Kitobni o'qish: «Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 2»

Глава 1. Мир печальный и мрачный?

Покинув одно подземелье, они оказались в другом. На этот раз всё было совершенно иначе, изменения были видны невооружённым глазом. Тепло и льющийся откуда-то сверху свет заменили собой предшествующий холод и мрак. Эта подземная пещера хоть и не была на первый взгляд рукотворной, но носила явные следы пребывания здесь человека (или каких-то иных разумных существ). Под Вратами всё так же находился гранитный постамент с текстом на непонятном языке; часть ближайшей к Вратам стены – высотой примерно в семь метров – была тщательно выровнена и отполирована чуть ли не до зеркального блеска. На это место нанесли причудливые узоры, напоминающие каких-то диковинных бабочек, и изображения фантастических тварей: некоторые из них походили на представителей земной фауны, другие же будто бы сошли прямиком из кошмарного сна.

Чего пещера была лишена, так это стального купола в форме яйца над Вратами. Видимо, создатели подземных катакомб посчитали, что его достаточно только на той стороне. Довольно странное решение, сводившее на нет всю идею не допуска проникновения сверхъестественных существ из одного мира в другой. Ведь второй купол – это усиление защиты, а её никогда не бывает много. Оглядевшись по сторонам, Клим подумал было, что купол в пещере просто разрушили, либо он сам от времени обветшал и развалился, но подтверждения этому в виде металлических обломков обнаружить поблизости не удалось. Другое дело, если только здесь кто-нибудь тщательно не прибрался, однако доказательств тому тоже найдено не было. Кому в здравом уме придёт в голову убираться в пещере?

Клим очень внимательно изучал новую для себя обстановку, стараясь запомнить не только значимые детали, но и каждую мелочь, ведь никогда в итоге не знаешь, что в будущем тебе может пригодиться. Здешняя пещера отчего-то парню нравилась, здесь чувствовалось какое-то умиротворение. Он запрокинул голову кверху, увидев в потолке большую дыру в форме равнобедренного треугольника, через которую в пещеру проникал свет и просматривалось небо необычного бирюзового цвета с розовым отливом. Были видны неторопливо плывшие кучевые облака, гонимые куда-то вдаль лёгким ветерком.

Под ногами был неровный каменистый пол, частично усыпанный мелким желтоватым песком и разнокалиберными ракушками. Клим подобрал одну, повертел её в руках и бросил обратно. Ракушка не представляла собой интереса – подобные им легко находились в реке.

– Хм…

Хмыкнув, Серафима-Тильда, глава и основательница «Тайного общества по борьбе с ненормальностью», обошла пещеру вдоль стены и остановилась напротив того места, где были узоры и изображения неведомых зверушек. Они привлекли её внимание прежде всего своей красотой и изяществом исполнения. Она с младых лет питала слабость к всевозможным витражам, фрескам и орнаментам, а тут взору девушки предстала настоящая услада для глаз.

– Хм…

Черновласка хмыкнула вновь. Вероятно, увиденное её настолько поразило, что она потеряла способность описывать свои впечатления. Этой способностью она и раньше не могла похвастаться.

Пока Серафима была поглощена разглядыванием образца народного творчества, Клим выключил фонарик, в котором не было больше никакой необходимости, и стянул с себя изодранный и грязный дождевик. Надобность в последнем тоже отпала. Пещеру отличали тепло и сухость. Вдобавок здесь было поразительно чисто – настолько, насколько это вообще возможно в естественном природном образовании. Убрав фонарик, дождевик и пластмассовый пистолет в рюкзак, Клим подошёл к Серафиме и поинтересовался:

– Ну? Как тебе?

– Хм… Ты разговаривать вообще разучилась?!

– А если не в двух буквах?

– Восторг и восхищение.

– И не в двух словах.

Серафима оторвалась от созерцания настенной живописи и посмотрела на Клима. Взгляд её чёрных глаз пробежался по лицу парня и вновь переместился на исписанную стену.

– У тебя вообще чувства есть? – спросила девушка с укором в голосе. – Ты способен хоть что-то испытывать?

