Kitobni o'qish: «Есения»
1
Сентябрь 2011 г.
С широкой оживленной трассы, бегущей вдаль от Москвы, Полина Эдуардовна свернула после красивого указателя: «СПА-отель „Есения“». Оставалось километра полтора. Не больше. Машина легкая и послушная. Хозяйка ее очень любила и с удовольствием ухаживала за ней. Регулярное техобслуживание, обработка воском. «Инфинити». Темно-синяя. Кожаный салон цвета слоновой кости. Каждый свой автомобиль Полина Эдуардовна выбирала долго, придирчиво. И все ее машины были комфортными и красивыми. Начиная с самой первой. Тогда, студентке третьего курса, на двадцатилетие родители подарили «Жигули». Это сейчас смешно вспоминать про «Жигули». Но в то время… Не будем считать года. Это не самый приятный момент.
Шоссе, петляющее среди подмосковных лесов, оглушило неприятным запахом. Но Полина Эдуардовна не огорчилась, потому что знала, что это ненадолго, – стоит проехать мимо зверосовхоза, и дышать станет легче Говорили, что там разводят норку. Может, стоит как-нибудь заглянуть? Красивые меха – одна из многих слабостей любой женщины…
Глянула на часы, только десять. Значит, можно заехать на мойку. Эту автомойку Полина Эдуардовна внесла в список любимых. На ней работали женщины, а женщины всегда моют лучше мужчин. Что бы кто ни говорил! А еще здесь приятное кафе. Вообще-то не в привычках Полины Эдуардовны, коммерческого директора торгово-развлекательного центра, перекусывать в придорожных забегаловках, но здесь действительно вкусный кофе. И хот-доги.
«Если бы мама узнала!» – усмехнулась своим мыслям женщина. Взяла обжигающий капучино в бумажном стаканчике и хот-дог.
Переход от зеленого мягкий
К рыжеватым и серым тонам…
Капучино на старой заправке,
Листья падают тихо к ногам…
Пусть немного, один-два от силы,
Только утром клубится туман.
Начинался сентябрь красивый.
Закрутился осенний роман.
Задрожали на листьях рябины
Капли-слезы, сорвались, летят,
Разбивая узор паутины.
Лето смыть так привычно хотят.
Чтобы только опавшие листья,
Чтобы рыжие с серым тона…
Капучино горячий, душистый…
И я в осень опять влюблена!
За зданием заправки стояла маленькая беседка. Сентябрьский ветерок колыхал цветастые занавески. Разросшиеся за лето петуньи наполняли ароматом все вокруг. Так приятно было сесть в этой беседке, пить кофе и маленькими кусочками отламывать хот-дог. Сколько себя помнила Полина Эдуардовна, она любила не откусывать, а отламывать еду – было в этом что-то особенно приятное. Не просто приятное – еда становилась вкуснее! А еще она помнила вечное недовольство мамы по этому поводу. В семье, где принято даже простую яичницу вкушать при помощи вилки и ножа, дочь ест руками. А вот Полинина дочь, наоборот, всегда восторгается: «Мама, ты так красиво отламываешь хлеб! Всегда любуюсь, как ты изящно это делаешь!» А Жанночке можно верить. Она эстет. Она ответ на мольбы бабушки и дедушки. Людей культурных, интеллигентных. Не то что Полина Эдуардовна.
В хот-доге соленые огурчики. М-м-м… и поджаренный, мелко порезанный лук. И в этот момент заиграл айфон. Он не вписывался в эту идиллию. Своим дорогим чехлом. Своей попсовой мелодией.
– Да?
– Полина Эдуардовна? – голос Насти, как всегда чуть ли не плачущей от необходимости беспокоить свою начальницу.
– Настя, я слушаю вас. – Раздражение в одно мгновение волной разлилось от головы до кончиков наманикюренных пальцев.
– Полина Эдуардовна, извините, ради бога, тут прислали договор…
«Господи, ну почему без меня ничего не решается?» – пронеслось в голове, но тут же возникло приятное ощущение значимости и нужности. Столько лет быть коммерческим директором торгового центра – это вам не хухры-мухры. Генеральный – Илья Сергеевич – был, что называется, свадебным генералом. Приезжал пару раз в месяц, делал вид, что слушает отчет, а сам уже выбирал очередной тур в экзотические страны. Все и вся в ТЦ держалось на коммерческом директоре.
