Kitobni o'qish: «Человекомерное образование, или Основы развития обычной школы»

Shrift:

Наука поддержки учителя
Предисловие от редактора

Вера Николаевна Зоц была в гораздо большей мере учителем, образовательным лидером, проводником школьных перемен, чем педагогическим писателем; её статьи возникали без общего плана, между делом, вроде бы по разным поводам – но в итоге сложились в цельное, точное и сильное высказывание. Эту небольшую книгу мы не успели собрать вместе с автором; уже после прощания с Верой Николаевной попытались представить, какую книгу придумали бы мы вместе.

«В образовании не может ожить то, во что кто-то не вложит свою душу», – такую мысль часто повторяла Вера Николаевна.

С этим убеждением и были переплетены те главные педагогические идеи, которые были осознаны и сформулированы (а в меру сил претворялись в жизнь) автором этой книги. Вероятно, ключевой акцент, определивший угол зрения, тематику многолетних исследований и школьных проектов автора можно обозначить так: решающую роль в здравой педагогике школы сегодняшнего и завтрашнего дня сыграют не «самые лучшие методики» и не особые «специалисты по воспитанию», а – прежде всего – обычные «жители» школы, учителя, которые попробуют мыслить «не столько категориями программы и предмета, сколько категориями междисциплинарности, ответственности и человечности». Но при этом успех или неудача их усилий в большой мере определится теми людьми, кто организует школьную жизнь: способны ли те увидеть суть своей работы именно в поддержке учителей, сумеют ли поддержать их интересы, самостоятельность, увлечённость, предоставить и защитить их «право на риск»?

Как превратить самозарождающиеся инициативы и усилия учителей из эмоциональных порывов энтузиастов (которые могут в любой момент оборваться из-за усталости, непонятости, неизбежной конфликтности любых нововведений) в устойчивые традиции, если угодно – в «структурные единицы» живых моделей организации образования? Такова суть вопроса, и цена его велика.

Главное содержание книги – вполне деловое, «методическое», школьно-организационное.

Но, как само это содержание строится вокруг разговора об уникальности личностных усилий, так, наверное, более глубокое понимание будет связано с авторской интонацией, биографией, личными переживаниями и поисками автора. Потому в книгу добавлены дополнительные страницы, отразившие эти личностные черты: дневниковые записи, фрагменты интервью, некоторые фотографии (а также послесловие одного из друзей Веры Николаевны, Наума Ароновича Резниченко).

Собственно, здесь приведены лишь цитаты из другой большой книги, собранной близкими друзьями В.Н. Зоц: «Открытая книга. О Вере Николаевне Зоц, какой мы её знали и не знали». Изданию той книги помешали события последних лет, но, надеюсь, что всё же вскоре она выйдет в свет.

Добавлю здесь лишь несколько необходимых слов.

Веру Николаевну Зоц можно назвать центральной фигурой педагогического Киева на рубеже двух столетий. Учитель, преподаватель педагогического университета, организатор киевского клуба творческих учителей «Сотрудничество», научный сотрудник в одном из институтов АПН Украины, главный редактор газеты «Завуч» – она несколько десятилетий была соучастником и соавтором проектов развития многих украинских школ. Её дом стал привычным центром интеллектуальной и духовной жизни для многих поколений её учеников, школьных и внешкольных, коллег, друзей учеников, научных собеседников, учителей из множества городов и посёлков. Уникальное место и дома, и личности автора этой книги в своей судьбе ощущали многие люди – и я в их числе.

И всё же перед вами не книга о Вере Николаевне Зоц, а её собственная книга о возможных ключевых решениях в деле школьного воспитания.

Главы этой книги показывают и подсказывают варианты практических решений. Их Вера Николаевна где-то высматривала в школьных реалиях, где-то активно включалась в их реализацию, где-то помогала проектировать и создавать.

Что и как нужно изменить в школьных правилах и традициях для поддержки тех «спонтанных воспитательных очагов», которые возникают вокруг творческих усилий конкретных учителей, чтобы они стали «основой будущего развития школы»?

Другими словами, автор утверждает: ход воспитания детей в новом веке будет в решающей степени зависеть не просто от «личности учителя», а от системы поддержки учителей. Поддержка уникальных профессиональных интересов, усилий, надежд, инициатив, воодушевления видится автору по крайней мере не менее значимым делом, чем заботы о распространении тех или иных лучших методик.