– При чём здесь мои чувства? – не понял Клим.

– При том! – воскликнула Серафима. – Мы ведь только что прошли через Врата! Впервые очутились в другом мире! Неужели ты ничего по поводу этого знаменательного события не испытываешь?

Казалось, девушка готова была разбушеваться из-за того, что её товарищ недостаточно эмоционален. Клим обдумал слова Серафимы и пришёл к выводу, что в чём-то она права. Произошедшее и впрямь выбивалось из череды привычных событий, происходивших в жизни каждый день. Это не обычный поход в школу или магазин, и даже не поездка в другую страну.

– Хм… Чёрт, это оказалось заразным!

– Вот и я о том же, – кивнула Серафима. Теперь она выглядела довольной.

Уже на пару они уставились на настенное полотно, внимательно его изучая. Как ни крути, а этот уникальный образец наскальной живописи был чуть ли не главной достопримечательностью здешней пещеры, если, конечно, на мгновение забыть о существовании Врат, которые вообще были настоящим чудом природы. Парочка настолько увлеклась, что совершенно позабыла о третьей участнице экспедиции.

Призрак девушки – Замурованная Ольга, – покружив по пещере, вернулся к постаменту с Вратами. Прочитав имеющуюся на нём надпись, Ольга переменилась в лице, на котором отразилось неподдельное удивление и… что-то ещё. Она задумчиво посмотрела на ребят, затем снова на надпись и с тоской вздохнула.

– Поразительные зверюги, – после продолжительного молчания наконец заговорил Клим. – Неужто они все здесь обитают?

– Наравне с ненормистами? – Серафима потёрла рукоятью пластикового пистолета висок. Не совершай травмоопасных движений! – Вот уж сомневаюсь.

– У твоих сомнений есть обоснования?

– Разумеется. Ненормисты ведь искажают сущность живых существ и предметов. Если этот мир принадлежит им, то вряд ли они оставят в нормальном состоянии хоть кого-то или что-то. Держу пари, половина из нарисованных здесь зверей уже вымерла сотню лет назад.

– На этот раз я с тобой, пожалуй, соглашусь.

– То есть в предыдущие разы ты был со мной не согласен?

– Я уж и не помню. Наверное.

Серафима издала презрительное «ха!». Клим про себя порадовался, что она не разразилась гневной, преисполненной пафоса речью, поскольку был уверен, что поток слов лился бы не минуту, и даже не две. Парень продолжал рассматривать рисунки, которые обладали какой-то магической притягательностью и вызывали смешанные чувства. И вроде бы многие из них были сделаны несколько неряшливо, но при этом они приковывали взгляд, который никак не удавалось отвести. Даже при самом беглом осмотре становилось видно, что все изображённые диковинные животные выполнены в едином стиле. Художник у них наверняка был один.

Клим в очередной раз отметил, что здесь имелись зверушки, которые отдалённо походили на отдельных представителей земной фауны, пусть и весьма видоизменённых. При этом основная масса существ больше смахивала на хищников, которые готовы будут растерзать и сожрать любого, кто возникнет у них на пути. Стоит ли на этом моменте начинать испытывать беспокойство?

– Ну, что у вас тут новенького? – полюбопытствовала подлетевшая Ольга. Она мельком бросила взгляд на наскальную живопись, но, похоже, та её не слишком заинтересовала.

– Труды древних художников, – в один голос ответили Серафима и Клим.

– Какие чудные зверушки. И миленькие узорчики.

– Ути-пути, – поддразнивая Ольгу, тоненьким голоском произнесла Серафима, сложив губы бантиком. – Чудные зверушки и миленькие узорчики в классненькой пещерке. Поверить не могу, что двести лет назад именно так и разговаривали!

– Речь в те времена была более грамотной и приятной, чем у тебя сейчас.

– Да что ты такое говоришь, я – образец грамотности и приятности. Мало у кого удастся найти схожее красноречие. В слове «косноязычие» ты сделала слишком много ошибок.

Последняя фраза Серафимы заставила Ольгу поперхнуться. Она постучала кулаком по лбу и обратилась к Климу:

– Как ты с ней общаешься? Страдая и превозмогая.

