Kitobni o'qish: «Санёк 2», sahifa 3

Глава 3

Когда мы с Пьером устраивались на своих местах, я неожиданно услышал в другом конце вагона русскую речь. Вернее, довольно экспрессивное ругательство с непередаваемым эмоциональным оттенком, приправленное известными всему миру крепкими выражениями. Мне стало до невозможности интересно, что там происходит, поэтому, извинившись перед своим спутником, я отправился посмотреть на, судя по всему, разгорающийся скандал.

А происходило там очень интересное веселое действо в исполнении троих молодых парней, которые отлично разговаривали на английском языке, но при этом не стеснялись обогатить свою речь русскими ругательствами. На самом деле это смотрелось забавно, я бы сказал, колоритно. Выяснить, что происходит, труда не составило, это быстро стало понятно из диалога ребят с работником железной дороги, ну или проводником, если говорить нормальным языком.

Оказывается, парни слегка загуляли в Нью-Йорке и не уследили за своими финансами. Говоря другими словами, они купили два билета, а на третий им просто не хватило денег, вот они и попытались протащить одного человека зайцем. Даже в России такое вряд ли прокатило бы, а здесь и вовсе без шансов. Тем не менее, они не сдавались, пытаясь затянуть спор до отправления поезда. Тактика понятная, только в данном случае нерабочая. Полицейских на перроне хватало, поэтому это был только вопрос времени, как быстро кого-то из них или, может, всех троих арестуют.

Они хоть и чужие мне люди, но раз ругаются по-русски, значит, скорее всего, земляки, поэтому я решил вмешаться. Собственно, участвовать в перепалке я и не подумал, просто спросил у них на русском языке, сколько им не хватает денег на билет, отсчитал нужную сумму, отдал им и вернулся обратно к Пьеру.

Ребята, надо отдать им должное, попытались было сначала отнекиваться, а потом стали выяснять, кому и куда им отправить деньги после того, как они доберутся домой, но я только отмахнулся, обратив их внимание на то, что поезд вот-вот тронется, а они так и не решили вопрос с билетом. Они вняли этому замечанию и принялись совещаться, как быть: бежать за билетом, или решать все на месте. Они отвлеклись, так что я покинул их компанию, правда ненадолго.

Уже через полчаса после отбытия поезда с вокзала эти парни все втроем подошли, чтобы познакомиться, поблагодарить за помощь и выяснить, как им вернуть мне долг.

В разговоре выяснилось, что они дети эмигрантов-дворян из России, родились уже здесь, в Америке, и сейчас возвращаются домой после недельного пребывания в Нью-Йорке, куда ездили развлечься. Живут они не в Бостоне, как можно было бы подумать, а в полусотне миль от него, в небольшом городке, население которого состоит по большей части из выходцев как раз с бывшей Российской империи. Еще в начале нашей беседы я попросил ребят разговаривать на английском языке, чтобы и мой спутник тоже понимал, о чем мы говорим. Просто неприлично, как по мне, говорить в присутствии товарища на языке, которым он не владеет.

Ребятам по большому счету было пофиг, на каком языке говорить, для них и английский родной, поэтому мы общались именно на английском. Почему я сделал на этом такой акцент? Просто мы нормально беседовали, и к нам даже подключился Пьер, который вспомнил несколько забавных эпизодов из своей молодости. И так все шло, пока один из парней не спросил, откуда я так хорошо знаю русский язык. Вот здесь Пьер и отличился, сразу вставив свои пять копеек. Он с какой-то даже гордостью тут же ответил, что я из Советского Союза. Если двум парням эта новость была безразлична, то третьего она буквально взбесила.

Он мгновенно оказался на ногах и начал было что-то верещать про краснопузых тварей, которых его отец резал не жалеючи, и он тоже продолжит его дело. С этими словами он растопырил пальцы, изобразив из них что-то вроде граблей, и потянул свои руки к моему лицу. Надо ли говорить, что я не стал ждать, пока он начнет портить мою физиономию. Из положения сидя я, хоть мне и было жутко неудобно, долбанул что есть силы ногой ему в промежность, а потом, вставая, с полуоборота добавил еще и правый боковой в голову.

