Когда мы прочли в редакции о киевском театральном инциденте[1], у нас от страха опустились руки и волосы стали дыбом.
– Вот так история! Как же теперь быть? Что теперь нам делать?
– Надо поддержать товарищей! – пылко восклицает один юноша.
– Накось, поддержи, – возразил ему весьма опытный мужчина и показал трифолиум[2], – тебя так поддержат, что и мимо театра ходить перестанешь.
– Да, – согласились другие, – там только труппа, а у нас еще и театральная комиссия есть.
– Но как же нам теперь писать? – спросил кто-то. – Ведь пример заразительный. Напишешь, например, что актер в «Бранде»[3] плохой граммофон напоминает, – а тебя попросят на вынос.
– Нет, это возмутительно, – горячился юноша. – Куда же денется свобода критики, что станется с искусством…
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS