Kitobni o'qish: «Алиса и магия подземелья. Путешествие в параллельный мир»
ГЛАВА 1. БУДНИ ШАХТЁРСКОГО «ПЛАНКТОНА»
1.1. Я – Алиса
Сама не знаю, как это случилось, но я была в него влюблена. Помню, как заходила в его кабинет после стука в дверь и предательски себя выдавала влюблёнными, долго не моргающими глазами, чувствовала, как дыхание перехватывало и учащался пульс. Я замирала на минуту, казалось, что время остановилось, и никак не могла оторвать свой взгляд от его больших зелёных глаз, которые тоже смотрели на меня внимательно.
«Неужели это взаимно?» – пыталась себя успокоить, но он ведь никак не хотел это признавать.
Ещё чуть-чуть – и я бы оступилась и споткнулась на ровном полу, как рассеянная девчонка. Казалось, что в этом мире есть только мы вдвоём, я чувствовала всем сердцем и знала, что это именно тот человек, которого очень люблю и не знаю, как смогу жить без него, если он исчезнет из моей жизни. Да, это были лишь секунды моего, так скажем, ритуального вхождения в кабинет начальника. А казалось, будто это были совсем не две секунды, и я смогла обо всём рассказать, что гложет моё сердце, и это совсем не пару предложений, это просто взрыв эмоций. Если бы он меня не видел и я зашла бы в пустой кабинет, то разрыдалась бы, не из-за того, что люблю, а из-за того, что это невозможно, разные уровни, разные люди.
Я его люблю, а он, скорее всего, нет, а если и да, то не может себе такого позволить. Он ведь взрослый человек, ещё и мой начальник. Зачем он будет распыляться на каких-то временных коллег, как я. Тем более он не местный, когда-нибудь уедет, а я буду страдать. Как в банальной мыльной опере или сериале. Он так и не узнает о моих чувствах к нему. Никогда…
Мой любимый Земенский. Да, я тебя люблю. И это мой секрет. Представляю своего начальника – руководителя аппарата генерального директора. Мы работали в крупной золотодобывающей компании. О да, золото… это прелесть! Но увы, у самой не было достаточно денег, чтобы купить красивые ювелирные изделия, к примеру кольцо в виде змеи, хотя бы с фианитами или цирконием. На бриллианты точно не потяну. Как вы догадались, я зарабатывала не настолько хорошо, чтобы тратить целиком на свои прихоти. Работала специалистом по протоколам. И это совсем не связано с департаментом полиции или судом. Я участвовала в различных производственных совещаниях, на которых присутствовал генеральный директор. В общем, протоколировала и записывала поручения. И на тот момент у меня не было диктофона, я всё записывала в блокнот, хоть и не всегда успевала. После совещания приходилось мучить директоров, которым давали поручения, чтобы пояснили и подсказали формулировки. И дело ещё не в том, что я не всегда успевала записывать под диктовку, я не была технарём. У меня не было технического образования, а на совещаниях в основном разговаривали различными техническими терминами, в том числе геологическими. Я не всё понимала, о чём говорят. Другие, наверно, скажут, как вообще ты там работала? А вот так, с трудом. Но выгребала, потому что приходилось самой разбираться и сидеть допоздна на работе. Вот такая работа. Потом ещё поручения приходилось контролировать. Запрашивать отчёты по исполнению у ответственных лиц, которые должны были отчитаться в срок. Кто не отчитывался, тех жёстко наказывали по заработной плате. Одного беднягу каждый месяц наказывали и лишали 10 процентов переменной части должностного оклада. Он совсем не предоставлял отчёты и, скорее всего, уже плюнул на меня, на мои напоминания и на разъярённого генерального директора. Может, его заработная плата позволяла эти небольшие шалости. Да и уволиться он не боялся, ведь наш генеральный директор был его другом детства. Вроде вместе учились, точно не знаю. Но всё равно его было жалко, ведь он был исполнительным сам по себе, наверно, терпеть не мог бумажную рутину, может, времени не было на заполнение отчётов?
Земенский был высоким шатеном плотного телосложения, всегда весёлый и общительный с коллегами. Но он был не такой, как все. Своего рода чудак. Я с ним работала уже около месяца. И он был самым лучшим руководителем в моей жизни. Я к нему привыкла. Вначале, когда он только устроился на работу, я собиралась переходить в другой отдел. Устала от протоколов, и мне совсем не нравились совещания, приходилось себя мучить из-за заработной платы. Но ведь это того не стоило, сама себя загоняла в угол и впоследствии не могла выйти из этого депрессивного состояния. Так, однажды ко мне подошёл молодой человек, который был начальником инвестиционного отдела, он предложил работу по моей специальности, а я ведь экономист. Но так и не успела поработать по диплому, потому что никто не принимал без опыта работы молодого, неопытного специалиста, хоть и с красным дипломом. Пришлось устраиваться на любую работу. И должность специалиста по протоколам стала моим хлебом. Так вот, не договорила. Я как раз собиралась переходить в другой отдел, когда в моей жизни появился Земенский. И, не поверите, он меня не пустил. Как сейчас помню, говорил мне: «Зачем тебе переходить к этому Баламуту?» – так он называл начальника инвестиционного отдела, к которому я переходила и была на тот момент к нему неравнодушна, и тот самый Баламут тоже проявлял ко мне симпатию.
В итоге Земенский порвал моё заявление о переходе и поднял мне заработную плату в два раза. За что огромное спасибо ему. Но, когда он порвал моё заявление при мне, я была в замешательстве. На 50 процентов я была рада, что он дорожил мной как специалистом, а на другие 50 процентов я понимала, что моя карьера как экономиста рушится, останки которой упадут в пропасть, и моё будущее под сомнением.
В конце концов Земенский выиграл, и на тот момент меня, скорее всего, больше интересовала заработная плата, с которой я могла себе позволить путешествовать, о чём всегда мечтала в детстве.
Меня зовут Алиса, и, как вы уже поняли, я офисный клерк. Живу одна в городе Челябинске. Работа тоже находилась в городе и совсем не в центре, я работала в главном офисе. Но иногда мне приходилось выезжать в филиалы, которые располагались в близлежащих посёлках рядом с Челябинском, там как раз-таки производилась добыча золота. А мне приходилось выезжать на совещания, которые проводились с работниками и рабочими филиалов. Обожала выезжать, хоть немного могла развеяться от душного двухэтажного офиса, который был огорожен забором. Офис был не стеклянный, как многие современные небоскребы. Нет, это был бывший детский садик, без какого-то особого евроремонта. Простое управление. Знаю, что многие подрядные организации не понаслышке знали, что наше предприятие занимается добычей золота, и когда приезжали к нам в главный офис, они просто были немного расстроены, потому что ожидали увидеть совсем другое. Офис был рассчитан на человек триста, больше преобладали тёмно-коричневые тона как мебели, так и плинтуса с дверьми. Только стены были в одних кабинетах белого цвета, где-то были покрашены в персиковый цвет, а вот у Баламута, которого так не очень мило обзывал за глаза Земенский, в розовый.
Вы скажете, что ни день, то новая любовь. Да, до Земенского я была влюблена в Баламута. Спасибо ему за шанс изменить мою жизнь и будущее, на которое я наплевала и продала за деньги. Он мне всегда оказывал помощь и поддержку в написании протоколов. Он, как начальник инвестиционного отдела, сидел один в милом, уютном кабинете. Мы всегда с ним шутили, я рассказывала о своей жизни, о чувствах к работе, а он внимательно слушал. Ему было интересно слушать мои дурные и ничем не интересные рассказы о своей жизни. Мы были друзьями какое-то время, но до тех пор, пока он не стал проявлять ещё большую внимательность ко мне. И это меня испугало. Не знаю почему, может он выразил свои чувства слишком открыто и дерзко, поэтому я решила сделать вид, что не понимаю, что от меня хотят.
И вот в моей жизни появился Земенский, знаю, что никогда его не забуду. Порой мне казалось, что мы созданы друг для друга. Когда узнала о том, что у нас дата рождения одинаковая, один и тот же день и месяц, подумала, что это знак свыше и просто так случайно необычных людей Бог не приносит в жизнь для знакомства. Даже знак года рождения с Земенским был одинаковый, только вот он был старше меня на тринадцать лет.
Перемещаясь в кабинет Земенского, который сидел за большим столом на большом, мягком красном кресле, словно на троне, за ноутбуком, перекинувшись таинственными взглядами друг с другом, мы поздоровались:
– Доброе утро, – отвела взгляд сразу же на длинную приставку рядом со столом, куда уверенно и стремительно направлялась, в руках были блокнот и ручка.
