Kitobni o'qish: «Загадка Лу»

Пророчество гласит , что Грезию освободит населедный принц Май, но история меняется в каждый взмах крыльев мотылька, и даже мудрый Моз не всегда может предугадать ее ход…

Глава 1
Май узнаёт о пророчестве

Правитель Долины Радуг Милентий задумчиво катал наливной персик вилкой по блюдцу. Анфуса, его жена, о чем-то озабоченно вздыхая, поглядывала на Мая и не спеша резала на ломтики огромное розовое яблоко. Май, их сын, не пользуясь столовыми приборами, хватал со стола всё, что ему нравилось: спелые груши, золотистые сливы, сочную клубнику, воздушные земляничные пирожные и, запив обед стаканом эля, встал из-за стола и, чмокнув маму в щечку, собрался было уже уходить, но его остановил строгий голос отца.

– Май, подожди! Мы с мамой хотим с тобой поговорить. Пришло время рассказать тебе то, о чем мы молчали много лет.

Юноша улыбнулся невинно и в то же время лукаво, опустив длинные ресницы:

– Папа, после обеда мы с Мозом договорились объезжать Снежинку. Он, наверное, уже ждёт меня у Трёх Яблонь, – лицо Мая недвусмысленно выражало нетерпение. – Ведь если вы молчали о том, о чем хотите рассказать, много лет, то ничего не случится, если мы отложим разговор до вечера.

За эту особенную улыбку родители прощали в детстве сыну любую шалость, но на этот раз Милентий был непреклонен.

– Вечером может быть уже поздно.

– Ну хорошо, папа, – Май лениво развалился в гамаке. Анфуса обречённо закрыла своё красивое круглое розовое лицо руками. Милентий сосредоточенно сдвинул брови и обратился к Маю.

– Посмотри, Май, вокруг. Наверное, ты думаешь, Долина Радуг всегда была такой прекрасной?

Май безразличным взглядом окинул то, что его окружало. Голубое небо привычно играло солнечными лучами. Облака, похожие на волшебных белоснежных коней, слонов, верблюдов, проплывали совсем низко над землёй, задевая верхушки яблонь, и скрывались за Синей горой. Радужные блики скользили по небесной глади, а самая большая радуга, неизменно украшавшая собой небо над Долиной Радуг, касалась земли и служила воротами в страну, которой правили Милентий и Анфуса.

По саду беспечно носились разноцветные солнечные зайцы. Они пускали мыльные пузыри, радостно искрящиеся на солнце, которые ветер беззаботно уносил в небо.

Разве могло быть иначе?

Май был твёрдо уверен "не могло",  и на вопрос Милентия только недоумённо пожал плечами.

– Май, ты никогда не был за пределами Долины Радуг. И даже не стремишься к этому…

"Зачем?" – подумал Май и зевнул. Нет, пожалуй, не стоит произносить это вслух. Как говорит Моз, кто вступает в ненужный спор, тот попусту тратит время. Так что если просто, как будто в знак согласия, кивать головой, то вполне можно прийти к Трём Яблоням если не вовремя, то во всяком случае не слишком опоздать.

И, руководствуясь этими соображениями, Май кивнул.

Вопреки его ожиданиям (и рекомендациям Моза) Милентия это вывело из себя.

– К кому я обращаюсь? Может быть, к солнечным зайчикам?

Солнечные зайчики от неожиданности заметались по беседке.

Анфуса сокрушённо вздохнула.

– А ведь это ты во всём виновата, – переключился на неё Милентий. – Ты воспитала из нашего сына бездельника. И ты, и только ты будешь виновата, если Пророчество не сбудется.

– Какое пророчество? – оживился Май.

– Боюсь, лучше тебе об этом не знать.

Анфуса с надеждой посмотрела на мужа. Может быть, и правда лучше не рассказывать об этом их единственному сыну?