Они уже сроднились. Торговый центр и Полина Эдуардовна. Он ее второй дом, а может быть, и первый. Каждый закоулок знаком и близок. Это такое блаженство – приехать ранним утром, когда на подземной парковке практически нет машин. Она любила заявиться на работу ни свет ни заря. Эхом звучат каблучки, когда выходишь из машины и идешь к служебному лифту. Подняться на четвертый этаж, где расположены кинотеатры и кафе, а потом не спеша спуститься вниз. Когда нет посетителей и сотрудников, многое можно увидеть, заметить и, как следствие, улучшить, доработать. Как, например, с парковкой. Оказывается, это еще одна статья доходов ТРЦ – сдать парковочное место живущим рядом.
Любовь коммерческого директора – это сложное чувство, горючая смесь привычки, безраздельного чувства собственности и постоянный просчет различных способов заработка, извлечение прибыли. Вроде бы прекрасный получился уголок – цветник на втором этаже, но если его сдать под банкоматы, то можно получить энную сумму… Эта гениальная способность Полины Эдуардовны извлекать прибыль, что называется, на ровном месте, это поразительное видение денежных потоков – главное достоинство в глазах работодателей, хозяев ТРЦ. За это ее ценили, порой боготворили.
А вот родные мама и папа не хотели признавать, что таланты бывают разными. И у их дочери тоже есть талант! Хотя она не умеет рисовать картины и не стала балериной, как мечталось родителям. Но что до балета, то их усилия не пропали даром – походка Полины Эдуардовны, даже в почти шестьдесят лет, была предметом восхищения всех сотрудников ТРЦ…
Торгово-развлекательный центр «Весна». Это ее детище. А дочь обижается, что бабушка не помогает с внуками. А разве она бабушка? Ей и пятидесяти лет-то никто не даст. Подтянутая, стройная, стильная. Столько еще нужно сделать. Реализовать. У нее нет времени на пеленки. Нет, боже упаси. Она обожает своих внуков! Она с удовольствием скупает все детские новинки: и не важно, игрушки это или одежда. Она расцеловывает их при встрече! Она болтает с ними по телефону… К сожалению, это случается очень редко. Но ведь она работает! И у нее очень важная и интересная работа. Она другая бабушка. Не та, которая сидит с другими старушками на лавочке и обсуждает жителей своего дома. Не та, которая бегает к детям с завернутыми в теплое полотенце пирожками. Она современная бабушка. Она с удовольствием обсуждает с внуками новости из «Инстаграма». Даже «Одноклассники» ее не прельщают. Это для пенсионеров.
Подошла девушка и сообщила, что машина готова. Полина Эдуардовна, к этому моменту уже надиктовавшая кучу ценных указаний Анастасии, сделала последний глоток остывшего кофе и пошла к сверкающему в лучах осеннего солнца автомобилю.
Вот и знакомый мостик через зеркальную гладь озера, следом – высокий забор, красивые ворота. Машина повернула направо. Притормозила. Тут же вышел охранник. Подняли шлагбаум, и Полина Эдуардовна словно попала в сказку. А всего-то ничего отъехала от суетливой Москвы…
Широкая парковка, небольшой фонтанчик: девушка – греческая красавица с чашей на голове, из которой переливается хрустальными каплями вода. Полина Эдуардовна достала из багажника аккуратный ярко-желтый чемоданчик, выдвинула ручку и решительной походкой направилась к центральному входу.
«Есению» она открыла для себя несколько лет назад. Своего СПА-салона, где она была постоянным клиентом, стало мало. Нет-нет. Это был превосходный салон. Танечка, администратор, всегда с улыбкой и пониманием подберет и предложит именно то, что необходимо: летом освежающий и тонизирующий душ Шарко, в ноябре, когда от темноты и промозглости начинается депрессия, особенно помогают четырехчасовые СПА-комплексы. «Апельсиновый рай» был, наверное, самым любимым, потому что все масла, скрабы и маски ярко пахли апельсинами. А их Полина Эдуардовна просто обожала.