– Ну… – замялся парень, не зная, как правильнее ответить, чтобы не навлечь на себя гнев черновласки.

– Общение со мной лёгкое и приятное, – категорично сказала Серафима. Ты сама в это веришь? – Мечта любого собеседника, между прочим.

– Ты невозможная до колик, – нагловато заявила Ольга. – Слишком много о себе думаешь. Неоспоримый факт! До мечты любого собеседника тебе как до Луны.

– Я бы поспорила с этим утверждением.

– Спорь со стеной. У меня нет желания этим заниматься.

– Слив засчитан.

– Жарко-то как!

Громким восклицанием Клим решил прервать очередной кризис в отношениях своих спутниц. Он не знал, сколько их ещё будет в ближайшее время, но подозревал, что немало. Во всяком случае, едва ли они внезапно перестанут обмениваться колкостями и воспылают неподдельной симпатией друг к другу. Если это произойдёт, Клим будет первым, кто такому событию не только удивится, но и искренне обрадуется.

Однако жарко было на самом деле, и в куртке Клим чувствовал, что начинает потеть. Следует воспринимать это как СПА-процедуры.

– И впрямь… – согласилась Серафима, махнув рукой на Ольгу.

– Тепло иль холодно – мне всё едино, – сказала девушка-призрак. Изображая полнейшее безразличие, она скрестила руки на груди и отвернулась.

Клим снял с себя куртку, небрежно её скрутил и засунул в рюкзак. Серафима повторять за ним не стала, убрав только дождевик и не пригодившийся пока пистолет. На некоторое время воцарилась тишина, чему Клим несказанно обрадовался, тем не менее понимая, что хлипкое перемирие между Серафимой и Ольгой разрушится в самое ближайшее время.

– Что теперь? – поинтересовался парень, желая поговорить на отвлечённую тему.

– Надо выйти из пещеры и посмотреть, что там снаружи, – отозвалась черновласка. Ей страсть как не терпелось увидеть, что на самом деле из себя представляет мир ненормистов.

– Мы ведь хотели уничтожить Врата, ты не забыла? – напомнил Клим.

– Я – нет, – помотала головой Серафима. – Но увидеть другой мир хотя бы одним глазком должна перед этим. Кто знает, возможно, второго шанса и не представится.

– Подозреваю, что об опасности бесполезно говорить.

– Да, побереги силы.

Впрочем, Клим и сам начинал осознавать, в каком месте они оказались. Это не другой город или страна, и даже не другой континент. Это совершенно иной мир, и он, скорее всего, удивит. Любопытство пересиливало здравый смысл, который не слишком активно предостерегал от опрометчивых поступков. Куда уж ещё опрометчивее! Поэтому парень принял решение, что небольшое количество времени можно уделить осторожному изучению ближайшей местности.

– Ладно, если только одним глазком, – сдался Клим.

– Я бы не позволила вить из себя верёвки, – вставила Ольга.

– Из тебя и верёвки-то не выйдет, – сказала Серафима. – Ты бесполезна.

– Ты не мог бы сделать мне одолжение? – девушка-призрак подплыла к Климу.

– Какое? – с опаской спросил парень.

– Прихлопни эту чернявую. Хочу навешать ей тумаков, когда она станет призраком.

– А сейчас слабо?! – вспыхнула Серафима.

– Если вы не прекратите, то я сам убьюсь!

Как Клим и подозревал, перемирие не продержалось и пяти минут. Ему уже порядком надоели девчачьи разборки, и внутри у него начинало клокотать. У них серьёзная, ответственная и опасная миссия, а две юные представительницы прекрасного пола и не думают униматься. Как ни старайся, а их и силой не унять. Оказаться меж двух ругающихся девушек – худшее, что может случиться с парнем. Ситуация, финал которой невозможно предсказать. Сейчас девушки ругаются и приходится их разнимать, а уже через минуту они внезапно объединяются, и ты оказываешься общим врагом. Которого самозабвенно избивают всем, что под руку подворачивается!

– Пойдём, надо осмотреться, – сказал парень.