– Алиса, привет! – я улыбнулась, но сжала улыбку зубами, чтобы не расплыться от радости встречи, присев за приставку. Я проводила большую часть времени в кабинете у Земенского, мы вместе выполняли работу. В основном я показывала и подсказывала о бизнес-процессах документооборота и работы офиса в целом.
Раздался телефонный звонок. Земенский скорчил недовольную рожу и, положив трубку, сообщил:
– На совещание вызвали.
– Ясно, – обозначила свою позицию грустным тоном. Земенский, не мешкая, взял свой блокнот и ручку, встав с кресла, стал поправлять чёрный галстук.
– Ты пойдёшь на совещание со мной, – резко сказал и повторил, – пойдём быстрее.
Я немного опешила от неожиданности. Тут же встала, и мы вышли из кабинета.
Конференц-зал, где проходили совещания, находился по соседству с кабинетом Земенского. Это был большой зал с длинным столом на шестнадцать человек, в конференц-зале дополнительно вдоль стены размещались стулья на десять человек. Мы ворвались в конференц-зал, думая, что он был пуст. Но он был весь заполнен нашими коллегами, во главе стола по центру в чёрном кожаном кресле сидел генеральный директор Романов Альберт Александрович. И все взгляды стремительно упали на дверь, то есть на нас. Я посмотрела на Земенского, который прошептал:
– Садись за стол, – мне не понравилась его реплика, потому что мне пришлось сидеть за столом одной, без него, сам Земенский сел на стул вдоль стены, якобы спрятавшись от генерального директора. Я открыла блокнот на всякий случай для записи, не пришлось долго ждать.
– Запиши! Предоставить график по блокам, по жилам карьера зоны «Шторн», – громко произнёс Альберт Александрович, обращаясь ко мне, – срок – пятнадцатое мая.
– Альберт Александрович, можно обратиться? Вот вы говорите, пятнадцатого мая предоставить график. Ну физически мы не успеем, – начал предложение один из коллег, главный геолог Прох Эдуард Алимович, и не успел выразить полную мысль, как генеральный директор вступил, повысив голос:
– Эдуард Алимович, у вас тринадцать человек в штате. Чем они все у вас заняты? Вы хотите, чтобы я хронометражистов к вам приставил? Не вижу причин для неисполнения моего поручения, – стало в кабинете слишком тихо, даже никто не шевелился, все смотрели в свои блокноты, как будто в школе учитель вызвал к доске, а никто не выучил урок. Я аккуратно смотрела на происходящее, и мне тоже было жутко и не по себе.
Да, Альберт Александрович внушал всем страх, его все боялись. Но всё-таки, несмотря на его жёсткое «правление», он был справедливым руководителем. Ему было за пятьдесят, с сединой, женат, есть дети. Все в офисе его называли «генералом». Что сказал «генерал»? Где «генерал»? Наверно, из-за его громкого голоса, который вселял ужас и страх. Назову своими понятиями, он всегда кричал, у него был командирский голос, как в армии. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Вот так он руководил. И мы тоже все бегали как по казарме в армии и почти все боялись его.
Командирского голоса я не боялась и «генерала» – тоже. У меня отец с командирским голосом, и в детстве он меня гонял и ругал, поэтому это для меня не в новинку. Наверно, было, скорее всего, неприятно, что он грузил, так скажем, по-чёрному. Якобы – работать негры, солнце ещё не встало. Он всегда поручал сделать большой объём работы в довольно короткий срок. Люди просто от изнеможения уставали, работали допоздна. А генералу хоть бы хны, он всегда приходил раньше всех на работу, учил английский язык и уходил очень поздно. Мы уже все измотанные мечтали о кровати и сладком сне, а он, как энерджайзер, никогда не уставал. Я завидовала его неиссякаемой энергии, может быть, это большая любовь к работе своей мечты. Видно было, что он с душой ко всему относится, его интересует каждая деталь в производстве, а также в работе различных отделов. Грозный генерал с усами. Да… и в это неспокойное время Земенский продолжал ко всему относиться с юмором.
Совещание продолжалось. Генерал начал кричать на другого коллегу, технического директора:
– Вы что, не можете распределить обязанности отдела главного геолога? – Я взглянула на Земенского, который стал корчить лицо и пародировать генерала, глядя на его смешную мимику, заулыбалась, позабыв на минуту о совещании. – Сколько я буду слушать о том, что главный геолог не может вовремя предоставить мне информацию?