Почему? Да потому, что в детстве ей этот экзотический фрукт всегда запрещали – уж очень сильная была у нее на них аллергия. А тут – пожалуйста, словно купаешься в апельсинах, а вреда нет. Но однажды после очередного «рая» женщина поняла, что не хочет садиться в остывший автомобиль и ехать по шумным московским дорогам. Не хочется впихивать свое расслабленное тело в платье… даже очень удобное. Хочется просто, взяв в руки бестолковый любовный роман, лечь на мягкую кровать, а с утра повторить все снова.
Великая вещь – интернет. В нынешние дни трудно представить себе жизнь без интернета, сотовой связи… набрал в поисковике «дома отдыха Подмосковья» – и вот тебе куча различных вариантов. Санаторий «Есения» почему-то приглянулся сразу. То ли оригинальным названием, то ли своим расположением… Первый раз выбрала четырехдневную программу, без всяких детоксов, сплошной релакс.
– Полина Эдуардовна, добрый день! – высокая брюнетка Елена звонко приветствует за стойкой ресепшена.
– Здравствуйте, Леночка, – гостья подошла и ловко вынула из сумочки кошелек. – Вы уже все оформили?
– Конечно. Двухкомнатный люкс на третьем, правильно?
– Да…
– Тогда вот счет. Оплата картой?
Взяв ключ-карту, Полина Эдуардовна прошла к лифтам. Стук каблучков удобных, дорогих туфель раздавался эхом в холле…
***
Сентябрь 1970 г.
Такая же прекрасная осень. Солнечный и золотой сентябрь разбросал у ног юной красавицы все свои роскошные дары – бордовые и желто-зеленые листья, лежащие на земле цветным ковром, подчеркивали ослепительную белизну модных брюк клеш. Черные лакированные туфли на высокой платформе задорно подкидывали круглые каштаны. Левая рука размахивала в такт шагам, сжимая ручку дипломата, а правая ждала своей очереди в кармане ярко-красного плаща.
– Поля! – Иринка аж подскочила от изумления.
– Да? – радостно захохотала девушка. Как драгоценный камень, обеими руками взяла дипломат и торжественно представила подруге для осмотра. – Ну как?
– Клево! Он бесподобен! – Подруга ощупывала дипломат, обнюхивала и готова была даже лизнуть предел своих мечтаний. – Ну ты теперь самая-самая!
– Ясно море! – Полина и не пыталась скрывать своей гордости.
– Вся группа завтра рухнет! – продолжала ощупывать дипломат Ирина.
Полина откинулась на спинку скамейки, забросила ногу на ногу, окинула взглядом осенний парк. Тетушки с детьми. Старик с газетой. Никого достойного внимания. А ведь она такая молодая! Самая модная! Самая красивая!
– Жаль, что на танцы нельзя с дипломатом! – вздохнула красавица.
– Почему? – Иринка привыкла не думать своим умом рядом с Полиной.
– Ну, куда ты его денешь? – подруга свысока посмотрела на Ирину. – А оставить на скамейках – сопрут!
– Да, – вздохнула Иринка.
Полина в очередной раз пристально рассматривала подругу. Хотя как подруга? Дружат-то всего третий месяц. В начале июля познакомились у дверей приемной комиссии Московского института народного хозяйства. Модно было идти работать в торговлю. А Полина очень следила за модой. Яркая брюнетка, широкая атласная белая лента над густой челкой, волосы взбиты в высокий начес. На глазах «киски». Максимально короткая красная юбка, белая водолазка и длинный пиджак. Края вельветового коричневого пиджака находились на одном уровне с подолом юбки. Отец не хотел выпускать ее из дома. Бабушка побежала за сердечными каплями. Но Полина была собой очень довольна!
Стремительной, как всегда, походкой она подошла к дверям приемной комиссии товароведно-технологического отделения. А там стоит ее полная противоположность. Маленькая, светленькая, вся такая скромная. «Интересно, почему я не люблю блондинок?» – вдруг озадачилась Полина.
Этот же вопрос возник и сейчас, на скамейке осеннего парка. «Наверное, потому что они тупые! А может, притворяются? Странно, почему мужикам нравятся блондинки? Потому что мужики не любят умных!»
– Мне сейчас по пути встретился Костик, – прервала свои мысли Полина.