– Спокойнее будешь спать… до обеда, – "до обеда" Милентий добавил с таким презрением, что Анфуса поёжилась, а Май виновато опустил глаза. – Да и, наверняка, дружище-чародей что-то напутал, – покачал головой правитель Долины Радуг. – Да и разве сможет такой лентяй и невежда, как мой сын, спасти Грезию?

– Спасти от чего? – Май весь обратился в слух.

Милентий снова покачал головой:

– От кого, – и снова укоризненно взглянул на Анфусу. – Вот видишь, ты даже не знаешь историю.

– Я знаю, – неуклюже оправдывался Май.

– Кто правил Грезией пятьсот лет назад?

Сосредоточенно наморщив лоб, Май прилежно пытался вспомнить соответствующий параграф из учебника истории. Но – напрасно.

– Вот видишь, – обличающее прищурился Милентий и, ещё больше прищурившись, спросил. – А кто правит ей сейчас?

Вот уж, действительно, каверзный вопрос. Даже Моз и даже на экзаменах не чинит таких подвохов.

– Сейчас? – почесал затылок Май и не придумал ничего лучшего, как, вопреки советам Моза, перейти в словесное наступление. – Папа, а зачем мне знать, кто правит Грезией? И тем более, кто правил ей пятьсот лет назад. Меня тогда и на свете не было. Тем более, что "Долина Радуг, хоть географически – (дабы не попасть впросак, Май произнёс это непривычное для языка слово подчёркнуто отчётливо, почти по слогам) – находится на Материке Грёз, то есть по сути в Грезии (так как одно исторически накладывается на другое), но как бы является самостоятельным небольшим по площади государством".

Май дословно процитировал отрывок из учебника географии, тот самый абзац, что зануда-Моз заставил-таки вызубрить к Важнейшему Экзамену, на который со всей Долины Радуг, как на какое-нибудь представление солнечных зайчиков или скачки, собрались эти зеваки-мудрецы.

Юноша ждал одобрения отца, но тот по-прежнему хмурил брови.

– Что ж, – несколько смягчившись, продолжил Милентий. – Попробуй блеснуть своими географическими познаниями.

Май приуныл.

– Как называется овраг, который отделяет Долину Радуг от Солнечного леса?

– Папа, – снова перешёл в оборону юноша, окончательно забыв поучения Моза, а заодно и все основы ораторского искусства. – Спроси меня лучше что-нибудь из "Теории и практики верховой езды" или "Основ и тончайших нюансов фехтования". Что ты пристал ко мне со своей географией? Сам посуди, зачем мне знать, что там, за пределами Долины Радуг, если у нас такая, такое… великолепие? – подобрал Май точное слово.

Милентий ударил по столу так, что наливное яблочко, лежавшее сверху блюда с фруктами, покатилось под стол. Анфуса поспешно наклонилась его поднимать. Она молчала, понимая важность момента, – только испуганно и часто моргала.

– Вижу, Моз ничему тебя не научил! – грозные интонации в голосе отца не предвещали ничего хорошего.

– Ну почему же, папа? – пытался вступиться за друга, да, скорее, за друга, чем за учителя, Май. – Спроси меня что-нибудь из…

Милентий снова так ударил по столу, что Анфуса снова уронила только что поднятое яблоко.

– Что ж, в таком случае придётся Мозу…

– Что ты хочешь сделать с Мозом? – не на шутку забеспокоился Май.

– Я отправлю его вместе с тобой.

Анфуса одобрительно покачала головой, протирая яблоко ладонью, и осторожно положила его обратно на блюдо.

– Куда???

Май уже буквально сгорал от нетерпения, а Милентий всё продолжал вести окольные разговоры, будто не решался перейти, наконец, к главному. Вот и Моз уже, наверное, ушёл, не дождавшись.

Как бы в подтверждение мыслей Мая (и окончательно убив его) Милентий произнёс:

– Вернёмся к началу…

– Папа!!! – взмолился Май.

– К истории, – Милентий был непреклонен. – Итак, если верить учебникам истории, то пятьсот лет назад Грезией, равно как и сейчас, правил царь Кошмар.

