Kitobni o'qish: «Разум – на службе у Бога или дьявола? Почему мы веками строим рай, а получаем ад? Психологическое исследование»

Shrift:

Предисловие. Забытый образец подлинной жизни

Мы были созданы, чтобы жить в раю, рай был предназначен для того, чтобы служить нам.
Франц Кафка

Почему люди недовольны текущей жизнью, почему неустанно пытаются выстроить что-то лучшее, найти некий высший смысл своего бытия? Что они ищут, и что заставляет их метаться в поисках чего-то и самим толком непонятного за пределами круга, освещенного светом разума? Какой вариант идеальной жизни тревожит их из глубин сознания? Нет таких проблем у животных и ближайших родственников наших предков (по Дарвину) обезьян. Если мы имеем только животное начало, не должно быть этой внутренней тревожащей идеи и у нас. Откуда она?

Предположим, господство лжи, насилия, бездуховности, сребролюбия в жизни человечества изначально, и люди никогда не знали бытия в атмосфере подлинной любви, не жили по законам совести, не ощущали реально свое подобие Богу. Тогда ничто не должно побуждать их мучиться пребыванием в нынешнем жизненном состоянии. В этом случае подобное состояние – не искажение чего-то истинного, а человеческая норма. Не с чем ее сравнивать, и нет необходимости считать ее аномальной. Остается раз и навсегда признать все происходящее естественным делом и не мучить себя иллюзиями. Живут же так наши генетические «собратья» из животного мира. Но мы почему-то так жить не можем.

Что-то неосознаваемое, но постоянно хранящееся в глубинах памяти не дает удовлетвориться тем, что есть, тем, что предлагает реальный мир, и заставляет, раз за разом разрушая привычное, искать нечто новое – и постоянно убеждаться: не то! Опять все рушить, чтобы создать очередное «не то». Жажда истинной жизни владеет человеком. Отсюда его неудовлетворенность всем завершенным, конечным, как бы ни было оно «сытно», внешне привлекательно. Такие действия не имеют ничего общего с установками расчетливого «здравого смысла», его стремлением к состоянию покоя, равновесия. Только человек способен ненавидеть мир, в котором живет, до такой степени, что готов покинуть его даже через самоубийство. Он подспудно ощущает возможность чего-то иного, принципиально отличного от всего, что доминирует в нашей жизни.

Без этих ощущений не было бы у нас постоянной неудовлетворенности настоящим и мы не искали бы путей к счастливому будущему – не сочиняли бы утопические произведения, не выстраивали бы проекты идеальной жизни, не совершали бы ради нее все новые и новые реформы и даже кровавые революции.

Человеческую историю непрерывно сопровождают, являясь как бы обратной стороной рационалистической тенденции, разного рода тайные учения – Упанишады, неоплатонизм, герметизм, гностицизм, каббала, средневековая мистика Экхарта, алхимическая теология Беме, теософия, антропософия, оккультизм. Они далеко не одинаковы в своем понимании мира, но каждое из них, в отличие от поверхностно-прямолинейного дарвинизма, отстаивает факт существования в истории человечества высшего – идеального – прошлого; одновременно верит в столь же высшее будущее. Каждое из этих учений можно серьезно критиковать, но неистребимая потребность человека в их создании, как ответ на зов чего-то глубинного внутри себя, есть почти объективная реальность. Веками хранит и народная мудрость веру в «пророков», «спасителей», имеющих связь с высшим миром, как и веру в существование этого «лучшего» мира.

Человек ощущает какое-то смутное и бессильное томление по утраченному блаженству, неотрывному от первоначальной его натуры.
Б. Паскаль

И не случайно, что уже в XXI веке, после столетий, казалось бы, победного шествия разума и научного прогресса, нынешнее телевидение вынуждено, удовлетворяя растущие запросы людей, заполнять эфир передачами о загадках древних цивилизаций, поисках Атлантиды и других «утраченных миров», разного рода «воспоминаниях о будущем». Подспудная и неизбывная вера людей в изначальное совершенство бытия находит отражение в сюжетах множества произведений литературы, искусства, живописи, в мифах и преданиях разных народов, рассказывающих о существовании в нашем прошлом райской жизни.