Чем дальше вглубь пещеры они удалялись, тем темнее становилось. Пришлось даже включить фонарик и светить им себе под ноги, чтобы случайно обо что-нибудь не споткнуться. Или не наступить на живую и очень ядовитую тварь. Серафима и Ольга, видимо, опять на время закопали топор войны. Они следовали за Климом и были тише воды и ниже травы.

Неровные и шероховатые стены пещеры имели желтоватый цвет и внешне походили на песчаник. На их поверхности торчало множество странных острых выступов, напоминавших иглы, при этом некоторые из них достигали метра в длину. Климу подумалось, что если со всего маха налететь на такой, то он запросто проткнёт тело насквозь.

– Как думаете, они естественного происхождения или их воткнули наши предки? – Клим дотронулся указательным пальцем до одной из игл. Она оказалась холодной и гладкой на ощупь. – Выглядят довольно-таки странно.

– Их слишком много, чтобы быть искусственными, – сказала Серафима. – Да и зачем их втыкать в стены?

– Я тоже могу спросить, зачем им появляться просто так.

– Спроси у матушки-природы.

– Обязательно сделаю это на досуге. Главное, не забыть предварительно записаться на приём.

– Знаешь, не назвала бы я этот мир печальным и мрачным, – полушёпотом произнесла Серафима. – Пока из печального тут только небольшое количество ярких красок, а из мрачного – отсутствие полноценного освещения. Кто тебе его в пещеру проведёт?

– Это мы ещё наружу не выходили, – сказал Клим.

– И что там будет? Бескрайняя пустыня? Или внезапно выяснится, что мы на необитаемом острове посреди бушующего океана?

– Риторические вопросы.

– Я знаю, не обязательно мне об этом сообщать. Мог бы сообразить по интонации.

– Мне стоило сперва слетать на разведку, прежде чем отправляться в путь, – сказала Ольга. – Кто знает, что нас ждут за пределами пещеры.

– Не утруждайся.

– Хорошо, коли ты так говоришь.

Разговор прервался, тишина вновь наполнила пещеру. Единственными звуками были шорох песка под ногами да хруст ракушек, которые трескались и ломались, когда на них наступали.

Клим склонялся к мнению, что исследование разного рода подземелий и пещер – это удел спелеологов. Здесь отчего-то стало неуютно. Даже сырое и тёмное подземелье, из которого они пришли, не вызывало такой дрожи в коленях, хотя мрачности ему было не занимать. Наверное, потому, что оно находилось в родных и знакомых местах.

– Вижу свет, – сообщила Серафима.

Маленькое белое пятнышко маячило где-то вдалеке. Если прикинуть, то идти до него примерно минут пять, но могло оказаться и гораздо больше – в темноте, несмотря на освещающий путь фонарик, трудно было точно прикинуть расстояние. Клим мгновенно напрягся и заволновался – эти чувства порождались неизвестностью, подстерегавшей буквально за углом. Идея выйти из пещеры уже не казалась такой хорошей. В отличие от него, Серафима выглядела беззаботной и страшно довольной нынешним приключением. Отключённое по умолчанию чувство самосохранения не всегда благо.

Ольга без предупреждения устремилась вперёд, не дожидаясь своих спутников. Серафима пробормотала что-то нечленораздельное. Должно быть, негодовала, что не она первая увидит поверхность иного мира, решил чуждый тщеславию Клим. Ему лавры первопроходца были отнюдь не нужны. И стать первой жертвой местных хищников тоже не очень хочется. Он по-прежнему хотел быстро уничтожить Врата, перекрыв ненормистам путь на Землю, а затем вернуться домой. Разве делать это нужно не в обратной последовательности?

– Кстати, – сказал Клим, – мы так и не прочитали надпись на постаменте. Там должно быть написано, как закрыть Врата.

– Ничего страшного, – Серафима ускорила шаг. – Вернёмся, тогда и прочитаем.

– Надо было сделать это сразу. Что, если придётся совершать какой-нибудь ритуал с применением различных предметов, которые можно найти только вне пещеры?

