Kitobni o'qish: «Сказки вечернего леса»
Рождественский Лось
В лесу, возле большого болота, родился лосенок. Лежал он в чаще леса, а над ним весело болтались серёжки березы и шелестели зеленые листочки. Лосенок захотел подняться на ноги, чтобы поиграть с серёжками, и упал. Он попытался подняться снова и опять упал. Тогда он решил широко расставить свои тонкие ноги, чтобы не упасть и напрячь коротенький хвостик. Снова поднялся и… и удержался. Теперь лосенок понял, что без твердого намерения ничего не добиться. Сёрежки болтались, болтались и как-то не заметно, попали в рот и исчезли. Нет! Молоко мамы лосихи всё же вкуснее! Так беззаботно пролетел месяц. Мать лосенка была очень внимательной даже тогда, когда она спала, один глаз у нее всегда был приоткрыт. Мать кормила лосенка около четырех месяцев, до сентября. Лосенок быстро развивался и прибавлял в весе, по килограмму в день. И вот в один яркий, красно-оранжевый от падающих осенних листьев день, лосенок проснулся от резкого звука. Он сразу понял, случилась беда. В лес пришли охотники, когда лосенок добежал до того места откуда слышался звук, он увидел, как они взвалив его маму на телегу и прикрыв брезентом увозят уже скрываясь за пригорком. Лосёнок бежал что было сил, через кусты, хлеставшие его морду ветками, через поросли ельника, пока не упал. Он был весь в болотной тине и грязи, с грустью повесив исцарапанную морду, он поплелся назад и лёг под корнями столетней сосны. Сны его были безмятежны и добры. Спал он долго, сны и явь смешались, оттого настроение лосёнка было в норме. На болоте росло много сочных растений, больше всего лосёнку понравился хвощ, но он мечтал дотянуться до кувшинки, которая росла далеко. Там можно было увязнуть и лосёнок решил не рисковать. Всю осень он жил рядом с болотом, потом заскучал и решил найти сородичей. Первые зимние дни сбивали лосей в небольшие группы, потому что волки становились, особенно голодны зимой и часто нападали на одиночек. Крупные лоси обычно заваливали сосну или осину, чтобы маленькие и слабые могли поесть. Лосёнок так обрадовался группе лосей в ельнике, что помчался им навстречу, среди них были другие лосята, а с ними можно поиграть. Стадо почти одновременно повернуло в его сторону свои надменные морды, какой-то малыш, спрятался за лосиху тараща маленькие глазки.
– Тебе здесь не место малыш – довольно грустно ответил лось с самыми большими рогами
– Почему? Я так долго шёл и проголодался – ответил разочарованно лосёнок.
– Ты не такой как мы, ты не можешь быть в стаде. Если бы только твоя мама была в ней, то тебе позволили остаться пока не вырастешь, еще год примерно.
– Я такой же, как вы! Я тоже лось! Это не справедливо!– заплакал лосёнок.
– Прости, мы не можем принять тебя. Такова природа, она создала тебя одиночкой. Возьми ветку ельника и иди к болотам, волки редко суются туда.
Лосёнок твердо решил, что не пойдет к болотам и подумал что вероятно никогда не найдет себе друзей среди лосей. Так случилось, что лосёнок родился альбиносом. Его тело и шерсть, всё было белым, только недавно у него появился на макушке бугорок, покрытый кожей – «розовый бутон», на котором нет еще настоящих рогов. Вероятно, ему суждено погибнуть, ещё до их появления. Лосёнок направился к темным горам, представив себя путешественником первооткрывателем. Так было веселее, к тому же спустя неделю, у него появился компаньон. Маленькая птица не хотела слезать с его спины и что-то щебетала на ухо. Пошёл снег. Белые хлопья падали на белую морду и вызывали восторг. Я снег, я снег! Лосёнок скакал и кричал, забыв о собственной безопасности. Пока не услышал вой. Он ринулся в чащу и побежал через речушку, волки шли по следу. Птичка пропала. От страха лосёнок свернулся и лёг в овражек возле речки. Он повторял про себя «Я снег, я снег меня не видно». Волки ушли. Всё-таки хорошо, когда снег! Вот бы те лоси увидали, как я … и тут на лосёнка напала грустная грусть. Он шёл к горам один, пока не дошёл.