– Плитовский?
– А какой же?
– Он тебя видел? – Иринка даже забыла про дипломат.
– Даже кивнул, – девушка, при всей своей уверенности и смелости, зарделась от приятного воспоминания. – А его друг так громко ему: «Это че за чувиха?»
– А Костик?
– Ну что я, слышала, что ли? – Волшебное ощущение было грубо оборвано очередной Иркиной глупостью.
***
Сентябрь 2011 г.
Лифт бесшумно поднял на третий этаж. Мягкий ковер заглушал шаги. Тишина. Травяные ароматы. Релакс.
Дверь бесшумно отворилась, и из номера потянуло свежим воздухом. Красивые губы Полины Эдуардовны, подкрашенные матовой помадой коричневатого оттенка, тронула довольная улыбка – все отлично! Все как она любит.
В первый свой визит в «Есению» она не стала рисковать – все минимально, так сказать, попробовать – взяла стандартный номер. Это не так дорого, и в случае, если отдых пойдет не так, как ей надо, можно спокойно, без ощутимых затрат, бросить и уехать. И в первое утро именно такое желание и возникло. Ее номер располагался в конце коридора на втором этаже, прямо напротив «сестринской». Нет-нет, все медсестры, весь обслуживающий персонал, что работал здесь, просто идеальный. Все доброжелательные, позитивные. В какой-то момент она даже задалась вопросом: «А сколько им платят, если они такие радостные?» Но с утра девушки активно обсуждали планы на предстоящий день. Очень радостно обсуждали. А время всего семь утра. И совершенно неуместные шутки и смех под дверью!
Полина Эдуардовна не поленилась встать, закутаться чуть плотнее в одеяло и выглянуть в коридор: «Будьте добры, пожалуйста, потише!» Она прекрасно понимала, что это не совсем культурно, но ничего не могла с собой поделать.
Потом начался прекрасный день с массажами и душем Виши. Просто безумные по своей красоте и вкусу завтрак, обед и ужин, и утреннее неприятное событие забылось под массой положительных эмоций. Вот только для себя Полина Эдуардовна сделала вывод – номер выбирать подальше от всяких кабинетов, а еще лучше двухкомнатный, чтобы между входной дверью и спальней были дополнительные преграды.
Желтый чемодан лежал на широкой, застланной темно-бордовым покрывалом кровати, а гостья, скинув туфли, села в небольшое кресло, на балконе. Отсюда открывался очаровательный вид на озеро. Посреди водной глади, словно рассекая волны, покачивался белый кораблик, а рядом плавали утки. Вокруг озера росли березы и ивы, и теперь их листья составляли компанию уткам и кораблю. Бабье лето. Красота.
Как долгожданное письмо,
Когда все нет и нет ответа,
Приходит где-то в сентябре
Златою сказкой бабье лето!
После обеда была запланирована встреча с доктором. На правах постоянного клиента, Полина Эдуардовна всегда «отдавала себя в руки» опытного главврача Юрия Романовича.
Дверь на этаже специалистов и администрации слегка приоткрыта.
– Можно? – женщина зашла в кабинет.
– Полина Эдуардовна, как я рад вас видеть! – доктор встал из-за стола и широко раскрыл руки для объятий.
Слегка прикоснувшись щекой к артистической щетине доктора, посетительница присела на краешек стула.
– Как ваши дела? Как самочувствие? – доктор ловко померил давление и, легонько придавив запястье, посчитал пульс. Вполне удовлетворенный осмотром пациентки, сел на свое место и записал данные в личное дело.
– Все хорошо. Спасибо, Юрий Романович, – Полина Эдуардовна улыбнулась.
– Я так и подумал. Выглядите превосходно. Впрочем, как всегда.
– Спасибо. – Мелькнула мысль, что доктор говорит так всем клиентам, но все равно было приятно выслушивать комплименты.
– Ну что? Как мы с вами? Стандартный набор?
– Да, конечно. Только вот капельницы давайте сегодня начнем, чтобы успеть пять сеансов. Они ведь через день.
– Да-да. Через день. Тогда вы сейчас пройдите к девочкам. Не забыли? – кокетливо улыбнулся мужчина. – От меня через кабинет. Они все распишут.