Срубил его, как крестьянин срезает колосок серпом, качественно и надолго. Сразу же после этого я развернулся всем корпусом к его товарищам, но они даже не дернулись, только один из них произнес спокойным голосом:

– Вы нас извините, Александр, с нашей стороны к вам претензий нет, наоборот, мы благодарны за помощь.

Второй вдогонку добавил:

– За Кирилла мы тоже приносим свои извинения. Просто у него отец погиб уже в конце гражданской войны, вот он и ненавидит все, что связано с Советским Союзом.

С этими словами они подхватили валяющегося без сознания товарища и ушли в другой конец вагона на свои места.

Пьер после всего этого только головой покачал и произнес:

– Столько лет прошло, а ненависть не исчезла. Страшная вещь – эти революции.

Собственно, на этом история и закончилась, ребят я не видел даже утром, когда поезд прибыл в Бостон. Поэтому мы спокойно отправились в уже знакомый отель, где нас, как мы договорились заранее, должны были встретить телохранители Пьера, приехавшие на нанятом автомобиле вместе с моими драгоценностями и золотом.

В целом мое пребывание в Бостоне в этот раз выдалось спокойным и обошлось без приключений. Подарки подарил, письма написал и вручил Пьеру, на корабль его проводил. Перед расставанием мы с ним еще раз оговорили порядок действий, и я благополучно вернулся обратно в Нью-Йорк.

Там, как это было уже не раз, дела закрутили меня со страшной силой. А все из-за идеи, которая пришла в голову Стивену. Дело в том, что он по долгу службы был допущен к кое-каким документам и личным делам бывших сотрудников полиции штата. Причем не тех, кто ушел в отставку, а людей, уволенных из полиции по тем или иным причинам или даже осужденным за должностные преступления.

Фишка в том, что дотошный Стивен не поленился изучить дела осужденных сотрудников, чьи преступления в его понимании можно было трактовать по-разному. Говоря другими словами, он отобрал дела, которые заставили его сомневаться, совершали ли эти сотрудники полиции описанные преступления, и предложил мне заняться независимым расследованием этих дел.

Нет, наверное, я немного не так рассказываю. Он пообещал мне помочь организовать собеседования с этими бывшими сотрудниками, которые отбывали наказание в местной тюрьме. Поговорить с ними, так сказать, по душам и в случае, если человек покажется подходящим для работы в нашей службе безопасности, постараться ему помочь, задействовав все наши возможности, взамен на верную службу.

Идея мне на самом деле понравилась, не раз и не два слышал о невинно осужденных. Конечно, можно в этом случае нарваться и завербовать какого-нибудь генетического урода, но и нормальных людей тоже можно найти, поэтому, думаю, стоит рискнуть. Без присмотра мы будущих сотрудников все равно не оставим, а дальнейшее развитие событий покажет, кто есть кто. Правда, чтобы свести к минимуму риск попадания в нашу компанию этих самых уродов, я решил привлечь к этому делу кое-каких специалистов в подобных вопросах.

Здесь нам помог Майкл, который через свои старые связи организовал мне встречу сразу с двумя специалистами, да еще какими. Он нашел мне аж двух профессоров, специализирующихся в области психологии. Понятно, что встречался я с ними по отдельности, но результат от этих встреч был одинаковый, и в итоге я договорился о сотрудничестве с обоими. Просто они оба мне понравились – как своими рассуждениями о психологии, так и в целом подходом к своей деятельности. Фанаты от науки, по-другому не скажешь.

Вот с этими двумя стариками, которых звали Пол и Мэттью, мне и пришлось чуть не месяц ходить в тюрьму, как на работу. Дело в том, что идея Стивена оказалась настолько рабочей, что мы ее смогли развить и расширить. Относительно небольшая сумма денег, которую мы преподнесли начальнику тюрьмы в качестве подарка, и нам отобрали дела заключенных, которых посадили за решетку, но не факт, что за дело.