Здесь возле черного стёсанного камня было тихо и спокойно, только снег продолжал медленно лететь и падать, застилая собой все вокруг словно пушистое белое одеяло. Выступ, ещё выступ, тонкие ноги лосёнка преодолевали груды камней. Он устремился вверх, посмотреть, что же там прячется за их черной массой. Возможно, лосёнок надеялся увидеть за ними другой мир не такой равнодушный к нему и жестокий. И он увидел! Там вдали, за горой, светились огоньки и из труб маленьких домиков, валил дымок. Лосенок так обрадовался, что ножки его затряслись и он уже на спуске сорвался и рухнул прямо в снежный сугроб. Когда голова его высунулась из сугроба, он увидел перед собой маленького человечка в меховой шапке, он был ростом ему по колено. Лосёнок поднялся, отряхнулся и от удивления зашевелил ушами.
– Ну и что ты тут делаешь чудовище?– произнес человечек, почесывая бороду и крутя длинным лысым хвостом с кисточкой на конце.
– Я не чудовище! Я лось!– обиженно произнес лосёнок.
– Хорошо. Уважаемый лось, что ты делаешь в моих владениях? И почему это ты цвета снега?
– Я ищу себе место и друзей.
– Понятно, значит, ты не можешь найти себе места… – сказал человечек задумчиво и хвост его остановился, выпрямившись.
– А что ты за животное? – спросил лосёнок, вытянув шею наклонившись к человечку.
– Эй, какое я тебе животное! – возмутился человечек и притопнул,– смотри сапожки у меня кожаные, пиджак вот в клетку и шапка беличья. А борода! Бороду видишь?
– Да, и хвост вижу – пробубнил лосёнок.
– Я тролль! Глубокоуважаемый, между прочим. А хвост, хвост это для настроения! Вот у тебя нет хвоста и поэтому настроения нет.
– У меня есть, но маленький.
– Вот то та и оно!
– А что значит тролль? – спросил лосёнок, округлив от удивления глаза.
– Эх ты… Тебе что, сказок не рассказывали? Я волшебный житель леса, за порядком слежу. Со мной говорить и видеть меня могут только волшебные животные.
– А я, что получается волшебный? – ещё больше удивился лосёнок.
– Однозначно, потому как я глубокоуважаемый тролль Борик с тобой бы не разговаривал.
– Ура! Я волшебный лось!– закричал лосёнок и запрыгал на своих длинных ножках.
– Имя то у тебя есть, волшебный лось?
– Имя…эм…эм.
– Отлично! Я буду называть тебя Снежок!– крикнул тролль, а лосёнок радостно закивал, ему ведь очень подходило это имя. – Идем ко мне в пещеру, только тихо хозяюшка моя в спячке.
– Она что, медведь?
– Тьфу ты, какой медведь! Тролльчиха, моя жена-хозяюшка. Спит она зимой, так у каждого тролля бывает период спячки в зависимости от времени года, в котором родился. Я вот тролль не только глубокоуважаемый, но ещё и мудрый, выбрал себе жену рожденную зимой, вот и радуюсь.
– А чему радуетесь?
– Да тому что, осенью она бодрствует в самый разгар дел, а я сплю. Заготовит всего на зимушку, варений из шишек наварит, а я и ем. Видимся только летом! Отлично та как, всё мудрости своей не нарадуюсь!
Так просидели они у костра всю ночь, тролль рассказывал лосёнку о своей жизни, а ему уже было более ста лет, об упавшей звезде, след которой привел его сюда и здесь он обрёл дом.