– Юрий Романович, – Полина в притворном ужасе округлила глаза, – как можно забыть?
– Ну, хорошо. Если что не так, звоните. И обязательно через два дня покажитесь мне опять.
***
Перейдя в корпус, где находились процедурные кабинеты, Полина Эдуардовна поднялась на четвертый этаж. Она старалась не пользоваться лифтами. Здесь все должно быть неспешно, для пользы тела, а значит, и души.
Медсестры новенькие. Но, как и все работающие здесь, очень доброжелательные и внимательные. Уложили на кушетку, совершенно безболезненно поставили капельницу, прикрыли ноги мягким пледом. Это было очень кстати. Всю жизнь Полина Эдуардовна была мерзлячкой и очень страдала от этого. Буквально этим летом поехала с внуками на Бисеровское озеро, и так неудачно.
***
Был прекрасный летний, теплый и солнечный день. Ну что еще надо? Поблуждали по подмосковным дорогам, постояли на переезде. Полина Эдуардовна и сама уже устала, но Катя и Сережа вели себя идеально. Сидели сзади, уткнувшись каждый в свой планшет, периодически над чем-то там хихикали. Сережа, как обычно, пытался посвятить бабушку в подробности мегапопулярных «стрелялок». Но, несмотря на всю свою эрудированную продвинутость и современность, женщине тяжело было уследить за невообразимыми перипетиями главного героя.
Но вот оно, чудесное озеро, и место для парковки есть. Дети тут же побросали свои гаджеты, схватили сумки и побежали на зеленую травку, поближе к воде. Народу было достаточно для того, чтобы Полину Эдуардовну охватило нервозное состояние. Ей вполне хватало шума и людей на работе, поэтому вне своего торгового центра она любила тишину. А еще лучше одиночество. Своих внуков потерпеть она была согласна, да они и не доставляли хлопот, но вот мельтешащие и громко кричащие чужие малыши…
«Господи, но ведь это вполне себе симпатичный ребенок? Почему ж он меня так раздражает?»
Только с Ириной она делилась своими чувствами.
***
– Ирка, я их ненавижу! – наедине с подругой она не стеснялась в выражениях.
– Кого? – с годами Иринка, теперь уже Ирина Геннадьевна, совсем не изменилась и порой, как и много лет назад, не сразу понимала, о чем ведет речь ее эмоциональная собеседница.
– Детей! – тон стал еще более раздражительным. – Они все орут, визжат. А их родители не делают им замечания!
Этот разговор случился как раз после возвращения Полины из Доминиканы.
– Ты представляешь? Двенадцатичасовой перелет, огромный самолет, и битком набит детьми!
– И что, прям рядом сидели?
– Ирочка, у меня такое чувство, что они даже на мне сидели. – Злость в голосе растворилась, и остались лишь усталость, беспомощность. – Я же специально взяла место повышенной комфортности.
– О, бизнес-класс?
– Нет, я не беру бизнес-класс. Там бывает еще хуже.
– Почему?
– Ой, ты что! На таких снобов можно нарваться! Не дай бог!
– Хорошо, что я никуда не летаю, – засмеялась Ирина, стараясь разрядить обстановку.
– Ничего хорошего, – проворчала Полина. – Хотя после вчерашнего… Представь, я такая вся отдохнувшая, довольная, загорелая, села у окошка, изучаю предложенное меню, и тут началось… Сзади сидела какая-то мамочка с ребенком, причем папа их сидел в другом конце самолета! Деловой! Периодически прибегал и спрашивал, как дела. А как дела, если за все время ребенок замолкал дважды на полчаса, потому что, наверное, уже сам был в обмороке от своих криков. И еще пару раз мамочка уносила его в туалет. Ира, я все понимаю, и, скорее всего, этот малыш не совсем здоров, – тон опять чуть смягчился, – но это невыносимо. Он не просто плакал. Он орал. Хрипел, рычал. Я таблетки от головной боли даже пила. Беруши не помогали. А сбоку – самолет же большой, в нем три ряда, – в среднем ряду мамочка с тремя детьми. И если та, которая сидела сзади, хоть как-то реагировала на вопли своего чада, то тут и мамаша странная. Она постоянно вызывала стюардессу, скандалила, требовала то подогреть, то остудить бутылочку для младшего, орала на своих орущих детей.