Затем я перевела взгляд на генерала, увидев, что он смотрит на меня и мою ухмылку, сразу же перевела взгляд с ужасом в глазах на блокнот, лежащий передо мной, и перестала улыбаться, побаиваясь, что он сделает замечание.
«Фух, – подумала про себя, – ничего не сказал».
Мы в ежовых рукавицах. Побыстрее бы это совещание закончилось, я не хочу писать протокол. Иногда мне казалось, что протоколист – это словно официант. К примеру, прошёл ужин, официант собирает крошки и всю грязную посуду. Так и я после совещания собираю по крупицам все поручения, которые многие быстро забывают. Да, столько дел у всех, а протокол нужно писать «по горячим следам». Если прошло два дня и больше, то тяжело вспомнить и чётко воспроизвести мысль генерала, который давал поручение. К нашему счастью, совещание закончилось вначале обеда, я думала, что останусь в офисе, потому что не успею доехать до дома или до какой-нибудь ближайшей приличной кафешки, пришлось бы зайти в магазины рядом с офисом и купить вредную мучную еду. Но не тут-то было. Пошёл дождь, что означало, что я точно никуда не пойду, кроме самого ближайшего магазина, в котором иногда продавалась несвежая выпечка.
Все дождались, когда генерал вышел из конференц-зала, после чего все как ошпаренные выскочили, Земенский обратился ко мне:
– Алиса, зайди ко мне.
– Хорошо, – ответила, кивая головой, в которой у меня был взрыв негативных эмоций из-за того, что мой обед занимает работа, и к этому не привыкать, но я была всё равно зла.
Мы прошли вместе в кабинет, я села за приставку, а Земенский стоял возле стола, снимал пиджак:
– Ты в магазин пойдёшь? Или здесь можно заказать обед?
– Собиралась в магазин. Но вы можете заказать обед.
– Нет, не хочу. Ты знаешь, видел тут неподалёку у вас церковь, сейчас хочу сходить туда. – Я молча слушала, была небольшая пауза, смотрела на крупные капли, которые бились в окна напротив. – Пойдем со мной? – он меня озадачил.
– Нет, спасибо. Но я, наверно, не пойду.
– Не хочу идти один, составь мне компанию. Не бойся.
– У меня нет платка.
– Ой, да ничего страшного, там при входе должны быть. Это ненадолго.
Недолго поразмышляв, я согласилась.
Мы встретились на выходе из офиса через десять минут. Я была в чёрном плаще с капюшоном, угадала с погодой. Дождь лил как из ведра. Земенский шёл быстрым шагом, я догоняла его своими короткими шажками. На улице ни одного человека. Мне казалось, что я делаю что-то непонятное и спонтанное, но меня это забавляло. Я была похожа на гота в длинном чёрном плаще, Земенский тоже был в чёрной кожаной куртке, прохожие подумали бы, что мы какая-то рок-команда.
Когда мы сбежали с офиса, так это выглядело из-за дождя, мне не хотелось туда возвращаться. Знаете, было такое чувство, как будто мне туда и не нужно было возвращаться, словно я не там, где должна быть. Мысли об оставшемся дне в офисе меня угнетали, хотелось попросить небо, глядя на него сквозь дождь, который безукоризненно капал на лицо, о том, чтобы оно меня спасло от работы и от этих печальных мыслей. Мне было так тяжело, сама не понимаю, почему я до сих пор не ушла с этой работы. Наверно, чувствовала себя неуверенной, казалось, что пропаду. А посмотришь по сторонам, люди не заморачиваются совсем, они живут полной жизнью, а я всего боюсь, поэтому и живу только своей работой, которая стала вторым домом, да я даже больше времени провожу на ней, ещё надо подумать, что является первым, а что вторым домом.
В итоге мы зашли с Земенским в церковь, платок мне не понадобился, так как капюшон меня спас. Я рада, что развеялась и прогулялась в обеденный перерыв. Остаток рабочего дня прошёл незаметно быстро, я занималась сканированием и отправкой контрольных карточек, отчётов по исполнению поручений, которые предоставляли ответственные исполнители по протоколам. Возможно, я постоянно думала о Земенском, которого не видела во второй половине дня, так как он уехал на рудник вместе с генеральным директором проводить совещание, поэтому мне была вовсе не в тягость рутинная работа. Да ещё у меня сегодня должна была состояться онлайн-медитация с известным экстрасенсом, я успела записаться на этот вебинар, который ждала очень долго, потому что, во-первых, его проводил экстрасенс, который мне был симпатичен, а во-вторых, вебинар был бесплатным.