К обеду лосенок лакомился рябиной, так ярко пылавшей своими плодами среди заснеженного пейзажа. У него было хорошее настроение, хотя его хвост совсем не вырос. Вернулась птичка, сопровождавшая его в походе к тёмным горам, она приветственно зачирикала и уселась лосёнку на спину. Лосёнок ещё больше обрадовался, ведь ему столько нужно было ей рассказать! Что его зовут Снежок, что он на самом деле волшебный и что там за горой живут люди. Но это птичка знала, она бывала в той деревушке и предупредила, что ему туда ходить нельзя, потому как охотники в такую пору такие же голодные, как волки. Лосенок послушался птички и держался подальше от деревеньки. Весной у лосенка появились рога, и он был очень горд этим, и птичка теперь сидела на них по очереди, так и не разобравшись какое из них больше. Летом тролль познакомил его со своей хозяюшкой. Осенью тролль заснул, а она всё крутилась в делах, делая запасы. Так прожил он подле горы до следующей зимы, пока однажды не услышал, что кто-то плачет в лесу. Он пошел на звук и увидел на опушке двух детей. Две девочки сидели на пне, одна из них плакала и приговаривала:
– Что же теперь делать, мы заблудились, здесь нас никто не найдет!
– Ах, воспитатели наверно уже ищут нас – отвечала другая, стараясь успокоить её.
– Да разве мы им нужны! Разве сунуться они в лес, ради нас!
– Ну что ты Наталья Петровна добрая, она сторожа позовет на помощь.
– И зачем мы только пошли в лес! Никому мы не нужны сиротинушки!
– Если бы следы снегом не замело, мы бы нашли тропинку.
– Скоро Рождество. Мало того что наш детский дом останется без подарков, теперь ещё и нас потеряют насовсем!
– Не плач, нас еще смогут отыскать до темна, а подарки привезут, когда снег расчистят.
И обе девочки, обнявшись, стали плакать. Лосёнок смотрел на них с жалостью, он помнил, как тяжело быть сиротой и понимал, что среди людей есть не только те злые охотники, но и такие же одинокие и добрые как он сам. Лосёнок вышел из зарослей к детям. Девочки очень удивились, но не испугались, а наоборот приблизились к нему и стали гладить. Сначала лосёнок нервничал, но потом понял, как это приятно, когда тебя гладят. Девочки говорили о том, какой он милый и хороший, а одна даже обняла его за шею, лосенок чуть не забыл, зачем показался им. Мотнув два раза головой, он побрел, останавливаясь каждые два шага, девочки последовали за ним без сомнений. Вскоре они вышли на окраину леса, впереди было поле, а дальше деревня. Девочки обрадовались и запрыгали, потом обернулись, а лося нет.
– Сонька! А лось то волшебный! Смотри, вывел нас! Вон видишь, группа людей идет нас наверно искали!
– Да! Волшебный снежный лось!
– Эй! Нас спас лось снежок!
Лосёнок растопырил уши и привстал. Откуда эти люди всё знают? Имя своё я им не говорил и язык зверей они не знают…. Как они догадались, что меня зовут Снежок, и что я волшебный?
Лосёнок поспешил к пещере тролля, чтобы рассказать ему обо всём. Тролль что-то шептал, сдирая мох со старого дерева, рассовывая его по карманам клетчатого пиджака. Тролль внимательно выслушал лосёнка и хвост его затрясся.
– Не люблю я этих людей. Ходят в лес, чтобы потеряться, дров нарубить, да животных настрелять. А ещё шишки мои крадут или клады мои ищут. Вот я хвостом и замёл их следы, чтоб перестали сюда соваться!
–Так это ты сделал? Они же сиротки! И у них не будет Рождества! Как тебе не стыдно, а ещё глубокоуважаемый…– рассердился Снежок, и топнул копытцем. Тролль потупил виноватый взгляд.
– Что? Не будет Рождества? Как это так! Даже у людей оно должно быть – вдруг резко произнес он.
– Я слышал, они говорили, что останутся без подарков.
– Хм. Я вообще могу помочь, раз уж провинился.
– А как? – заинтересовался Снежок.
– Я знаю, что люди очень любят. Пойдем покажу – они зашли в пещеру и долго шли по узкому проходу. Борик поджёг факел, они вышли в пещерный темный зал. Их тени вытянулись к пещерному своду зловеще изменяясь под освещением факела.
– Вот, смотри.– В маленьком мешке лежало несколько темных камней – тролль взял один из них и потер. Камень заблестел жёлтым цветом, играя от огня.
– Люди любят это?
– Да им очень нравится, они всё время мечтают найти золото, чтобы разбогатеть
– А как это, разбогатеть?
– Они меняют золото на бумажки, а бумажки на то, что им хочется.