Такой тезис достаточно парадоксален – даже с точки зрения биографии автора. Ведь Вера Николаевна «стала собой» во многом именно за счёт приверженности определённой методике и принадлежности к особому кругу уникальных «специалистов по воспитанию» – нескольким десяткам наиболее выдающихся мастеров «коммунарской» методики коллективных творческих дел. Список неформальных лидеров образования в России, Украине и Белоруссии в 1990-е во многом сложился из коллег и друзей «коммунарского» круга Веры Николаевны восьмидесятых годов (и для многих нынешних учителей эти имена по-прежнему глубоко значимы: А.Н. Тубельский, В.П. Бедерханова, Е.А. Хилтунен, С.Д. Поляков, Г.В. Коломиец, В.А. и Л.Ю. Хороши, Т.М. Ковалёва, М.А. Гусаковский, В.И. Ланцберг, М.Б. Кордонский, О.С. Газман, Н.Н. Михайлова, С.М. Юсфин…). Замечу, что каждый из этих людей, получив из коммунарской «педагогики общей заботы» ясное представление о воспитательных возможностях радикального преобразования детской жизни к лучшему, сделал далее свой «шаг от коммунарства» в особую сторону. Каждый делал свои выводы из первой «коммунарской» половины жизни, выбирая приоритеты для второй.

У ключевых идей Веры Николаевны есть хорошо известный аналог: педагогикой поддержки назвал Олег Семёнович Газман деятельность взрослого, которая принципиально отличается от обучения и воспитания, но необходимо дополняет их. Такая работа движется от «тактик защиты и помощи», позволяющих ребёнку перестать чувствовать себя жертвой обстоятельств и поверить в осмысленность своих инициатив, к «тактикам содействия и взаимодействия», укрепляющим способности к самоопределению, проектированию и осуществлению своих намерений, к договороспособности. Общая нацеленность здесь – развитие у подростка жизнестойкости, самостоятельности, умения принимать решения и отвечать за них, договариваясь с другими, – словом, способности быть свободным человеком в кругу свободных людей*.

«Наше дело – гарантия права на риск», – ещё и так лаконично определяют суть «педагогики поддержки». Вера Николаевна словно разворачивает эту линию ещё на один уровень:

«педагогика поддержки» и «гарантия права на риск» нужны школе, прежде всего, по отношению к учителю. С точки зрения благополучия школы первая и главная поддержка нужна не ребёнку и не «системе образования», а рискующему учителю.

От понимания этого пункта разворачиваются многие темы, смыслы, проекты, оценки ситуаций. Не буду их пересказывать – они представлены на следующих страницах.

Обозначу лишь два момента. Всякая большая педагогическая мысль – вещь не линейная, а «сферическая», хотя лучше её представить не как шар, а как клубок; и, пытаясь разобраться в этом клубке, можно тянуть за разные нити. При этом обычно есть некоторое лукавство в разговоре о том, что из чего следует: последовательность почти всегда можно определить и обратную.

С такой неоднозначностью причин и следствий связана ещё одна тема книги – о неизбежном пересмотре представлений о том, как разворачивается «содержание образования» в пространстве и времени. Если нам надо предусмотреть место для инициативы и учителей, и учеников, то «учебная программа» не должна исчерпывать весь объём учебного времени в школе; она должна по характеру своему приобрести другое качество: «…в ней должно быть заложено „свободное пространство” для спонтанности, образовательного досуга, „сократовских бесед”…».

* О принципах, моделях, тактиках педагогики поддержки можно прочитать во многих книгах и статьях. Наиболее обстоятельное изложение представлено в двухтомнике Михайлова Н.Н., Юсфин С.М., Касицина Н.Ю. Педагогика поддержки: третье пространство образования. В 2-х тт. СПб.: Образовательные проекты, 2023.

Другая грань всё той же темы – требование существенной автономности школ, без которой трудно надеяться на необходимую меру вариативности обучения.

…Одно неназванное имя присутствует между строк публикуемых ниже статей: Януш Корчак. За этим именем – и образ педагогики, ощущающей права ребёнка в качестве своих безусловных границ и оснований, и образ трагической мудрости профессии педагога, и обширный практический опыт международного сотрудничества в образовании.

Имя Корчака оказалось неразрывно вплетено в личную жизнь Веры Николаевны: её ближайший мос-ковский друг Ирина Дмитриевна Демакова – руководитель Российского общества Януша Корчака; самые близкие ученики и друзья Веры Николаевны были вовлечены в различные проекты международного корчаковского движения.

А Януш Корчак, среди прочего, утверждал:

«Одна из грубейших ошибок – считать, что педагогика является наукой о ребёнке, а не о человеке».

В «корчаковских» координатах происходит в размышлениях Веры Николаевны переход с «микроники» тонких педагогических расчётов (связанных с тем, как в школьной практике могут осуществляться нормы «междисцилинарности, ответственности и человечности») к «макромасштабу» – к обсуждению новых ценностных приоритетов человеческого общежития в новом веке. Сосредоточенное внимание на том, что принято считать «формами организации образования» незаметно и неизбежно оборачивается переходом к исследованию того, чтó в связи с этим должно меняться в самом понимании желаемого «содержания образования» – во всяком случае, в его гуманитарной части. В том числе и того, насколько необходимо перейти от пафоса восторгов перед военными победами, «приращениями территорий» и парадами полководцев – к восхищению героями мира, к пафосу искусства мироустройства и налаживания добрососедства, к культуре понимания другого и взаимопонимания.