Рай – самое распространенное олицетворение идеальной и подлинной для человека счастливой жизни. По словам Н.А. Бердяева, у человека есть «глубоко запавшее в сердце воспоминание о рае и мечта о нем». Эта мечта вечно преследует и соблазняет людей, возбуждает их стремление к воссозданию, нередко любой ценой, райской жизни, не омраченной драматическими реалиями существующей действительности. «Эта мечта лежит в основе всех утопий земного рая» (20, 242). (Примечание: здесь и далее первая цифра указывает номер издания в списке литературы; вторая – номер страницы в этом издании.)

Из древних источников известны по крайней мере три варианта райской жизни людей. Первый вариант представлен в начальных разделах Священного Писания. Библия показывает рай как обитель бессмертия и счастья, безмятежный сад, предназначенный для безгрешных первых людей – Адама и Евы. Пребывание в Эдеме было для Адама и Евы жизнью без угроз и опасностей, в атмосфере любви и полного единения между собой, с вечностью, природой и всеми существами, сотворенными Богом, при наличии способности все адекватно чувствовать и понимать. Библия показывает, что прародители человечества жили любовью Создателя к себе и своей любовью к Всевышнему. Данный вид бытия, связанный с активной деятельностью души, исключал обман, противостояние, манипулирование одних другими, искусственность в поведении и мышлении, ложную стыдливость и другие раздирающие внутренний мир современного человека комплексы.

Показательно, что именно такой была жизнь первых сотворенных Богом людей. Для подобной жизни они создавались, и лишь такая, райская жизнь была предопределена не только первым людям, но и, несомненно, всем последующим поколениям их потомков. Это – естественная жизнь человека! Все иное, продолжающееся тысячелетиями после изгнания наших прародителей из рая, есть искажение подлинной жизни людей, более того, есть их пребывание в условиях чего-то прямо противоположного раю – пребывание в аду. Свалившиеся на людей после отрыва от Бога тяготы земной жизни нельзя назвать нормальной жизнью. Реальная история человечества с самых ранних времен до наших дней оказалась наполненной стенаниями по поводу до предела сгибающего давления лишений и тягот. «Жизнь есть страдание», – определил Будда. И это определение поддерживают все мировые религии, весь опыт народной мудрости.

Неизбывные страдания, нищета, голод, взаимная вражда, кровавые войны и революции, господство насилия и лжи, постоянные унижения и страхи – не для такой жизни создавался человек. На нее он обрек себя предательством Бога, причем обрек лишь на какое-то время, достаточное для того, чтобы осознать в земных тяготах греховность своего проступка и через глубокое раскаяние вернуться к Богу. Но раскаяния и возвращения не получилось. Напротив, попав под влияние князя мира сего («духа земного мира»), люди забыли о естественной для себя жизни. И уже в течение тысячелетий, преодолевая один провал в адские муки за другим, каждый раз более глубокий, повторяют, как зомбированные: это и есть жизнь. По сути – жизнь в аду, если нахождение в аду можно называть жизнью.

Идеологи земной цивилизации столетиями убеждают людей: мы еще создадим рай на земле – с помощью разума и науки, на основе материально-технического и экономического совершенствования мира. Однако ни одна известная истории социально-экономическая система не смогла хотя бы на время избавить людей от мерзостей бездушной цивилизованной жизни и приобретаемых человеком в этой жизни пороков, но каждая внесла вклад в наращивание того и другого.

У людей было время убедиться: ад земного существования человека изначален и неискореним. Рай невозможен в условиях земной жизни, к нему не приведет никакой прогресс. Мы обманываем себя, пытаясь найти его в сытости, гламуре, больших деньгах, дорогих машинах, властных полномочиях, наркотическом состоянии – через бесконечные реформы, перестройки, модернизации, переходы от капитализма к социализму и обратно. По словам Н.А. Бердяева, «всякий раз человек испытывает греховное разочарование в этих своих мечтах и стремлениях… идея земного рая есть ложная утопия» (20, 243).