Я вместе с психологами изучал эти дела, хотя они и настаивали, что сначала надо разговаривать с людьми и только потом листать бумаги. Но у меня не было лишнего времени, поэтому я настоял на своем. Еще на стадии изучения этих дел половина контингента отсеялась, вот я и решил не тратить время на разговоры.

Пока мы всем этим занимались, я с трудом смог выделить время, чтобы решить, как нам поступить с четырьмя молодыми парнями, которые приехали из Бостона. Я сейчас говорю про Роджера-младшего и троих его друзей. Раздумывая, как нам лучше их использовать, я пришел к мысли попробовать сделать из них что-то вроде телохранителей, но не узко специализированных, а таких себе универсалов, способных решать широкий круг задач. Понятно, что при таких запросах нам не обойтись без обучения парней многим специфическим вещам, поэтому для начала я пристроил в одно интересное учебное заведение, выход на которое я получил опять же благодаря Стивену. Это заведение было малоизвестно простым людям, там готовили телохранителей для государственных деятелей и действительно богатых людей, например, владельцев банков или мегакорпораций. Обошлось мне это ох как недешево, и Майкл даже слегка поворчал на меня за такие непредвиденные траты, но оно того стоит, с этим даже жадноватый Стивен согласился. Он, кстати сказать, больше вмешиваться в деятельность нашей компании не пытался, но отчеты смотрел регулярно и изрядно нервничал из-за некоторых, по его мнению, ненужных вложений заработанных денег. Но это ладно, смирился он с действительностью, и хорошо. Вернемся к вопросу о наших делах с заключенными.

За этот месяц у нас выработался алгоритм работы с нашими будущим людьми. Если кандидат не вызывал подозрений в своей искренности у нас троих, ему делали предложение о сотрудничестве. Если он соглашался работать на меня, в дело вступали наша еврейская юридическая контора и детективное агентство, когда-то рекомендованное Стивеном. Эти две привлеченные конторы, работая в связке, зачастую очень быстро добивались пересмотра дела нужного нам человека и, выигрывая суды, оправдывали уже наших людей, которые после небольшого отдыха приступали к выполнению возложенных на них обязанностей.

Надо сказать, что у нас не всегда получалось доказать невинность нужных мне людей, и вытащить их из-за решетки не получалось, но это было довольно редко. Чаще всего благодаря профессионализму толковых адвокатов мы просто добивались пересмотра дел и выигрывали суды. В других случаях занимались расследованием, в котором главной задачей было довести дело до повторного суда, там уже осечек не было.

Таким образом, за месяц каторжного труда мы со стариками отобрали полсотни кандидатов, пригодных для работы в службе безопасности и не только. Несколько человек я присмотрел для своей личной команды, но об этом чуть позже. Так вот, отобрали мы довольно много людей, только помочь освободиться успели всего кандидатам пятнадцати, небыстрое это оказалось дело – оправдать невиновного, но уже и тому, что дело сдвинулось с мертвой точки, я был рад до безумия.

Помимо выше этого мы успели провести собеседование и с предложенными Стивеном пенсионерами. Странно прозвучит, но из всей толпы этих пожилых людей подошли нам только четверо кандидатов, готовых работать не на страх, а на совесть. Остальные пенсионеры искали себе теплое место, где можно сидеть на жопе ровно, ничего при этом не делая, да еще и деньги получать. Поэтому и получился такой отсев среди соискателей, что Стивен реально охренел и поначалу даже обиделся, правда потом, после разговора с психологами, махнул рукой, пробормотал что-то вроде «делайте, что хотите» и самоустранился из комплектования людьми службы безопасности.