– В таком случае выберемся на поверхность ещё раз. Невелика трудность.

– Затянем процесс, дождёмся ненормистов.

– Боишься?

– Неоправданный риск это по твоей части, а не моей.

– Любой риск оправдан, если на кону судьба человечества.

– Для переживающей за людей ты чересчур легкомысленна.

– А ты брюзга.

Ответить было нечего. Да и любой ответ не имел смысла. На каждый аргумент у Серафимы находился контраргумент. И ещё пара козырей в рукаве в виде потрясающего упрямства и невероятной твердолобости, а когда и они не имели должного эффекта, в ход шло обыкновенное игнорирование всякой логики и здравого смысла. Эта девушка была поистине непрошибаема. Клим махнул на неё рукой, решив, что заниматься перевоспитанием своей новой знакомой себе дороже.

Ольга, стрелой домчавшаяся до выхода, вернулась обратно. Выглядела она крайне возбуждённой и изумлённой, что особенно было заметно по её резким движениям и быстрым перемещениям туда-сюда. Со стороны могло показаться, что она едва-едва сбежала от погони.

– Там такое! – девушка-призрак попыталась жестами изобразить увиденное, но вышло это у неё весьма посредственно. Одно было ясно – за пределами пещеры находится что-то невиданно грандиозное.

– Сейчас мы сами увидим, – буркнула Серафима. – Перестань мельтешить перед глазами, а то у меня уже голова кружится.

– Совершенно невероятно! – воскликнула Ольга, будто не расслышала, что ей сказали. – Снаружи самое настоящее гигантское чудо-юдо!

– Насколько гигантское? – спросил Клим, которого услышанное заставило напрячься.

– Огроменное! – Ольга подняла одну руку вверх, а другую опустила вниз. Нужно было иметь буйную фантазию, чтобы представить этот жест, как попытку описания чего-то «огроменного».

Испытывая смутное беспокойство, Клим взглянул на Серафиму, которая по-прежнему оставалась невозмутимой, делая вид, будто ничто в мире не способно её напугать. Когда подрастёшь, тебя начнут пугать счета за квартиру. Тем не менее было заметно, что она прямо-таки горит желанием увидеть неземное существо, хоть малое, хоть огромное. Наверное, уже представляла себе зверя, красоту и выразительность которого невозможно будет описать словами. Ольга всячески подгоняла Клима и Серафиму, желая, чтобы они поскорее выбрались из пещеры.

– Ты уверена, что твоё чудо-юдо не опасное? – поинтересовался Клим. – Всё-таки мы находимся в другом мире.

– Я ни в чём не уверена, – честно призналась Ольга. – Но с виду оно кажется добродушным.

– Главное, чтобы мы успели сбежать в случае чего.

– Пессимизма у тебя хоть отбавляй, – сказала Серафима. – Фу быть таким.

– Кто-то должен иметь холодную голову на плечах. Если у тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, то это вовсе не означает, что и у других такая же проблема.

Серафима цокнула языком и укоризненно покачала головой.

Самому себе Клим честно признался, что немного побаивается выходить наружу. Да и само нахождение в пещере его тоже отнюдь не радовало. В иных обстоятельствах (где не фигурировало бы ограждение человечества от сверхъестественных опасных существ) он бы с радостью прогулялся по иному миру, каким бы мрачным и печальным тот ни был, главное, чтобы за спиной при этом всегда находилась группа поддержки. Но в настоящее время все чувства парня походили на сжатую до предела пружину, готовую в любой момент резко разжаться. Он посмотрел много фантастических фильмов, где отряды исследователей с Земли прибывали на новую, ранее неизведанную планету, чтобы погибнуть там от лап и зубов местной фауны (а иногда и не менее кровожадной флоры). Клим не хотел оказаться в схожей ситуации. Жаль, что с нами нет персонажа, которого обычно съедают первым.