– Довольно странные, эти люди… – призадумался Снежок.
– Ага. Ну да ладно бери мешочек и вези к своим людям, пусть порадуются, пока я добрый.
Тролль обвязал веревкой мешочек c золотом и повесил на шею Снежку. Лосёнок побрел через лес прямиком к деревеньке. Идти к людям было страшно, лосенок остановился возле проселочной дороги рядом с холмом. За ним слышались крики и смех. Лосёнок направился к холму, там дети играли в снежки и скатывались по очереди на санках, им было весело. Увидев его, дети остановились и примолкли на минуту. Потом они закричали все вместе и побежали навстречу лосенку. Лосенок испугался и хотел было бежать обратно в лес, но услышал, как дети кричат: «Это Снежок! Волшебный белый лось! Нет! Это рождественский лось!» Значит, подумал Снежок, они приветствовали его и были рады ему. Лосенок остановился и ждал, пока орава не добежит до него по снежным сугробам. Это было так здорово чувствовать, что тебя где-то ждут! И не жалко никакого золота за эти мгновения! Дети облепили его галдя, вдруг одна девочка крикнула:
– Это тот самый лось, который вывел нас из леса!
– Да, это он беленький!
– Смотрите, что у него на шее?
– Какой-то мешочек, а в нем… – самый старший мальчик развязал мешочек и закричал.– Это же золотая руда!
– Ура, Рождественский волшебный лось, одарил нас!
– А может это Дед Мороз прислал его к сиротскому дому с таким подарком – сказала самая маленькая девочка в старенькой шубке и одной мокрой варежке.
– Однозначно без волшебства, тут не обошлось.
В этот прекрасный морозный день лосёнок так набегался и напрыгался с детьми, что когда возвращался к горе, ножки его немного тряслись. Он был счастлив, это было его первое волшебное Рождество. Спустя год лосёнок стал уже крупным и рогатым лосем. С троллем Бориком восседавшем на его мохнатой белоснежной спине и птичкой сидящей на левом отростке рогов они выезжали посмотреть, как там поживают дети с сиротского дома. Крыша у дома была новая, дым ровным столбом поднимался с трубы, а во дворе стояла украшенная новогодними игрушками елка. У входа стоял грузовичок, из него воспитатели выгружали подарки и теплую одежду.
– Значит всё у них хорошо и им тепло – сказал Борик, указывая пальцем на отремонтированный дом.
– Да. Жаль только несколько новых детей появилось, значит осиротели…
– А что делать, такая жизнь Снежок. Ну мы им ещё чего-нибудь подарим, чтоб не грустили. – Сказал с улыбкой тролль, достав из кармана сверкающий зеленый камень, а птичка прочирикала, что поддерживает эту идею.
Хранитель леса
Моя должность меня обременяла с самого начала. Я делал одну и ту же работу ежедневно, уже не знаю сколько лет, а может и веков. В этой глуши мне было одиноко, хотя лес всё время тихо бормочет и стоит только мне шевельнуть своим длинным и острым ухом, как я уже слышу, что происходит в той далёкой стороне вверенного мне участка, этого дремучего леса. Вот стрекочет кузнец, а там рядом с опушкой шуршит листвой большой черный жук олень. Надо сказать, жук олень был большим зазнайкой, наверняка он причислял себя к дальним родственникам того красавца оленя, что приходит на озеро рано утром на водопой. Его окрас настолько бледно серый, что часто он сливается с туманом, висящим в этой низине до полудня. Оленя выдают лишь покрытые белым лишайником рога, когда он подымает свою голову и вслушивается, как и я обычно, в лесные глубины. Его раскидистые рога торчат вверх примерно на полтора метра от головы. Вот тут и я замираю от правильности их форм и размеров. Его морда всегда горда и спокойна, а походка величава. Мы редко разговариваем и это обидно. Ещё обидно, что я брошен здесь своими сородичами, не знаю за что, вернее не помню. Нет, конечно, они помогают мне, но мы теперь совсем чужие. Раньше, когда я, как и они был стихийным духом, я веселился, играл и не знал преград и скуки. И это все, что осталось в моей памяти из прошлого. Теперь мы не можем играть как раньше, я совсем другой.
