Kitobni o'qish: «Тайна римского профессора»

Глава I

Конец августа. Уходящее лето. Островной климат позволяет насладиться им в полной мере – зной переносится легче, и отдых можно «впитывать в себя» не торопясь. Бархатный сезон в сентябре еще больше смягчит жару и, возможно, сделает отдых более приятным, но до сентября ждать мне не хотелось. А от сильной жары в случае чего можно укрыться в бассейне. Хотя жары-то и не было – август в Греции в этом году выдался прохладнее обычного. Похолодало как раз перед моим приездом, и столбик термометра уже несколько дней держался на вполне комфортной для этих мест отметке в тридцать градусов Цельсия. Конец лета… До осени осталось немного, но здесь это никак не ощущается. Здесь осень не наступает внезапно – с холодами, дождями и торопливым желанием прогнать лето так, как будто его и вовсе не должно существовать в природе. Здесь лето с осенью – подруги. Они понимают, что каждой – свое время и торопиться никому не стоит.

Я сделал глоток охлажденного греческого вина, зажег сигару и с удовольствием ощутил во рту их смешанный вкус. Подумал, что сигарета с сигарой имеют столько же общего, сколько водка с коньяком: общего-то немало, но смысл совершенно различный.

Море было спокойным в этот послеобеденный августовский час. Я наблюдал за яхтами, медленно плывущими на фоне сливающегося с синеватой дымкой далекого скалистого берега, и летающими совсем низко шумными чайками, время от времени выхватывающими из воды небольшую рыбешку.

Можно сказать, что это лето было удачным для меня. Я усиленно работал и получил за свой труд хорошее финансовое вознаграждение. В моей жизни настал момент, когда бизнес, уже окрепший и прошедший огонь и воду, стал наконец приносить осязаемые плоды. Думалось: «Эх, если бы так уже было всегда!» Но я, как человек практичный и имеющий какой-никакой опыт в бизнесе, понимал, что останавливаться нельзя и без постоянных усилий ничего в этой жизни не достичь. С другой стороны – что такое достижение? Как только мы достигаем поставленной цели, мы счастливы всего несколько часов, дней, месяц; затем чувство счастья притупляется, куда-то уходит, появляются новые желания, стремления – и все начинается сначала. Иногда хочется спросить: какой же у всего этого смысл? Ведь всех благ мы получить все равно не сможем, да и не требуются они нам на самом деле в таком количестве. Какой-нибудь ученый мог бы сказать, что стремление идти вперед заложено в самой человеческой природе и нужно для развития человечества в целом, – ведь на этой планете мы живем, как живут муравьи в муравейнике: каждый выполняет свою маленькую, незаметную в глобальном масштабе функцию.

В этот раз я впервые за долгие годы изменил своей привычке отдыхать с друзьями, в основном такими же бизнесменами, как и я. Даже себе я не мог объяснить почему: то ли я к ним слишком сильно привык и они мне стали не столь интересны, то ли просто захотел остаться наедине с самим собой, со своими мыслями. Как решил спонтанно – так и сделал. Никто, кроме секретарши, о моем отдыхе и о том, где я нахожусь, не знал. Я попросил ее говорить всем, что я в отъезде, – без лишних объяснений. Я знал, что в этот раз уж точно не поеду ни с кем ни на сафари, ни на дайвинг. Этому я предпочел уединение небольшого спокойного отеля на одном из островов у западного побережья Греции.

К вечеру стал ощущаться ветерок… Свежий, слегка прохладный морской бриз… Ветров и их разновидностей очень много, но этот, несомненно, самый приятный. Наверное, нет на земле человека, который бы его не любил.

Оказывается, я задремал на шезлонге в легкой тени широкого пляжного зонта, убаюканный монотонной мелодией, доносящейся, как мне показалось, из отеля (немного необычный выбор музыки, хотя в такую жару от нее как будто бы даже становилось прохладнее). Разбудил меня неожиданный мужской голос:

– Простите, мистер, ваша шляпа от вас улетела и прилетела ко мне.

