсказывает, что нам обломится огромный куш, надо лишь проникнуть туда, – указал Лем за спину Ара, где под лестницей, образующей арку, находились широкие тяжёлые двустворчатые двери.

Лем извернулся, освободив плечо от вцепившейся руки друга, и направился к дверям. Подергал за ручки – заперто. Странно. Это единственная попавшаяся им дверь в особняке, которая была закрыта. Но пронырливый эльф опустился на одно колено, извлек из-под плаща темный сверток с воровскими отмычками и начал орудовать ими в замочной скважине. Ар стоял позади, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Не переживай ты так, – сказал Лем, не поворачивая головы и продолжая ковырять замочную скважину. – Я тоже когда первый раз пошёл на дело, много суетился, с опытом это пройдет.

Тут он повернул голову и с заговорщической ухмылкой посмотрел на товарища.

«ЩЕЛК».

В тишине темного дома резко и как-то необычайно громко раздался звук открывшегося замка.

Тяжелые двери распахнулись, и перед друзьями предстала длинная и глубокая комната. Вдоль стен с двух сторон стояли стеллажи, уткнувшиеся в потолок, плотно уставленные разнообразными книгами, а в глубине, шириной почти во всю комнату – деревянный резной стол, перед которым словно в полупоклоне застыла странная статуя. Она была в полтора раза выше любого нормального эльфа и имела четыре руки. Две были скрещены за спиной и сжимали оружие, похожее на длинные сабли, а две протянуты перед собой: в одной был поднос с россыпью разноцветных камней, в другой – небольшой металлический жезл, испещренный какими-то символами.

Ар остался у входа в комнату и лишь через дверной проём оглядывал помещение, а Лем без опаски скользнул внутрь. Окинув беглым взглядом стеллажи и не отметив для себя ничего ценного, он направился прямиком к статуе и принялся сгребать камни с подноса и распихивать по карманам. Тут загадочные письмена, начертанные на жезле в руках статуи, слегка вспыхнули, а по комнате прошел тихий шёпоток:

– Поместите нужный кристалл в углубление.

Ар взглянул на товарища.

– Ты что-то сказал?

Письмена на жезле вспыхнули оранжевым, и в помещении прозвучал отчетливый голос:

– Пожалуйста, поместите нужный кристалл в углубление.

– Лем, что ты сделал? – прикрикнул Ар, но товарищ в нерешительности мялся около статуи.

Тут погасшие факелы, висевшие на колоннах в бальной зале, разом вспыхнули, осветив помещение, и вновь прозвучал требовательный голос:

– Пожалуйста, поместите нужный кристалл в углубление.

И опять Лем ничего не сделал. Глаза статуи вспыхнули таким же оранжевым огнем, что и письмена. Поднос с грохотом упал на пол, а сама она резко выпрямилась и с огромной скоростью и проворством ударила ногой прямо в середину груди Лема. Ар, стоявший за дверным проёмом, ошарашенно наблюдал, как тело товарища вылетело из комнаты и, преодолев расстояние до середины залы, рухнуло на дорогой красный паркет. Переведя взгляд обратно в комнату, он с ужасом увидел, что каменная масса пришла в движение и мчится в его направлении. Ар только и успел отскочить назад, когда четырехрукая громада врезалась в проем, который был существенно уже неё, и обрушила его. Мелкие камешки и щепки дробью разлетелись по помещению, а статуя уже направлялась в сторону распластавшегося на полу Лема. Когда до тела товарища оставалось несколько метров, Ар решил действовать. Разбежавшись, он скользнул на пол вперед ногами и, совершив подкат, врезался ступнями в массивную каменную ногу статуи. Та, потеряв равновесие, опрокинулась на спину, а Ар, перегруппировавшись, вскочил на одно колено и встряхнул Лема. Тот жадно ловил ртом воздух, так как от полученного пинка у него сперло дыхание. Но состояние понемногу нормализовалось, и он успел хриплым голосом спросить:

– Что это за тварь такая?