У человека, ставшего «трагической жертвой цивилизации» (М.М. Пришвин), есть только два пути в состояние «райского блаженства» – через конец мира и возвращение к Богу или через отдельные исключительные мгновения жизни. Такие мгновения могут быть связаны, например, с приобщением к божественным красотам природы или с творческим прорывом (и экстазом), когда после долгих предваряющих такой прорыв «адских мук» человеку удается наконец ощутить «жалящий укол» божественного прикосновения. Кроме того, ощущение рая дано младенцу – до первых навязанных ему цивилизацией личностных (рассудочных) «одеяний», с которыми он – уже раб обстоятельств.

Беспросветность земной жизни породила идею существования рая в загробном мире (на том свете), куда отправляются души после телесной смерти человека. «Отдохнешь на том свете, на этом – всем назначена маета», – гласит один из мотивов христианской морали. Известно, что древнегреческий мудрец Сократ, принимая яд, рассчитывал в ином мире отдохнуть от тягот и несправедливостей земной жизни. Его современник и ученик Платон также был убежден, что подлинной, истинной является лишь жизнь души, освободившейся из плена телесности и вернувшейся на свою родину и в свое изначальное состояние. Таким образом, даже смирившись с земным (цивилизационным) рабством, мы подспудно продолжаем верить в возможность райской жизни – под крылом Всевышнего, в Его Небесной обители.

Однако место в этом раю забронировано далеко не для всех прибывающих в загробный мир человеческих душ. Согласно учению о возмездии, радости или беды, ждущие человека в ином мире, являются следствием его земных дел, наградой или наказанием за них. По христианскому вероучению, по окончании земной жизни души людей ждет два возможных места на том свете – либо рай, либо ад. Рай – для пребывания в полном благополучии праведников; ад – для посмертных мучений грешников.

Мусульманские представления о загробном мире также основаны на «теории возмездия» и еще большей, чем у христиан, зависимости будущей жизни в раю или аду от того, чего люди жаждали и чему предавались на земле. Жертвы ада (в исламе – «джаханнам») либо горят в огне, либо их мучает жгучий холод. Праведники обретают вечное блаженство в садах («Джанна»), где текут реки из непортящегося молока и меда, где деревья в изобилии приносят самые изысканные плоды. Обитатели рая возлежат на «ложах расшитых», едят, что пожелают, пьют самые необыкновенные напитки. Рядом с ними – всегда юные супруги из числа райских дев или собственные земные жены, ставшие девственными и вечно молодыми (129).

Представления о рае и аде загробного мира были всегда отрывочными, смутными – они складывались из отдельных откровений и видений святых. Лишь в начале XIV века Данте Алигьери написал «Божественную комедию», в которой дал законченную, целостную и вдохновенно изложенную картину жизни после смерти во всех ее возможных вариантах. Описание иного мира оказалось настолько глубоким и проникновенным, что западное общество восприняло «Божественную комедию» как подлинное откровение, как нечто данное автору свыше. Предложенные Данте образы ада, рая и чистилища на столетия определили доминирующие представления верующих о том, что их может ждать в загробной жизни.

Золотой век человечества

Есть еще один, наиболее интересный для нашего анализа вариант развития событий в доисторический период жизни человечества, приведший к созданию особого образца райской жизни. Это период, когда первые люди (если следовать библейской версии) уже перешли к земной жизни, но многочисленные нити продолжали связывать их с небесной сферой. Господь не покинул сразу и полностью изгнанных из небесного рая прародителей человечества и их потомков. Он следил за ними, оказывал поддержку, давал советы, наполнял их жизнь любовью. И эта любовь находила отзвук в сердцах людей.

Греховность еще не исказила внутренний мир новых землян, они оставались способными слышать и понимать Бога, еще не затуманилась земной суетой их душевная чистота и, как следствие, готовность жить по любви и совести. То есть данный вариант рая существовал для людей, еще сохранявших безгрешность и способность к непосредственным отношениям с высшими сферами. Чтобы разрушить окончательно эти отношения, нужно было еще одно предательство Бога, и оно произошло значительно позже, на исходе данного варианта рая.