Я обернулся. Взгляд скользнул по низкому столику рядом с моим шезлонгом, где должна была лежать моя шляпа. На столике стоял лишь пустой винный бокал и вазочка с водой от растаявшего льда. Слегка склонившись над моим шезлонгом, невысокий смуглый мужчина держал мой улетевший головной убор. На лице его застыла вежливая улыбка.

– Я как раз проходил мимо… – он махнул рукой куда-то в сторону. – Кстати, отличная шляпа! Такая легонькая… Ни одной более легкой в руках не держал.

– Да, да, спасибо… спасибо вам… – пробормотал я сонно и рассеянно, – и за шляпу, и за комплимент. Это действительно неплохая шляпа! – я улыбнулся, стараясь прогнать остатки сна. Незнакомец продолжал стоять, глядя на меня. Я почувствовал необходимость продолжить разговор и сказал первое пришедшее в голову:

– Могу я в знак благодарности угостить вас бокалом вина? – и добавил: – Надеюсь, вы мне не откажете?

Мой собеседник помолчал немного, с интересом глядя на меня.

– Я не откажусь составить вам компанию, но вина выпью совсем немного.

Наш разговор велся на английском, так как незнакомец обратился ко мне именно на этом языке. Я заказал еще вина и стал незаметно, из-за стекол солнечных очков, изучать устраивающегося на соседнем шезлонге господина.

По виду это был, скорее всего, не грек, но европеец. Весьма сдержанный в жестах и манерах. Из того, как он располагал свой шезлонг, вешал пляжную сумку и полотенце, можно было сделать вывод, что аккуратность – одна из его добродетелей. Он был в отменной физической форме, несмотря на возраст. Я бы затруднился точно определить, сколько ему лет. Скорее всего, около пятидесяти, но этого нельзя было сказать, глядя только на его фигуру или лицо: внешне он выглядел значительно моложе. Возраст его выдавало задумчивое выражение, мелькавшее время от времени на его лице, как будто он вдруг вспоминал о вещах бесконечно важных. Воспоминания эти были настолько глубоки, что на короткие мгновения полностью завладевали его внутренним миром. В такие моменты что-то менялось в нем, и складывалось впечатление, что он гораздо, гораздо старше. Глаза его при этом производили удивительный эффект. Темные, насыщенные теплотой и бесконечно живые, они словно излучали магнетизм… какой-то странный магнетизм. На теле его не было ни капли лишнего жира. Поддерживать такую фигуру в его возрасте требовало, без сомнения, немалых усилий, самоотдачи и постоянства. Я спросил:

– Вы, наверное, вегетарианец?

Он пожал плечами:

– Нет, я просто умерен во всем в этой жизни, в том числе в еде и во многих земных удовольствиях.

– Да, понимаю, это очень хороший жизненный принцип.

Наступила пауза. Разговор начался как-то странно. Я не знал, почему спросил его о вегетарианстве. Просто в последнее время это стало модно. Мои друзья, особенно женщины, только об этом и говорили: вегетарианство, средиземноморская кухня, натуральные продукты. Все вдруг стали переживать по поводу того, что они едят. Один знакомый даже жаловался, что его жена выставила ультиматум: либо он тоже становится вегетарианцем, либо – развод. В итоге сошлись на том, что мясо в большинстве случаев можно заменить рыбой, а водка и так по своей сути относится к вегетарианским продуктам.

– Вы давно приехали? – его вопрос вывел меня из состояния философской задумчивости.

– Три дня назад.

– А я завтра уезжаю. Мой отдых уже закончился. Это мой последний вечер здесь.

– Зная о вас уже то, что вы во всем умеренны, могу предположить, что отдыхали вы всего одну неделю.

– Вы весьма проницательны, – он хитро прищурил глаза и ухмыльнулся. – Сегодня седьмой день. А как долго вы собираетесь здесь пробыть?

– Я в этот раз не планировал свой отдых. Могу и завтра улететь, если надоест или возникнет срочная поездка по работе.