– Видимо, система безопасности, но тебе же лучше знать, это ведь не первое твое дело, – с издевкой ответил Ар. – Ладно, вставай, нужно найти у неё выключатель. – И в руках Ара блеснули лезвия клинков, молниеносно извлеченных из ножен, полуторный меч и длинный кинжал. Лем последовал примеру товарища, тоже обнажая оружие – небольшой меч. Поваленная статуя между тем уже поднималась на ноги с пылающими оранжевым пламенем глазами, готовая вновь броситься в атаку.

– Заходим с двух сторон, – сказал Лем. – Сейчас мы это чудо сделаем, будет знать как пинаться.

Приятели ринулись вперед, нанося рубящие, режущие и колющие удары. Но каменный исполин парировал их выпады. Орудуя длинными саблями, он отражал град ударов, сыплющийся с обеих сторон. Некоторые атаки достигали целей, но материал, из которого статуя была сделана, оказался довольно прочным, клинки оставляли на нем лишь небольшие зазубрины и обдирали каменную крошку. А еще приходилось уворачиваться от второй пары рук, которые так и норовили одарить замешкавшегося противника увесистым хуком или апперкотом. Так они кружили какое-то время, обмениваясь сериями успешных и не очень ударов.

Постепенно в сознании Ара начала проклевываться ужасающая мысль: статуя может сражаться сколько угодно, в то время как их с товарищем силы ограничены их выносливостью.

– Лем, надо пробиваться к выходу и уносить ноги. Мы не сможем с ним биться вечно.

– А то я этого не заметил. Есть одна идея, отвлеки его на себя.

– Что?!

Лем отскочил в сторону, Ар усилил натиск и интенсивность атак, полностью завладев вниманием каменного исполина, правда, теперь пришлось сражаться против четырех рук. Статуя теснила юного эльфа, он уже спиной ощущал подступающую твердь одной из колонн. Вот он клинком отбил лезвие, присел, и как раз вовремя – вторая сабля глубоко врезалась в колонну в нескольких сантиметрах над головой. И тут же тяжелый каменный кулак пробил угол колонны, размолотив его в мелкую крошку, и обрушился прямо на голову Ара. Эльф, получивший мощнейший удар в ухо, отлетел на середину залы, перекувыркнулся, но быстро вскочил на ноги, держась за ушибленное место.

Пока Ар отвлекал статую, Лем снял пояс, коим ему служила обычная веревка, привязал к концам утяжелители и, как раз когда его товарищ вскочил после пропущенного удара, крикнул:

– Ар, давай к выходу, я кое-что придумал.

Дважды повторять не пришлось. Ар что есть сил рванул в сторону лестницы. Статуя кинулась ему наперерез. Лем как следует размахнулся и запустил веревку с утяжелителями. Она попала точно в цель. Пролетев несколько метров, веревка опутала ноги статуи, стреноживая ее. Тяжелая туша каменного исполина с грохотом рухнула на пол. Но надолго это ее задержать не могло.

Ар взбежал уже до середины лестницы, когда до него донесся крик боли. Он обернулся и увидел, что статуя, разрезав путы, успела дотянуться до Лема. Одной рукой она схватила его за горло, а во второй держала жезл с горящими письменами. Жезл пылал ярче прежнего, из него в сторону пленённого начали тянуться оранжевые жгуты. Не в характере Ара было оставлять товарища в беде. Он вскочил на широкие лестничные перила и что есть сил оттолкнулся. Пролетев над головой приятеля, он коленями врезался в грудь статуи, вновь опрокинув ее, а держащий перед собой кинжал вонзил точно в ротовую щель каменного лица. Статуя упала на спину, сидящий сверху Ар всей тяжестью тела навалился на кинжал, и тот, пройдя сквозь камень, глубоко воткнулся в дорогой паркет. По лицу статуи пошли трещины, пламя, бушевавшее в глазницах, погасло, и голова лопнула, разлетевшись на мелкие каменные осколки и пыль. Рука, державшая горло Лема, застыла, и тот хоть и с трудом, но смог освободиться.