– Да! Царь Кошмар. Я вспомнил, вспомнил! – обрадовался Май.

– Но верить им, этим учебникам истории, нельзя. Так что, может быть, Моз в чём-то и прав, что не слишком забивал тебе голову так называемыми естественными и гуманитарными науками. Но… – Милентий поднял вверх указательный палец.– Повторяю "в чём-то". Та же география материка тебе бы вовсе не помешала. А вот история… Кошмар заставил своих мудрецов переписать всю историю, что называется, с чистого листа, якобы он правил испокон веков, там же написано, что он – из бессмертных. И то, и другое – глупости чистейшей воды. Самое парадоксальное, что никто ведь в них не верит. Но все делают вид. Н-да… – Милентий взял с блюда яблоко, дважды уроненное Анфусой, задумчиво надкусил его. – Пятьсот лет назад, когда, как ты заметил, тебя ещё не было на свете, страной правил чародей Амарант.

 Глаза Мая удивлённо округлились. Он уже забыл о несостоявшейся встрече у Трёх Яблонь. Ведь, кажется, их с Мозом впереди ожидают настоящие развлечения.

– Твой папа собственной персоной пил с ним эль… – в глазах Милентия поблёскивали слезинки ностальгии. Он тут же мужественно смахнул их, поспешив придать лицу обычное твёрдое выражение.

– И где же сейчас этот чародей?

– Четыреста двадцать лет назад, когда со дня на день ты должен был появиться на свет, со стороны Океана Забвения приплыла огромная лодка, в которой спал вечным сном Чёрный Великан. Кошмар в ту пору был (об этом новейшая история, конечно же, тоже умалчивает)… казначеем Прекраснейшей, повелительницы долины Миракл. К тому времени восходит восстание теней, о котором, я надеюсь, история когда-нибудь вспомнит. Тени долины Миракл окружили магистратуру, и заставили чародеев разбудить Чёрного Великана. Под предводительством Кошмара тени с помощью Чёрного Великана свергли дружище Амаранта и заточили его в Грот.

– Куда? Куда?

– В пещеру, которую охраняет… О том, кто охраняет пещеру, история, разумеется, тоже таинственно умалчивает. Но доподлинно известно, что путь к ней пролегает мимо другой, огромной пещеры, где оберегает величие нынешнего правителя Чёрный Великан, – пояснил Милентий и задумчиво продолжал. – Конечно, в новейшей истории ничего не сказано и о сражении теней и солнечных зайчиков…

Май вопросительно вскинул брови.

– Тогда Долина Радуг сгорела почти дотла, но теням не удалось захватить Долину Радуг, и она по прежнему существует (как там пишут в учебниках истории? ) "как бы сама по себе".

– А пророчество? – напомнил Май.

– Когда мы с Амарантом в последний раз пили эль, – опять издалека начал Милентий, – он дал мне медальон и сказал (как сейчас помню с точностью до единого слова): "Медальон открой ровно через четыреста двадцать лет. А сыну дай имя Май". Сегодня как раз минуло четыреста двадцать лет с того дня, как мы с Амарантом в последний раз пили эль.

От торжественности момента у Анфусы выступили на глазах слёзы.

– Открывай же скорее медальон!!!!!

– Открыл-то я его ещё лет четыреста назад, – простодушно признался Милентий. – Но ты узнаешь о предначертанном день в день – как положено. – И Милентий тожественно открыл медальон, который всегда носил на шее.

Откашлявшись, прочёл начертанные внутри письмена:

"Наступят времена, когда на материке воцарятся кошмар и тьма. И только Май сможет один на один победить Чёрного Великана в ночь, когда зацветут кактусы на горе Нит".

– Всего-то два предложения, – разочарованно протянул Май. – А я-то думал… И где, интересно, искать этого великана?..

– По логике вещей (подтвержденной также слухами, которые я тщательно собирал в течение этих четырехсот лет), пещера его находится в долине Миракл, совсем недалеко от Макового поля.