Когда я смотрю на своё отражение в озере, я вижу черную остроносую мордочку и черную грудку. Да что там говорить я весь черный! Просто чернота, чернота! Но мои глаза зелёные, такие же как мой лес и поэтому я вижу его истинную красоту и мощь в отличии от заселившихся здесь животных, нескольких духах, кодамов, аосагов, но о них потом. Меня интересует один вопрос – ПОЧЕМУ ЛИС? Почему я остроухий черный лис? Неужели не нашлось у моих сородичей фантазии или там художественного таланта! А, всё равно они меня не слышат и даже на требовательные вопросы отвечают всё реже. В общем, я хранитель этого леса и у меня тут полный порядок, такой полный, что аж скукотища. Последнее время, я, осмотрев и проконтролировав свои территории, стал углубляться всё дальше и дальше, пока не добрался до окончания леса. Там, где высокие толстые сосны частоколом отделяли меня от чего- то большого и неизведанного, была граница моих владений, а дальше холмы, ещё дальше поле, а где- то далеко, далеко за ним виднелись крыши домов и из их труб часто шёл дым. Этот дым доносился до меня с попутным ветром. Пахло приятно… Там жили люди, я знал о них, знал, как они выглядят и с ними связано ещё одно моё воспоминание и почему- то оно доставляет мне боль.
Запахи будоражили моё воображение, ещё больше меня соблазняло покинуть свою территорию и поразнюхать, что там за её пределами. Оглянувшись назад, на лесные дебри за моим хвостом я понял, что нарушу устав, и стихийные духи вскоре узнают об этом, но когда? Они уже давно положились на моё руководство здесь, даже этот прохвост Росомаха давно не безобразничает, так что им нечего меня проверять. Да и чего мне бояться, что мне заменят тело? В уставе сказано, что у него всё равно будут четыре лапы, пара ушей и острый нюх. Кстати о нюхе…О… этот запах! Он заставляет мои лапы передвигаться самим по себе.
Прыгнув через терновый куст и взвив хвостом, он приземлился на траву. И вновь остановился, чтобы принюхаться и прислушаться. Всё было по-прежнему, никакого дискомфорта в теле, а за спиной сплошное спокойствие дремучего леса. Вперед! Он бежал по высокой траве, щекочущей мохнатый живот, небольшой загривок развивался на ветру. Прыжок, ещё прыжок! Длинные ноги скорей были похожи на волчьи и с лёгкостью преодолевали небольшие канавы. Впереди высилось раскидистое дерево, одинокое в этой долине, он остановился и оглянулся назад. Высокие сосны в половину роста остались на горизонте, он пробежал много, ещё никогда он не забегал так далеко. Обойдя кругом дерево, он присел, облокотившись об него боком и прислушался. Дерево молчало, оно не желало отвечать на его зов и это слегка разозлило Генко, он начал копать под корень, разрыв небольшую ямку он расцарапал немного его толстый корень и дерево ухнуло, зашумевши листвой.
– Что тревожишь меня?
– Как смеешь не отзываться лиственница?
– Прости Генко…– дерево тяжело вздохнуло
– Знаешь меня, это приятно… но откуда?
– Я помню тебя, ты хранитель леса. Ещё в далёкие времена здесь была посадка, но люди убили моих братьев, и я осталось одно между деревней людей и лесом, я давно уже сплю, так легче выносить одиночество. А как ты здесь оказался? Неужто пришёл поговорить со мной?
– Я шёл на запах
– Запах свободы я полагаю?
– А ты стало философом за это время… Что там впереди?
– Птицы вьющие гнезда на мне говорят там люди живут, весной они вешают кормушки и сыпят в них семена для кормёшки птиц, а сейчас они готовятся праздновать день весеннего равноденствия, пекут лепёшки.
– Лепёшки, вот откуда этот запах!