Этот рай, в отличие от тех, что рассматривались выше, существовал здесь – на Земле, причем не как отдельный ограниченный в пространстве оазис, но как закономерный этап жизни всего доисторического человечества. Однако назвать этот рай «земным» нельзя. Это – небесно-земной рай. Его существование обусловлено наличием тесной связи живущих на земле с небесными сферами. Без такой связи он был бы невозможен, как невозможен рай в сугубо земных условиях нашей исторической цивилизации, как он в принципе невозможен при отсутствии у людей связей с Богом и вечностью.

В мифах и преданиях разных народов мира этот этап безгрешного доисторического времени на Земле практически единодушно называется золотым веком человечества.

Примечание. Детальный анализ имеющейся информации о золотом веке представлен в нашей книге «Золотой век человечества – что было, то и будет» (М., 2010, 400 с.). Учитывая, что немногие читатели знакомы с ее содержанием, считаем необходимым в предисловии к новой книге кратко напомнить основные характеристики «золотого» периода в жизни людей. Они понадобятся в последующих разделах книги, при анализе современной цивилизации и сравнительных оценках динамики нашего мира.

Первое документальное упоминание о золотом веке относится к восьмому столетию до новой эры. За 400 лет до Платона один из первых мудрецов и поэтов Древней Греции Гесиод в поэме «Труды и дни» пишет о людях того счастливого времени:

Жили те люди, как боги, со спокойной и ясной душой,
Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость
К ним приближаться не смела…
А умирали они будто объятые сном…

Согласно Гесиоду, жившие в ту эпоху не знали страданий, сомнений, искушений, болезней, искусственности в поведении и лживости в словах, постоянно ощущали единство не только с окружающим миром, но и с вечностью, – в итоге оставались праведными и не боялись смерти. На земле не было войн, все жили в мире и согласии. Благополучию людей в тот период способствовали прекрасный климат, богатая растительность, хлебородные земли.

По мнению исследователей Древней Греции, свидетельства Гесиода заслуживают особого доверия. Он жил в то время (VIII век до н. э.), когда рационализм еще не был господствующей идеологией человечества и не опутанному рассудочными установками сознанию людей были доступны древние истины, позже заглохшие под догмами логического мышления. О том, что содержавшиеся в трудах того времени описания не были пустой фантазией, говорит следующий пример. Немецкий археолог Г. Шлиман уже в ХХ веке, руководствуясь только сочинениями Гомера (современника Гесиода), подробно описавшего (в «Илиаде») Троянскую войну, нашел знаменитое золото Трои. Эта война была за много веков до Гомера, но он знал ее подробности и объективно изложил в своей поэме. В той же мере может заслуживать доверия и версия Гесиода о золотом веке. Тогда не сочиняли, но описывали то, что было. Современники неслучайно называли Гомера и Гесиода не поэтами, а историками.

Позже сходную картину золотого века рисует римский поэт Овидий, очевидно, заимствовав ее из греческих мифов: «Первым посеян был век золотой, не знавший возмездья. Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду и верность. Не было шлемов, мечей, упражнений военных не зная, сладкий вкушали покой безопасно живущие люди. Также, от дани вольна, не тронута острой мотыгой, плугом не ранена, все земля им сама приносила… Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях… Реки текли молока… Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба…» (92, 471).

За золотым веком у Гесиода и у Овидия следовали, внося все больше регресса и страданий в жизнь людей, серебряный век, затем медный, наконец, – железный век, тяжелейший из всех других. В древней мифологии регресс человека (и его жизни) видится, как правило, неизбежным и завершающимся катастрофическим финалом. Тогда как в Новое время самой модной темой научной «мифологии» станет воспевание прогресса, ведущего человечество от худших времен к лучшим. Череда веков здесь изображается уже в обратной последовательности. Гесиоду и Овидию можно верить хотя бы потому, что они лучше любой науки предвидели и сумели описать ужасы нашего «железного» века.

Древнегреческая и римская мифологии не одиноки в своей вере в существование золотого века. Преставление об особой начальной эпохе в жизни человечества повсеместно встречается как в наиболее ранних, архаических мифах, так и в мифах более поздних периодов практически всех народов мира. Этрусская мифология указывает на существование золотого века в изначальной жизни своего народа и характеризует его как эпоху изобилия и всеобщего равенства. О счастливой и привольной жизни первых людей говорится в китайской мифологии. Конфуцианство золотой век древности связывает с царствованием «священномудрого правителя Яо» (92). Мордовские предания выделяют в древней истории народа период, когда власть принадлежала культурному герою, основателю светской власти и «справедливому правителю» Тюштяну, и называют этот период золотым веком.