– Поля, – только и смогла вымолвить Ирина.
– А впереди сидела девочка – нахалка! Чего ты смеешься? Она постоянно пыталась выключить мои наушники, лазила под сиденьем и брала мои кроссовки!
– Зачем?
– Не знаю! А ее папа весь полет спал, храпел и дышал перегаром!
– Какой кошмар…
– Ира! Весь отпуск они мне изгадили!
– Поля, спокойно, – Ирина, несмотря на свою внешнюю утонченность, умела порой оставаться спокойной и «пуленепробиваемой», как называла ее и в шутку и всерьез подруга. – Сейчас действительно такая тенденция – детям все можно. Как вот в Японии, говорят, до шести лет ребенка не наказывают.
– А если он идиот?
– Бывает, – хмыкнула собеседница, – ты не нервничай. Я тут в интернете наткнулась на целое сообщество таких – дети идеальны, и им все можно. А то, что рядом другие люди, которые не в восторге от ваших идеальных выходок, – рассмеялась Ирина, – это ваши проблемы. Мы недавно с Ларочкой были в театре, а рядом с нами была семья: мама, папа и два сына. Который младший, ему лет шесть, сидит нормально, а старший, ровесник нашего Илюши, разулся и закинул ноги на кресло! А все-таки двенадцать лет, уже не малыш… его колени все представление по моим рукам стучали… А вот еще: до спектакля оставалось минут пять и Илюша что-то смотрел в планшете, а этот мальчик как начал кричать на весь зал, чтобы ему тоже дали планшет поиграть. А Илюшка поворачивается к нему и так спокойно: ты отвратительно себя ведешь, поэтому ничего не получишь!
– Вот! Так и надо, – заулыбалась Полина.
– Да, я даже загордилась внуком. А семейка после антракта ушла…
– Мне кажется, или раньше такого не было? – недоумевает Полина Эдуардовна.
– Нет, не было, – уверенно подтверждает Ирина, – если дети начинали шуметь во дворе, то там бабушки вмешивались – вечные стражи дисциплины.
– Да! – радостно вспоминает Полина. – Я помню, как нас сразу «ставили на место». Я терпеть не могла и очень боялась наших бабулек из дома. Особенно тетю Машу. Сейчас-то понимаю, что это нормальная была бабулька, но тогда… Она за всем и всеми следила. У нас образцовый двор был…
– Поля, но ведь и это было не правильно, – возразила Ирина. – Дома играть в мяч нельзя – соседи. Во дворе – бабушки. У нас же целая проблема была – найти место для игры в «стенку».
– «Стенку»? – переспросила Полина.
– Не помнишь? Мяч кидаешь в стену и перепрыгиваешь, то так, то эдак…
– Да, точно! – При воспоминании о таких простых детских радостях настроение вчерашней недовольной отпускницы опять чуть улучшилось, но тут же брови снова нахмурились. – А ведь ты права. Тогда слишком все запрещали.
***
И вот опять. Они специально ее выслеживают, что ли? Так хорошо, травка, песочек. А эта девочка истерически требует мороженое.
«Я спокойна. Я абсолютно спокойна…» – с этой мыслью женщина пошла с внуками купаться. Долго плавали. Прыгали с мостика поочередно, поднимая к солнцу миллиарды искрящихся брызг. И ведь теплая вода. И с утра было плюс двадцать восемь. Но, когда вышли из воды, Полина увидела свои побелевшие пальцы. Завернулась в широкое полотенце. И тут набежала тучка. Солнца не было минут десять, не больше, но этого хватило, чтобы женщину начал бить озноб. И в итоге она слегла потом с простудой на неделю. А знакомый терапевт из местной поликлиники все сокрушалась:
– Полина Эдуардовна, ну как же так? В июле месяце – и простыть? Это ведь не вирус, это чистая простуда. Ваши сосуды совсем сдают… надо же аккуратнее.
***
Сейчас, лежа с капельницей в руке, Полина Эдуардовна мысленно молилась, чтобы эта процедура хоть немного подлечила ее сосуды. Как же надоело постоянно мерзнуть!