День весеннего равноденствия, я и забыл, как это весело. Люди разжигают костры, затевают игры, гадают и приносят подношения. Это большой праздник природы и стихийных духов их помнят и чтут и многие духи помогают тем, кто верит и совершает обряды. Многое проходит не без баловства моих сородичей особенно в гаданиях. В этот день духи природы могут настолько приблизится к человеку, что некоторым из них даже мерещится, что видели их, хотя у духов нет постоянных лиц и они могут принимать любую форму. Некоторым любимцам духи открывают клады, исцеляющие растения, а некоторым спасают жизнь. Да, когда я был духом я мог наслаждаться лишь запахом подношений и это было, пожалуй, единственным недостатком. Лиственница рассказала мне, что к её корням каждый год в день равноденствия в обеденное время девушки из деревни приносят подношения: лепёшки, яблоки и конфеты. Ещё они долго сидят в тени её ветвей и секретничают. Мои остренькие уши немного дрожали от нетерпения, я то и дело подходил к терновому кусту, чтобы разглядеть их из своего укрытия. И вот наконец я увидел своим дальнозорким зрением их. Четыре фигуры в белых длинных рубашках скакали по поляне возле дерева, в руке у одной из них, той что повыше была корзинка. Я переминался с лапы на лапу и чувствовал, как пересыхает нос, нужно было облизнуться, но я боялся упустить каждый момент их пребывания. Нос щекотало обилие человеческих запахов я начал чихать, затем облизываться и снова этот противный чих! Как же мне надоела это лисья жизнь! Девушки гонялись друг за другом, затем привалились к стволу лиственницы, кто-то из них громко и звонко смеялся. Я ждал, навострив уши. Вот ещё появились три девушки, они были постарше, теперь их семеро. Одна из них прислонилась лицом к дереву и закрыла глаза, другие разбежались в стороны. Нет! Что они делают? Мои лапы сучат от негодования, я не знаю за кем следить! Одна в сторону, другая в лево, так, а эта… Одна бежит сюда!
Я прыгнул в овраг и прижал уши. Одна из девушек бежала прямо на то место, где я стоял!
Она не останавливается, не прячется! Она углубляется в лес!
Она бежала вдоль обрыва небольшой, но очень бурной реки. В несколько прыжков я преодолел половину пути и пригнулся, когда она обернулась остановившись. В голове моей мелькнула мысль, что если она заметит меня, то побежит дальше, а обратной дороги из леса уже не будет, либо увидев меня она с перепугу сорвется с обрыва в реку. Я лежал на пузе, пригнув уши к загривку, меня скрывал маленький поросший папоротником пригорок. Девушка смотрела по сторонам, я чувствовал её страх и растерянность, она крутилась на месте тяжело дыша в неведении в какую сторону идти чтобы вернуться назад. Она не знала главного, чтобы вернуться из леса нужно бежать ещё быстрее, чем вбегать в него, и я не мог сказать ей об этом, а если бы сказал, то мой рык вряд ли был бы правильно понят. Это ведь люди…
Послышался звук сыпучих камешков и всплеск, я вскочил на четыре лапы, навострив уши и тут же бросился к месту, где она стояла, сразу заметив, что она в воде я спрыгнул вниз с обрыва в несколько прыжков, по сыпучей земле еле устояв на длинных лапах. Бурный поток нёс тело, облепленное белой тканью, я несся вдоль течения за ней выбирая место где могу совершить манёвр и схватить её. Поток был слишком стремительным, но впереди виднелась гряда камней. Я помчался прямо к ним, обгоняя поток. Мои лапы соскальзывали с мокрого камня, и я даже замочил нос, но удержался, вытянув шею как можно дальше вперёд пытаясь ухватить утопающую. Клацнув зубами, я сомкнул в челюсти лишь кусок белой материи от её рукава, течение развернуло её и понесло дальше, оставив меня с мокрым носом разочаровано глядящим ей во след. Выплюнув обрывок ткани, я погнался за ней. Если бы она была в сознании, то возможно я смог бы подтянуть её, но видимо она крепко ударилась головой. Я знал, что дальше начнутся пороги и прибавив скорости нырнул за ней, не думая о последствиях и своей неприязни к воде.
