И Смерть говорит: «Прочь! Ты же один, как перст. Против кого ты прешь? Против громады, Эрнст! Против — четырехмиллионнопятьсот-сорокасемитысячвосемь — сотдвадцатитрехквадратно-километрового чудища против, — против армии, флота и угарного сброда, против — культургервышибал, против национал-социализма, – против! Против глобальных зверств. Ты уже мертв, сопляк?..» «Еще бы», – решает Эрнст И делает Первый шаг!
Эти стихи Вознесенского, конечно, не об эффективном менеджере с Первого канала, а о скульпторе Эрнсте Неизвестном, тогда совсем молодом и никому не известном, во время разгрома Хрущевым выставки в Манеже осмелившимся ответить первому лицу государства: "Если бы вы сами были когда-либо раздавлены взрывом. вы бы тогда поняли, что это означает". В аксеновских "Лекциях по русской литературе" этот рассказ и стихи стали моментом, когда просто удовольствие от умной интересной книги превратилось в острую влюбленность - так немыслимо все соединилось: стихи любимого с юности поэта в рассказе любимого с примерно тогда же писателя о событии, ставшем началом конца, Оттепели. Узнаваемо для, опоздавших к своему лету, нас.
На самом деле, курс русской литературы для иностранцев предполагает куда более широкий временной диапазон, "Лекции..." Василия Аксенова охватывают очень небольшой промежуток времени: от середины пятидесятых до начала восьмидесятых, когда и были прочитаны в Университете Джорджа Вашингтона. И это, действительно, расшифровка лекций с периодическим: "Ну что, давайте прервемся?", с репликами из аудитории, помогающими подобрать более точное слово для обозначения некоего понятия, с ответами на вопросы студентов и спонтанными диалогами. Но какой божественной легкостью они отличаются от лекций Мамардашвили, например: прекрасных мудрых, культовых - но читать и слушать их тяжелый труд. Здесь паришь на крыльях, Аксенов рассказчик не уступает Аксенову писателю в беллетристической легкости изложения. Все тот же "Вася, ну кто ж его не знает", вы ведь в курсе, что песенка про стилягу из Москвы изначально о нем?
Я отдаю себе отчет, что уровень интереса к предмету прямо пропорционален подробности знакомства с ним и мой восторг от "Лекций..." во многом обусловлен тем, что книги, песни, стихи, фильмы большинства упоминаемых здесь персоналий читала, слушала, смотрела. То есть, попытка слушать аудиокнигой "Автора и героя в лабиринте идей" Андрея Аствацатурова закончилась сокрушительным фиаско не в последнюю очередь потому, что у Т.С.Элиота читала только "Бесплодную землю", а у Сэлинджера "Над пропастью во ржи" и "Выше стропила, плотники", остальные рассказы о Глассах шедевры, но не мои. Однако есть еще одно: если вы аудиалка, то чтение Михаила Рослякова как железом по стеклу. Владимир Князев читает Аксенова как дышит, это, в самом деле, немыслимо хорошо, как он интонирует, как улыбается и время от времени посмеивается, как читает стихи, а их в тексте много. Эйфорическая радость для читающих ушами.
Для меня главная ценность книги в том, что это рассказ равноправного участника событий. Литературоведение, которое не становится литературоедением, как часто бывает у второ-, третьестепенных литераторов и критиков, имевших опыт вращения в кругах, который позже начинает играть роль дойной коровы. Аксенов был гений, пусть не на всем протяжении своей писательской карьеры, но отсвет этой гениальности ложился на все. что он делал.
Izohlar
6