Я пришла домой в семь тридцать вечера немного голодная, на работе поужинала диетическим клубничным коктейлем. Сбросив с себя вещи и переодевшись в спортивный костюм, я включила ноутбук, который положила на кровать, зашла по ссылке в комнату, где должен был проходить вебинар через пятнадцать минут. После чего нужно было приготовить бутылку воды, повязку на глаза, коврик, подушку, что в итоге практически ничего и не понадобилось.
Я снимала одна просторную квартиру-студию, белые стены которой украшали оранжевые цветы. Была творческая, светлая, наводящая на мечты, милая квартирка для девушки, в которой находились одновременно спальная, гостиная, а также кухонная зона. Единственная комната, которая отделена дверью в моей однокомнатной квартире, – это ванная с туалетом.
Расположившись на коврике по-турецки перед кроватью с ноутбуком и положив все необходимые атрибуты на кровать, я была во внимании. Сегодня вместе с экстрасенсом мы готовились к медитации открытия сердца и любви. Вначале он поприветствовал всех и включил песню в стиле джаз, блюз, в комментариях я написала, что в восторге от этой песни. После окончания песни он рассказал, как будет проходить медитация, затем посыпался ряд вопросов. Затем началась медитация, я в первый раз выполняла эту медитацию, так как она была не просто сидя, а в движении. На вебинаре было около 2888 человек, самое интересное было то, что в этот самый момент со мной где-то на континенте или в городе повторяли одни и те же движения люди, которые тоже хотели открыть свою энергию сердца и любви. Сквозь закрытые глаза я представила, будто все эти люди в одном большом помещении со мной, возможно на стадионе. Мы были как одна волна, движущая сила, чувствовали энергию от каждого человека, которая просачивалась сквозь руки по жилам, она отличалась тяжестью и силой, этот приток словно невидимая сила, которая заставляет дышать сердце, необъяснимое чувство счастья в душе, от которого растекается улыбка, появляется уверенность во всём, в силах, в желаниях, кажется, что весь мир у твоих ног, что бы ты ни захотел сделать. Чувства тебя самого завораживают, ты растворяешься в движении, которое плавно переходит в танец. Мы – словно огромная движущая сила, поток неиссякаемой энергии. Медитация длилась два часа. После окончания у меня заболела голова, не знаю, это нормально или нет. Может, я что-то неправильно делала, надо будет потом спросить в социальных сетях у экстрасенса. Несмотря на это, я чувствовала, что внутри меня что-то изменилось и это что-то явно только в лучшую сторону. В зеркале сверкал взгляд, блеск в глазах… Была уверена, что меня ждёт что-то очень светлое и необычайно ванильное, это всё прекрасное будущее. Если ранее я чувствовала, что потеряла веру в лучшее, то сейчас я её чувствую, просто не знаю, надолго ли она со мной, покинет ли меня снова. Безутешность и только… тогда блеска в глазах не было, взгляд был потухшим, будто больше не верю в чудеса, в лучшее, но так на самом деле и было. В детстве я всегда верила в хорошее и в волшебство тоже, а сейчас – казалось, что в этом мире никто мне не поможет и ничего хорошего со мной случиться не может. Но человек всегда должен верить во что-то хорошее, как тогда жить, ведь можно опустить руки и непонятно потом, что с тобой случится. Может быть, это разочарование в людях сделало меня одиноким человеком, слишком много предательств и зависти на каждом шагу. Подружки выпендриваются изо всех сил, чтобы меня задеть, что у них всё лучше, чем у меня. А я просто за них радуюсь, может быть, это их раздражает во мне? Если что-то я буду рассказывать хорошее, то они начнут завидовать, будут разводить непутёвые сплетни, строить козни, в итоге я с такими людьми перестаю общаться. Зачем общаться с людьми, которые желают тебе зла?! И я перестала вообще кому-либо рассказывать о хороших событиях, которые происходили и происходят со мной в жизни. Не люблю обсуждение, осуждение, это ведь мои решения, а я ни у кого не собираюсь спрашивать разрешения на что-либо, это моя жизнь. Потом пусть что хотят, то и делают, пусть обсуждают только без моего участия. К чему я это говорю, к тому, что у нас на работе в офисе, наверно, как и у всех, люди любят посплетничать. Бывают даже мужчины, хуже женщин, такое придумают, что потом действительно хочется провалиться на месте. И как-то эти выдумки несколько раз коснулись моей персоны. Это даже чуть не разрушило семью одного хорошего человека, моего коллеги. У нас водители, словно вороны, реально несут всякую чепуху.