Когда я был стихийным духом во мне преобладал элементал огня, я противился воды и близко не подходя к водоёмам, но сейчас у меня было тело и было бы неправильно пренебрегать его возможностями, несмотря на внутреннее отвращение. Я был так близко, что смог ухватить её за шиворот рубахи и это всё что я успел сделать, прежде чем нас обоих смело потоком вниз, течение было почти непреодолимым для меня. Я, подталкивая её носом и гребя всеми четырьмя кое-как смог направить её к берегу. Вода обволакивала мои глаза, и я плохо видел, но казалось на левом берегу стоял Олень, я расслабился, когда увидел его входящего в реку. Течение здесь ослабло и русло выровнялось, нас ждала помощь. Я вновь толкнул её головой, и Олень опустил в воду свои рога похожие на корни дерева, чтобы вытащить её. Когда я поднял мокрую морду из воды, Олень стоял над девушкой, лежащей на мелкой голубой гальке, я подполз на животе изодранным в кровь и старался подняться на лапы, струйки воды стекали на плоские камушки, плотно лежащие на берегу. В это время он повернул её на бок, и вода вытекла из её губ, но глаза не открывались, он толкнул её копытом в грудь несколько раз, но девушка продолжала лежать неподвижно. Я поднял свои большие помутневшей зелени глаза на Оленя, он сожалея кивнул. Я понял. Она умерла. Покачивая головой, безмолвный Олень ушёл в лес, а я остался рядом с ней, зализывая раны. Солнце медленно садилось, бросая свои последние лучи сквозь ветви елей, окрашивая речную воду в оранжевый цвет. Нет, это не лёгкий румянец скользнул по щеке девушки, а последний луч. Сиренево розовые облака покрыли часть горизонта, которую я мог видеть между высящихся впереди гор. В такие моменты я тосковал по дому, теперь я ещё и тоскую по ней.
Шерсть моя уже высохла и загривок шевелился на ветру, звёзд почти не было их перекрыл лунный свет. Большой круглый пятак луны серебрил всё вокруг своим сиянием. Вдруг я почувствовал лёгкое касание и повернул голову.
– Кто ты? – Она смотрела на меня, совершенно не боясь моей черной лисьей морды и торчащих клыков, положив свою ладонь на мою мохнатую спину. На вид ей было лет четырнадцать, её большие серые глаза смотрели прямо в мои и всклокоченные волосы до плеч раздувал поднявшийся ветер.
– Я, Генко – сказал я, и дурацки улыбнулся во всю свою зубастую пасть.
– А я, Софья! Ты спас меня! – Вскрикнула она, обхвативши мою шею до удушья.
– К сожалению, нет. Ты утонула.
– Я умерла? Но вот же я чувствую всё и ощущаю и ноги, и руки и тебя…– она стала ощупывать себя растерянно поглядывая вокруг, напряженно вспоминая что произошло.
– Да… Ты просто существуешь в новом качестве… не знаю, как объяснить я и сам ещё не понял. И раз ты слышишь меня и говоришь со мной, тебя принял лес. Я его хранитель и теперь и твой тоже.
– Я не помню, откуда я и где моя семья и есть ли она вообще?
– Думаю есть, ты из той деревни, что далеко отсюда и всё же самая близкая из людских деревень в этой местности. Пока ты не сможешь покинуть этот лес, но я думаю мы разгадаем эту загадку…
– Отчего ты не воешь на луну если ты волк? – Софья перевела разговор, изучая неведомое ей животное.
– Я не волк! Я ЛИС! А вот на луну иногда повыть хочется не меньше, чем волку.
Я знал, что ей сейчас также грустно, как и мне. Она встала босыми ногами на плоский камень торчавший из речной воды и посмотрела куда-то вдаль, туда где черные горы уходили в небо. Софи привстала на носках вытянувшись во весь рост и спросила:
– Как думаешь я могу теперь летать?
– Нет и лучше не пробовать, хотя больно тебе не будет если свалишься, теперь ты не будешь чувствовать ни холода, ни голода, а это большое преимущество…
– Я не верю тебе. Смотри ветер поддерживает меня дуя в спину и, если я расслаблюсь и подумаю о полете я точно взлечу – говорила Софи закрыв глаза, продолжая стоять на носочках. Затем она плюхнулась на мелководье и рассержено принялась брызгаться в меня водой. Я смеялся, повалившись на спину, затем принялся чухать её об гальку теревшись и рыча. Давно я так не смеялся. Софи тоже повеселела, глядя на меня, лисий смех ведь такой заразительный…
– Сегодня я покажу тебе лес и познакомлю с обитателями. Некоторые из них появляются, лишь во время определенных природных явлений.