Наконец они остановились у выхода из пещеры. Когда-то имевший природное происхождение, он тоже оказался обработан человеческими руками. К стенам были прибиты ссохшиеся доски, создавшие некое подобие дверного косяка: потрескавшиеся, с когда-то на них нанесённой краской, которая выцвела и по большей части облезла. Установленное посередине толстое бревно разделяло выход на две половины и заодно поддерживало собой широкую металлическую пластину с насыпанной на неё грудой камней. Просто чудо, что за минувшие годы бревно не упало и продолжало стоять на своём месте.

Разглядывая донельзя странную конструкцию, Серафима задумчиво потёрла подбородок и произнесла:

– Занятно… Такую штуковину я никогда прежде не видела. Как думаешь, для чего это соорудили?

Очевидно, вопрос предназначался Климу. Парень пожал плечами и сказал первое, что пришло в голову:

– Если выбить бревно, то камни завалят вход. По крайней мере, со стороны кажется, что именно так всё и произойдёт. Наверное, сделали для того, чтобы к Вратам никто не смог подобраться.

– Не лишено смысла, – согласно закивала Серафима. – Но, почему они не завалили его сразу?

– Вопрос на миллион, ответа у меня нет. Возможно, не успели.

– Либо не захотели.

– Есть ещё третий вариант, – вклинилась в беседу Ольга. – Тех, кто ставил бревно и насыпал камни, сожрали с потрохами. Спасибо, что подкинула «позитива», его так недоставало!

Клим выразительно посмотрел на девушку-призрак, захотев спросить, зачем она подливает масла в огонь, заставляя усиливаться нервное напряжение. Если неизвестных, которые облагородили пещеру, действительно сожрали, то самое время убираться отсюда подобру-поздорову.

– Ты ерунду-то не городи, – сказала Серафима. – Никого тут не сжирали.

– Откуда тебе знать? – полюбопытствовала Ольга.

– У меня есть дар ясновидения, я умею заглядывать в будущее.

– Но мы про прошлое разговариваем, туда-то ты заглядывать умеешь?

– Надо будет – научусь.

– Где учителей возьмёшь? Я не припомню, чтобы в нашем городе известные ясновидцы проживали.

– Самообучение никто не отменял.

Клим слушал девушек вполуха, думая, что они чересчур много внимания уделяют не самым значимым вещам. Сейчас первостепенная задача – выйти наружу и затем сделать одну из двух вещей: либо получить массу впечатлений от увиденного, либо сразу дать дёру от находившегося там неизвестного огромного существа.

Наконец все разговоры стихли, и они покинули пещеру. Их взорам предстала местность, усеянная множеством разных по высоте холмов. Одни издали напоминали простые кочки, другие можно было с чистой совестью назвать горами. Выход из пещеры располагался почти у самой вершины одного из бесконечных холмов.

Растительности поблизости практически никакой не было, исключение составляли маленькие приземистые кустарники, разбросанные то тут, то там по одному и небольшими группами. Они имели тоненькие, изогнутые под разными углами веточки со светло-коричневой гладкой корой и редкими фиолетовыми листками овальной формы.

Над головой было уже знакомое бирюзовое безоблачное небо, на котором сияли два солнца. Одно большое и голубое, занимавшее приблизительно седьмую часть небосвода, второе – раза в два меньше и зелёное. Оба солнца находились рядом друг с другом.

– Ничего себе! – ахнула Серафима. – Если я сплю, ущипните меня! Могу подзатыльник отвесить, он более действенный.

– Такое не каждый день увидишь, – Клим оказался куда сдержаннее, хотя зрелище его тоже поразило.

– Вот это я понимаю – другой мир. Такое великолепие мне даже во снах не приходило.

К немалому удивлению их обоих, на светила можно было смотреть, не опасаясь за своё зрение. Голубое и зелёное сияния были мягкими и не резали глаза, как будто это и не солнца вовсе, а циклопические светильники, закрытые светофильтрами. Глядя на них, Клим по привычке сделал над глазами козырёк из ладони, но сообразив, что в этом нет необходимости, опустил руку.