– Да… – задумчиво произнес мой собеседник, – работа, работа… Я от нее уже далек. Наслаждаюсь заслуженным отдыхом; почиваю на лаврах, так сказать! – он усмехнулся. – Впрочем, не подумайте, что я не нахожу себе дел. Каждый мой день наполнен смыслом и событиями. Просто в последние годы я могу позволить себе заниматься полезными и приятными для меня вещами. А в чем заключается сфера ваших интересов?

– У меня… свой небольшой бизнес.

– В какой области, позвольте полюбопытствовать?

– Транспорт и логистика.

– Хорошая сфера. Полезная и наверняка весьма прибыльная?

Ответить мне помешала появившаяся из ниоткуда большая шумная пчела, которая, покружив нерешительно над столиком, села на край моего бокала. Мой собеседник тотчас же обратил на нее внимание.

– Странно, что она оказалась здесь, не правда ли? – Он наклонился и приблизил палец к пчеле, словно собираясь ее прогнать, на что та никак не отреагировала, продолжая изучать содержимое бокала.

– Действительно. Ведь в отеле должно быть какое-нибудь средство для их отпугивания, – сказал я невпопад.

– Нет, нет, – оживленно ответил он, – пчел мы и так уже отпугнули достаточно далеко. Я имел в виду совсем другое. В этой жизни часто случаются странные и необъяснимые для человека ситуации, а ведь объяснение всегда имеется, нужно лишь знать, где это объяснение искать. И если объяснение будет найдено – хотя бы одно, – кто знает, может быть тогда эти ситуации предстанут перед нами в совершенно другом свете.

Я не знал, что на это ответить. Думал одновременно о нескольких вещах: о неслучайных случайностях, о которых он говорил, о том, что пчела, наверное, почувствовала нектар винограда (правда, перебродившего, но все равно он ее привлек), о его последней фразе… Странная фраза… Интересно, что он имел в виду? Вдаваться в глубокие рассуждения мне сейчас не хотелось, и я решил сменить тему:

– А вы и правда умеренны – почти не пьете. Вам не понравилось вино?

– Вино хорошее, хотя я предпочитаю наше, итальянское.

– Вы живете в Италии? – спросил я. Меня уже пару минут занимал вопрос, откуда он родом.

– Да, я живу в Риме, – ответил он.

– В самом деле? – я искренне удивился. – В скором времени у меня как раз намечается поездка в Рим.

– По работе, я думаю?

Я утвердительно кивнул.

– У меня там планируется встреча с потенциальными партнерами.

Наша беседа текла легко и непринужденно. Мой случайный знакомый производил исключительно приятное впечатление. Всегда осторожный во всем, касающемся бизнеса, я почувствовал, что могу с ним немного разоткровенничаться.

– Значит, у нас есть шанс увидеться снова.

В его интонации прозвучал неподдельный оптимизм, как будто он на самом деле обрадовался моей предстоящей поездке. Неужели я так его заинтересовал?

– Возможно, возможно… Буду рад, – произнес я стандартную фразу, будучи уверен, что больше мы не увидимся. Мне приходилось много общаться с людьми, и я часто заводил знакомства, но они почти никогда не имели продолжения, если не касались работы.

Словно почувствовав мои мысли, незнакомец поднялся и начал собираться.

– Ну что ж, мне пора, – сказал он. – Не буду вам больше докучать. Приятного вечера. Спасибо за вино и за компанию.

Мы кивнули друг другу и на этом расстались. Я посмотрел на столик. Мой собеседник действительно почти ничего не выпил: его бокал оставался нетронутым. А может, ему врачи не позволяют, кто знает? Только сейчас я осознал, что мы не представились. Интересный человек. Я посмотрел ему вслед. Он удалялся, повесив сумку на плечо. Кисть правой руки двигалась в такт какой-то ему одному слышимой мелодии. Хотя мало ли в мире странных людей?