Мне же наоборот так понравилось работать со стариками-психологами, что я предложил им вообще поменять место работы и начать трудиться на меня лично. Более того, я даже пообещал им со временем создать все условия, необходимые для продолжения их научной деятельности. Возникли у меня во время общения с ними кое-какие идеи, как их задействовать наилучшим образом, поэтому я был и готов тратить любые деньги, чтобы только заполучить этих двоих в свое распоряжение. В итоге уговорил, конечно. Кто еще во время бушующего кризиса станет на них тратиться, вот они и согласились. Но я не забыл их предупредить, что обещанных мною благ придется маленько подождать. Я не собираюсь выдергивать деньги из компании, психологи будут работать конкретно на меня, поэтому и тратиться буду я, выполняя взятые перед ними обязательства, но позже. Выделю обещанное, когда получу деньги за содержимое золотого галеона и никак не раньше. Просто нет сейчас у меня потребных денег.

Нет, конечно, при этом старики-психологи отработали месяц не за спасибо. Получили они оговоренный гонорар и деньги заплатила компания. А вот дальнейшее наше сотрудничество – это будут только мои дела, поэтому и финансировать их буду я.

Полностью закончив собеседования с заключенными, старики-психологи не остались без дела, наоборот, на них свалилась такая нагрузка, что они буквально взвыли. Надо, наверное, объяснить подробнее почему, собственно, они загрустили.

Раздумывая над формированием собственной команды, верной лично мне одному, я не нашел варианта лучше, чем набрать подходящих сирот и воспитать из них что-то вроде преторианцев. Дело в том, что сейчас в Америке с этими самыми сиротами творится жуть жутчайшая. Из-за засухи в начале тридцатых годов и хищнического отношения к эксплуатации земельных угодий сельское хозяйство оказалось в таком диком загоне, что это привело к самому настоящему бедствию.

Смешно сказать, но в богатейшей стране мира от голода умирали сотни тысяч, если не миллионы людей. Из-за этого неисчислимо много детей-сирот шатались по просторам страны, стараясь хоть как-то выжить. Когда я озадачился вопросом, а где, собственно, мне набирать будущих преторианцев, Стивен исчерпывающе обрисовал мне ситуацию, и у меня волосы на голове зашевелились от осознания масштабов бедствия.

Говорю я это все к тому, что при всем желании, даже используя средства, еще не поднятые с морского дна, мне не удастся даже просто накормить всех сирот Америки, не то, что поставить их на ноги. Максимум, что я смогу, – это отобрать для себя кого-то из этих сирот, и намного больше, чем я планировал изначально.

Когда я сказал, что психологи взвыли, я имел в виду не объем предстоящей им работы, а немного другое. Просто представьте, как будет чувствовать себя человек, которому придется решать, кого из детей осчастливить, а кого, по сути, оставить умирать. Я искренне возблагодарил бога, что мне не придется заниматься этим делом самому, потому что, если бы пришлось, я просто не знаю, чем бы это закончилось для Соединенных Штатов.

На самом деле перед психологами стояла задача не только отобрать детей с определенным складом характера. Они еще должны разработать методику воспитания этих детей в духе верности и преданности одному конкретному человеку. Да, звучит это не очень благообразно, но и другого варианта у меня в общем-то нет. Если я как можно скорее не стану сильным, меня сожрут и не подавятся. Где крутятся большие деньги, там и проблемы, несопоставимые с теми, что возникают у обычных людей, поэтому мне поневоле придется готовиться к предстоящим вызовам.

В помощь психологам я отправил и четырех отставных полицейских, которые за время службы научились разбираться в людях не хуже любых мозгокрутов. Собственно, у меня в планах привлечь этих отставников и к воспитанию будущих преторианцев.

Вообще изначально я планировал набрать не более полусотни пацанов, но после работы с заключенными кардинало изменил свои планы. Просто среди них отыскалось несколько специалистов, не использовать которых в качестве наставников был бы с моей стороны настоящим преступлением.

Только по этой причине я решил рискнуть и попробовать действительно размахнуться во всю ширь. Я соберу сразу четыре учебные группы, и каждая из них будет обучаться по-своему. Так, одна из таких групп будет состоять из боевитых ребят, в ней сироты будут главным образом учиться вести боевые действия в условиях городской застройки. А учить их будут два подходящих именно для этого человека. Один – бывший военный, служивший рейнджером и прошедший в свое время очень интересную подготовку. Другой – настоящий гангстер, которого предали его же товарищи, тоже специалист каких поискать.