По прошествии пары минут, по-прежнему находясь под впечатлением от двух небесных светил, они наконец увидели чудо-юдо, о котором говорила Ольга. Поразительная избирательность зрения. Это было огромное существо, внешне сильно похожее на земного кашалота. От последнего его отличали белая кожа, два хвоста и длинные перепончатые крылья вместо грудных плавников. Существо неторопливо и величаво рассекало воздух над холмами, издавая громкие булькающие звуки, разлетавшиеся по округе. Оно напоминало какой-то старинный фрегат, который плыл по безбрежному океану, но Климу больше нравилось сравнение с подводной лодкой, пробирающейся на полном ходу через толщу воды.

– Кашалот с крыльями, – хриплым голосом проговорила Серафима. – Теперь нет сомнений, что ненормисты славно потрудились в этом мире. Они исказили сущность несчастного животного.

– Может, он с рождения такой, – предположил Клим.

– Ещё скажи, что его лучший друг – это горшок с петунией.

– Вряд ли здесь найдутся такие цветы. Впрочем, как и горшки. Хотя полностью исключить их существование в здешнем мире нельзя.

– Если мне не изменяет память, то этот кашалот нарисован на той полированной стене возле Врат.

– Да, точно, нарисован, но там он не производил сильного впечатления.

– Ещё там были клыкастые четырёхлапые твари, покрытые чешуёй.

– К чему ты это сказала?

– Встретим ли мы их здесь? Да они выглядят как стопроцентные хищники!

– Надеюсь, что нет. Там, знаешь ли, много всяких чудовищ изображено. Если мы каждого из них встретим, то не проживём и получаса.

– Будет тебе. Уверена, что не все существа кровожадные, некоторые казались вполне безобидными. К тому же мы пришельцы из другого мира.

– И как это нам поможет?

– Нас не должны есть.

– Ага, так тебя и послушают. Молча съедят, тщательно пережуют и переварят.

Немного отвлёкшись от разговора и созерцания двух солнц и крылатого кашалота, Клим заметил, что отлетевшая в сторонку Ольга со странным выражением лица смотрит на свои руки. Парень подошёл к ней и спросил:

– Ты чего? Всё в порядке?

– Я… в порядке, – Ольга пребывала в некоторой прострации.

– Разглядываешь свои руки так, будто они и не твои вовсе.

– Получается, ты их видишь?

– Разве не должен?

– В дневное время суток привидения становятся невидимыми. Помнишь, я тебе говорила.

Сейчас, когда Ольга упомянула об этом, в памяти Клима всплыл их сегодняшний разговор в школе. Призраки сами по себе имеют возможность становиться невидимыми, но и дневной свет делает их таковыми. Здесь же, в этом новом мире, Ольга никуда не исчезла, несмотря на наличие аж целых двух небесных светил. По логике вещей она должна была стать невидимой сразу же, как очутилась за пределами пещеры, где царил относительный полумрак.

– Я не исчезаю, – проговорила Ольга. – Нахожу это очень странным, даже боязно немного.

– А если сама попробуешь исчезнуть, получится? – спросил Клим.

– Возможно… Сейчас узнаем.

Ольга не делала никаких телодвижений, а просто молча растаяла – не постепенно, становясь более прозрачной, а в один короткий миг, не издав ни малейшего звука. Клим напряг зрение, силясь хоть что-то разглядеть, но его попытки были тщетны.

– Ну как? – раздался голос девушки-призрака. – Что-нибудь вышло?

– Я тебя не вижу, – ответил Клим.

– Получается, работает, – Ольга вновь появилась на прежнем месте. – Ничего не понимаю.

– В другом мире и законы другие, – предположил Клим.

– Наверное. Я прям нутром чую, что всё здесь устроено иначе. Мне это не очень нравится.

– Мне тоже.

Чувства, испытываемые Климом сейчас, были сродни тем, что испытывает человек, который впервые в жизни очутился за границей. Совершенно новая окружающая обстановка, толпы незнакомых людей, иные правила и устройство быта – все эти вещи кружат голову и в некоторой степени угнетают. Что касается Серафимы, то её, казалось, всё это наоборот заводило. Сейчас черноволосая девушка сидела на корточках перед кустиком и срывала с него листочки, складывая их в карман куртки. Что, если они занесены в местный аналог «Красной книги»?