Как-то раз я вместе с коллегами ездила на рудник проводить совещание. Я так и не поняла, как мне успели приплести роман с женатым коллегой? Мы вообще никакого повода не давали. Да он мне даже как мужчина не нравится. После чего мне звонила жена этого коллеги и обзывала меня различными непристойными словами, я вообще не поняла вначале, о ком идёт речь, что происходит. Впоследствии мне позвонил сам этот женатый коллега, который был сам в шоке и не знал, что происходит. Кто-то сказал его жене, что якобы у нас с ним роман. Что за чепуха? Вот именно, он точно такой же вопрос задал мне. Выяснилось, что эти сплетни специально распустил какой-то водитель. Что за люди? А у этого женатого коллеги жена была ещё беременна. Кому-то точно нечего делать и кому-то очень скучно живётся на свете. Вывод только таков. В итоге так и не нашли человека, который сочинил про нас сплетню. Но факт – даже жена с трудом поверила своему мужу. В итоге всё наладилось. И слава Богу! Это был для меня самый настоящий конфуз. Может, мне насолить кто-то решил. Вот такая вот работа… Сидишь себе на совещании, спокойно пишешь протоколы, а потом раз – и в один прекрасный момент о тебе будут говорить, что ты якобы встречаешься с генеральным директором, не удивлюсь, что и с Земенским тоже. Ну ведь смешно! Ну люди и фантазеры! Ей Богу, кому-то скучно живётся!
У нас даже надо тщательно выбирать и придерживаться одной и той же дороги, по которой ты ходишь на работу, а также наблюдают, на какой машине и с кем ты приехал. Есть люди, которые любят посплетничать, да ещё могут и в лицо об этом сказать и спросить, мол, а что это ты, с другой стороны, дороги идёшь, переехала что ли или кто-то появился? Да, вот мне такой вопрос уже задавали. А я просто в банк на обед выезжала, приехала на маршрутке, высадили с другой стороны. Иногда пристальное внимание бесит. И самое смешное, что эти вопросы задают не женщины, а мужчины, ещё и улыбаются, якобы радуются моей налаженной сексуальной жизни, ну и скорее всего, мысленно тоже в ней хотят поучаствовать. Люди – мало того что гнилые, ещё и озабоченные. Я не говорю про них как про работников, они, возможно, профессионалы в своём деле. Да, ну и Бог с ними. Пусть живут и радуются, бедняги, хотя бы и этому. Как говорится, бес их попутал.
Вот я жалуюсь на своих же коллег, ведь молодая девчонка, двадцать три года, наверно, поэтому им всё так интересно, наверно, насмотрелись сериальчиков различных, но спешу огорчить, что я не из той оперы, герой не тех сериальчиков. По натуре своей я простая. Возможно, где-то и завидую тем героиням из сериала, которые заводят романы с женатым начальством и живут роскошной жизнью. Я из оперы, как говорится, мне не нужен джип, я дождусь трамвая. В этот момент мой отец бы сказал, если бы услышал мою реплику: ну и дура! Да, пап, ты прав, я дура. Думаешь, мне не тяжело быть такой дурой?! Увы, я не стерва. Ты меня, такую простушку, породил на свет. Я не могу измениться, потому что, наверно, сама не хочу быть такой, хоть и малость завидую тем красоткам, у которых весь мир у их ног и бриллианты на руках. Да, в нашей компании есть и такие. Наверно, всем не терпелось увидеть и меня в их коллективе, они считали меня своей и никак не могли понять, почему ничего не происходит в моей жизни. Поверьте, и не произойдёт. Сквозь слёзы я буду продолжать работать, даже если мне будет тяжело морально. А как другие люди живут? Может быть, я и слабая, знаю про это, но попытаюсь быть сильнее. Не знаю, может, мой отец мной и не будет гордиться, мне тяжело осознавать, что он всегда ставит в пример тех девушек, о которых я рассказывала выше, как будто он ими восхищается, типа того, что они знают, как крутить мужчинами, и живут обеспеченно. Хочется плакать, потому что с такими, как я, мир будет жестоким. Хочется сказать, что не надо меня винить, что я такая. Прошу… У меня самооценка в такие моменты сильно падает. Но этого допускать нельзя. Всё будет хорошо.