Я откинулся на шезлонг и снова погрузился в созерцательное состояние, лишь усиливаемое уже успевшим подобраться к желтоватому горизонту солнцем.

Следующим утром, наслаждаясь грейпфрутовым соком и любуясь морской панорамой со своего балкона, я решил, что оставаться в отеле или идти на пляж нет никакого желания, а можно покататься по острову и заехать в какой-нибудь ближайший город осмотреться.

В холле отеля, уже почти на выходе, я услышал, как меня окликнул звонкий женский голос. Обернувшись, увидел торопившуюся ко мне девушку в фирменной одежде персонала. Вежливо представившись управляющей, она протянула мне визитку.

– Что это? – спросил я удивленно.

Девушка смущенно, но уважительно сказала:

– Это он.

– Простите, кто – он?

– Это вам оставил тот господин.

– Какой господин? – спросил я излишне раздраженно, досадуя на неумение девушки все объяснить толком. Я поздно позавтракал, и мне не терпелось поскорее выйти на воздух, пока он еще нес остатки утренней свежести и прохлады.

– Тот, который съехал сегодня рано утром.

Я тотчас вспомнил о вчерашнем разговоре с итальянцем и спросил:

– Он просил передать что-нибудь еще?

– Нет, только это, – девушка удивленно приподняла брови и отрицательно покачала головой, отчего ее пышные кудрявые волосы заколыхались из стороны в сторону.

Я поблагодарил, взял визитку, положил ее в бумажник и направился к выходу. Подумал, что на досуге нужно будет обязательно навести в бумажнике порядок и устроить ревизию всех хранившихся там карточек и визиток. Небось, половина из них мне уже не нужна, а выбросить все времени нет.

У выхода меня ждала машина – старый темно-зеленый «Бентли» с откидным верхом, – как раз то, что нужно для прогулок под утренним греческим солнцем. Покатав меня по узким дорогам нашего холмистого острова, Христофорос, шофер и гид одновременно, заехал в какой-то маленький прибрежный городок, в котором, впрочем, не оказалось ничего примечательного, кроме нескольких полуразрушенных памятников архитектуры. Типичный провинциальный городок, сейчас, во время сиесты, казавшийся почти опустевшим, каких немало можно встретить вдоль греческого побережья вдали от шумных туристических маршрутов. Хотя, если подумать, сиеста имеет свои преимущества. Особенно в сочетании со средиземноморской кухней и легким вином.

Оставшиеся дни моего отдыха (а уехал я через три дня из-за невозможной, удушливой жары, опустившейся после отъезда моего случайного знакомого, – вот уж кто действительно вовремя уехал!) были такими же, как и у всех обычных отдыхающих. Ничем особенным они не отличались. Я просто позволил себе расслабиться и в меру возможностей не думать о работе и о скором возвращении в Москву.

Мой выбор не случайно остановился именно на этом отеле. Решив в этот раз заняться поиском самостоятельно, никого не посвящая в свои планы, я просмотрел несколько интернет-сайтов. С виду этот отель, судя по фотографиям, ничем не отличался от других подобных: типичный небольшой уютный отель. Внимание мое привлекла последняя фотография, на которой виднелись пляж и море. Довольно широкий и длинный, целиком принадлежащий отелю, пляж был покрыт ровным слоем золотистого песка. Несколько столиков под большими зонтами стояло на значительном расстоянии друг от друга. Судя по описанию на сайте, именно здесь можно было по-настоящему отдохнуть от суеты и насладиться одиночеством. Отелем могли воспользоваться несемейные туристы, без детей. Самым интересным было то, что в отеле имелось всего семь номеров, – настолько он был мал. Цены за все эти удобства были на порядок выше обычных предложений в Греции, но, рассудив здраво, что спокойствие и тишина того стоят, я сделал резервацию на несколько дней. О выборе своем позже я ни разу не пожалел.