– Зачем они тебе? – полюбопытствовал Клим, подойдя ближе.

– Гербарий сделаю, – ответила Серафима, не отрываясь от своего занятия, и тут же спросила: – О чём перешёптывались?

– Мы не перешёптывались, – сказал Клим, – а обсуждали невидимость Ольги.

– С ней что-то не так?

– Если ты не в курсе, то призраки невидимы при солнечном свете, однако, как сама можешь заметить, Ольга никуда не пропала.

Очень жаль. Клим ожидал, что Серафима ответит в таком, привычном для неё духе, но вместо этого она коротко сказала:

– Любопытно.

После чего вернулась к своему занятию. Парень молча пожал плечами, думая, что срывать листья с неизвестного растения голыми руками довольно опрометчивый поступок. Они вполне могли оказаться ядовитыми. К тому же это ведь мир ненормистов, кто знает насколько сильно они исказили местную флору и фауну.

Когда она посчитала, что собрала достаточное количество листочков, Серафима поднялась и, отряхнув руки, сказала:

– Теперь давайте-ка спустимся вниз.

Клима подобный поворот не удивил, он предполагал, что ближайшими метрами от входа в пещеру его отчаянная спутница не ограничится. Потому парень сразу же озвучил собственные невесёлые мысли:

– Хочу заметить, что мы в мире ненормистов. Если по какой-то причине ты об этом позабыла. Чем дальше от Врат мы отойдём, тем хуже для нас будет, когда «палочники» нападут.

– Нападут – отобьёмся, – беззаботно ответила Серафима.

Она явно провоцировала спор, к которому Клим морально подготовился лишь частично, поскольку по-прежнему не знал степень упрямства главы и основательницы тайного общества.

– Напомню, водяных шариков у тебя только двадцать четыре. Что станешь делать, если ненормистов окажется больше? Скажем, сотня, или даже больше – тысяча.

– Брошу всё и убегу. – пожала плечами черновласка. – Я быстрая. И безумная донельзя!

– А я быстрый? – Клим сам не понял, зачем спросил это.

– Не знаю.

– Вот именно. Как поступишь, если ненормисты настигнут меня?

– Побегу дальше. Хм, я бы поступил точно так же с тобой…

– То есть бросишь?

– Ничего не поделать. Когда речь идёт о выживании – не до сантиментов. Кроме того, это малая жертва ради благополучия нашей цивилизации. Какое человеколюбие!

– Просто отлично! В случае чего, возьмёшь и принесёшь своего товарища по тайному обществу в жертву. Не думал, что ты настолько бессердечная.

– Приносить в жертву – это она любит, – негромко сказала Ольга.

– Не учи меня жизни, привидение! – буркнула Серафима.

Клим опустил голову. Побороть желание продолжить спор стоило неимоверных усилий. Потрачу больше времени пытаясь доказать ей свою правоту! Лучше поберечь не только силы (ведь они ещё пригодятся, когда придётся рвать когти от ненормистов), но и нервы, на восстановление которых уйдёт приличное количество времени.

– Ладно, давайте спустимся чуть пониже, – сказал Клим, наступая на горло собственной гордости. Он не имел желания потакать убийственным порывам Серафимы, но и отпускать её одну тоже не хотел, потому что чувствовал на себе некую долю ответственности за происходящее.

Удивительно, но спуск с холма не оказался увеселительной прогулкой, какой мог представляться поначалу. Склон не был пологим, его наклон постоянно менялся от крутого до почти отвесного. Проблемой это было только для Клима и Серафимы, которые, в отличие от Ольги, не умели летать по воздуху, да и сами по себе не были альпинистами даже отчасти. Им обоим приходилось прилагать максимум усилий, чтобы не сорваться и не покатиться по склону вниз с бешеной скоростью, получая по пути множественные ушибы и переломы. Всё, что могла Ольга, это молчком следовать за ребятами сзади и стараться не попадаться им на глаза. Вид беззаботно плывущего в полуметре над землёй призрака у Серафимы вызывал жгучую ненависть, а у Клима лютую зависть. Нет ничего плохого в том, чтобы изредка испытывать низменные чувства.