Эту группу будут специально готовить для противостояния с самими разными бандами или, проще говоря, с мафией. Собственно, им самим со временем предстоит стать своеобразной бандитский группировкой и не только.

Вторая группа, которую будут обучать как раз отставники-полицейские, будет чем-то вроде нашей собственной полиции, внутренней разведки и службы наружного наблюдения в одном лице. Такие себе, мастера на все руки от скуки. Их главным образом будут готовить к противостоянию всяким прикормленным мафией чиновникам, полицейским и другим государственным службам.

Третья группа – это своего рода интеллектуалы, учить их будет бывший агент министерства финансов. Я с удивлением узнал, что ребята вроде этого агента дадут сто очков форы всяким там разным фэбээровцам и другим серьезным специалистам этой сферы. В помощь этому еще не то чтобы старому дядьке пойдут еще и пара толковых экономистов. В этой группе будут готовить своеобразных аудиторов, которые со временем будут проверять все мои предприятия, да и не только мои и не только проверять. У меня на них вообще большие планы.

Что касается четвертой и последней группы, то это отдельная история, и толковых преподавателей для нее у меня пока нет, но я обязательно их каким-то образом найду. Из учащихся этой группы будут готовить как убийц, так и телохранителей – два в одном. Отбор туда, конечно, простым не будет.

В общей сложности перед психологами и их помощниками-полицейскими стоит задача найти две сотни подходящих для каждой их этих групп пацанов-сирот лет тринадцати-пятнадцати по пятьдесят человек в одну группу.

Сам я в то время, пока будут набирать людей, тоже не собираюсь сидеть сложа руки. Передо мной стоит задача хоть и попроще, чем перед психологами, но тоже важная. Я собираюсь арендовать, а в перспективе и выкупить четыре ранчо, расположенных в какой-нибудь глуши, но при этом не особо далеко от города. Странно звучит, наверное, такое пожелание – чтобы и рядом и глушь, но я знаю, что это выполнимо. Еще одной задачей для меня будет поиск обычных школьных учителей для моих ребят. Хочу, чтобы у меня в подчинении были грамотные, насколько это возможно, люди.

Есть и еще одна проблема, заняться которой мне придется чуть не в первую очередь, – деньги. Как ни крути, а для того, чтобы воплотить все свои планы в жизнь на должном уровне, мне нужны деньги, и немалые. Конечно, тех десяти тысяч долларов, которые я оставил себе на жизнь, и близко не хватит. Занимать у Стивена я не хочу, потому тогда мне придется вводить его в курс дела, чего мне не хочется делать ни при каком раскладе. Моя это тема и подпускать к ней кого бы то ни было я не желаю в принципе, поэтому и не пойду к Стивену. У Пьера деньги есть, но обращаться к нему я тоже не стану, потому что сам ему только недавно отдал все свои сбережения (если их так можно назвать), для организации совместного бизнеса. А ведь ему еще и свой мини-флот содержать надо, по крайней мере, пока мы не начнем сотрудничать с Союзом. Про деньги нашего предприятия я уже говорил – нельзя их оттуда брать, там все должно идти на развитие и никак иначе.

Собственно, я уже перечислил все возможные варианты, где можно было бы разжиться необходимыми деньгами, ведь больше мне обратиться не к кому. Так что сейчас мне предстоит придумать, где можно найти нужные средства, причем быстро.

Была у меня когда-то, перед поездкой в Америку, еще одна мысль, как можно быстро обогатиться. Но сейчас жалко использовать этот вариант, не пришло еще время организовывать здесь финансовые пирамиды. Если уж заморачиваться такой аферой, то делать это надо по-взрослому, чтобы грабануть сразу несколько развитых стран, притом по максимуму. В таких вот размышлениях я и катался по окрестностям города в поисках мест, подходящих для обучения будущих преторианцев, и однажды, выезжая из города, кажется, придумал, где я возьму деньги.