В иранской мифологии золотой век соотносится с семисотлетним правлением шаха Джамшида. Тогда якобы люди и скот жили бесконечно долго, источники и деревья никогда не высыхали и пища не истощалась, не было ни холода, ни жары, ни зависти, ни старости. Однако после того как пришедшими на смену Джамшиду правителями овладела гордыня и они возомнили себя независимыми от богов, счастливый век рухнул, началась эра царства зла.

Джайнская мифология описывает начало жизни как беззаботное время, когда люди все необходимое для жизни получали от богов и земли. Только по окончании этого периода началась человеческая история: постепенно появляются социальные институты, брак, погребальные обряды, труд, обучение людей ремеслам. Неуклонно сокращается продолжительность жизни, укрепляется социальный порядок. Одновременно нарастают нравственная деградация людей и их разделенность (91).

Тотемические мифы аборигенов Австралии рисуют предков способными восходить на небеса и вновь опускаться на землю, творить другие чудеса. Скандинавская мифология характеризует первый век жизни людей как гармоничный, наполненный радостью и спокойствием. В нем все из золота – видимо, в прямом и переносном смысле.

Шумеры древнего Междуречья, жившие уже за пределами золотого века – примерно в IV–II тысячелетиях до н. э., – сохраняли предания о древних людях, не знающих ни болезней, ни смерти. Обеспечивала им подобное состояние прямая связь с богами и вечностью. Из работ Платона и Аристотеля известна древняя легенда о благодатной стране Гиперборее. Греческие мифы помещали ее «за бореем» – северным ветром. Аналог данной легенды был известен и древним славянам. Характеристики гипербореев примерно те же, что и у субъектов других древних преданий: господство любви и всезнания, почти безграничная способность к долголетию, связь с вечностью и свободный переход в нее в конце жизни.

Признание и аналогичное описание золотого века существуют в преданиях о Древнем Вавилоне и мексиканских преданиях, в мифах и легендах североамериканских индейцев и коренных народов Южной Америки. Эти представления не вызывали сомнений у жрецов Древнего Египта и адептов древних ведических религий Индии.

Особое место в мифологии о золотом веке занимает легенда об Атлантиде, изложенная Платоном более двух тысяч лет назад в произведениях «Тимей» и «Критий». Это – наиболее известное и подробное описание жизни людей «золотого» времени, с особой наглядностью дающее представление как об основных чертах доисторической цивилизации, так и о причинах ее гибели.

Платон искренне верил в реальность существования Атлантиды. В «Тимее» он пишет: это не какая-то «легенда, вымышленная пустой забавы ради, а доподлинная история». В основе этой истории, поясняет позже античный гений в «Критии», письменные свидетельства древних египетских папирусов. Собственно, такая вера была характерна для многих поколений мыслителей той эпохи. Уже на закате Античности философ Прокл (V в. н. э), как бы обобщая свидетельства своих предшественников, писал: «Знаменитая Атлантида не существует более, но едва можем мы сомневаться, что она существовала…» (92, 81).

Есть очень большие основания верить в реальность мифа об Атлантиде, в которой очень высокая цивилизация подверглась нравственной порче и погибла.
Н.А. Бердяев

Государство, существовавшее когда-то на этом острове, не знало зла и несправедливости. Во главе его стояли лица божественных кровей, чистых и вечных идей. Все граждане были доблестны делами и добры душой. В пользовании благами природы были равны цари, знать, простые люди, мужчины и женщины. Никто не мог никому угрожать.

В жизни Атлантиды было столь недостижимое для всех известных истории цивилизаций сочетание материальных и духовно-нравственных благ, что Платон сразу почувствовал в ней образец идеального общественного устройства, сочетающего в себе, с одной стороны, человеческую доброту и мудрость, с другой – внешнее благополучие и даже богатство людей.