Мне нравились совершенное уединение этого отеля, скрытого в небольшой тихой бухте, незаметный персонал, появляющийся, впрочем, всегда в нужный момент, стоило проявить лишь намек на какое-то желание, и почти полное отсутствие других отдыхающих. Да и с теми, что были, я практически не встречался ни на пляже, ни в отеле – так, видел издалека, что меня более чем устраивало. Пожалуй, впервые за последние годы я по-настоящему отдыхал, полностью выбросив из головы работу и наслаждаясь абсолютным покоем. Все свое время я проводил на пляже, медленно потягивая какое-то местное вино, оказавшееся на удивление приятным (я даже решил взять пару бутылок с собой в Москву), позволяя своим мыслям парить вместе с чайками над пустынным морем или плавно скользить куда-то вдаль вслед за редкими облаками, появляющимися словно из ниоткуда и так же внезапно исчезающими.

Правда, в день отъезда ко мне снова вернулись мысли о том, что жизнь большинства людей, подчиненная правилам и распорядку, в какой-то степени напоминает жизнь муравьев. Люди весь год трудились – тоже, как муравьи, вставали и шли на работу, – чтобы две недели отдохнуть на море или где-то еще. Но даже когда у них всего в достатке – и даже гораздо больше, чем нужно для спокойной жизни, – они все равно бегут куда-то, крутятся как белка в колесе, не в силах остановиться, подчиняясь внешним, не зависящим от них обстоятельствам.

Я вспомнил, как впервые, будучи еще ребенком, побывал на море. В памяти всплыл тот день, когда мама сообщила мне о предстоящей поездке. С каким лихорадочным нетерпением я ждал встречи с ним, считая дни, а точнее, вычеркивая их в календаре! И как долго еще после этого вспоминал быстро пролетевшие четырнадцать дней рая.

Эти воспоминания заставили меня вспомнить и о том, что я давно не навещал маму, все обещая и обещая уже полгода. Почти каждый месяц бывал в разных частях мира, а вот в Подмосковье съездить никак времени не хватало.

Глава II

Мрачное дождливое московское утро. Осень… Чего ж хотеть? Сырость, слякоть, серость… Осенью Москва становится холодной, неприветливой, серой и бездушной. Ненавижу осень в Москве. Ведь где-то она теплая, мягкая и солнечная. Где-то, но не здесь.

Будильник звенел уже трижды, а вылезать из теплой постели совсем не хочется. Боже, как подумаю, что сегодня предстоит очередная беготня по собеседованиям из одного края города в другой, становится невыносимо грустно. Да еще и будущие работодатели все как один хотят, чтобы кандидатки выглядели отлично! Как же тут будешь хорошо выглядеть: пока доедешь на метро в другой конец города, становишься похожей на мокрую растрепанную курицу, а не на будущего референта-переводчика – правда, с секретарскими обязанностями – солидной фирмы. Опять же, ловко придумано со стороны фирм: ищут филологов на должность секретарш. Хотя в объявлениях все весьма завуалированно, и человек, идя на интервью, имеет одно представление о работе, а выйдя – переживает очередное разочарование.

Неужели и сегодня мне придется разочароваться? Может, плюнуть и вообще не пойти? До выходных – пара дней. Отдохну как следует, а с понедельника начну снова. Ах, как это было бы чудесно: завтрак в постели с любимой книжкой Ремарка, без компьютера и телефона! Только вот смогу ли – не включать ноутбук и выключить телефон? Наверное, в наше время этого уже почти никто не может, даже дети. Никто не может позволить себе остаться без коммуникаций хотя бы на день. Да что там на день – на час! Мы к ним так привыкли, что не только они стали частью нашей жизни, но и мы стали неотъемлемыми частичками каких-то социальных сетей, виртуальных знакомств и интернет-романов…

Кот потерся мокрым носом о мою щеку. Кушать хочет – замурлыкал. Пушистый рыжий красавец! Он, конечно, тоже хотел бы, чтобы я осталась, – самому-то сидеть дома скучно. Как же ему просто живется – мне бы так! Хотя нет, это все же не для меня… Многие современные девушки стремятся именно к такой жизни: найти того, кто будет их кормить и одевать, холить и лелеять за их красоту и ласку… Ха-ха-ха! Превратиться в пустышку легко, а вот стать личностью гораздо сложнее. Пусть кто-то выбирает легкий путь, но мы (с Максом) легких путей не ищем. Надо вставать.