***
Спелеокамера находилась на одном этаже с процедурными кабинетами. Полина Эдуардовна много раз слышала от отдыхающих и не только, что смысла от данной процедуры ноль. Мол, все это ерунда, что воздух там своеобразный, и никак у людей не может получиться воссоздать микроклимат соляных копей и пещер. А ей нравилось. Нравилось провести час в полутемном прохладном помещении, успокоительных коричнево-малахитовых тонов, расслабившись лежать в уютном кресле – шезлонге, слегка покачиваясь в такт успокаивающих мелодий. Только обязательно нужно отключать на этот период телефон, чтобы даже не вибрировал. В итоге она уснула.
***
После легкого ужина, Полина Эдуардовна пошла прогуляться. Светло-серый спортивный костюм, легкая курточка, белые кроссовки (очень не практично, но так красиво). Ей приходилось самой себя тормозить, иначе прогулка грозила перейти в пробежку. Ну не любила она ходить медленно. Сколько раз Полина Эдуардовна свысока смотрела на тех, кто шел с ней рядом: «Еле ноги тащат! Неужели им не хочется „летать“?»
Территория вокруг «Есении» разрослась за последние полгода. Построили красивую беседку, а рядом метра в три высотой горка, сплошь засаженная различными цветами. Было видно, что все продумано до мелочей, – одни растения заканчивают свое цветение, другие начинают. Красивые травы легонько танцуют от вечернего ветерка. С одной стороны горки узенькая лестница, с коваными витиеватыми перилами.
Ну как можно пройти мимо? Поднялась. На вершине горки площадка, из-под которой на другую сторону бежит тоненький водопад. Солнышко постепенно опускалось за растущий неподалеку лес. Полина Эдуардовна облокотилась о перила, вдохнула сентябрьскую прохладу, залюбовалась закатом. Какая же она счастливая! Прекрасная работа, красота, здоровье, дочь и внуки. Финансово обеспечена, многое может себе позволить. Жаль, конечно, что одна. После того, как умер муж, отношения ни с кем не сложились… Но зато не надо терпеть старого мужика. А у стариков столько всякого вылезает с годами…
***
В комнате надрывался телефон. Неторопливо разувшись, Полина посмотрела на экран мобильника: ну, конечно, Иринка. Женщина взяла термос с успокаивающим сбором, который в ее отсутствие принесла медсестра, резную белую чашечку с блюдцем и вышла на балкон. Только когда в ее руке была полная, дымящаяся ароматными травами чашка, только когда она удобно расположилась в кресле, предварительно положив под спину диванную подушечку, только тогда был набран номер подруги.
– Привет!
– Да, Иринка, как ты там?
– Нормально. Сегодня был врач.
– Ну что? Есть результаты?
– Да, сейчас сдадим все анализы, а потом его заберут. Надеюсь, за неделю управлюсь…
– Конечно, давай управляйся. Может, тебе деньгами помочь? Чтобы срочно?
– Не-е-е-е, не надо.
– Вот всегда ты так. Ни разу не взяла у меня ни копейки! – Полина Эдуардовна ворчала для приличия. Она за это очень уважала Ирину. С одной стороны, да, конечно, брала досада, что та не к месту такая принципиальная, но, с другой стороны, она тоже так считала, что финансовыми отношениями очень даже легко испортить самые дружеские чувства. А Иринку она не хотела терять.
– Поля, мне так его жаль, – голос женщины дрогнул.
– Ира! Ты опять? Ты себя пожалей! Я вот переживаю, что ты за эту неделю еще пару лет своей жизни вычеркнешь… Ты со мной эту тему не поднимай. Сколько раз тебе говорила. Я вот не могу ни простить, ни забыть…
***
Перед глазами яркой картиной нарисовался тот страшный день. Сколько уже лет прошло? Почти двадцать…
Полина моталась по городу с огромным списком дел. Туда надо успеть, здесь нужно забрать. Хорошо, когда есть машина. Почему на перекрестке свернула налево, а не направо, как надо было? Бог его знает… нет, точно Бог! Через пару минут поняла, что проезжает мимо дома Иринки. Опять же, почему решила заехать? Полина не была особо верующей, не верила во всякие интуиции и шестые или какие-то там чувства, но вот припарковала рядом с детской площадкой свой «форд» и открыла тяжелую дверь подъезда. Недра старенькой «сталинки» окатили ее волной затхлой подвальной сырости с устойчивым запахом, сопровождающим места обитания кошек. Фу! Полина никогда не любила кошек. И что в них находят? Мебель дерут, гадят, воняют… Умные? Нет, они не умные, они себе на уме. Как Ирка здесь живет? Но с таким мужем, прости господи, хорошо, что здесь. А то можно и вообще без жилья остаться…
С силой надавила на пожелтевшую от времени кнопку дверного звонка. Еще раз. Тишина. И вот опять… откуда эта мысль, что Иринка дома? Ну не открывают тебе – иди обратно. У тебя дел полно. Но Полина принялась колотить в дверь.