Но пылание жезла не угасло, оранжевые жгуты охватили руки и шею Ара, притянув их к земле, словно путами. Как ни пытался юный эльф выкрутиться, они лишь сильнее сдавливали его плоть. Лем мечом попытался перерубить жгуты, но ничего не вышло, сталь отпружинивала, не в состоянии их разрезать. Тем временем снаружи особняка начал нарастать шум. Скорее всего звуки боя привлекли внимание стражи.

– Уходи, братан, нечего нам вдвоем палиться, – сказал Лему Ар. – С минуты на минуту явятся стражи.

– Извини, – тихо ответил Лем. – Я постараюсь найти варианты, чтобы освободить тебя в ближайшее время, не унывай, я что-нибудь придумаю.

С этими словами Лем скрылся в темноте второго этажа, а Ар так и остался опутанным дожидаться прибытия стражей.

***

Ар стоял на коленях посреди огромной бальной залы, опутанный ярко-оранжевыми жгутами. Голоса, звучавшие за стенами особняка, никуда не делись, но стражи не торопилась заходить. Наконец, спустя четверть часа, заскрежетал ключ в замочной скважине, и тяжёлая входная дверь отворилась. В помещение с длинными мечами в руках вошли пятеро воинов. Они быстро осмотрели зал, не обнаружив никого, кроме скованного путами Ара. Один из стражей покинул особняк, видимо, доложить, что помещение безопасно, а остальные принялись обследовать и осматривать остальной дом.

Вскоре в помещение вошли еще двое. Капитан стражи – высокий эльф с глубокими морщинами на лице, закованный в пластичную броню. Второй же, видимо, хозяин дома – эльф, явно из ученого сословия, в зауженных брюках, остроконечных башмаках, жилете, фраке с длинными фалдами, весь одетый в темно-зеленый цвет. Подойдя к плененному, пара остановилась. Капитан присел на корточки, и его взгляд встретился с глазами Ара.

– Ну что, попался, вор? – спокойно произнес служитель закона.

Ар не видел смысла отвечать, поэтому просто молчал. Зато хозяин особняка разошёлся.

– Капитан, нужно все тщательно обследовать, – говорил он надменно, с какой-то нарочитой манерностью. – Тут по всей видимости действовала банда, состоящая по меньшей мере из пятерых.

– С чего вы взяли, профессор? – спросил капитан. – Все улики указывают, что этот юноша действовал в одиночку.

– Да вы взгляните на моего голема! Один подросток не справился бы с ним, тем более я лично его настраивал.

Капитан вновь взглянул на Ара.

– Ну, вор, сколько вас было?

– Я один, – сказал Ар.

– Для простого подростка ты одет в слишком добротную броню, – обратил внимание капитан на качественный кожаный доспех Ара. – Да и кинжал из гиперборейской стали. – Он выдернул торчащий в полу клинок. – Как тебя зовут, вор?

В таком положении скрывать свою личность не было никакого смысла.

– Меня зовут Ар-Мерфас, – ответил Ар.

– Мерфас, Мерфас, – словно стараясь распробовать имя на вкус, повторил капитан. – Дирам-Мерфас случайно не твой родственник?

– Да, он мой отец.

– Хороший был страж, если бы не его пагубное пристрастие к опиатам, мог бы высоко продвинуться по службе. Стало быть, доспех и оружие его? А он в курсе, чем по ночам промышляет его сын?

– Он умер восемь месяцев назад.

– Прискорбно. Он, видимо, неплохо обучил тебя искусству боя, что ты смог одолеть голема. Жаль, что теперь такой навык пропадёт на каторге в каменоломне, куда ты отправишься по обвинению в воровстве.

– Хм. Капитан, а если этот юноша понесет альтернативное наказание? – вступил опять в разговор хозяин дома, отвлекшись от осмотра разрушений.

– Что вы имеете в виду, профессор? – осведомился старый воин.

– Сейчас в нашей академии как раз идет набор на курс, и полагаю, вам известно, что искусство ведения боя для кадета столь же обязательно, как и понимание других наук, которые им преподают. Теоретические предметы при должном рвении и усидчивости освоить может каждый, а вот боевые навыки, да еще такие, чтоб в одиночку одолеть голема… Считаю, будет преступлением не дать юнцу хотя бы шанс пройти вступительные испытания. Да и разворотил он мне практически полдома, думаю, в будущем юноша не откажется на безвозмездной основе произвести восстановительные работы.

Капитан ненадолго задумался, а затем вновь обратился к пленнику.

– Ну что, Ар-Мерфас, выбор за тобой: каменоломня или академия?

– Академия, – сухо сказал Ар.

– Но учти, любая жалоба со стороны профессора Ксенатара, и ты на долгие годы отправишься махать киркой от рассвета до заката.

Глава 2

Портовый район радикально отличался от основного глянцевого города Атлантиды с её скругленными зданиями, где все постройки были обтекаемой формы с полным отсутствием хоть какого-нибудь намека на углы. Строения преимущественно светлых тонов, золотыми и изумрудными вставками переливающиеся в солнечном свете, демонстрировали весь лоск, присущий городу эльфов. Он был отгорожен высокой стеной и широким проливом, через который из порта в город вел один-единственный мост, являющийся связующей артерией для перетока миллионов тонн грузов, ежедневно доставляемых и отгружаемых на длинных причалах. Распыляемая со стены водная пыль, призванная связать и не допустить проникновение в основной город мельчайших частиц, отгружаемых на причалах, сыпучих грузов, вместе с влажным, соленым ветром, непрерывно дующим со стороны океана, создавали в порту избыточную влажность. Растворенная в воздухе вода оседала на мощеных крупным булыжником улицах, на стенах строений и крышах домов. Соленая влага вызывала коррозию и способствовала распространению черной плесени, въедающейся в постройки и придающей им темный оттенок, заметно контрастирующий с величием остальной Атлантиды. Тем не менее портовый район был достаточно обширен, в нём проживало множество народов и рас.

Как только первый солнечный луч пробивался из-за горизонта, здесь начинала кипеть работа. Район просыпался. Открывался местный рынок, встречающий покупателей нескончаемым гомоном голосов. Люди, эльфы, дварфы, гномы и множество других рас проживали, трудились, отдыхали в портовом районе. В самой Атлантиде основное население составляли эльфы, а представители других народов попасть туда могли только с разрешения особой комиссии или по приглашению какого-нибудь лорда.

Днём на огромной центральной площади было тихо. По ней лениво шатались моряки, сошедшие на берег и остановившиеся в одном из гостевых домов, обильно расположенных в примыкающих к площади строениях. Здесь можно было встретить и мальчишек – чистильщиков обуви, детей работяг, гнущих спины на погрузо-разгрузочных работах. Ребятня, таская свои тяжёлые чемоданы с тряпками, щетками, кремами и губками, сновала туда-сюда и приставала к прохожим. Но к вечеру площадь преображалась.

Сюда стекались толпы народа: портовые рабочие, моряки, административный персонал. На первых этажах гостевых домов отпирали большущие ставни, за которыми в стеклянных витринах извивались красавицы, различных форм и размеров, на любой вкус, прикрытые только в самых нескромных местах, да и то не всегда. Танцуя, девушки зазывали посетить именно их заведение, где можно хорошо расслабиться после тяжелого трудового дня или длительного морского перехода. Также с наступлением темноты открывало свои двери и самое большое питейное заведение в портовом районе «Зелёный келпи» – огромный трехэтажный трактир со множеством столов и изобилием разнообразной выпивки от дешевого «пойла минотавра» до изысканных вин и приторных элитных ликеров.