Платон с восторгом рисует богатства острова: наличие на нем всех необходимых ископаемых, множества диких животных, огромных лесных массивов… Остров поражал красотой и изобилием. Многое было создано и руками людей: огромный город – с акрополем и царским дворцом, многочисленные каналы, верфи, ипподромы, гимназии, оросительные сети, водопровод, книги с иероглифическими текстами. Все говорило об умении атлантов творить реальные жизненные блага. Атлантида во всех отношениях была более развитой страной, чем созданные несколькими тысячелетиями позже и известные научной истории Древний Египет, Древняя Греция, Римская империя.

Платон назвал время расцвета и гибели Атлантиды – 9 тысяч лет назад. Написал он это примерно за 400 лет до новой эры. Следовательно, от нашего времени золотой век Атлантиды отделяют 11,5 – 12 тысяч лет.

Интерес человечества к исследованию Атлантиды всегда был огромен. В последние десятилетия он только возрастает. Ведутся поиски развалин городов древней страны и мест их возможного расположения. Создаются лаборатории и научные общества, работающие по данной проблеме. Проводятся съезды исследователей Атлантиды. К настоящему времени число публикаций, отстаивающих реальность существования Атлантиды, превысило 50 тысяч наименований.

Создается впечатление, что на фоне неудач в деле построения «благословенной жизни» научно обоснованными средствами («по уму») мир переживает ренессанс интереса к древним мифам и легендам, загадкам исчезнувших цивилизаций, тайнам, хранящимся в египетских пирамидах и тибетских монастырях, происхождению непонятных для науки сооружений на острове Пасхи и рисунков в перуанской пустыне Наска…

Свидетельства выдающихся людей (гениев земной культуры), – способных через вдохновение и прозрение ощущать нечто истинное, закрытое для большинства людей привычным, суетным, – оказываются нередко важнее научного знания. Неслучайно говорят: гении рождаются «зрячими». Поэтому столь значимо их отношение к золотому веку.

На существовании доисторического идеального периода в жизни человечества настаивали пророки Ветхого Завета, древние китайские мудрецы Лао-цзы, Мо-цзы, Конфуций, мудрецы Ближнего и Среднего Востока аль-Фараби, Низами, Ибн Рушд, древние греческие гении Сократ, Платон, Солон и др., знаменитый поэт Древнего Рима Вергилий, более поздние философы-неоплатоники. Все они жили во времена, значительно более близкие к исходным этапам человеческого бытия на Земле. И дошедшие до них предания были в большей мере наполнены жизненным смыслом и имели больше оснований для доверия.

Сам факт, что у совершенно не связанных между собой писателей появляются сходные идеи, говорит о том, что за этим сходством скрывается нечто существенное.
М. Мамардашвили

К идее золотого века обращались писатели средних веков, эпохи Возрождения, Нового времени. Классик литературы всех времен и народов Сервантес создал «странствующего рыцаря», призванного вернуть идеалы золотого века в земную жизнь. «Я по воле небес родился в наш железный век, дабы воскресить в нем золотой, – провозглашает Дон Кихот, – сражаясь неустанно, доживем мы до золотого века….Мир, дружба, согласие воцарятся во всем свете».

В этой же связи показательно обращение к мотивам золотого века российского гения Ф.М. Достоевского. Его всегда интересовали древние мифы и легенды о данном периоде жизни человечества. Он видел в людях того времени нечто светлое, эталонное, позволяющее чувствовать определенный оптимизм при разгребании человеческих мерзостей родного писателю XIX века. Наконец, как бы в назидание своему времени, он изложил – на редкость образно и убедительно (поистине гениально!) – версию того, что происходило на заре человеческой истории.

В фантастическом рассказе «Сон смешного человека» писатель рисует картину счастливого и безопасного бытия «людей солнца», а затем показывает процесс трансформации их сознания и падения в жизнь, которую принято называть «цивилизованной».

Согласно сюжету рассказа, его герой оказывается на планете, внешне похожей на Землю и в то же время качественно отличной от нее. Сама атмосфера здесь по-другому влияла на внутреннее состояние человека, его настроение. Все вокруг «сияло каким-то праздником и великим, святым и достигнутым наконец торжеством». Почти физически ощущался принципиально иной характер отношений между людьми. Все определяла никогда не ослабевающая готовность каждого из них испытывать подлинную любовь к своим собратьям и постоянно ощущать ответную любовь к себе. Точно так же, на взаимной любви, строились отношения с окружающим миром, с природой, наконец, с Богом и вечностью. Это было Царство любви.