Умылась, оделась, причесалась, накрасилась. Проглотила бутерброд с чаем – приготовить что-то лучшее не успеваю. Времени осталось мало… Слышала по радио статистику, что суетные мужчины тратят на свои утренние приготовления в среднем на тринадцать минут больше, чем суетные женщины. И дело не только в том, что мужчины бреются (женщины-то красятся), просто они дольше решают, что им надеть, дольше занимаются прической и выбором обуви. Неужели это правда? Не знаю, у меня слишком суетных мужчин (да еще с кем бы жила более-менее продолжительное время и наблюдала) пока что не было. Хотя по сути своей и мои последние пять лет в Москве – сплошная суета. Времени не остается ни на что. Только работа или ее постоянные поиски, беготня, необходимость куда-то все время спешить.

Надо торопиться, надо торопиться… Захлопнула дверь и понеслась.

* * *

– Здравствуйте. Меня зовут Светлана Никольская. Я на собеседование на десять часов. Надеюсь, не опоздала?

Молодая полноватая девушка в приемной приветливо улыбнулась:

– Юлия Ивановна, секретарь Александра Романовича. Он вас ждет. Пройдите, пожалуйста, за мной.

Мы вошли в кабинет, в котором было совсем немного мебели, зато очень много свободного пространства. Несмотря на отсутствие яркого солнца на улице, окна были затемнены плотно закрытыми жалюзи. За массивным столом напротив двери я рассмотрела симпатичного мужчину среднего возраста.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – услышала я приятный мелодичный баритон. «В такой голос можно влюбиться, – пронеслась неуместная мысль, – просто влюбиться в голос, не видя человека, не зная его…»

Он не поднялся мне навстречу. Может, надоело вставать по десять раз на дню для каждой кандидатки… а может, он о себе слишком высокого мнения; а может, ему просто плевать на общепринятые нормы, как и мне иногда. Но ему-то легко: он от меня не зависит. В данном случае я завишу от него: от того, понравлюсь ли ему, подойдут ли мои знания, умения, образование и прочее. Да, легко плевать на все и вся, когда ты ни от кого не зависишь.

Я села на предложенный стул, поставленный почти в центре этого большого аскетичного кабинета. Над этим стулом горела одна-единственная включенная лампа. Я почувствовала себя чуть ли не выставленной напоказ. Юлия в это время бесшумно удалилась. Повисла неожиданная тишина. Он на меня не смотрел, но я чувствовала, что исподтишка рассматривал и явно составлял мнение по моему внешнему виду. Что ж, мы знаем пословицу: встречают по одежке… И вроде бы я подготовилась неплохо. Даже не успела сильно растрепаться в дороге. Старалась.

– Расскажите, пожалуйста, Светлана Владимировна, о себе, – затянувшееся молчание, уже начавшее меня немного тяготить, прервалось неожиданно. – Из присланного вами резюме я получил общее представление о вашем образовании и опыте работы. Но хотелось бы узнать, чего вы ждете от своего профессионального будущего в дальнейшем.

Более странного вопроса мне до сих пор не задавали. Как будто его на самом деле интересует мое профессиональное будущее! Чего я жду? Как-нибудь на досуге подумаю над этим всерьез. Сейчас нужно ответить ему что-нибудь в том же духе – интеллигентно завуалированную глупость-клише.

– Я хотела бы, прежде всего, и далее развивать языки, которыми владею, без излишней скромности, в совершенстве. Конечно, это предполагает как ведение переговоров, так и письменные переводы документов, корреспонденции и всего, чего требует специфика вашей работы.

Теперь, наверное, ему придется хоть немного рассказать о работе в их компании. По крайней мере, я на это надеялась. Но он спросил:

– А почему вы так часто в последние несколько лет меняли работу?

