Это всё та же танцующая литература, что и Тургенев: что-то простое, воздушное, очаровательное, искрящееся, чем-то напоминающее «Трое на велосипедах» Джерома Клапки Джерома. Три пары молодых людей наслаждаются радостью человеческого общения в Швейцарии. Всё очень лёгкое, как пух. Ходят на экскурсии, влюбляются, дерутся на дуэлях… - романтика! Антинигилистическая составляющая истории здесь пунктирна, служит фоном, но выйдет на первый план трагедии второй части дилогии. Это смешно, задорно, поучительно и умно. «Современная идиллия» - первая часть дилогии «Бродящие силы» - комедия, подготавливающая трагедию. Очень сильный контраст между двумя сильно разными книгами. Если «Современная идиллия» прокатывается по сознанию как масло, то «Поветрие» (вторая часть дилогии) проходит по сознанию рашпилем.
Яркие разнообразные персонажи. Вот вроде бы, все герои – «современно мыслящие», но… Сёстры Липецкие – разнополюсные и пятнадцатилетняя Наденька и девятнадцатилетняя Лиза. Наденька – сама жизнь, бойкая экспрессивная, эмоциональная. Лиза – сдержанность, рассудочность, здравый смысл. Моничка, кузина Липецких – ветер. Ластов – типаж Райского из «Обрыва», Паншина из «Дворянского гнезда» - поэт, романтик, передовых взглядов, благородный. Змеин – эдакий Базаров, но мягкий, неконфликтный. Куницын – живчик, непоседа, легкомысленная тарахтелка. И всё как-то закручивается, как в «Трое в лодке…» уже упоминаемого…
Сюжет. Ластов выручает Наденьку и Моничку, забредших поиграть в рулетку и попавших в неприятную ситуацию в каком-то швейцарском городе, узнаёт куда они едут и, прихватив с собой Змеина, следует за ними. На водах Ластов встречает старого приятеля Куницына и они заключают негласный договор: Куницын ухлёстывает за Наденькой, Ластов – за Моничкой, но Наденьке с Куницыным грустно, а Моничке с Ластовым. Ластов флиртует с Наденькой, Куницын вызывает Ластова на дуэль. Они дерутся на эспадронах до четырёх ранений. Ластов – хладнокровный профессионал, Куницын – эмоциональный любитель. Куницын серьёзно ранен. А ещё Ластов целуется со служанкой Мари, которая в него до одури влюбляется. Змеин и старшая Липецкая сошлись на почве шахмат и любви к науке. Все разъезжаются. Конец истории.
В целом – светлая, жизнеутверждающая, весёлая книга, поднимающая настроение. Крайне впечатлён. Большое значение в повествовании имеют разговоры. Интересны рассуждения, достаточно неповерхностные, на полном серьёзе, Змеина о второсортности женщин: и мозг-то у них меньше, и логика им несвойственна, и в искусстве и науках они не играют значительной роли… и какие-то жидкие возражения Липецкой, неубедительные, даже я бы сказал что-то повесомее… Да, читать - не перечитать. Авенариус – ещё один интересный русский писатель, вызывающий искреннее уважение своим литературным талантом.
Антинигилистическая проза №29
Если человек родился в России, воспитывался в русских заведениях, между русскими, вскормлен русским хлебом, русскими понятиями - как ему не любить России? Любовь к родине совершенно так же естественна, как любовь к родителям, к братьям и сестрам. Так рассуждает сын немецкого пастора Вильгельм Авенариус, ставший хорошим русским писателем.
Знаю Авенариуса как автора неплохих исторических романов. Но вот оказалось, что романы о современности ему удавались не хуже. Современное автору время - шестидесятые годы, т.н. "шестидесятники" и прочие заимствованные с запада прелести. Автор очень тонко понял и прочувствовал "новые веяния" и блестяще их отразил в романе. Солнце, природа, швейцарский курорт,не нуждающаяся в деньгах, развлекающаяся молодёжь. Предметом развлечения и любовной интриги троих друзей стали сестры Липецкие. Девицы не простые, а "эманципированые", "без комплексов", "без предрассудков", несущие те же мантры и ту же чушь, что и их современные последовательницы третий век подряд, о "семейном рабстве", "угнетении женщин", "сильной независимости", "чадо-фри" и прочую подобную хрень, узаконенную там ныне и привёдшую современный запад на грань вырождения и заселением опустевших территорий другими народами. Им автор устами героя возражает
- Как произведения законов природы, мы не имеем права нарушать эти законы и, рожденные однажды, не смеем самовольно пресекать свое существование, а, напротив, всеми силами должны поддерживать его. - Так. Но кто же говорит о самоубийстве? - Я говорю не о самоубийстве, а об убийстве тех существ, которым мы могли бы дать жизнь - и не даем. Умирая бездетно, мы делаемся убийцами наших потомков, членов будущего поколения. Хотя садовники и взращивают с особенною заботливостью махровые цветы, пленяющие нас своим пышным видом, но кому неизвестно, что всякий махровый цветок в сущности не что иное, как болезненное состояние цветка, как аномалия. Что же сказать о людях, которые отказываются от семейной жизни для того, чтобы стать махровыми? Цветы махровые не теряют хоть своего натурального запаха, получают более роскошный вид; а махровые люди?
К счастью русские дамы не оказались настолько испорченными западной идеологией. Они переменили ухажёров и забыв эмансипированную чушь, предложили своим кавалерам жениться на них. Вот тут бы прекрасно и закончить идиллию, но она же современная, поэтому Авенариус продолжил. Оказалось, что западными идеями поражены и молодые люди, и один из них выкрутился от брака, а второй повёл себя ещё эгоистичнее. Когда его отношения с дамой достигли той степени откровенности, что можно уже поведать о своих секретах, недостатках и возлюбленная поведала ему на ушко о своей женской болезни, то этот "жених" с отвращением вырвал её руку и порвал с ней отношения. И это что, любовь или мимолётная похоть? Это ведь теперь ТВОЯ девушка, и ты обязан её поддержать и помочь во всём. Вот действительно, друг познаётся в беде. Чего стоят твои разглагольствования о высоких материях и поучениях за жизнь, которыми он ездил по ушам и влюбил в себя? Роман вызвал массу эмоций, тут есть о чем подумать. В XIX же веке он вызвал волну негодования у "либерально-прогрессивной" общественности, задев их за живое. Салтыков-Щедрин разразился гневно-уничижительной рецензией, которыми он разражался всякий раз, читая романы, которые написал не Салтыков-Щедрин. Тем не менее Авенариуса такая реакция сильно огорчила, и он перестал практически писать о современности и переключился на историческую прозу и книги для детей. Может оно и к лучшему, я исторические романы больше люблю.
Гриндевальд - место романтических прогулок наших героев.
«Современная идиллия» kitobiga sharhlar, 2 izohlar