«Люди солнца» всё(!) знали и понимали без лишних слов. У них было некое иное, высшее знание (точнее – всезнание), принципиально отличное от того, что мы получаем на земле. Их не мучили потребительские запросы и стремление к прогрессу, поэтому они всегда были спокойны и доброжелательны. «У них почти совсем не было болезней, хоть и была смерть, но старики их умирали тихо, как бы засыпая».

Итак, согласно преданиям, почти все народы мира знали феномен золотого века. Этот факт не может быть случайным. Как не может быть случайным сходство характеристик данного периода доисторической жизни во всех ее описаниях.

Согласно древним преданиям, первой и главной отличительной особенностью того времени была непосредственная связь мира людей с высшим миром. Более того, это была родственная связь или связь Творца со своим творением. Выражаясь языком современной науки, в людях присутствовали и активно проявляли себя «божественные гены».

На заре человечества мир был в ином состоянии, чем наш исторический мир… и в нем границы, отделяющие этот мир от миров иных, не были еще столь резки.
Н.А. Бердяев

Постоянно ощущаемое родство с божественным началом жизни служило основой активности в людях лучших человеческих качеств и поддержания соответствующего этим качествам образа жизни. Они неизменно оставались мудрыми, проницательными, внутренне и внешне красивыми. Никто (и ничто) в ту эпоху не знал насилия, агрессии. Практически все предания едины в том, что это была жизнь по любви и в Царстве любви. Человек был другим – не разумом жил он, хотя и имел разум; все в его поведении определяла любовь.

Не было и нынешней языковой разделенности, все прекрасно понимали друг друга. Причем это понимание распространялось и на отношения с природой. Устойчивое единение людей обеспечивалось активностью духовного начала, имеющего выход на единый для всех высший центр, и общей атмосферой любви. Не было страха смерти. Люди жили свободно, не зная обременительности земной жизни и страха перед неизбежным уходом из нее.

Среди них не было узких специалистов, каждый был универсален в своих способностях и во всех отношениях был подлинно гениален, как универсален и гениален Господь. По словам апостола Павла, человек того времени «имел дар пророчества и знал все тайны».

Наиболее значимое отличие людей золотого века от современников нашей цивилизации – в их творческих возможностях. Находящаяся в активном состоянии родственная связь с Творцом мира предопределяла наличие у людей того времени способностей к выдающимся творческим свершениям. Человек – по крайней мере, на начальной, восходящей стадии золотого века – был почти бессмертен и почти всесилен.

Существует еще один факт, который упорно не хочет замечать научная психология, но который позволяет говорить о золотом веке как закономерном явлении. Речь идет об удивительном сходстве душевных особенностей людей золотого века и детей раннего возраста (во все времена). Иначе – о сходстве «детского» этапа в жизни человечества и детства каждого отдельного человека.

Согласно преданиям, именно детскость была важнейшей чертой людей золотого века, обеспечивающей им высшие связи и безграничные способности. Ребенок, только что пришедший в этот мир, имеет те же связи и те же сверхъестественные способности, которые когда-то имели «дети человечества». О наличии у младенца связи с миром всезнания говорят слова Иисуса, обращенные к Отцу: «Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам». Широко известный феномен вундеркиндов – одно из наиболее ярких проявлений необычных возможностей мира детства.

Любовью жили люди золотого века, с такой же установкой приходит в этот мир и новорожденный. Любовь – это нечто самое истинное, что чувствует (еще в утробе матери) и в чем остро нуждается ребенок. Как и у людей золотого века, у младенца нет страха перед смертью. Ребенок в той же мере и по тем же характеристикам отличается от взрослого, по каким отличен современник золотого века от человека нашего времени. Досознательное и доисторическое время одинаковы в своей сути, налицо подобие двух видов детскости. Почти по аналогии с золотым веком Л.С. Выготский, классик российской психологии, называл первый год жизни ребенка «доисторической эпохой». Не случайно Иисус именно в детскости видел пропуск в райские покои иной жизни: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф, 18:3).