В зале таверны стоял гул голосов, помещение битком набито разнообразными посетителями. В воздухе витал аромат жареного мяса с тонкими нотками разнообразных специй. Подавальщицы бегали, вынося и забирая заказы, искусно лавируя между столами, уворачивались от шлепков и щипков посетителей и отвечали вынужденными кокетливыми улыбками на сальные предложения и шуточки. В глубине зала за сдвинутыми вместе столами собралась большая группа. На длинной лавке восседал огромный человек. Лысая башка, торчащие в разные стороны поломанные уши и подбородок, как у пеликана. На заплывшем жирком теле еще просматривались упругие бугры мышц, проступающие через тугую тельняшку. Перед мордоворотом не было еды, лишь кружка пенного да груда золотых и серебряных монет чуть в стороне. Позади толкалась группа, по-видимому, его дружков с кружками в руках. Они громко переговаривались, иногда ржали в голос, обсуждая происходящее.

На противоположной стороне в окружении двух дам сидел юноша эльф в дорогом камзоле без воротника. У него была смуглая кожа и длинные темные волосы, забранные на макушке в тугой конский хвост. Шею прикрывало шёлковое кашне в цвет одежды. Перед ним на столе стоял стаканчик с игральными костями, в руках юноша держал небольшой металлический кубок с терпким и пряным рубиновым вином.

– Ну что, остроухий, есть что еще поставить? – пробасил мордоворот.

– М-да, уважаемый Боннард, сегодня изрядно похудел мой кошелек, – ответил мелодично эльф. – Видимо, госпожа удача не благоволит мне этой ночью. Хотя, знаете, как говорят, не везёт мне в кости, повезет в любви. Пожалуй, оставлю несколько монет, хватит как раз, чтобы показать этим двум прекрасным особам шпиль Атлантиды, – приобнял юноша своих спутниц.

– Что, и не хочется отыграться? – не унимался мордоворот, ехидно прищурившись. – Фортуна – дама капризная, но любит целеустремленных, идущих до конца.

– Да! Удача благоволит лишь храбрецам, настырным и бесстрашным, – поддакивали дружки мордоворота.

– Нет, нет, нет. Довольно на сегодня, – ответил эльф, уже поднявшись и перешагнув одной ногой через скамейку.

– Да ладно, ладно вам, братцы, – обратился Боннард к своим подпевалам, но как-то нарочито громко. – Парень безрисковый, не привык покидать зону комфорта. Я думаю, это черта всех эльфов! Нет в них ни авантюрной жилки, ни страсти к приключениям. Привыкли жить пресной и размеренной жизнью.

Юноша замер на мгновение, уголки губ растянулись в хитрой ухмылке, а затем он повернулся и вновь занял место за столом.

– Что ж, уважаемый месье Боннард, раз вы такой рисковый человек, то предлагаю вам игру по-крупному, на все, что есть сейчас на столе.

Мордоворот удивленно окинул взглядом стопки монет.

– Это большая сумма, остроухий. Что ты предложишь мне в ответ?

Юноша неторопливо снял кашне, показывая висящую на шее увесистую золотую круглую печать. Кроме того, что состояла она из приличного количества золота, эта печать наделяла своего владельца рядом преимуществ, одно из которых – свободное передвижение по всем районам Атлантиды, без разрешения специальной комиссии.

Толпа, стоявшая за спиной Боннарда, притихла. Мордоворот громко треснул по столу обеими руками и захохотал, вслед за ним загоготали и его подпевалы.

– Ха-ха-ха. А ты не такой уж и вялый тюфяк, эльф. Есть в тебе все же перчинка. Что ж, я согласен. Давай кинем кости.

Стакан с игральными костями оказался в ручищах мордоворота, и тот, закрыв ладонью отверстие, встряхнул несколько раз вложенные в него камни, после чего со стуком опустил стакан на стол. Повисла пауза. Все напряженно глядели в центр стола. Боннард поднял стаканчик, и раздался гогот. На камнях выпало шесть и три. Довольный, он откинулся назад и сделал жест рукой в сторону эльфа, как бы приглашая его произвести бросок.