Май задумчиво почесал затылок.

– А когда зацветут кактусы на этой горе (как её?) Нит?

–Они цветут раз в две тысячи лет сразу после того, как отцветают серебристые колокольчики.

– Значит, совсем скоро… – Май был радостно взволнован предстоящими приключениями или, как он предполагал, развлечениями. – Побегу расскажу обо всём Мозу, и мы сразу же оправимся на поиски этого самого великана. Прощайте, мама и папа! Вернее, я хотел сказать "до свидания"…

– Постой, – остановил Мая уже в дверях Моз. – Я ещё не всё сказал… Уж не собираешься ли ты победить Чёрного Великана шпагой?

Май недоумённо скосил взгляд на шпагу, с которой никогда не расставался. – Но, папа… как же я одолею Чёрного Великана без шпаги?

Милентий покачал головой:

– Мой сын безнадёжно легкомыслен… – и грозно приказал. – Следуй за мной.

Май послушно прошёл за отцом по коридорам из разноцветного стекла, которое переливалось на солнце всеми цветами радуги. Милентий-Кинли остановился у картины, на которой самый талантливый живописец Долины Радуг, Розадендрон, изобразил невиданной красоты водопады.

– Здесь находится потайная дверь, – загадочно сообщил Милентий-Кинли и прежде, чем Май успел возразить, что в этой стене нет никакой двери, правитель Долины Радуг снял с гвоздя картину.

За ней, действительно, оказалась еле заметная замочная скважина.

Милентий снял с шеи ключ, с которым не расставался никогда, и повернул его несколько раз в загадочном отверстии.

– Вот это да! – Май так и застыл на несколько мгновений с открытым от удивления ртом.

Стена со скрипом расступилась перед ним, обнаружив скрытую за нею небольшую потайную комнату, выложенную самоцветными камнями. Единственным предметом, который в ней находился, был меч, как зеркало, сверкающий в свете самоцветов.

– Это фамильный меч династии Кинли, – с гордостью ввёл Мая в курс дела отец. – Ни одно столетие он ждал этого часа. И вот час настал.

С трепетом и с особым торжественным блеском в глазах Милентий передал фамильное оружие сыну.

Май несколько раз рассёк им воздух перед собой. Меч был лёгким, как перо, и прочным, как терпение Моза, когда он заставляет зубрить эти свои уроки.

– С таким мечом я непременно одолею Чёрного Великана! – воскликнул Май. – Прощайте, папа, мама… то есть я опять хотел сказать "до свидания". О, прости, мама!.. Умоляю, не плачь, не плачь…

Анфуса напрасно пыталась смахнуть слезу украдкой, а Май чувствовал себя полным болваном. Чёрствым и бестактным.

– Поспеши. Не будем терять время на прощание, – поторопил сына Милентий.

И расцеловав родителей в обе щёки, Май побежал к домику Моза.

Глава 2
Май, Моз и Альбин отправляются в путь

– Безобр-разие! Безобр-разие! – свесившись с перекладины, повторял Альбин.

– Альбин, перестань, наконец. Ты ворон или попугай?

 От неожиданности Альбин замолчал. Как мог Моз сравнить его с по-пу-гаем? Глупой птицей с вызывающе яркими перьями. Его, единственного в Грезии белого ворона, к тому же не просто говорящего, а мудрого. Да, мудрого. Пусть не настолько, как Моз. Но уж во всяком случае, он прочитал больше книг, чем этот повеса Май.

 Обо всём этом Альбин не преминул высказать Мозу, прибавив к "повесе" в сердцах сказанное "дур-рак".

– А вот это и в самом деле достойно попугая, – заключил Моз. – Полагаю, если Май не пришёл к Трём Яблоням, значит, на то у него были серьёзные причины. А что касается его умственных способностей, то даже тебе я не позволю так отзываться о своём пусть и не самом прилежном, но самом любимом ученике.