Его вопросы были лишены эмоций, словно он выполнял скучную обязанность. Все это время он продолжал изучать лежавшую перед ним на столе папку, машинально и без всякого интереса перелистывая страницы. Этот «работодатель» пошел еще дальше других – он даже не удосуживался взглянуть на меня. Почему я так часто меняла работу? Я внутренне усмехнулась, хотя вздохнула не так весело.

– Именно потому, что я не получала реализации в той профессиональной области, о которой вы спрашивали. Во всех фирмах, в которых меня принимали на работу в последние два года, я выполняла должность секретаря, но не референта. В основном моя работа заключалась в том, чтобы приносить кофе, пепельницу и даже порой мыть посуду. Поймите меня правильно, я себя уважаю, поэтому хотела бы, чтобы меня уважали и окружающие. Меня как личность, а также мои знания и умения. Ведь сделать кофе, принести пепельницу и помыть чашки может любая девушка без высшего образования. Для этого не нужно быть филологом. И если вы хотите предложить мне что-то похожее, думаю…

Он поднял голову и посмотрел на меня с удивлением. Я замолчала, поняв, что хоть и сказала то, что было на душе, но совсем не то, что нужно, и что сейчас меня, конечно же, попросят отсюда удалиться. Интервью закончится, еще не успев толком начаться. Ну еще бы: соискатель работы решил высказать свои претензии работодателю. Как будто его волнует, что я думаю. Ладно, у меня еще с утра было предчувствие, что ничего хорошего сегодня не случится…

– Да, я вас понимаю, – он неожиданно прервал мои мысли. Я перевела дух, хотя все еще не знала, чего ожидать.

– Я заметил также, – продолжил он, теперь уже не отводя от меня взгляда, – что до этих двух последних лет вы целый год работали переводчиком в одной фирме. Значит, там реализация у вас была?

– Да, там была не только реализация, но и неплохая зарплата в виде комиссионных, – начала я осторожно, боясь снова не сказать чего-то лишнего, – а самое главное – свободный график работы.

– Что вы имеете в виду?

– Работала я дома, вела корреспонденцию с иностранными партнерами моего шефа, переводила договоры, документацию. А деньги получала на свой счет. С самим директором виделась всего несколько раз. Как вы понимаете, я могла работать, находясь где угодно и когда угодно. Многие из наших партнеров проживали в других часовых поясах – но даже это было для меня удобством. Я могла спать, гулять, уезжать… просто жить. – Я улыбнулась, вспомнив эти действительно счастливые дни моей жизни.

– Прекрасно вас понимаю. Это очень большое преимущество – свобода. Так вы были в штате или на свободной практике?

– Я была внештатным сотрудником. О самой фирме я практически ничего не знала, да и особо не интересовалась. Работа мне нравилась… я совершенствовала свои языковые умения переводами и переговорами с клиентами… деньги получала регулярно.

– И что же случилось? Фирма закрылась? – заинтересованно спросил он.

– Да нет, не закрылась… а может, и закрылась – я не знаю. Просто в один прекрасный день деньги на мой счет не поступили, директор трубку не поднимал; последние несколько клиентов стали писать, звонить и жаловаться, что оплатили грузы, а они не пришли… Через неделю ожидания известий от моего шефа я поняла, что он просто бесследно исчез и оставил меня одну разбираться с его обманутыми клиентами. Сколько мне пришлось всего выслушать: от просьб и требований до откровенных грубых угроз. Просто ужас… В общем, я тоже сменила скайп, телефон, почту – и начала новую, так сказать, жизнь.

Он хмыкнул.

– Значит, насколько я понимаю, на данный момент вы не очень довольны своим профессиональным положением.

– Нет, я совсем не довольна своим профессиональным положением, – я криво усмехнулась.