Юноша сгреб кубики в стакан. Тряхнул разок, тряхнул другой и широко по дуге выплеснул камни. Кости ударились о стол, подскочили, завертелись и словно бы пустились в пляс в сторону груды монет. Один камень быстро остановился, показав число на грани пять. Второй проскакал по столу, ударился о горочку монет и отскочил. В этот самый миг юноша эльф щелкнул пальцами, и свет на мгновение мигнул. Кубик упал на столешницу, показывая на грани цифру пять.

Эльф подскочил.

– Пять-пять, друзья, что за удача! – воскликнул он, хотя вокруг повисла тишина. Расправил сумку и смёл туда выигрыш. Затем залпом осушил свой кубок. Оставил в счет оплаты напитков золотую монету. Приобнял за талии двух спутниц и быстрым шагом проследовал к выходу из трактира.

***

Уже на улице, метрах в десяти от «Зеленого келпи», идущий в обнимку с парочкой прелестниц юный эльф услышал окрик. Не обращая на крики никакого внимания, троица продолжила путь, как вдруг в спину эльфа прилетела деревянная кружка. Компания остановилась, обернулась. Из дверей трактира вывалил Боннард со своей шайкой.

– А ну-ка стой, остроухий! – пробасил мордоворот. – Ты плут и мошенник, и за такие фокусы можно отхватить по сопатке.

– Позвольте, уважаемый Боннард, – высказался мелодично эльф. – Вы сами убедили меня вновь сесть за стол, на этот раз удача улыбнулась мне. Имейте мужество признать поражение.

– Да он еще и издевается! Подстроил черное колдунство и хочет под шумок удрать, – выкрикнул кто-то из толпы. – А ну держи его, ребята.

Толпа головорезов обступила эльфа полукругом, у некоторых в руках блеснули ножи, другие повытаскивали дубинки.

Юноша покачал головой и тяжело выдохнул. Снял с пояса предмет, напоминающий то ли жезл, то ли крест, с круглым отверстием в сочленении, в которое был инкрустирован камень. Резко взмахнул рукой, и жезл, как телескопическая трубка, разложился в меч. Камень, пульсируя, окрасился кровавым цветом, и от него по всей длине клинка пошли энергетические сполохи, которые, достигнув наконечника, образовали полупрозрачное красное лезвие. Эльф уткнул меч в землю и выжидательно взглянул на подступающую к нему банду.

Толпа остановилась в нерешительности, но вновь прозвучал возглас подстрекателя.

– Да что мы трусим, братцы! Он один, а нас толпа. Задавим массой и числом.

Подбадривания подействовали. Головорезы вновь пошли в наступление. Эльф выжидал, давая толпе подойти поближе, и вот, когда их разделяло метра три, резко крутанулся вокруг своей оси и сделал выпад. Меч молниеносно очертил багряную дугу, в считанных сантиметрах просвистев возле лиц опешивших головорезов. Те, кто инстинктивно выставили оружие, теперь испугано взирали на обрубки клинков и дубинок у себя в руках.

– Прекратить потасовку! – прозвучал властный приказ откуда-то со стороны.

Все обернулись на голос и увидели отряд эльфийских стражей, выходящий на площадь. Воины с клинками на изготовку и в начищенных блестящих латах подошли к дерущимся. Вперед вышел старшина отряда.

– Бои в черте города строжайше запрещены.

– Товарищ страж, – вперед вышел Боннард. – Это эльф – мошенник, он подло использовал какую-то магию, чтобы нечестно выиграть и присвоить себе мои деньги, у меня полно свидетелей его чародейства.

Эльф сложил клинок, вновь приладив его на пояс.

– Уважаемый месье Боннард глубоко заблуждается. Он явно незнаком с эльфийскими способностями и не знает, что среди эльфов магией владеют лишь женщины. Мужчины эльфы магией, к сожалению, не владеют.

– В суде во всем разберутся, – сухо ответил старшина, равнодушно взирая и на юного эльфа, и на толпу головорезов. – Вы все задержаны за учинение беспорядков и потасовку в черте города. Предлагаю сложить оружие и проследовать с нами к сторожевому посту.