 Альбин слушал, нахохлившись, и, правда, походил на попугая.

– Пусть из Мая не вышло мудреца или поэта, – убеждал мудрец не то себя, не то Альбина. – Зато из него может выйти… герой. Никто во всей Долине Радуг не держится в седле лучше, чем он. Никто не стреляет из лука так метко. Никто не сравнится с ним по силе и ловкости. И уж можешь мне поверить, Май может пропустить урок истории, не имея на то серьёзных оснований, но, если он не пришёл объезжать лошадь, значит, на это у него есть очень серьёзные причины. И, думаю, совсем скоро мы узнаем, какие.

 Как всегда (во всяком случае, как в девяноста девяти случаях из ста) Моз оказался прав. Май изо всех сил спешил к скромному деревянному теремку (в таких в Долине Радуг издавна живут мудрецы). Иногда, устав от развлечений, Май любил побродить в окрестностях жилища Моза среди таинственно изогнутых ветвей, пышной прохладной листвы и журчащих потоков воды, весело стекающих с холмов и сливающихся в маленькие бурлящие водопады. Перепрыгивая через ручьи, которых в этой, самой солнечной части долины, великое множество, Май, как весенний ветер, ворвался в распахнутую (он знал – специально для него) деревянную дверь.

– Моз, ты не представляешь!..

 Моз, чтобы не терять время даром, сидел над толстой книгой. Его обычное занятие.

– Безобр-разие! – не сдержался Альбин.

 Май знал, что Альбин его несколько недолюбливал, как, впрочем, всех любимчиков Моза.

– Пожалуй, в путешествие мы тебя не возьмём, – хоть Маю не терпелось поскорее отправиться в путь, не подразнить немного Альбина было выше его сил.

– Мы отправляемся в путешествие? – удивился Моз, потеряв на миг свою обычную философскую невозмутимость.

 Май, торжественно сверкнув на солнце фамильным мечом, нанёс в воздухе несколько ударов мнимому противнику.

– Я должен победить Чёрного Великана. Ты отправишься со мной, потому что… Папа сказал, потому что ты не научил меня истории, географии и ещё, не знаю, чему…

 Моз схватился за голову. Альбин торжествующе покачивался на перекладине.

– Но я… Мои идеи свободного воспитания дали свои плоды! – второй раз за день Моз потерял самообладание. Давненько с ним такого не бывало! – Я не откажусь от своей концепции. Нужно развивать естественные склонности ребёнка, а не навязывать ему то, что для него чужеродно!..

– У нас мало времени, Моз! – прервал монолог мудреца Май. – Поспешим в конюшню. А вот про Альбина… – сын правителя Долины Радуг лукаво улыбнулся и подмигнул ворону, – … папа ничего не говорил. Гм… даже не знаю, брать тебя с собой или оставить сторожить домик Моза… Ведь нам придётся бывать в светском обществе, общаться с воспитанными людьми… А ты вдруг вставишь "Попка – дурак!"

 Этого Альбин стерпеть уже не мог и от души клюнул Мая в правое плечо.

– Кретин! Дурак! И-ди-от! Мне же сражаться с драконами, великанами, колдунами! Никто, кроме меня, не спасёт Грезию. И вот один клевок глупой птицы – и пророчеству не суждено сбыться. На материке воцарятся кошмар и тьма. А виноват во всём – глупый белобрысый по-пу-гай!

– Довольно! – в третий раз потерял невозмутимость Моз. Альбин осторожно примостился к нему на плечо. – Если мы сейчас же не отправимся в конюшню, я никуда не иду!