Это была ирония, самоирония, почти сарказм. Я так устала от этих бесконечных собеседований, что сейчас вела себя спокойно и естественно, не нервничала и говорила то, что думала. Может, это мне и помогло. Он захлопнул папку и отложил ее в сторону. Ненадолго задумался, слегка постукивая пальцами по краю стола. Снова взглянул на меня. Вынул из стопки чистый лист бумаги и положил его перед собой. Взял из подставки в виде совы ручку, повертел ее в руках, рассматривая кончик, и поставил обратно. Открыл ящик стола, ненадолго углубился в изучение его содержимого и наконец достал оттуда еще одну ручку. Отвинтил колпачок и стал что-то размашисто и энергично писать.

– Что же, вы приняты с сегодняшнего дня. – Он завинтил ручку и не глядя бросил ее в ящик. – Юлия разъяснит суть вашей работы, и, если вас все устроит, в отделе кадров вы оформите документы и вернетесь ко мне в кабинет для обсуждения наших совместных профессиональных планов. Буду ждать. Я здесь до обеда.

Пока я пыталась переварить услышанное, он нажал кнопку коммутатора:

– Юленька, мы принимаем Светлану. Займитесь оформлением.

Александр Романович («кажется, его так зовут?» – мелькнула мысль) встал и вышел из-за стола. Теперь я могла рассмотреть его во всех деталях. Одет он был весьма элегантно: приятного василькового цвета рубашка и светлые брюки в свободном стиле, темно-синие замшевые ботинки; без галстука. Немного тучная фигура – видимо, из-за сидячего образа жизни. Ведь что они, начальники, делают большую часть времени – сидят и командуют (ироничное настроение никак не хотело покидать меня).

Интересным и необычным было его лицо – оно совершенно не подходило директору компании. Тонкие губы не производили неприятного впечатления, наоборот, в них крылись внутреннее спокойствие и уравновешенность… А может быть, какой-то горький опыт? Высокие скулы, чуть выступающий подбородок… Кожа не была белой, а имела какой-то оттенок – может быть, загар? – который идеально сочетался с темно-русым, с легким золотистым отливом, цветом волос, уложенных в слегка небрежную прическу. Волевой, я бы даже сказала, немного жесткий взгляд явственно зеленых глаз – странное сочетание… Такие глаза – большая редкость для мужчины. Скорее всего, он унаследовал их от матери.

Он подошел ко мне, чтобы проводить до дверей. По тому, как он двигался, я подумала, что кажущаяся тучность вполне может быть плодом моего воображения, – ведь под мешковатой одеждой трудно различить очертания тела. Весь его вид, и в особенности этот сосредоточенный взгляд из-под густых бровей, излучал уверенность и внушал уважение. Было в нем что-то такое… какая-то внутренняя сила, которая притягивала как магнит, как огонек свечи притягивает мотылька… Чувствовалось, что с ним в этой жизни ничего не страшно, – эдакий оплот спокойствия в житейском океане невзгод. Он мне очень понравился – я это поняла с самого начала, но лишь сейчас призналась в этом самой себе.

Вторая секретарша, Юлия, оказалась, в сущности, просто техническим секретарем. Она организовывала все встречи и поездки шефа, заботясь также и о содержании самого офиса; кроме этого, отвечала на телефонные звонки, встречала и провожала гостей и посетителей, вела корреспонденцию на русском языке. Иностранными языками она практически не владела, если не считать английского – на школьном уровне, как она сама призналась. Я же должна была заниматься ведением корреспонденции на иностранных языках, переводами не только письменными, но и устными, сопровождением моего нового шефа в заграничных поездках. Зарплата мне предлагалась очень высокая – даже слишком высокая для моих первоначальных ожиданий. Я внутренне ликовала, хотя виду старалась не подавать. В голове уже полчаса билась одна-единственная мысль, которую очень хотелось кому-нибудь выкрикнуть – даже не кому-нибудь, а всему миру: «Я нашла работу своей мечты!» Это было удивительно. Явно сегодня мой день, хотя еще утром я в этом сомневалась. Все случилось так просто! Будущее казалось солнечным и невероятно прекрасным.