Через несколько минут раздался звук открывающегося замка, с натугой, словно нехотя, через силу. Дверь чуть приоткрылась. И в темноте возникло тоненькое светленькое личико любимой подруги… с огромным синяком и разбитыми губами… волосы всклокочены, на руке, не прикрытой разорванным рукавом халатика, краснеет ссадина…
Ирина пыталась что-то объяснить, но разбитая челюсть не позволяла словам четко произноситься. Полина не охала, не ахала, не причитала: «Я так и знала! Я тебя предупреждала!» Молча, не разуваясь, прошла в ванную, намочила полотенце водой, постаралась хоть чуточку обтереть запекшуюся кровь на лице и теле подруги. Ирина молча плакала, сидела на старом кресле, сгорбившись, словно на ее тоненькие плечики свалились миллионы лет усталости. Потом Полина достала из шкафа чистое платье, у Ирины много было старомодных сатиновых то ли платьев, то ли халатов, как она, немного стесняясь, объясняла Полине – для дачи самое то. Потом они поехали в травмпункт. Несмотря на все убеждения и доктора, и Полины, писать заявление на бывшего мужа Ирочка не стала.
Оставив подругу под присмотром врачей, Полина все-таки съездила на деловую встречу, которую никак нельзя было пропустить. А потом она отправилась обратно за уже забинтованной, намазанной зеленкой, напичканной болеутоляющими и успокаивающими средствами, несчастной Ирочкой.
«Однако тяжелая она, хоть и маленькая», – мелькнуло в голове, когда поднимались на пятый этаж. Ирина старалась изо всех сил, Полина это чувствовала, но легче ей не становилось – женщина висела на ней всеми своими пятьюдесятью килограммами. «А если б она была как я? Высокая? Крупноватая?»
Потом был долгий вечер и очень долгая ночь…
А как тогда, много лет назад, Полина ей завидовала! Господи! Иринка светленькая, маленькая в пышной короткой фате и мини-мини свадебном платье! И плевали они – влюбленные и молодые, что в мае нельзя жениться…
***
– Ты мне скажи, как дети, не переменились? – Полина Эдуардовна вернулась в настоящее.
– Нет… – Было слышно по голосу, что Ирину это очень огорчает.
– Вот и славно. Для меня это главный показатель. Значит, и я совершенно права!
Вечер, пока они беседовали с подругой, затемнил небо. Воздух наполнился прохладой. В парке зажглись фонари. На кораблике, парящем на волнах посреди озера, зажглись маленькие разноцветные огоньки. Сказочно и волшебно.
Полина Эдуардовна вылила остатки горячего чая в чашку и растворилась в спокойствии, пронизывающем всю атмосферу санатория. Пододвинула второе кресло, разместив его прямо перед собой, и закинула на него ноги. Блаженство.
То ли воспоминания о счастливом начале семейной жизни подруги, то ли огоньки на кораблике, но в памяти всплыло яркой вспышкой…
***
Сентябрь 1970 г.
Костик зашел на танцплощадку. Просто и небрежно оглянулся. Вся женская половина танцующих (ну почти вся) затаила дыхание. Да и парни тоже смотрели на вновь прибывшего. В клиньях его чумовых брюках клеш сверкали огоньки. При каждом шаге складки распахивались и видно было эту светящуюся дорожку. Что-то из области фантастики! Потом Полина узнала, что внутри под брюками протянулись проводки, а в карманах – батарейки. Но в тот миг она, гордая красавица, готова была… Ох, на все была готова!