– Куда мы идём?
– В самый центр леса, там рядом с озером растут вековые дубы, они поддерживают все деревья этого леса и в них живут ко-дамы, мы спросим у них как тебе вырваться отсюда.
Над озером стелился туман, он лёгким дымком опутывал и старые поросшие мхом дубы. Их стволы были толстые в четыре человеческих обхвата, а ветви уходили далеко ввысь, составляя собой широкую и объемную крону. Выпуклые корни торчали из земли, напоминая собой фигуры животных и чудные лавочки. Софи присела на одну такую завитушку и свесив ноги принялась болтать ими напевая себе под нос мелодию.
Листва зашелестела, я поднял голову, кивнув Софи, чтобы она посмотрела наверх. С ветви дуба, выстроившись, словно звенья цепи свешивались ко-дамы, голова самого нижнего вращалась и черные глазки беспрестанно хлопали. Он был похож на заводную игрушку с непропорциональной головой. Он болтался перед самым носом Софи, всматриваясь своими черными глазками ей в лицо. Софи икнула от неожиданности, и цепочка распалась, маленькие белые человечки с вращающимися головками разбежались в разные стороны и скрылись под корнями.
– Не бойтесь, мы пришли лишь спросить! – Крикнула Софи
– Спросить, спросить- отозвалось эхо
– Я хочу лишь знать могу ли я выйти отсюда?
– Выйти… отсюда, отсюда…НЕТ!
– Софи они повторяют, но затем ответят. Слушай внимательно- шепотом сказал лис.
– Я потерялась и утонула в реке, теперь я здесь! Но это неправильно! Так не должно быть!
– Должно быть, должно…– отозвалось эхо
– Что же мне делать?!
– Делать, делать… Бежать туда откуда вбежала, упасть там, где упала, очутится там, где потерялась. Что у леса взяла то и вернуть.
– Я не понимаю их! Генко!
Ко-дамы высунулись из ствола, вращая головками и лупая глазками на непрошенных гостей.
– Что взяла она у леса? Ответьте!
– Жизнь
– Я не просила такую жизнь! Разве это жизнь! – в отчаянии закричала Софи и зарыдала.
– Если не довольна жизнью, это не значит, что не живёшь…
Ко-дамы вдруг исчезли. Софи вытирала слёзы рукавами рубахи и жалобно смотрела на лиса.
Генко был погружен в мысли о том, как же Софи вернуть подаренную ей лесом жизнь, если она теперь не может умереть.
Закат- время, когда стирается граница между мирами. Время появления на лесном озере Ао-сагов – цапель с огненными глазами и белыми светящимися перьями. Зрелище завораживающее, когда их небольшая стайка кормится на озере мелкой рыбёшкой.
Генко повёл Софи на берег, там они спрятались за пригорком поросшим камышом. Четыре цапли стояли на одной ноге в воде, их белые перья отбрасывали на водную гладь чудный переливающийся по поверхности свет. Луна убывала, но было хорошо видно местность. Мы притаились в камышах, глаза Софи отражали восхищение, кажется она успокоилась и наблюдение за Ао-сагами захватило её внимание целиком. Одна из цапель чистила перья расправив крыло, другие стояли неподвижно их глаза полыхали огнём выглядывая добычу в мелководье.
– Считай до трёх и повторяй за мной.
– Что ты собираешься делать, Генко?
– Напугать этих красоток, вот посмотришь, что будет…Тебе понравится!
На счёт три они резко выпрыгнули из камышей и побежали к воде. Софи махая руками, а лис рыча и подпрыгивая. Цапли взлетели с оглушающим писком, их глаза стали ещё больше, они пылали огнём и свет их перьев стал ослепительно белым, они взвились в воздух, махая тяжёлыми крыльями и полетели над чёрным лесом, освещая своими телами как фонарями всё под собой. Софи стояла по колено в озере подняв вверх голову. Тихо с высоты к ней на ладони спускался серебристый пух. Она ловила каждую пушинку, которую могла. Набрав их в ладони, она восторженно взглянула на меня.
