Kitobni o'qish: «Мама, тут кто-то есть!»
– Да, сейчас позвоню и скажу, что все нормально, что это все ерунда, и они мои лучшие подруги. И мы сегодня же пойдем гулять как обычно. Ника и Марина самые классные девчонки в нашей школе. И я тоже. Не хочу сидеть дома, погуляем по торговому центру, подберем Марине джинсы и блузку, она давно собиралась.
Девочка пятнадцати лет, худенькая, с темными прямыми волосами ниже плеч, улыбнулась своим мыслям, потом порывисто встала с компьютерного кресла и вышла из комнаты. Она уже минут двадцать сидела возле окна и грустила, глядя на небо. Нет, сидеть одной и грустить – это не для нее. Она всегда любила быть в компании, и желательно в ее центре. Пусть сидят одни какие-нибудь неудачницы и толстухи как Озимина или Копылова. Грустить она может только когда есть особенное настроение, слушая грустную музыку или посмотрев грустный фильм перед сном. Девочку звали Дина, Диана полностью, но она с двенадцати лет увлеклась мистикой и оккультизмом, готическими рассказами, японскими хоррор фильмами и даже ведет группу в одной из соц сетей посвященную мистике и готике. Как и многие подростки в соц сетях, Дина придумала себе имя, никнейм, более отвечающее ее внутреннему самоощущению, но, в то же время, похожее на ее настоящее имя. А потом стала так называться и в компаниях, тем более, что в ее компании это было весьма обычным делом. Так что Дина ее называют только взрослые в школе и родители. А для друзей и ровесников она Дивора – странная и немного жуткая. По крайней мере, ей это казалось несомненным.
Девочка зашла на кухню, рассеяно огляделась, включила электрический чайник, потом открыла холодильник, взяла там майонез, тостерный хлеб, сыр, зелень, маринованные шампиньоны и арахисовую пасту, разложила все это на столе и принялась делать бутерброды. Она, вобщем-то, не особо хотела есть, но чтобы стряхнуть скуку и развеяться не повредит легкий перекус. Она сидела, помешивая чай в кружке, но распитие чая на кухне так же показалось ей скучным занятием, и она пошла к себе в комнату, захватив еду с собой. «Позвоню сначала Марине, а потом… нет, лучше напишу сообщение сразу обоим». Общаться с помощью коротких сообщений, эмоджи и стикеров в мессенджерах всегда казалось ей интереснее чем голосовые звонки, если это не касалось длинных девических бесед, а какой-нибудь тривиальности, вроде «как дела?» или «пойдешь гулять?».
Написав сообщение подругам с предложением пойти погулять в торговый центр и снабдив его, как полагается, забавными смайликами, Дивора положила телефон на стол и задумалась снова. Но теперь мысли приняли другое направление, она пыталась понять, вспомнить какую-то мысль или впечатление, которое крутилось где-то на периферии сознания и никак не желало уплывать подобно обычным мимолетным мыслям. Что-то такое странное, даже тревожное. Появилось оно вроде недавно, этого ощущения, Дивора помнила точно, не было когда она смотрела пятнадцать минут назад в комнате в окно. Когда оно появилось и из-за чего? Девочка нахмурила брови, потом огляделась, пытаясь найти источник беспокойства в окружающих предметах. Сообщение? Марина, Ника?… Нет, не то… Собственно, ничего необычного в комнате не было – ее письменный стол, полка с книгами и журналами, шкаф, кровать, слегка помятая, рисунки и постеры на стене, маленький столик с косметикой, телескоп в углу, в который она любила смотреть на Луну, чай с бутербродами, ее электронный планшет и школьные тетради сложенные стопкой… Стоп! Чай!Да- да, когда я ходила на кухню приготовить чай. Она вспомнила, что это впечатление появилось именно тогда, когда она сделал чай и пошла с ним назад. Что-то на кухне, что-то незначительное, замеченное вскользь, но что-то необычное как бы вроде неправильное… Она начала вспоминать: холодильник…, стол…, плита…, аквариум с рыбками… Это «что-то» порхало в памяти, вроде приближаясь, и вот-вот она бы его увидела, но в следующее мгновение оно опять ускользало, оставляя только гнетущий след.
Ощущение тревоги усилилось, ей даже стало не по себе, она взяла телефон, взглянула – ответа от подруг пока не было. «Уф, какая чушь, надо быстрее на улицу, на свободу!» Быстро допив чай и проглотив один из бутербродов, она встала, подошла к шкафу с одеждой и стала одеваться. «Сейчас выйду на улицу и позвоню им, пусть тоже выходят, а я пока погуляю, Марине все равно до торгового центра ближе идти». Она переоделась в джинсы и толстовку, надела розовые носочки, взяла сумочку, положила в нее телефон и вышла из комнаты. Но как только Дивора ступила в коридор, ощущение безотчетного беспокойства и тревоги нахлынули снова и даже усилились. Напротив ее комнаты была прихожая и входная дверь, а налево – кухня, тусклый уличный свет, рассеянный матовым дверным стеклом, падал оттуда в коридор. Дивора в нерешительности взглянула в направлении кухни, потом на входную дверь в прихожей, и вдруг неожиданно для себя резко заскочила назад в свою комнату и захлопнула дверь. Сердце стучало, она несколько секунд стояла прислонившись спиной к двери и замерев. «Что это? Что происходит?» Она знала свое воображение, его тягу ко всему мистическому и пугающему. Иногда оно работало помимо ее воли, иногда она сама распаляла его пугающими рассказами или хоррор фильмами. Несколько раз она с другой мистической молодежью ходила поздно вечером на кладбище, как-то ходила уже с Никой и Мариной в музей черной магии, и не сосчитать сколько раз она бывала в гостях у подруг и они, прижавшись друг к другу, смотрели ночью всякие ужастики. Она любила это чувство – легкой жути, мурашек по коже, но то что произошло сейчас было совсем не тем. Настоящий живой страх как от реальной опасности. Но что ее испугало, она понять не могла. Что же такое произошло на кухне? Что там было? «Надо пойти посмотреть». Но тут же она почувствовала, что очень не хочет идти туда, что хочет остаться здесь в комнате или еще больше, убежать из квартиры на улицу.