 Глава 3
 Фонфар избавляется от Элса

Солнце ещё лениво метало свои стрелы-лучи, но на горизонте уже протянулась розовая ленточка заката. Только что Янтарный терем тайного советника царя Кошмара покинули лучшие портные Грезии, и Фонфар с удовольствием рассматривал себя в зеркале в обновках. Завтра долгожданный Праздник Красоты, первый праздник за, страшно подумать, сколько, лет. И сколько же усилий стоило ему, Фонфару, уговорить царя Кошмара объявить этот праздник. А потом именно он, Фонфар, забыв об усталости, бегал-суетился, зорко следил за тем, чтобы главная площадь Сольвейга была украшена к празднику помпезно, но со вкусом, чтобы все красавицы царства Кошмара получили приглашения на бал. Бал!… Завтра будет бал!.. "Ла-ла-ла-ла! Тра-ля-ля-ля!", – напевал тайный советник, предвкушая блистательнейший праздник в истории Грезии. И выглядеть на этом празднике следует соответствующим образом, бодрым и свежим. "Надо бы сегодня лечь спать пораньше", – подумал хозяин Янтарного терема и уже начал раздеваться, как вдруг раздался стук в дверь.

– Ну вот, не хватало мне только гостей на ночь глядя, – ворчал Фонфар, направляясь к двери. – Теперь я, точно, не высплюсь, и завтра предстану перед красивейшими леди Грезии с синяками под глазами.

 Гостем оказался известный чародей Элс. Вид у него был более, чем загадочный.

– Дружище Фонфор, я только что изобрёл одно чудесное средство… – таинственным шёпотом начал было Элс.

 Но тайному советнику не терпелось поскорее выпроводить нежданного гостя. Хотя в другое, не столь ответственное,  время Фонфар, несомненно, был бы очень рад чародею Элсу. Но в этот раз, фамильярно похлопав чародея по плечу, сказал: "Послушай, Элс, мне сейчас не до твоих настоев из лягушачьих лапок, крылышек блох и змеиных голов".

 Хитрый тайный советник знал, что после этих слов великий чародей Элс не задержится долго в Янтарном тереме. Фонфару было отлично известно, что Элс не использует для приготовления своих снадобий лягушачьи лапки, крылышки блох, змеиные головы, крысиные хвосты, тараканьи усики и прочие неэстетичные компоненты, пользующиеся популярностью у большинства чародеев Грезии. Но великий Элс считал таких чародеев шарлатанами, и сам добавлял в свои снадобья цветы папоротника, нектар аленького цветка, измельчённые перья жар-птиц, порошок из лунных камней, звёздной пыли и т.д. и т.д....

Поэтому, как и ожидал тайный советник, чародей вспыхнул:

– Значит, вот какого ты мнения о моих изобретениях! Значит, ты считаешь меня шарлатаном! А я – то называл тебя своим другом, жалкий льстец и подлиза!

 Фонфар и не думал оправдываться или осыпать чародея ответными ругательствами. Единственное, чего он хотел, это чтобы Элс поскорее покинул терем, где хозяин в ближайшее время не расположен принимать гостей.

 "Конечно, я перегнул палку, – размышлял тайный советник. – Но старина Элс не злопамятный. Залечу к нему после праздника, куплю у него пару новинок. Приглашу его в гости".

 А пока негостеприимный хозяин думал, обиженный гость вышел из терема, хлопнув дверью, и крикнул на прощание:

– Раз так, ничтожный франт, не видать тебе моего волшебного одеколона, как своих ушей без зеркала!

– Одеколона? – оживился щёголь Фонфар. – Он был бы мне сейчас как раз кстати.

 И внезапно вспомнивший о правилах гостеприимства хозяин кинулся догонять рассерженного гостя. Но тот был уже очень далеко от терема.

 Элс обладал даром, который даётся только искуснейшим чародеям-гениям, – перемещаться с помощью заклинаний за короткое время на большие расстояния. Так что Фонфару, полному профану в волшебстве, пришлось вернуться в свой терем. Элс оставил после себя лёгкий шлейф необыкновенно волнующего, не похожего ни на какой другой аромата. Фонфар раздосадовано вздохнул и поплёлся в спальню.

– Ничего, – утешал себя законодатель мод. – Завтра же утром слетаю к Элсу и куплю у него этот волшебный одеколон, сколько бы он ни стоил.